– Гордость, мой дорогой сэр Кримзон, гордость! Наш народ всегда выкручивался из всех неприятных положений сам и в дальнейшем не собирается прибегать к чьей-либо помощи, – он обрушился в новое кресло всей массой. – Тем более что помощь Союза отнюдь не бескорыстна.
Теперь ясно, почему у него возникают проблемы с креслами – ни одно не способно долго прожить при такой манере садиться.
Шабу-Яхху протянул мне вторую бутылку, принесенную секретарем, и стакан.
– Бренди, – пояснил он, с легким смущением созерцая свою бутылку перед тем, как снова отхлебнуть из нее. – Не сочтите за нарушение протокола. Все-таки сейчас мы ведем приватную беседу?
– Конечно, конечно, – довольно рассеянно подтвердил я, принюхиваясь к пойлу.
Приличное, вполне приличное. Как же мне из этого скряги вытянуть деньги на лечение Рика?
– Так, – я отхлебнул порядочный глоток и вздохнул. – Ваши перспективы начали проясняться, не так ли? Тогда я бы хотел вернуться к своим собственным.
Лицо Шабу-Яхху слегка раскраснелось от выпивки.
– Вы можете не расстраиваться насчет работы, которую собираетесь потерять, я готов предложить вам новую.
– Но вам-то нужен хороший пилот, – заметил я, пожимая плечами. – Дипломат вряд ли потребуется при строительстве и переселении.
– Вы заблуждаетесь на свой счет, сэр Кримзон, – широко улыбнулся правитель. – Люди, способные убедить кого угодно в чем угодно, незаменимы. А способные заставить других встрять в рискованное предприятие, вообще наперечет. Так что я настаиваю на своем предложении насчет работы. Заодно давайте обсудим размеры вашего гонорара за услуги.
Похоже, Шабу-Яхху настроен серьезно. Ну что же, если он готов раскошелиться даже без особого давления с моей стороны, то я тем более согласен подставить карман, только вот...
– Давайте обсудим сумму позже, – все-таки я устал от этой трудной для меня беседы и не чувствовал в себе особого желания торговаться, – но в любом случае мне нужен аванс, причем немедленно.
– Могу ли я поинтересоваться, зачем вам так срочно нужны деньги?
– Чтобы у вас появился хороший пилот. В настоящий момент у него нет ног.
Шабу-Яхху захохотал во все горло:
– Ну, вы даете, сэр Кримзон! Начинаю понимать, что я вас недооценивал. Предложили для начала крайне сомнительный проект, теперь подсовываете безногого пилота!
Сердиться в такой ситуации было верхом глупости, но меня понесло:
– Уважаемый, вы хотите найти пилота, согласного на испытания корабля с совершенно новым типом двигателя, готового мотаться по галактике только ради ваших целей. Вы представляете себе, сколько времени может потребоваться на поиски? А риск для жизни?
– Ну, не за идею же он будет рисковать жизнью, – примиряюще снизил голос правитель. – За деньги, и немалые. Мы заинтересованы в результате и собираемся исправно платить за честную работу.
– Жизнь – вообще рискованная штука, – неожиданно встрял в разговор до сих пор молчавший Советник. – И некому судить, умер человек в предназначенный ему срок или нет. Соглашайся, Яхху. У тебя будет именно такой пилот, который нужен. Это человек, способный вывернуться наизнанку сам, а заодно вывернуть наизнанку окружающих ради достижения своих целей.
– Раз так, – Шабу-Яхху с грохотом поставил бутылку с остатками своего синего пойла на стол, – я оплачу лечение этого парня. Все, ребята, простите меня, я устал так долго находиться на воздухе, мне нужно как можно скорее в воду. Вас отправят наверх. А, чуть не забыл! Договор!
Я протянул ему пакет с бумагами.
– Думаю, к завтрашнему дню мы разберемся с ним. Спешить не будем, я не хочу подписывать договор сегодня. Ведь тогда к нам немедленно заявятся представители "Верфей", а они-то пока нам и не нужны. А нужно нам, чтобы вы еще раз смогли вернуться.
