Новые произведения популярного фантаста, ранее выступавшего под псевдонимом Дж. Коуль, вновь погружают читателя в атмосферу невероятных приключений и звездных битв.
Дмитрий Колосов
Всадники Апокалипсиса
По мерцающему экрану монитора ползла, вычерчивая линию курса, зеленая кривая линия. Сейчас корабль шел через трансферное поле, и поэтому линия была дерганой, словно невидимый шутник проник в файлы бортовой системы и теперь, довольный своей ловкостью, захлебывался от смеха, отчего все вокруг колотило мелкой дрожью.
Лениво развалившись в кресле, Флурр достал из закрепленного на панели контейнера шарик ганьи, сунул его под язык и зажмурился от удовольствия. Действие наркотика сказалось мгновенно - язык стал большим и вялым, по телу разлилось блаженное тепло. Мир расцветился радужными красками, и, когда в рубку вошел Зют, пилот встретил его радостным квохтаньем.
- Балдеешь, - брезгливо протянул коммодор, без особого, впрочем, осуждения - посьерране не считали употребление ганьши большим пороком. - Балдеешь... А Аквилон опять расстреливал из излучателя дверь каюты. Он совсем одурел от скуки. Робомех не успевает латать за ним дыры.
Пилот рассмеялся радостным глупым смехом.
О розы Латингии,
Как я люблю ваш дивный блеск! -
бодро пропел он.
Мягко отъехала в сторону пневматическая дверь, появился высокий белокурый красавец Аквилон.
- Что я слышу! Звуки марша космических флибустьеров! Наш Флурр опять обожрался ганьши?
- Ты удивительно догадлив, - усмехнулся Зют. - Флурр когда-нибудь допрыгается до того, что Межгалактическое управление отстранит его от полетов, если только Директор не спишет его в резерв еще раньше. Пара лет, и он превратится в измочаленную тряпку.
Столь пессимистическое предсказание не понравилось Аквилону.
- Брось, Зют! Что еще делать в нашем положении?! Такая скукотища! Хоть бы бабу!
- Не плачь, красавчик! Повезет - откроем планетку с очаровательными аборигенками.
- Ага! - саркастически хмыкнул Аквилон. - Как в прошлый раз на Жершоне - зеленые с шестью сиськами.
- Зато какая экзотика!
- Сдалась мне твоя экзотика! Жрать скоро будем?
Зют пожал плечами.
- В чем проблема? Набери заказ, и робокок подаст его хоть в постель.
- А вы?
- Я не хочу. А Флурру, похоже, достаточно ганьши. Ешь один.
- А, к черту! Лень.
Аквилон упал в кресло рядом с креслом Флурра и тупо уставился в черную бездну смотрового иллюминатора. Немного помолчав, он выдал:
- Словно подгоревший кекс в изюминках прокисших звезд! Словно черное решето, усеянное светлячками! Словно...
Зют собрался съязвить по поводу поэтического дарования Аквилона, но не успел - его прервал механический голос УМК, Универсального Мозга Крейсера, в просторечье - Умника.
- Внимание, объект.
- Классификация? - потребовал Зют.
- Желтая звезда. Порядковый номер КН-6719, расстояние - два парсека. Фиксирую сигналы. Сигналы логичны. Расшифровке поддаются. Один, два, три, четыре, пять, шесть и так далее. Набор числовых символов. Жду распоряжений.
Внимательно выслушав это сообщение, Зют повернулся к Аквилону:
- Ну что, посмотрим?
- А у тебя есть какое-нибудь другое предложение?
Другого предложения не было. Совет Пацифиса приказал осматривать все разумные планеты.
- Да я просто так... - Не дождавшись от меланхолично настроенного Аквилона никакой ответной реакции, Зют потер лысеющую голову и приказал: - Курс на планету. Всеволновой щит. Лазерные пушки - в боевую готовность. Пока - все!
