Тупая игла по-хозяйски вошла в затылок. По рукам и ногам пробежала судорога, как от удара электрошоком. Кончики пальцев зачесались, словно у вора-карманника при виде пухлого кошелька.
В следующее мгновение мир вокруг стал черно-белым, а мой собственный голос - чужим. Сделался моложе, резче…
Несчастнее?!
- Эй, где ты бродишь третьи сутки подряд? И что у тебя с телефоном? Ты же говорила, что звонить можно в любой день, начиная с полпятого. Когда же он наступит, твой любой день?
Наверное, со стороны мы смотрелись престранно. Два медиума, накрытых одновременным сеансом. Два пейджера, трезвонящие на разные голоса: один пронзительно, другой чуть слышно, как из последних сил.
- Ты говорил: завтра же! Ты говорил: обязательно позвоню. Ты говорил: не волнуйся, Верунь, я всегда говорю только…
- …ни полпятого, ни полдевятого, ни даже в полседьмого утра. Такое впечатление, что ты перешла на круглосуточный метод работы!
- …же твоя правда? Я не хочу думать, что… Что?
- …напросто начинаю волноваться. Или тебе настолько безразличен мой звонок? В таком слу… Эй, кто тут?
- Что? Кто это говорит?
- Я. А с кем? И… как?
- Лешка, ты?!
- Верка? Верка, чумичка, куда ты пропала? Почему не берешь трубку?
- Это я не беру? Почему ты не звонишь?
- Я?! Да у меня мозоль на пальце от твоего номера.
- Какого?
- Какой продиктовала. 212-85-06. Видишь, наизусть выучил.
- Ноль семь!!!
- Что?
- Ноль семь, дурилка! Последние цифры - ноль семь.
- Что? Говори громче, связь ужасная!
- Какая связь?!
- Какая… Я не знаю! Как ты это делаешь?
- Как я?! Как ты это делаешь?
Как мы это делаем, хотел бы я спросить у Лары. Хотя бы взглядом. Если бы он мне хоть чуть-чуть подчинялся.
Связь, говорите, ужасная? Ну-ну! Погодите, вот расцепим руки…
На самом деле расцепить руки - последнее, чего мне в тот момент хотелось. Даже умереть, наверное, было бы не так страшно.
- Я не знаю.
- И я не знаю. Ты перезвонишь?
- Конечно, сейчас!
- Ноль семь, запомнил?
- Конечно. Не вздумай снова пропасть! И ничего не бойся, слышишь?
- Слышу.
- Я люблю тебя.
- Я… тоже.
Все…
И я ни за что не признаюсь Ларе, что мое "все" наступило репликой раньше. Впрочем, глаза напротив тоже подозрительно покоричневели, а голос дрогнул слегка, до того как тонкие губы прошептали: "Я… тоже".
Что "тоже"? М-да, загадка…
Лара держала меня за руку и улыбалась сквозь слезы. Я тоже держал ее за руку и, к счастью, не видел собственного лица. Глупейшее, должно быть, прилипло к нему выражение.
Только с таким и можно, не мигая и не жмурясь, смотреть на чудо. Ведь, согласитесь, это маленькое чудо, когда два додекаэдра намертво сцепляются всеми двадцатью четырьмя гранями. Когда брошенная в океан бутылка через некоторое время возвращается - против всех течений! - с ответом и обещанием скорой помощи. А два ущербных пейджера совместными усилиями обеспечивают вполне сносную сотовую связь.
"Значит, все-таки можем? - спрашивал Ларин взгляд. - Все-таки чего-то да стоим?"
Вслух говорить она вряд ли могла. Наверняка дальняя связь сорвала ей связки.
Я тоже промолчал, из солидарности. Только пожал плечами, всем видом изображая легкомысленную самоуверенность. "Естественно! А ты что, сомневалась?" И покрепче сжал маленькую узкую ладонь.
Она ответила на пожатие. "Да уж. И ведь неплохо получилось - для первого раза".
"Какого еще первого раза?! - Брови недоверчивыми пчелами взметнулись на середину лба. - Что значит первого раза?!"