– Мне приказано не возвращаться на Базу без вашей подписи, – поморщился я. – Как бы меня не выперли с работы до того, как я смогу добраться до Милькита снова.
– Постараемся что-нибудь придумать, – благодушно заметил Шабу-Яхху и выкатился из кабинета, оставив нас с Висси, но прихватив со стола бутылку.
– Как ты думаешь, правильно ли то, что я затеял? – спросил я Советника, подставляя ему ладонь.
– Поживем – увидим, – безразлично откликнулся он, сворачиваясь в камешек.
Советчик, называется... Засунув его в карман, я поднялся на шум открывающейся двери и двинулся к испытанному гробовому транспорту.
Уже сидя на плоту в ожидании Вики, я внезапно понял, что мой страх перед водой испарился в неизвестном направлении вместе с привычным чувством тошноты. Волны, свежий ветер, запах соли... Мне казалось, что я попал в страну чудес. Только что мир казался противным и мерзким и вдруг преобразился, став изумительным и восхитительным.
Я настолько разволновался по поводу своего выздоровления, что не замедлил поделиться радостью с Вики. В обычное время я бы раз пять подумал, что ей сказать, но сейчас меня несло неразумное возбуждение. Вот уж не ожидал! Взгляд Вики стал теплым, она сочувственно улыбнулась. Мое сердце оборвалось – как же она похожа на Мари! У меня перехватило дыхание, и Вики сразу же заметила, что со мной что-то не то.
– Ты чего перекосился?
– Вики! – не переводя дыхания, сказал я. – Ты очень похожа на свою сестру!
– Я всегда считала, что наоборот, она – на меня, – печально усмехнулась она. – Все-таки я старше на полчаса. Уж не влюбился ли ты, Эркейд? Тогда мне жаль тебя, ты не в ее вкусе. Ей нравятся цельные натуры высокого роста.
Я завелся с пол-оборота:
– Значит, вот что ты про меня думаешь? А если я целеустремленно займусь собой, чтобы стать...
Вики мягко оборвала мой порыв:
– Выше?
Мне стало горько – она не оставила мне никакой надежды.
– За что ты меня так, Вики?
– Ты ничего другого не заслуживаешь, Эркейд Кримзон! – привычно резкий голос заставил меня привычно напрячься.
Нечего было расслабляться, сказал я себе. Никогда мне не понять ее, эту Вики. Пальцы нащупали в кармане теплый камень, и я внезапно успокоился. Она такая, и до сих пор мне удавалось мириться с таким положением вещей. Почему бы и не продолжить принимать ее такой дальше? Ведь мир вокруг так восхитителен!
Не знаю, что со мной случилось – неожиданно для себя я протянул руку и схватил Вики за плечо. Ощущая тепло ее тела под тонкой тканью комбинезона, я чувствовал себя последним идиотом. Вики вздрогнула, резко повернулась ко мне, ее глаза стали совсем круглыми.
– Эркейд, что с тобой!?
А я и сам не понимал, что... Пальцы отказывались разжиматься, мне казалось, что я сейчас разорвусь на две части. Одна, воспитанная долгой холостяцкой жизнью, вопила: "Очнись, дурак!", вторая, дикая и некультурная, твердила: "Хочу, хочу, хочу!"
Глаза Вики становились все круглее, бот заносило и вело по пологой кривой вниз, а мы продолжали таращиться друг на друга, потрясенные одним и тем же – поведением моей взбесившейся персоны. Боту оставалось совсем немного, чтобы плюхнуться в волны, и в этот момент глаза Вики резко сузились, она отвернулась, выровняла машину и брезгливо бросила сквозь зубы:
– Отцепись!
С ужасом глядя на собственные непослушные пальцы, я кое-как заставил их разжаться, взмолившись:
– Вики, прости! Сам не знаю, что на меня накатило.
Но мои слова остались без ответа, и мне оставалось только заткнуться.
Вики продолжала вести бот над самой водой. Я смотрел на скользящую под нами блистающую поверхность моря без единой мысли в голове, совершенно оглушенный случившимся. Из кармана тихо выкарабкался Висси, перебрался на панель управления и тоже уселся глядеть на волны внизу. Так, в напряженном молчании, мы и вернулись на корабль.