- Приступаю к исполнению, - бесстрастно сообщил УМК.
- Валяй, - махнул рукой Зют. - Да... - спохватился он спустя мгновение. - Любую дополнительную информацию сообщай немедленно.
- Слушаюсь.
Красный карлик, проплывавший по левому борту, сместился в кильватер. Крейсер изменил курс и направился к обнаруженной планете.
Они висели на орбите уже трое планетарных суток. Шесть разведывательных зондов, невидимками ввинтившиеся в атмосферу планеты, непрерывно передавали информацию. Целые потоки информации.
Планета называлась Земля. По иронии судьбы это была та самая Земля, что дала начало цивилизации, именуемой Пацифисом. Точнее, почти та же самая. Или...
Астронавты не имели точного ответа на вопрос, что это было на самом деле. Земля, праматерь всех планет, погибла в огне ядерного катаклизма, успев перед этим расшвырять споры жизни по всей Вселенной. Возможно ли, что это была другая Земля, как две капли воды похожая на свою предшественницу? Ни Аквилон, ни Флурр, ни сам Зют не могли ответить на это "возможно". Эта Земля могла быть и причудливым Отражением, объявившимся в других координатах. Теория Коуля допускала это. Но как бы там ни было, планета звалась Землей.
Единообразная и многоликая, разноязыкая и многоплеменная, чудовищные сигары небоскребов и пыльные барханы лысых пустынь, цветы и причудливые монстры - вот чем была эта Земля. После долгих раздумий УМК поведал, что не исключена возможность того, что именно эта планета была праматерью Пацифиса.
- Как это может быть? - удивился Зют. - Она ведь погибла.
- Коллапс Мейгвица, - последовал ответ. - Была такая гипотеза. О ней почти забыли.
- А кое-кто и вообще не знал, - пробормотал Зют. - Что это еще за коллапс?
- Дополнительной информацией не располагаю, - сухо сообщил компьютер, после чего продолжил анализ данных, поставляемых зондами.
Космические разведчики старались вовсю, вываливая на головы астронавтов немыслимую сумятицу фактов и событий. Сначала это было свежо и вкусно, словно эмальгуанская синяя клубника, затем стало обыденным, а к исходу третьего дня - осточертело.
Зют материл всех демонов космоса, разомлевший от ганьши Флурр пускал синюю слюну, и лишь Аквилон изредка оживлялся при появлении на мониторе компьютера хорошенького девичьего личика.
Они изучили кровавую историю планеты, которая предположительно была их прародиной, ознакомились с выжимками текущей информации, залезли в сверхсекретные лаборатории и хранилища, компьютер выдал анализ сотен тысяч роликов странного земного развлечения, именуемого "фильм", - как будто трудно было сконструировать детектор сфероощущений!
Пусто. Никаких следов.
Пусто! А это значило, что завтра корабль ляжет на новый курс и вновь вонзится в черную бесконечность Вселенной - на много-много лет. Десятки, а может, и сотни лет - до тех пор, пока они не найдут этого треклятого человека, человека-невидимку, человека-оборотня, человека, совершившего самое ужасное преступление в истории Пацифиса. Он не был пиратом или гладиатором, он не убивал тысячи людей и не сжигал планеты, он не насиловал женщин и не истязал рабов. То, что совершил он, было куда страшнее. Он уничтожил Всегалактический Мозг - гигантский суперкомпьютер, впитавший в себя знания всей Вселенной, силу, дающую власть над звездами и планетами, безрассудными тварями и разумными существами. Само по себе это было ужасно, но это было еще не все. Он был офицером Управления Порядка, ибо только Управление Порядка имело доступ к Мозгу. И это делало его не только отщепенцем и преступником, немалое число коих все еще бороздило просторы Вселенной, отстреливаясь от наседающих кораблей Управления; это ставило его вне всякого закона. Он не подлежал суду, на него даже не нашлось бы суда. Он не имел права на жизнь. Его надо было найти и уничтожить на месте, а лучше - казнить на площади перед Дворцом Разума, в присутствии членов Совета и посланцев неприсоединившихся планет.