Но Лара только улыбнулась еще шире и загадочней…
Ну вот, на этом я, пожалуй, закруглюсь.
Нет, все-таки добавлю еще кое-что от себя. Да, Лара, добавлю. И нечего пинать меня под столом. От таких намеков портятся стрелочки на брюках.
В конце концов я столько лет озвучивал чужие стенания, проклятия и мольбы о помощи, что наверняка заработал право на одну маленькую встречную просьбу.
Итак, дорогие мои абоненты, убедительно просьба к вам. Пожалуйста, не бойтесь занять место рядом со мной в автобусе. Это не заразно. Не выбегайте при виде меня из лифта или хотя бы дождитесь своего этажа. И не спешите переходить на другую сторону плохо освещенной улицы. Лучше подойдите поближе, возьмите за руку, если это не сложно, и внимательно вслушайтесь в мой лепет, который кажется бессвязным только на первый взгляд. И тогда, не исключено, вы услышите что-то важное именно для вас.
Вот теперь действительно все. Всем пока.
Что?… Лара, ты восхитительная зануда!
Конечно же правильно говорить: до связи!
Владимир Березин
ПЕСОЧНИЦА
Летом Москва пахнет бензином и асфальтом - днём этот запах неприятен, раздирает легкие и дурманит голову, но поздним вечером пьянит и дразнит. Город, выдохнув смрад днём, теперь отдыхает.
Проезжает мимо что-что чёрное и лакированное, несётся оттуда ритмичное и бессловесное, на перекрёстке можно почуять запах кожи - от дорогих сидений и дорогих женщин.
Интересно в Москве жарким летом, когда ночь прихлопывает одинокого горожанина, как ведро зазевавшуюся мышь.
Чтобы спрямить дорогу домой, Крылов пошёл через вокзал, где под путями пролегал длинный, похожий на туннель под Ла Маншем переход.
Там к Крылову подошёл мальчик с грязной полосой на лбу.
- Дядя" - сказал он, - дай денег. А не дашь, - мальчик цепко схватил Крылова за руку, - я тебя укушу. А у меня СПИД.
Отшатнувшись, Крылов ударился спиной о равнодушный кафель и огляделся. Никого больше не было.
Он залез в карман - и мятый денежный ком поменял владельца. Мальчик отпрыгнул в сторону, метко плюнул Крылову в ухо и исчез. Снова вокруг было пусто - только Крылов, пустой подземный коридор да бумажки, которые гонит ветром.
Крылов детей любил - но на расстоянии. Он хорошо понимал, что покажи человеку кота со сложенными лапками, заплачет человек и из людоеда превратится в мышку - сладкую для хищного котика пищу. И дети были такими же, как "котята в банках", - действие их было почти химическое.
И с этим мерзавцем то же - пойди пойми, заразный он на самом деле или просто обманщик.
Не проверишь.
* * *
Под вечер он вышел гулять с собакой - такса семенила позади, принюхиваясь к чужому дерьму. Самым милым для неё было нагадить в песочницу на детской площадке.
Но сейчас там шла непонятная возня - не то совершался естественный отбор у младших, Не то борьба за воспроизводство у старших.
Крылов вздохнул: это взрослые копошились там - то ли дрались, то ли выпивали. Да, в общем, и то и другое теперь едино.
И тут Крылова резанул по ушам детский крик. Крик бился и булькал.
- Помогите, - звал невидимый ребёнок из песочницы, - помогите!..
Что теперь делать? Вот насильники, а вот он, Крылов, печальный одиночка. Куда ни кинь - всюду клин, и он дал собаке простую команду.
Такса прыгнула в тёмную кучу, кто-то крикнул басом - поверх детского писка.
И вдруг все стихло.
- Сынок, иди сюда, - позвали из кучи.
- Ага! - громко сказал Крылов, нашаривая в кармане мобильник.
- Иди, иди - не бойся.
Отряхиваясь, на бортик песочницы сели старик и девушка, они держали за руки извивающегося мальца - точную копию приставшего к Крылову в подземном переходе. Левой рукой старик сжимал толстый кривой нож.