Вики, шипя и булькая, как кипящий чайник, без малейшей задержки вылетела из шлюза. Я проводил ее взглядом, неторопливо выбрался наружу, сунул руки в карманы и принялся расхаживать вокруг бота. После третьего витка меня как будто накрыло горячей волной, с головой захлестнула ярость и, не помня себя, я накинулся на ни в чем не повинный бот, пиная его обоими башмаками по очереди. Впрочем, никакого вреда его обшивке мой припадок не нанес, а вот пальцы на ногах я себе отбил, и довольно чувствительно.
Висси с пульта управления задумчиво наблюдал за моими действиями. Когда я зашипел от боли примерно с той же интенсивностью, как сбежавшая Вики, Советник фыркнул и лениво поинтересовался:
– А не пойти ли нам поесть?
И тут я понял, что голоден, как... как... как не знаю кто! И прорычал:
– Да! Пойти!
И пошел, даже не подумав протянуть Висси руку – пусть сам идет, своими лапами, сколько можно с ним нянчиться? В общем, я страшно разозлился и на него, и на Вики, но больше всего на себя самого. Мне стало на все наплевать – пусть делают, что хотят, только меня не трогают! И это был я?
Да я сам себя не узнавал... поэтому, добравшись до каюты, быстро содрал с себя комбинезон и бросился в душ. Во мне крепко сидело убеждение, что неуравновешенный человек на борту космического корабля опасен, поэтому необходимо сделать все, чтобы его уравновесить. А единственным способом приведения в чувство при истерике, который я помнил из курса экстренного реагирования на экстремальные ситуации, была хорошая порция ледяной воды.
Из душа я вылетел пулей, с дикими воплями, но достаточно спокойным и голодным, как пара-тройка Настройщиков мироздания. Висси с хрустом наворачивал здоровый кусок неизвестной мне пищи, причем со второй тарелки, первую он уже успел опустошить. Я с удовольствием присоединился к нему и, когда челюсти перестали двигаться в конвульсивном режиме настолько, что могли заняться не только жратвой, спросил Висси:
– Скажи мне, Советник, что происходит? Я очень нуждаюсь в хорошем совете, потому что сам не в состоянии разобраться даже с собой, не говоря об остальных.
– Людской ум устроен весьма замысловатым образом, – довольно безразлично отозвался Висси и смачно откусил следующий кусок того, что лежало у него в тарелке.
Душ не то чтобы вернул меня в привычное расположение духа, но хотя бы позволил терпеливо дождаться продолжения ответа. Разглядывая содержимое тарелки Висси, я строил предположения, что бы это могло быть? Ни на какую знакомую мне еду оно не походило. Советник неторопливо прожевал и проглотил следующую порцию, после чего продолжил:
– Если человеку сказать правду о нем самом, он может отреагировать весьма болезненно, – и опять отправил в пасть изрядный ломоть, оказавшийся последним.
Так я и не понял, что же он ел?
– И все равно не поверит, – саркастически фыркнул Висси, вытирая морду салфеткой. – Поэтому, Эркейд, хоть у меня и есть предположения, чем вызван твой нервный срыв, но тебе придется самому разбираться с собой.
Утешил, вздохнул я, но мой вздох не был горьким, скорее сытым и удовлетворенным. Надо бы пойти извиниться перед Вики. Не простит она меня, конечно, нет у меня никаких сомнений на этот счет, но, если я не сделаю хотя бы попытки, она меня... Положим, убить не убьет и даже не съест... но может уйти с корабля, а я вдруг понял, что не хочу с ней расставаться. Почему-то совсем не хочу, несмотря на ее отвратительный характер. А почему не хочу – все равно не понимаю.
– Мне кажется, – пробормотал Висси, сползая со стола и выдвигая свой ящик, – мне кажется в пределах моих знаний о людской психологии, что ты в нее давно влюблен.
– Что-о?! – взвился я, но было поздно.
Висси свернулся клубочком на моей футболке и утратил способность к любым разговорам вместе со своей псевдомышиной формой.
