- Ах, да, спасибо. - Я смахнул все остальное обратно в ящик. - Тянешься?
- Тянусь?
- Сигарету, спрашиваю, будешь?
- Нет, спасибо. Я лучше свою трубку, если можно.
- Конечно, - сказал я. - У тебя какая?
- "Меершаум", как у Шерлока Холмса.
- Холмс никогда не курил "меершаум", - сказал я. - Он курил глиняную трубку. Обратись к первоисточнику, если не веришь мне.
Парень освежил у себя в памяти все произведения сэра Артура Конан Дойла о Шерлоке Холмсе. Конечно, наверняка не скажу, но догадываюсь.
- Вы правы, - сказал он. - Он курит "меершаум" только на рисунках Сидни Пэджета.
- Ладно, парень. Если хочешь курить трубку, придумай себе такую, которая раскрывала бы твою индивидуальность.
- Например?
- Как насчет трубки из кукурузной кочерыжки? - предложил я.
- Отдает захолустной Америкой.
- А длинная трубка церковного старосты?
- Средние штаты. - Трубка мира?
- Индепщина.
- Тогда что-нибудь более экзотичное. Хабл-бабл, кальян, опиумная курильница…
- А разве это не одно и то же?
- Ладно. Дудин?
- То же, что курительная трубка.
- Аалюмет
- То же, что трубка мира.
- Похоже, ты спец по трубкам, приятель, - сказал я.
- Послушайте, - сказал парень, - в моем деле разбираться в трубках так же важно, как уметь отделять зерна от…
- Замолчи! - воскликнул я. - Немедленно замолчи! Я могу смириться с тем, что ты постучался в дверь и спугнул мою музу. Я могу смириться с тем, что ты говоришь от первого лица…
- Что я уже прекратил, - заметил парень.
- Что ты уже прекратил. Но я не потерплю, повторяю, не потерплю, чтобы ты мусолил мои крылатые фразы! Я ясно выразился?
- Яснее ясного.
- Моя фраза?
- Едва ли.
- Ладно. Сядем, выпьем бурбона и покурим "Кэмел". Ты расскажешь мне о своей беде, а я помогу тебе, не сходя со своего места.
- Каким образом? - спросил парень.
- С помощью метода дедукции. Я владею им не хуже Шерлока Холмса.
- Но это же не ваш стиль. А как насчет осмотра места преступления и дамы, которая путает вам карты? Как насчет остальных трех мест: переулка, бара (где вы проводите время в непринужденных беседах) и крыши?
- Я покончил со всем этим, - сказал я. - С тех пор как я ушел в отставку, я в основном пишу стихи и редактирую литературные журналы.
- Ушли в отставку? Но вы не можете уйти в отставку. Холмс ушел на покой. Вудбайн - никогда.
- Я бы ушел, если бы мой автор не стал жертвой дурацкого несчастного случая, в котором не обошлось без апельсина и женского нижнего белья. Я должен был раскрыть преступление века и уйти в отставку в лучах славы. К сожалению, автор преставился, так и не закончив роман.
- Считайте, что роман дописал его дух, - сказал парень. - Дело определенно будет самым знаменитым в вашей карьере.
Я погладил свой квадратный подбородок. В этом парне мне определенно что-то не нравилось. Что-то в его манере держаться. Что-то безнравственное, низкое, извращенное. Что-то граничащее с пороком, что-то…
- Успокойтесь, - сказал парень.
- Извини, - сказал я. - Я просто думал вслух.
- Посмотрели бы вы на себя со стороны. И т. д., и т. п.
- Ладно, - сказал я. - Выкладывай, что у тебя там, а я прикину, как быть.
И парень выложил все как на духу. Он рассказал о том, как пытался стать частным сыщиком. И о Билли Барнесе, и о его мамаше, и о деле о саквояже вуду. И о том, как пытался выследить Барнеса, и о предупреждении из сновидения дяди Брайена. И о компании "Некрософт" с Некронетом, и о пребывании на меланезийском острове, и о встрече с Артуром Тиккеттом, и о мире снов, и о баре, полном знаменитостей, и о том, как в конце концов ему приснился я.
