Однако она отреагировала не сразу и в течение некоторого времени продолжала спокойно работать. Потом, внезапно подняв голову, поглядела в сторону джунглей.
С ней явно творилось что-то неладное: выронив из рук заостренную палку, которой только что обрабатывала землю, она, с блуждающим затуманенным взором, начала неуверенно двигаться на зов. Сделав несколько шагов, девушка остановилась. Идени продолжал издавать свои странные звуки с еще большей настойчивостью.
По виду девушки Тарзан понял, что в ней происходила какая-то внутренняя борьба, вызванная магической силой, заставлявшей ее бросить женщин своего племени и идти на зов в джунгли. Видимо, эта сила, наконец, одержала верх, и девушка уже более решительно пошла в сторону кавуду, хотя по-прежнему двигалась, словно заколдованная.
Потихоньку углубляясь в джунгли, Идени уводил девушку за собой. Тарзан хорошо видел все это, но продолжал спокойно наблюдать, никак не вмешиваясь в происходящее.
Его занимала только тайна, окружавшая исчезновение девушек. Теперь он знал, что в похищениях справедливо обвиняли кавуду. Сама же жизнь этой негритянки значила для Тарзана ничуть не больше, чем скажем, жизнь антилопы или любого другого обитателя джунглей. Все они были для него животными. У всех были равные права на жизнь и на смерть, а на преимущества могли рассчитывать лишь те, кто имел достаточно силы и жестокости, чтобы завоевать их для себя.
Идени продолжал заманивать свою жертву все дальше и дальше в лес. Наконец, у развилки дорог он остановился. Когда девушка, совсем загипнотизированная монотонными дикими звуками, подошла под дерево, на ветвях которого прятался кавуду, он с ловкостью опытного охотника набросил на нее свой аркан. Опутав жертву, дикарь принялся медленно подтягивать ее к себе, не прекращая свои странные выкрики. Девушка не проронила ни звука и не предпринимала ни малейшей попытки сопротивляться.
Идени обвязал ее тело веревкой и, забросив его на свои широкие плечи, не спеша двинулся в обратный путь.
Итак, случай помог Тарзану разгадать тайну исчезновения молодых девушек, о которых ходило столько невероятных слухов.
Но, хотя теперь многое прояснилось, у Тарзана оставалось еще несколько вопросов, ответов на которые он так и не получил. Во-первых, неясно было, что же это за таинственная сила, при помощи которой кавуду уводили девушек. Во-вторых, Тарзану хотелось понять, каким образом аборигены связали загадочные исчезновения девушек с кавуду. Единственное правдоподобное объяснение, видевшееся ему, заключалось в том, что искавшие похищенных могли случайно обнаружить похитителя и его жертву, хотя, разумеется, при этом они могли установить лишь личность похитителя, а не его методы.
Размышляя таким образом, Тарзан продолжал преследовать кавуду, однако никакой ответственности за судьбу девушки он не ощущал. Ему нужно было, чтобы Идени привел его к своей деревне, а там Тарзан попытался бы отыскать дочь Мувиро, если, конечно, она еще жива.
Видимо, Идени опасался погони, и поэтому в течение нескольких часов передвигался по деревьям. Лишь убедившись в том, что, не имея никаких следов, преследователи не смогут его обнаружить, он спустился на землю.
Девушка по-прежнему находилась у него на плечах, не подавая никаких признаков жизни.
Идени, казалось, нисколько не устал и продолжал двигаться до наступления темноты. Очевидно, облюбовав местечко для ночлега, он остановился, привязал девушку к дереву той самой веревкой, которая при похищении служила ему арканом, и исчез в джунглях. Он вскоре вернулся, неся в руках какие-то плоды.
Тем временем девушка понемногу приходила в себя, гипноз ослабевал, и, когда Идени, вернувшись, дотронулся до нее, она испуганно вскрикнула и подняла на него полные ужаса глаза.
Тот развязал путы и, усадив пленницу на землю, предложил ей подкрепиться фруктами.
Видимо, в этот момент девушка окончательно осознала свое положение и поняла, в чьих руках оказалась. Безысходное отчаяние и страх исказили ее лицо, и она горько разрыдалась.