Казнить! Но прежде чем казнить, негодяя следовало найти, и десятки крейсеров и корветов Управления начали грандиозную охоту - охоту на человека, одного-единственного человека. Они должны были найти его и уничтожить, иначе Управлению грозило расформирование. Управление Порядка было мертво, пока этот человек жив.
Всегалактический Мозг - плод труда тысяч ученых, хрупкое переплетение кибернетических нервов, заключенных в титановый кокон. Он покоился во Дворце Разума, окруженный тремя барьерами безопасности. Ничто и никто, даже насекомое не могло миновать эти барьеры незамеченным - непрошеных посетителей сжигали нейтронные излучатели. Убить Мозг мог только свой. И он нашелся, этот свой. Их было восемь: шесть мужчин и две женщины. Восемь офицеров Управления, обеспечивавших охрану Мозга. Их проверяли рентгеном, сканировали. Психотрон раскладывал их сознание на яркие короткие вспышки - белые, словно звезда Альтаир. Если в этой веренице девственно снежных вспышек мелькало хоть одно черное пятно, проверяемый автоматически исключался из претендентов в хранители Мозга. Их совесть должна была быть чистой, словно лист шелковой бумаги. Тройной барьер безопасности, психотронный контроль, психогенное внушение... Он оказался сильнее. Он обманул и барьеры, и психоаналитиков, и даже собственную совесть. Он пронес бомбу и взорвал Мозг.
Когда брызжущие углекислотой пожароботы потушили пожар, рядом с обгорелым остовом Мозга лежало семь испепеленных человеческих тел. Семь серых пятен на рыжем от огня полу. Сверхпрочный пластик идентифицирующих пластин не выдержал ярости огненной стихии и расплылся маленькими зелеными лужицами, впаянными в растрескавшийся мрамор. Семь крохотных, оплавленных монеток с неровными краями. Семь...
Восьмой ушел. Уничтожил Мозг и ушел.
Его-то и искали корабли Управления - безжалостные остроносые хищники, один из которых, КС-16’8, висел в этот миг на орбите планеты с таким странным и знакомым названием - Земля.
3
Зют зевнул и зашипел от боли, выпрямляя затекшую ногу. Флурр спал. Аквилон бессмысленно пялился в экран, на котором мелькали заключительные кадры какого-то фильма - чудовищные монстры-инопланетяне с акульими зубами напрягали безобразные щупальца и бросали в разбегающихся во все стороны землян короткие тяжелые копья.
- Однако! Какими они нас представляют! - ворчал астронавигатор, наблюдая за ужимками беснующихся чудовищ.
На экране появились закованные в блестящую броню воины. У них были волевые подбородки и стальные глаза. Мечи смачно вгрызлись в гнилую плоть монстров. Экран залило алой краской. Победа! На поляне, освещенной солнцем, стоят двое - он и она. Счастливый конец, как и должно быть. Замелькали примитивные символы, служащие землянам письменным выражением слов.
Аквилон повернулся к Зюту:
- В нашей программе есть еще что-нибудь?
- А? - встрепенулся коммодор. - В программе? Кажется, нет. Хотя постой, Умник запланировал осмотр музеев.
- Что это такое - "музей"?
- Откуда я знаю! Это земное слово. Сейчас спросим у нашего всезнайки.
Зют опустил руки на клавиатуру. УМК очнулся и забормотал:
- Музей, определение. Специально оборудованное помещение для хранения материальных предметов, представляющих историческую, культурную или иную ценность. Оборудовано хранилищами, запасниками, картотеками...
Компьютер продолжал свою речь, но посьерране его уже не слушали.