Когда он закончил, я откинулся на спинку стула и присвистнул.
- Почему вы свистите? - поинтересовался парень.
- Потому что это самая большая лажа, которую я когда-либо слышал в жизни.
- Что? Но это правда! Чистая правда!
- Может, правда, а может, и нет. Для меня все едино.
- Так что вы скажете?
- А скажу я, приятель, следующее: браться за дело не стал бы - не мой жанр. Научная фантастика какая-то, ей-богу! Да и репутацией своей я дорожу. Ни тебе кривых улочек, ни темных подворотен. А именно этого ждут мои читатели. Они сопереживают вместе со мной. Пусть я эксцентрично выражаюсь и порой несдержан, но у каждого дела есть начало, середина и конец, понятные каждому. Плохие парни и хорошие парни. И подтекст, из которого ясно, что американский образ жизни самый лучший. А то, что ты плетешь, не от мира сего. Ни постоянных героев, ни связной канвы. К чему все катится? Где развязка?
- Означают ли ваши слова, что вы не возьметесь за дело?
- Я этого не сказал.
- Значит, возьметесь?
- Я и этого не сказал. Слушай, ты ведь хочешь, чтобы я установил местонахождение того старого моряка, так?
- Именно поэтому я и вынул вас из своей памяти. Вы - лучший.
- И ты думаешь, что старый моряк покажет тебе, как выбраться из Некронета и вернуться в тело, где бы оно ни находилось? А затем ты займешься этим Билли Барнесом?
- Призову его к правосудию, верно.
- Да, но из твоих слов выходит, что Билли Барнес весьма смышленый малый.
Парень пожал плечами.
- Смышленый, да не очень, - сказал он.
Зазвонил телефон.
Но не на письменном столе Ласло Вудбайна. Зазвонил один из многочисленных телефонов Блейзера Дайка.
- Мистер Дайк, - снял трубку мистер Дайк.
- Это я, сэр, - раздался в трубке голос молодого человека. - Нахожусь у пентхауза Барнеса.
- Хорошо, - сказал Блейзер Дайк. - Дубликат ключа - под кадкой с пальмой справа от двери.
Наступила пауза, затем:
- Нашел, сэр.
- Хорошо. Осторожно войди внутрь. Я вижу Барнеса на мониторе - он все еще в гостиной. Вытворяет с шофером такое…
- Он ублюдок, сэр.
- Да. Так сделай его мертвым ублюдком. Шофера тоже пристрели. Она слишком много знает.
- Перед тем как убить, загрузить Барнеса, сэр?
- Ни в коем случае. Не хочу, чтобы он шатался по Некронету.
- Слушаюсь, сэр. По пуле каждому. Быстро и чисто.
- Я останусь на связи. Держи меня в курсе. Я буду наблюдать за тобой по монитору.
- Вхожу внутрь, сэр.
- Хорошо. Пауза. Затем:
- Я в прихожей.
- Хорошо. Он все еще забавляется с шофером. Иди в гостиницу и бери его тепленьким.
Пауза.
Еще пауза. Затем:
- Здесь никого нет, сэр.
- Иди в гостиную, они там.
- Я уже в гостиной, сэр.
- Ты не в гостиной. Я не вижу тебя на экране.
- Возможно, он и в гостиной, - раздался голос Билли Барнеса. - Но, боюсь, вы его не увидите.
Блейзер Дайк в ужасе поднял глаза. Перед письменным столом стоял Билли Барнес. В руке у него был пистолет.
- Дайте мне трубку, - прошептал Билли. - Ни слова.
- Но как…
- Ни единого слова.
Билли взял трубку и зажал ее рукой.
- Но ты ведь… - Блейзер показал на монитор, где изображение Билли Барнеса продолжало свое гнусное действо.