Я задумчиво поскреб подбородок, озабоченно подумал, что щетина отросла сверх всяких приличий, и следовало бы побриться, иначе переговоры с Вики могут окончиться полным крахом, даже и не начинаясь. Лениво побрел в душ, поглядел на себя в зеркало и задумался, уставившись на собственную физиономию.
Лицо как лицо – Эркейд Кримзон не был ни красавцем, ни уродом. Только рост приносил мне неприятности с тех самых пор, как я заметил, что перестал тянуться вверх, катастрофически отставая от сверстников. И довольно скоро сообразил, что девушки предпочитают мне высоких сверстников, а коротышки вроде меня им не нравятся нисколько. Вскоре мне пришлось смириться и с тем, что недостаток роста не компенсируется в женских глазах ни интеллектом, ни другими достоинствами.
Вот и Вики сказала, что Мари нравятся высокие мужчины. Хм... а какие нравятся ей самой? Какие могут быть сомнения... или они с Мари не близнецы? Значит, и с ней мне не на что рассчитывать. И вдруг я отчетливо понял, что знал это с самого начала нашего знакомства, с первой встречи на этом самом звездолете Управления. Все, отрешенно подумал я, пора снова становиться дураком Эркейдом, пусть провалятся все мечты и инстинкты заодно, видимо, мне суждено стать тупиковой ветвью эволюции – и взялся за бритву.
Да, приходилось признать очевидное – что я влюбился в Вики сразу же, как ее увидел. И тут же убедил себя, что мне ничего не светит. Конечно, я полный дурак, но сколько раз меня уже отвергали, посылая подальше? Намного проще обходиться без разочарований, пеняя на зеленый виноград, не правда ли?
С трудом заставляя непослушные ноги шагать в нужном направлении, я снова и снова вспоминал жизнерадостную улыбку Вики, постепенно угасшую за время работы со мной. Нет, моя персона действительно не интересует никого, следовательно, мне остается с этого момента раз и навсегда стать спокойным и выдержанным старым холостяком. Все?
Все! Перед дверью ее каюты я полностью собрался, глубоко вздохнул и постучал. В ответ изнутри глухо бухнуло, похоже, что в дверь влетел брошенный со вкусом и изрядным размахом тяжелый предмет.
– Ботинок, скорее всего, – раздался за спиной недовольный голос зануды Сондерса. – Сэр Кримзон, мне необходим бортовой компьютер для завершения работы.
– Вы поссорились, сэр? – радостно взвизгнул Билли. – А мы заканчиваем!
Я вздрогнул. Что такое, почему мне все мешают? В душе начала подниматься мутная волна, но я вспомнил, что только что поставил на себе крест, сжал кулаки, сделал три глубоких вдоха и выдоха и покаянно взвыл:
– Вики! Я хочу извиниться за свое поведение!
Похоже, Сондерс оказался прав, в дверь полетел второй башмак. По крайней мере, моя совесть оказалась чиста – формальности были соблюдены, а результат оказался не лучше и не хуже предполагаемого, другого ожидать вряд ли следовало. И я снова набрал воздуху в грудь и громко сказал:
– Прости меня, Вики! Да, я никому не нужный дурак. И ростом не вышел, и умом, и манерами. И я действительно ничего другого не заслуживаю! Только презрение! Но я больше не буду, ты поняла?
Развернулся и пошел к себе, не дожидаясь ответа и не прислушиваясь к деловитым переговорам, которые остался вести Сондерс. Я хотел спать и не хотел ни о чем думать, поэтому, вернувшись в каюту, завалился в кровать и моментально уснул мертвецким сном.
Мне снился Рик. Он шагал рядом со мной по длинному темному коридору на обрубках отрезанных ног, и мы были с ним одного роста. Я спрашивал его, чего же он ищет, ведь он обещал мне рассказать, но так и не удосужился до сих пор? А Рик говорил, что сейчас, сейчас, за следующим поворотом... Он только найдет то, что ищет и все мне расскажет, все объяснит.