- Замолчи! - велел ей Идени. - Если будешь себя хорошо вести, я не сделаю тебе ничего плохого.
- Ты - кавуду, - пролепетала девушка, трясясь от страха. - Верни меня назад. Ты обещал моему отцу, что не тронешь никого из нашей семьи!
Идени, не в силах скрыть изумление, глянул на пленницу.
- О каком обещании ты говоришь? - недоуменно переспросил он. - Я в жизни не видел твоего отца. Я вообще никогда не говорил ни с одним мужчиной из вашего племени.
- Не лги! Ты говорил с моим отцом, когда он освободил тебя из плена. Воины Букены убили бы тебя, если бы не мой отец, Гупингу-колдун, не спас тебя. Тогда ты и поклялся, что не причинишь нашей семье зла.
Идени никак не отреагировал на эти слова девушки, зато сидевший наверху Тарзан, напротив, был поражен услышанным.
Стало быть, пленницей Идени оказалась дочь Гупингу. Во всем случившемся Тарзан видел иронию судьбы.
Положение Тарзана осложнилось, ибо он-то хорошо понимал, кому обязан освобождением из плена, и не забыл о данном обещании. Теперь он чувствовал себя обязанным защитить жизнь дочери шамана. Но отобрать сейчас девушку и вернуть ее обратно в деревню значило отказаться от дальнейшего преследования. Тарзан оказался перед трудным выбором. В конце концов, он решил сделать то, что подсказывали ему моральный долг и совесть.
Но как освободить пленницу? Можно, конечно, применить силу и попросту отобрать у Идени его добычу. Однако Тарзану совсем не хотелось ссориться со своим знакомым: поди знай, какую услугу он сможет оказать человеку-обезьяне, когда тот, наконец, появится в лагере кавуду. В конце концов, он был обязан Тарзану жизнью, а этого не забывают даже бездушные звери.
И, взвесив все, Тарзан предпочел выждать и посмотреть, что предпримет кавуду, когда наступит ночь. Именно под покровом ночи Тарзан собирался похитить девушку и теперь терпеливо дожидался своего часа.
Между тем, девушка, убедившись, что ее стенания и мольбы не производят на кавуду никакого впечатления, угрюмо приумолкла и лишь время от времени бросала полные ненависти взгляды на своего похитителя.
Когда совсем стемнело, Идени повалил пленницу на землю и крепко связал ей руки и ноги. Девушка не могла даже пошевелиться, да и не пыталась сделать этого, так как была до смерти испугана.
- Так-то лучше, - произнес Идени. - Теперь тебе не удастся убежать. Идени может заснуть, да и тебе стоит отдохнуть, потому что завтра нас ждет долгий переход, и Идени не собирается тебя нести.
Девушка молчала. Кавуду улегся на землю рядом с ней.
Тарзан наблюдал за происходящим, пристально вглядываясь в темноту. Откуда-то издалека доносилось рычание льва, свидетельствующее о том, что жизнь в джунглях шла своим чередом.
По ритмичному дыханию Идени Тарзан понял, что тот заснул. Однако он выжидал, пока сон кавуду станет глубже, чтобы приступить к решительным действиям.
Прошел час. Идени, судя по всему, спал очень крепко, но девушка даже не сомкнула глаз. Это было Тарзану на руку. Склонившись с ветки над ней, он прошептал:
- Молчи, я освобожу тебя и возвращу в деревню к твоему отцу.
Он осторожно спустился на землю. Девушка была так напугана, что трудно было понять, кого она больше боится - Тарзана или кавуду.
Человек-обезьяна приложил палец к губам. Девушка покорно молчала. Тарзан поднял ее и понес по тропе. Лишь отойдя от спящего кавуду на безопасное расстояние, он разрезал опутывавшие его пленницу путы.
- Кто ты? - почти беззвучно спросила она.
- Я тот, кого хотел убить Букена и кого спас твой отец.
Девушка в ужасе отпрянула назад.
- Значит, ты тоже кавуду!
- Нет. Я - Тарзан из племени обезьян, вождь вазири, чья земля находится далеко отсюда, в той стороне, откуда восходит солнце.
- Ты кавуду, - настаивала она. - Мне сказал это отец.