- Что за примитивный народ! - воскликнул красавец Аквилон. - Разве не разумнее доверить свои знания компьютеру! Это ведь проще, да и информацию можно получить куда быстрее.
- Чего ты хочешь, - покровительственно протянул коммодор. - Примитивная планета! Дикари. Они готовы плясать перед любой древней погремушкой.
Оба посьерранина замолчали, ощущая гордость от осознания своего превосходства. УМК воспользовался возникшей паузой.
- Хотел бы заметить, - заявил он, - что подобная форма хранения данных не лишена некоторой целесообразности. Аналитический мозг не всегда способен дать полную информацию об объекте.
- Что ты хочешь этим сказать? - удивился Аквилон. - По-твоему, машина глупее человека?
- Нет, не глупее. Но, как любое искусственное творение, она имеет свои недостатки. Машина не может постичь внутренней красоты, как выразились бы земляне, души объекта.
Аквилон загоготал:
- Бесподобное выражение! Ты слышал, Зют?! Душа объекта!
- Может быть, я не очень удачно выразился, - в механическом голосе появились смущенные интонации, - но суть моей мысли такова. Кибернетический мозг раскладывает объект на определенные параметры: химико-физические, биологические и так далее. Этот процесс механистичен, объект теряет свою целостность, свою красоту, заложенную в него изначально. Полагаю, рано или поздно наша цивилизация придет к тому...
- Послушай, старина, заткнись! - предложил Зют, которого начал утомлять этот научный диспут. - Просмотри содержимое их музеев, и давай прощаться с этой очаровательной планетой.
- Эй, кэп! - Аквилон игриво подмигнул коммодору. - А как насчет того, чтобы подцепить парочку местных красоток?!
- Запрещено инструкцией, - флегматично ответил Зют, добавив: - И потом, это займет два лишних дня.
- Зануда! - пробормотал астронавигатор, впрочем и не ожидавший иного ответа. Повернув голову к монитору, Аквилон приказал: - Ну, давай, Умник! Показывай свои музеи!
Монитор высветился мягким светом, замелькали проекции изображений, именуемых картинами. Время от времени компьютер сообщал, где находится тот или иной объект и кто является его творцом. Прадо, Лондонская национальная галерея, Метрополитен, Лувр, Эрмитаж; Ван-Гог, Тициан, Дали, Рубенс, Сезанн, Рафаэль, Сислей... Гипнотизирующий круговорот красок... Словно качание маятника - вправо-влево, вправо-влево. Прошло немного времени, и Зют смежил веки, уронив голову на плечи. Аквилон завороженно смотрел в одну точку где-то над монитором. Летели мгновения, последние мгновения на орбите странной голубой планеты. Вскоре компьютер исчерпает запас информации, коммодор отзовет разведывательные зонды, и корабль исчезнет в черном небытие Вселенной. Скоро...
- Ха-ха-ха!
Дикий гогот Флурра заставил Аквилона вздрогнуть. Словно звонок телефона ночью - выпрыгиваешь из постели, не понимая зачем, но сознавая, что сон уже прерван.
- Ты что, сдурел?!
- Ха-ха-ха! - счастливо заливался осоловевший от ганьши пилот.
- Что с ним? - кашлянул, пробуждаясь от дремоты, Зют.
- А черт его знает! Сейчас выясним! - Аквилон шагнул к корчащемуся от смеха пилоту и отвесил ему затрещину. Флурр подавился и умолк. - Насмеялся?!
- Какое у тебя злое лицо, - пробормотал Флурр, чьи глаза приняли осмысленное выражение. Аквилону стало стыдно - он не мог понять, с чего вдруг так разозлился. - Прямо как на картине.
- Какой еще картине?
Вместо ответа, Флурр указал пальцем на экран монитора, по которому во весь опор неслись четыре всадника. Трое из них имели лица Зюта, Аквилона и Флурра, четвертый - скелетоподобный старик - держал в руках трезубец.