Мы плутали в этих темных коридорах, не отличающихся друг от друга ничем, и мне было не по себе оттого, что Рик твердо ступает по земле своими обрубками, а я на своих ногах еле хожу, но жизнь доставляет мне столько страданий. И хотелось быть таким же уверенным в себе, как он, и так же твердо ступать по земле, не мороча себе голову пустыми размышлениями... а просто жить и тоже искать то, что мне нужно, чтобы стать счастливым.
А потом коридор внезапно закончился, и мы увидели Висси, огромного настолько, что облака проплывали рядом с его головой. Рик тоже начал расти, успев схватить меня за руку, и я чувствовал, как хрустят мои кости, с какой болью вытягивается в длину тело. И вот мы стоим втроем, а все пропорции остались прежними – Рик выше меня на голову, потому что его ноги чудесным образом оказались на месте, а Висси внизу, маленький, как обычная мышь...
И тут мне стало понятно, какая фигня этот мой рост, потому что все настолько относительно, и проснулся, потому что Висси, взобравшись на подушку, дергал меня за нос. Я ошалело заморгал, подпрыгнул так, что одеяло отлетело в сторону, и крикнул спросонья:
– Что-то случилось?
– Еще нет, – хладнокровно ответил Советник, неторопливо сползая с подушки на пол. – Но Шабу-Яхху сообщил, что приближается шторм. И предложил закрепить корабль перед тем как отправиться к нему в гости на загородную виллу.
Я зевнул, потянулся и прыснул со смеху:
– Загородная вилла под водой?
– Почему бы и нет? – философски заметил Висси, принимаясь за еду. – А шторм тебя не беспокоит? Есть ли возможность надежно защитить корабль на столь небольшом клочке суши, если так можно назвать ту скалу, которую на Мильките считают космодромом?
– Как раз на скале его закрепить легче всего, – я спрыгнул с кровати, расправил плечи и сделал пару движений, имитирующих утреннюю разминку. – Крепеж забуривается и закрепляется в камне без проблем.
– А-а, – протянул он. – Значит, мы можем не пользоваться предложением Шабу...
– Каким предложением? – вяло поинтересовался я, влезая в комбинезон.
– Поставить судно в ангар, – Висси жадно хлебал из стакана жидкость неприятного бурого цвета.
– У него и ангар для космических кораблей есть? – удивился я, подходя поближе, чтобы разглядеть, что он такое пьет.
– У него много чего есть, – равнодушно заметил Висси, выбираясь из стакана.
Проклятье, я так и не удосужился снабдить беднягу нормальной посудой. И Викины баночки дома оставил, растяпа безмозглый!
– Слушай, Советник, в последнее время ты питаешься какой-то едой непривычного вида, – я вытащил из синтезатора тарелку с кексами, поставил на стол. – И в таком ужасающем количестве! С тобой все в порядке?
Висси передернул носом, отчего его усы гордо встопорщились, и отстраненно произнес:
– Да, со мной все в порядке. Я готовлюсь.
– К чему? – ни с того, ни с сего я вдруг испугался интонации, с которой он отвечал, да так, что поперхнулся кофе и закашлялся.
– К переменам, – уклончиво ответил Висси. – Всего лишь к переменам в ближайшем будущем.
– А они будут? – от его ответа у меня мурашки побежали по спине.
– А когда их не бывает? – ответил он вопросом на вопрос, и на этом наш разговор закончился, потому что Вики ледяным тоном объявила по принудительной трансляции, что пора выкатываться, нас уже ждут, а от корабля, который вот-вот начнет операцию закрепления, лучше держаться подальше.
И мы пошли выкатываться, все вместе, а за нами катился двуединый чертежник-уборщик, охая и повизгивая на разные голоса. На трапе я подхватил его подмышку, потому что роботы такого рода не приспособлены для передвижения по пересеченной местности. Вики делала вид, что не замечает меня, я отвечал ей тем же, а Висси пребывал в рассеянной задумчивости. Мои предположения, что нас ожидает пара плавучих экскурсионных гробов наподобие того, в котором я путешествовал вчера, не оправдались – внизу под скалой болталась небольшая субмарина, несколько непривычного облика, но самая обыкновенная, подлодка как подлодка.