- Это неправда. Впрочем, не все ли равно тебе, если я отведу тебя обратно к твоему отцу?
- Как я могу знать, что ты в самом деле сделаешь это? Может, ты просто обманываешь меня.
- Решай сама, - произнес человек-обезьяна. - Я уже освободил тебя, но одна в джунглях ты пропадешь. Попадись тебе лев или леопард, они растерзают тебя. Но даже если этого не произойдет, ты едва ли отыщешь дорогу домой, ведь когда кавуду нес тебя, ты была без сознания.
- Ладно, - ответила, решившись, девушка. - Я пойду вместе с тобой.
ГЛАВА 11. СЕМЬДЕСЯТ МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ
Браун и Тиббс быстро двигались по тропе в ту сторону, откуда раздался крик.
- Миледи! - крикнул Тиббс. - Что случилось? Отзовитесь!
- Мисс! Где вы? - вопрошал Браун. Неожиданно он услышал в ответ знакомый голос леди Грейсток.
- Я здесь, - спокойно ответила она. - Не беспокойтесь, со мной все в порядке.
В этот момент пилот увидел ее. Возле Джейн лежала разделанная туша антилопы, а сама она склонилась над убитым леопардом, извлекая из его тела остатки трех стрел. Браун наблюдал за этой сценой широко раскрытыми от удивления глазами.
- Все в порядке, - повторила Джейн. - Я убила этого зверька, а Шита пыталась отнять у меня добычу.
- Вы убили его? Вы убили его своими стрелами?
- Нет, я просто избила его до смерти. И Джейн сама расхохоталась своей шутке.
- А кто кричал?
- Это были крики Шиты. Она напала на меня, и мне пришлось обороняться. Когда в нее угодила моя первая стрела, ей это очень не понравилось. Потом я выпустила еще две. Не знаю, правда, которая из трех стрел остановила ее, но все они попали ей в самое сердце.
- Честное слово, мисс, - промолвил медленно приходящий в себя Браун. Я готов снять перед вами шляпу.
- Не стоит, Браун. Лучше отнесите антилопу в лагерь.
Тут на место происшествия подоспел, наконец, изрядно отставший Тиббс. Он оторопело глядел то на леопарда, то на Джейн, то на тушу антилопы.
- Осмелюсь заметить, - начал он, когда вновь обрел дар речи, - все это весьма необычно. Кто бы мог подумать, что такими маленькими стрелами можно убить кого-нибудь, кроме птицы!
- Эту кошку тоже нести в лагерь? - осведомился Браун.
- Не стоит, - ответила Джейн. - На разделку ее туши потребуется много времени. Да и принцесса Сбороу, боюсь, лишится чувств, увидев эту красавицу.
Браун взвалил тушу антилопы на плечи, и все трое направились к лагерю.
Аннет поджидала их возвращения, тревожно вглядываясь в джунгли. Увидев, что, целые и невредимые, они идут назад, девушка облегченно вздохнула.
- О! - радостно воскликнула она. - Вам удалось добыть пищу! Это здорово, я страшно проголодалась.
- А где принц и принцесса? - поинтересовалась Джейн.
Аннет фыркнула и показала на шалаш.
- Едва ушли Браун и Тиббс, они тут же спрятались.
На голоса из укрытия вылез сам принц. Он был бледен и зол.
- Вы, мужчины, не должны уходить оба одновременно и оставлять лагерь на произвол судьбы, - начал выговаривать он. - Мало ли что могло тут случиться! Зарубите это себе на носу! Впредь чтобы подобное не повторялось!
- Господи, у меня нет больше сил, - заскрежетал зубами Браун. - Я и так слишком долго терпел выходки этого идиота.
- Что такое? - переспросил Алексис.
- Запомни, ублюдок, если ты еще хоть раз разинешь свою поганую пасть и будешь говорить со мной таким тоном, я сделаю из тебя короля!
- Что? - не понял принц.
- Короную тебя, вот что!
- Это, вероятно, очередной ваш дурацкий американизм, - презрительно заметил принц. - Не знаю, что он означает, но, коль скоро он исходит от вас, то, по-видимому, ничего, кроме оскорблений, выражать не может.
- Это уж точно! - разъяренно рявкнул Браун.