- Да вы чё? - Крылов Отступил назад. Собака жалась к его ногам.
- Знаешь, Крылов, - заявил старик, - это ведь оборотня мы поймали. Хуже вампира: этот мальчик только шаг ступит - крестьяне в Индии перемрут, плюнет - Новый Орлеан затопит. Он из рогатки по голубям стрелял - три чёрные дыры образовалось. А сейчас мы его убьём - и спасём весь мир да и Вселенную в придачу.
Крылов отступил ещё на шаг и стал искать тяжёлый предмет.
- Ну, понимаю, поверить сложно. Вдруг мы сатанисты какие - но мы ведь не сатанисты. А ведь пред тобой будущее человечества. Вот к тебе нищий подойдёт - ты у него справку о доходах спрашиваешь? Или так веришь?
- А я нищим не подаю, - злобно ответил Крылов, вспомнив сегодняшнего - в переходе.
- Ладно, зайдём с другой стороны. Вот откуда мы фамилию твою знаем?
- Да меня всякий тут знает.
- Если вы не верите, то человечеству что - пропадать? Вот вас, дорогой гражданин Крылов, - отправить сейчас в прошлое, да в известный австрийский город Линц. А там Гитлер лежит в колыбельке.
- Шикльгрубер, - механически поправил Крылов.
- Неважно. Что, не убить - маленького? Миллионы народу, между прочим, спасёте.
- Это ещё неизвестно, кто там вместо Гитлера будет. А в вашем деле, я извиняюсь, ничего мистического нет. Налицо двое сумасшедших, что собираются малого упромыслить. Как тебя звать, мальчик?
- Витьк-к-ка, - сквозь слёзы проговорил мальчик.
- Крылов, Крылов, весь мир оккупирован, они среди нас, - вступила девушка, между делом показав Крылову колено. Колено было круглое и отсвечивало в ночи.
- Нет, не понимаю, что за "оккупация". Оккупация, по-моему, это когда в город входит техника, везде пахнет дизельным выхлопом, а по улицам идут колонны солдат, постепенно занимая мосты, вокзалы и учреждения. - Крылов сел верхом на урну и, пытаясь в кармане вслепую набрать короткий милицейский номер, продолжил: - Во-первых, порочен сам ваш подход. И вот почему: мы говорим об абсолютно реальных вещах - у вас мальчик и ножик. У вас могут быть доказательства ваших конспирологических идей. Значит, мне на них надо указать. Или сразу перейти к метафорам и шуткам, которые я очень люблю.
Иначе получается примерно такая история: у меня в квартире испортились пробки, ко мне приходит монтер, и вместо того чтобы починить пробки, говорит, мол, твой дом стоит в луче звезды Соломона, Юпитер - в семи восьмых… Да ну этого монтёра в задницу.
Во-вторых, мы как бы живём в двух мирах - реальном, где этого монтёра надо выгнать и починить пробки с помощью другого монтёра, скучного и неразговорчивого, и втором мире - мире романов Брэма Стокера и Толкиена. По мне, так лучше отделить мух от котлет. Починить материальным способом пробки, а потом при электрическом свете заниматься чтением.
Мобильный так и не сработал, а лишь подозрительно попискивал в кармане. Мальчик, почуяв надежду, забился в цепких руках парочки.
- Крыло-о-ов, - протянула девушка, - ну ты пойми, человечество, Вселенная, не захочешь, никто ведь не узнает. А я помнить буду - ты мой герой навсегда, а? Тебя вся мировая культура к чему готовила? Ты как единорог выглядит, знаешь?
- Не знаю я никаких единорогов, - оживившись, ответил Крылов.
- И Борхеса не читал? - язвительно произнесла девушка, но её перебил старик:
- Дорогой ты наш товарищ Крылов, ты убедись сам: мы этому оборотню сейчас ножом в голову саданём, и он сразу обратится в прах - вот оно, решительное доказательство.