4
Да, это были они. Лица, обезображенные яростью, бороды - у Зюта и Флурра, странные развевающиеся одежды, но это были они.
- А это он! - сказал Зют, рассматривая сидевшего на худосочной кляче старика. - Это он.
Мы нашли его. Умник, где находится это изображение?
Ответ последовал не сразу. Долго мигали индикаторы, после чего Умник соизволил, наконец, подать голос:
- Отвечаю на вопрос. Произведение, изображенное на дисплее, называется гравюра. Существует в нескольких экземплярах. Точное количество - неопределимо. Данный образец взят из Государственной галереи местности, именуемой Бавария. Данное место иначе именуется Пинакотека. Город Мюнхен, государство Германия. - В углу экрана монитора, перекрывая часть основного изображения, появился маленький квадрат с картой Земли. Изображение быстро увеличивалось - Земля превратилась в Европу, в центре которой замигала крохотная зеленая точка; Европа расплылась, вытесненная Германией; зеленая точка стала крупней и ярче, а затем появилась трехмерная проекция города. Клыки высотных зданий окружали небольшой неровный овал. - Старый центр города, - прокомментировал компьютер. Овал занял весь экран, появился контур некоего здания. Компьютер вырезал здание из общего плана и разложил его на сегменты проекций. Затем дал общий вид.
- Это и есть музей? - спросил Зют.
- Да, - ответил Умник. - Это и есть музей. Мюнхенская Пинакотека.
- Ты можешь дать более подробную информацию об этой картине?
- Пока - нет. Единственное, что я знаю, - имя художника. Оно написано на раме. Его зовут Альбрехт Дюрер.
- Что ж... - протянул Зют. - Аквилон, кажется, твои мечты исполняются. Будем готовиться к посадке!
Последующие два дня прошли в лихорадочных сборах. Астронавты учили язык - он оказался сухим и нелегким, - разведывательные зонды насиловали компьютер информацией об обычаях и предметах быта. Информация переправлялась в синтезатор, с хриплым чавканьем выплевывавший скопированные предметы.
Вскоре посьерране имели возможность облачиться в земные одежды. Высокий атлетичный Аквилон натянул на себя тенниску и белые спортивные брюки. Зюту пришелся по душе строгий деловой костюм - вот только галстук непривычно резал шею. Коммодор пожаловался на неудобство синтезатору, и тот быстро модифицировал яркий жгут ткани, сделав его мягким и эластичным. Флурр выбрал комбинезон механика, привлекший его своим удобством, и коммодору потребовались нешуточные усилия, чтоб убедить пилота облачиться в более подходящую ситуации одежду. Флурр уступил и, ухмыльнувшись, набрал новый заказ. Спустя минуту он натягивал на ноги ослепительные оранжевые брюки. Рубашка была ядовито-оливкового цвета с кружевными манжетами, ботинки - черные. Коммодор кашлянул, раздумывая, что бы сказать по этому поводу, но в этот миг УМК дипломатично заметил, что чудаков на Земле хватает и что Флурр вряд ли привлечет к себе пристальное внимание.
- Многие на Земле считают, что одежда должна выделять человека из толпы.
- Зачем? - искренне удивился Зют.
Компьютер задумался.
- Не знаю.
Облачившись, все трое встали друг напротив друга.
- Guten morgen, Herr Flurr!,
- Guten Tag, Herr Züt!
- Guten Abend, Herren. Ich spreche deutch, - с трудом ворочая языком, сообщил Аквилон.
- Hoi’s der Teufel! - согласился Флурр.
Зют спросил у компьютера:
- Alterchen, wie sehen wir aus?
- Normal, - успокоил УМК.
- Тогда начинаем спуск!
5
ПОКАЗАНИЯ ГУСТАВА ШМАЙЛЯ, ДАННЫЕ В ТРЕТЬЕМ ПОЛИЦЕЙСКОМ УЧАСТКЕ