- Вы опять ссоритесь! - решительно прервала их перепалку Джейн. Давайте лучше займемся делом. Браун и Тиббс, вы разведете костер, распорядилась она, - а вы, Алексис, разделайте тушу антилопы и отберите пять-шесть приличных кусков. Аннет пожарит их. Ты умеешь жарить мясо на открытом огне, Аннет?
- Мне никогда не приходилось делать это, но, думаю, я справлюсь, если вы покажете.
К этому моменту из шалаша выползла принцесса.
- Дорогая моя! - вскрикнула она. - Откуда здесь все это? Боже мой, да она вся в крови! Немедленно уберите ее прочь!
- Китти, это наш ужин, - сказала Джейн.
- Ты предлагаешь есть это? Боже упаси. Я непременно заболею. Уберите и закопайте эту дрянь.
- Конечно, леди, вам решать, и вы вправе отказаться, - заметил Браун. Только в таком случае вы останетесь без ужина.
- И вы, Браун, еще смеете угрожать, что спрячете от меня пищу? Какая наглость! - возмутилась принцесса.
- Ничего подобного, леди. Я просто стараюсь объяснить вам, что, кроме этого, никакой другой пищи у нас нет. Так что выбирайте: есть это или голодать.
- Но я не смогу заставить себя проглотить даже кусочек этой гадости. Алексис, дорогой, чувствуешь, как отвратительно от нее пахнет?
Однако не прошло и часа, как принцесса с аппетитом вгрызалась в здоровый кусок мяса.
- Правда, это захватывающе? - подала она голос, утолив голод. - Мне это напоминает загородный пикник.
- Да уж, - с насмешкой взглянула на нее Джейн.
- По-моему, все это просто омерзительно, - заметил Алексис. - К тому же и мясо сырое. Вы бы, Аннет, могли проследить, чтобы мой кусок был лучше прожарен.
- Поменьше гонору, - вмешался Браун. - Бери, что дают, и будь благодарен. И брось говорить с Аннет, да и со всеми остальными, таким барским тоном.
Тиббс чувствовал себя явно не в своей тарелке. Четко сознавая разницу между теми, кого именовали аристократами, и низшим классом, к которому принадлежал сам, он всегда вел себя соответственным образом.
- Осмелюсь обратиться, - повернулся он к Джейн. - Как вы предполагаете выбираться отсюда, чтобы снова вернуться в мир цивилизации?
Этот вопрос он задал с намерением разрядить атмосферу.
- Я много размышляла об этом, Тиббс, - ответила леди Грейсток. - Будь мы все в хорошей спортивной форме, можно было бы пойти вниз по течению к большой реке, а уж там-то мы бы непременно отыскали какое-нибудь поселение аборигенов, где нашлась бы пища и можно было бы нанять проводников, которые вывели б нас к европейцам. На худой конец, мы могли бы послать гонца, чтобы он передал известие от нас.
- Это великолепная идея! Надеюсь, мы вскоре тронемся в путь.
- Боюсь, тяготы такого пути не всем из нас по плечу, - заметила Джейн.
- Вероятно, ты имеешь в виду меня, дорогая? - отозвалась принцесса. Уверяю тебя, пешие прогулки мне всегда безумно нравились. Помнится, в свое время я даже прогуливалась по утрам не меньше мили. Это было перед тем, как я потеряла моего дорогого мистера Петерса. Ты, наверное, помнишь: он очень увлекался спортом и меня приобщал к этим занятиям. По средам он всегда играл в гольф, но после его кончины я все забросила. Мои ноги страшно уставали.
- Хорошо бы соорудить носилки, - высказал предложение Алексис. - Я такие видел в кино. Браун с Тиббсом могли бы нести принцессу.
- Интересно, а кто тебя понесет? - съязвил Браун.
- Восхитительно! - закричала Китти. - Это решило бы все наши проблемы. Надо сделать носилки на двоих, и тогда мы сможем путешествовать на пару.
- Может, сразу на четверых? - съехидничал пилот. - А мы бы с Тиббсом тащили вас всех.
- Увы! - воскликнула принцесса, не понимая иронии. - Пожалуй, это было бы чересчур для вас тяжеловато.