- Это детский сад какой-то прямо. Вы ребёнка сейчас зарежете, а потом уж обратного пути не будет. А принцип Оккама никто не отменял. Он, я извиняюсь, замечательный логический инструмент. И работает вполне хорошо и в том, и в этом случае. Никого мы резать сегодня не будем. Сейчас вы мне ещё сошлётесь на процессы над ведьмами, что были в Средние века, по десяти публикациям газеты "Масонский мукомолец", пяти публикациям в "Экспрессо-газете" и одной - в журнале "Домовый Космополит", и ваше суждение обречено. Увеличение бредовых версий ведёт к превращению человека в параноика. Или в писателя…
Крылов в этот момент оторвал от урны длинную металлическую рейку и, размахнувшись, треснул старика по голове. Девушка вскрикнула, а мальчик упал на песочную кучу.
- Беги, малец! Фас, фас! - завопил Крылов, хотя его такса уже визжала и дёргала старика за штанину, а девушка, разрыдавшись, спрятала лицо в ладонях.
Мальчик удирал, не оборачиваясь. Он бежал резво, шустро размахивая руками и совершенно не касаясь ногами земли.
Сергей Лукьяненко
МЕЛКИЙ ДОЗОР
(Дозоры - 5)
1
Будет
Когда человеку с телекамерой развяжут глаза, он увидит перед собой людей, словно бы сбежавших со съемок костюмированного фильма.
Рыжая девушка в прозрачном белом платье, в туфельках на высоком каблуке, со сверкающей в волосах диадемой - красное золото и зеленые, в цвет глаз, камни. Слишком большие, чтобы быть изумрудами, конечно же. Ну просто неприлично большие. Такие изумруды хранятся в музеях и государственных сокровищницах. Ведь правда?
Молодой мужчина в облегающем черном костюме и черном плаще, заколотом у горла серебряной розой. На поясе у мужчины шпага - не спортивное оружие современных фехтовальщиков, а настоящая боевая средневековая шпага, тяжелая и широкая, подлинное оружие убийства. А вы думали, мушкетерская шпага - это та тонкая острая палочка, вроде шампура, с которой бегал в известной экранизации актер Михаил Боярский?
Седовласый старик, закутанный в мантию и опирающийся двумя руками на деревянный посох. Из той редкой породы людей, которые с возрастом не толстеют и не ссыхаются, остаются ровно такими же, как и в зрелости. Глаза у него ясные и мудрые, на лице добрая улыбка. Похож на Гзндальфа из сказки Толкиена, не так ли?
Оператор на всякий случай начнет работать. Картинка в любом случае обещает получиться интересной: темная законсервированная станция метро и трое ряженых в ярком круге света.
Рядом с ним несколько молодых людей самой обычной наружности снимут повязки с глаз двум фотожурналистам и довольно-таки известному сетевому публицисту. Еще двум людям, видимо, тоже журналистам, не только снимут повязки, но и развяжут руки.
- Благодарим вас за то, что вы согласились прийти в наше убежище, - негромко произнесет старик.
- Согласились? - Один из тех, кому развязали руки, разразится саркастическим смехом. - Вообще-то, выбора у нас не было!
- Выбор есть всегда. - Старик покачает головой. - Можете уходить, вас проводят.
Журналист настороженно оглядится - и замолчит.
- Мы похожи на вас. - В разговор вступит мужчина в плаще. - Но мы - не люди. Мы Иные.
- Я - оборотень, - скажет девушка в белом платье.
- Я - маг, - проговорит старик.
- Я- вампир, - улыбнется мужчина в плаще, обнажая острые зубы.
Оператор равнодушно продолжит снимать. Вы бы только знали, с каким количеством психов приходится сталкиваться оператору новостной программы!
- Это рекламная акция музыкальной группы? - спросит насмешливо сетевой публицист. - Или новой книги Пелевина?
- Скорее Акунина, - с усмешкой предположит кто-то из фотографов, и камера в его руках тонко всхлипнет, записывая очередной кадр. - Фандорин и упырь…
В следующий миг его палец вдавит спуск камеры - то ли на профессиональных рефлексах, то ли от животного страха, - и та застрекочет, выдавая кадр за кадром. Рыжая девушка с улыбкой потянется - и белое платье на ней разойдется по швам. Руки девушки начнут удлиняться, ноги, напротив, укорачиваться. Густая рыжая шерсть полезет сквозь кожу. Глаза начнут сходиться, нос плющиться.