- Дорогая, Браун пытается блеснуть остроумием, - пояснил Алексис. - Но, в самом деле, тебя они могли бы нести. Против этого не должно быть возражений.
- Нет, Китти, - резко вмешалась Джейн. - Это невозможно. Не может идти и речи о том, чтобы двое мужчин несли кого бы то ни было через эти заросли.
- Что же тогда делать? Ты предлагаешь остаться тут навеки?
- Ну зачем. Один или двое из нас должны отправиться за подмогой, а остальные будут ждать в лагере. Другого выхода нет.
- Кто пойдет? - спросил Браун. - Может, мы с Тиббсом?
Джейн отрицательно покачала головой.
- Думаю, Тиббсу лучше остаться в лагере. Во-первых у него нет опыта в таких переходах, а во-вторых, здесь он нужнее. Пойти, скорее всего, придется мне и вам. По крайней мере, мы оба немного знаем Африку и представляем, как вести себя в джунглях.
- Но что будут делать эти люди без вас? Они ведь абсолютно беспомощны.
При этих словах принц и принцесса, не сговариваясь, изобразили на своих лицах негодование, однако не произнесли ни слова. Тиббс выглядел совершенно потрясенным, а Аннет отвернулась в сторону, пытаясь скрыть ухмылку.
- У меня есть предложение, - продолжил Браун. - За помощью отправлюсь я, а вы оставайтесь в лагере и позаботьтесь об этих людях.
- Этому типу нельзя доверять, леди, - вмешался Алексис. - Если его отпустить, он никогда не возвратится назад и оставит нас здесь на верную погибель.
- Не говорите глупостей! - оборвала его Джейн. - В том, что мы не должны вдвоем покидать лагерь, Браун прав. У вас ведь нет никакого опыта. Вы не сумеете ни добыть пищи, ни защитить себя в случае опасности. Так что кто-то из нас двоих обязательно должен остаться. Но идти следует мне, а не Брауну, потому что я двигаюсь быстрее всех.
В ответ одновременно раздалось несколько протестующих голосов. Алексис не спускал с Джейн прищуренных глаз. Взгляд его был тяжелым, как будто оценивающим. Он выждал, пока все успокоились, и заговорил.
- Не стоит вам идти одной, Джейн. Да вы и сами говорили, что от меня в лагере мало проку. Стало быть, я и пойду с вами. Ведь вам может понадобиться кто-то, чтобы защитить вас в случае чего.
Браун только расхохотался, услышав это заявление принца. Принцесса же была совершенно обескуражена.
- Что ты говоришь, Алексис?! - закричала она. - Как тебе в голову пришло такое?! Подумай, наконец, о репутации Джейн!
Тут уж не удержалась от смеха Джейн.
- Китти, дорогая, - сказала она. - Сейчас не время и не место для сцен ревности. Я совсем не настаиваю, чтобы Алексис сопровождал меня, но, поверь, совсем не по той причине, о которой говоришь ты.
- Ладно, - уступила принцесса. - Пускай Алексис идет, но я тоже пойду вместе с вами.
- Вот это справедливо, - поддержал принц. - Ты затащила нас в эту дыру, а теперь ставишь палки в колеса, чтобы помешать отсюда выбраться. Если бы не ты со своим американцем, мы бы никогда не попались в эту ловушку!
- Господи, Алексис! Ты меня совсем не любишь, если говоришь такие вещи!
Ничего не ответив, принц окинул ее уничтожающим взглядом и, отвернувшись, отошел в сторону. Джейн, пытаясь как-то разрядить напряжение, нарушила молчание.
- Я намерена отправиться в путь завтра рано утром. Надеюсь, вы, Браун, сможете обеспечить этих людей пищей во время моего отсутствия?
- Полагаю, что да, - ответил пилот. - Если, конечно, на свежем воздухе у них не слишком разыграется аппетит.
И он сам усмехнулся собственной шутке.
- Вы знаете, какие овощи и фрукты пригодны для еды? - поинтересовалась Джейн.
- Я буду брать только те, в которых уверен.
- Правильно, - одобрила Джейн. - Не надо рисковать. С едой и питьем следует быть особенно осторожным.
- Не беспокойтесь, все будет о'кей, - заверил ее Браун.