- Оборотень-орангутанг, - произнесет старик, называющий себя магом. - Очень редкий вариант, признаюсь. Как правило, человек перекидывается в хищника. Чаще всего - в волка. В Азии распространены перевертыши-тигры. В Японии встречаются лисы. Небольшое количество медведей… кабанов… случается и иная экзотика. Но опрокидень-обезьяна - случай редчайший…
Его не станут слушать, но старик словно и не ждет этого. Он будет все так же бубнить себе под нос о редкости и значимости данного случая, поскольку, по его мнению, перекидывание в обезьяну начисто опровергает теорию Дарвина о происхождении человека, пока журналисты не сойдутся вокруг оборотня - неуверенные, опасающиеся, но уже почуявшие в тяжелой звериной вони сладкий запах сенсации.
И когда где-то в темноте откроется дверь - этого не услышат. Ни журналисты, ни телеоператор, ни ряженый под Дракулу вампир, ни обернувшаяся обезьяной женщина, срывающая с себя остатки одежды. И маг - тоже не заметит. И молодые люди, которые привели журналистов и должны были, очевидно, служить охраной, среагируют слишком поздно.
В круг света вступит мальчик лет десяти, полуголый - в одних только грязных белых шортах, исцарапанный - будто протискивался через узкий лаз, вооруженный - с маленьким, но явно не игрушечным автоматом в руках. К нему успеют повернуться все - мальчик словно дожидается этого момента. Известный сетевой публицист даже заметит:
- В этом есть какой-то нездоровый фрейдизм…
Мальчик кивнет, поднимая автомат, и скажет тонким, еще не ломавшимся голоском:
- Совершенно с вами согласен!
И только после этого начнет стрелять.
2
Есть
Говорят, что французы любят слово "маленький". У них и книжка самая знаменитая - "Петит принц", и в ресторанах самые дорогие блюда - какой-нибудь "петит" или "миньон". Они, наверное, считают, что хорошего много не бывает.
А у нас в России - совсем по-другому. Маленький - это еще ладно, это снисходительно. Мол, не лезь не в свое дело: ты еще маленький, мал еще, маловат будешь…
Куда хуже слово "мелкий". Маленький - он еще может вырасти. Даже лилипуты друг друга зовут маленькими, им ведь хочется верить, что их рост - не навсегда. А вот мелкий как был мелким, так им и останется. Пусть даже он не лилипут, а всего-то чуть ниже среднего роста. Может, и не ниже, есть ведь такие случаи, когда вначале кто-то плохо рос, а потом раз - и вытянулся!
Да и вообще, важное ли дело - рост? Наполеон был небольшого роста. Путин тоже совсем не высокий. Актер Денни де Вито - коротышка, ну и что? Да если подумать, так почти все великие люди были маленькими! Вот только Петр Первый…
- Уснул, Мелкий?
Это Надя, мы с ней вместе сидим на занятиях. На нее я не обижаюсь, ведь на самом деле именно она самая маленькая в группе. И по возрасту, ей всего семь лет. И по росту - ниже меня на голову. Но раз все меня зовут Мелким, то и она не отстает.
- Ага, - отвечаю я тихонько. - Я эту тему знаю.
- Я тоже.
Спорить я не спорю, хотя Серый молебен - заклинание сложное, и в семь лет ему не учат. Надя хоть и маленькая, но очень сильная волшебница. Очень и очень. Это большая удача, что она - Светлая.
- Ты готовься, - говорит Надя.
- К чему?
- Сейчас придет папа.
- Мой папа? - удивляюсь я. - Мой папа работает на стройке. Он электрик. Он про Иных не слышал, в волшебство не верит и даже не подозревает, что я учусь в школе магов при Ночном Дозоре.
- Мой! Придет и заберет тебя с собой.