- Чудеса науки, - сказал Билли. - Домашняя заготовка. Помните, вы советовали мне быть осмотрительнее? Вот я и стараюсь. Думаете, я забыл про первый случай с микрокамерами? Когда я обнаружил их у себя в пентхаузе, я взломал вашу систему безопасности. Вы смотрите запись, которую я сделал вчера и подключил к вашей системе час назад. И вот ваш несостоявшийся киллер стоит в пустой гостиной, а ваш состоявшийся киллер находится здесь.
- Постой, - сказал Блейзер. - Давай…
- Сэр, - раздался из трубки голос молодого человека. - Здесь никого. Я обыскал все помещение.
Билли протянул трубку Блейзеру Дайку.
- Прикажите ему открыть шкаф в гостиной и принести все папки, которые он там найдет.
- Папки? Не понимаю.
- Просто велите ему, и я обойдусь с вами не слишком жестоко.
Блейзер Дайк взял трубку.
- Подойди к большому шкафу в гостиной и принеси мне все папки, которые там найдешь.
- Хорошо, сэр, - сказал молодой человек.
Билли повесил трубку, вынул из кармана забрызганный кровью пульт управления и направил его на монитор.
- Почему бы нам не взглянуть, как он управляется?
Блейзер Дайк увидел, как молодой человек подошел к шкафу. Как открыл его. Услышал его голос, переданный встроенными в гостиной микрофонами:
- Я у шкафа, сэр. Внутри темно, ничего не видно. Блейзер увидел, как молодой человек шагнул в шкаф и исчез из виду.
- Я не вижу никаких папок, сэр… Странный запах. Пахнет гнилью. Подождите-ка. Здесь что-то есть. Что-то белое. Это… Постойте… Что-то шевелится. Это… А-а-а-а-а-а-а!
Крик оборвался.
- Бедняга, - сказал Билли. - Похоже, его постигла трагическая гибель.
Рука Блейзера медленно потянулась под стол.
- Ну-ну, - сказал Билли. - Руки перед собой. Никакой сигнализации.
- Давай все обсудим. - На лице Блейзера Дайка выступил пот. - Продвижение по службе, повышение зарплаты…
- Нет, - сказал Билли. - Вам нельзя доверять. Шесть месяцев назад я попробовал, как это - сидеть в вашем кресле. Оно мне подошло тогда, подойдет и сейчас.
- Ты собираешься меня загрузить? - голос Блейзера Дайка упал до шепота.
- Вы же слышали, что я сказал.
- Слышал, - сказал Блейзер Дайк. - Ты сказал это своему шоферу, прежде чем…
И Блейзер Дайк посмотрел на пульт управления.
- Я поклонник систем управления, - сказал Билли. - Но и мне нельзя доверять. Некронет как раз для вас.
- Спасибо и на этом, - сказал Блейзер Дайк.
- Едва ли слова благодарности теперь к месту. Вы будете прямиком отправлены в больничный покой.
- Только не это! - Блейзер замотал головой. - Я изменил программу! Теперь это газовая камера!
- Ну и дурак, - сказал Билли и ударил Блейзера Дайка рукояткой пистолета по голове. - Кто балансирует на лезвии высокой технологии, тот от этого лезвия и погибнет.
Поэты на каникулах
Где берег встречается с морем
И где родословное - спорим? -
Питается древо водой,
Засунув творенья под мышку,
Поэты несутся вприпрыжку
В костюмах, расшитых слюдой.Где пирс пополам рассекает
Волну, и волна утихает,
Где в город приходит зима,
Поэты сидят по квартирам,
Один на один с целым миром,
И медленно сходят с ума.Где старый паром осовело -
Весь в дымке вишневой и белой,
С трубою оттенка дождя -
В порт вечной приписки идет,
А хлеба уж наперечет,
Поэты по палубе бродят
И глаз от земли не отводят,
Страданья безмерного полных(Обрыдли лазурные волны
И снова засор в туалете -
Ух, кто-то за это ответит),
И мешаются у всех под ногами.Поэты всем мешают.
Значит, пора самому ставить паруса
И отправляться в путь.
Вперед.
И так далее.
19
Злодей едва ли умилится букетом цветов в подарок.
Рег Момбасса
Ласло Вудбайн повесил телефонную трубку, дописал что-то на листе бумаги и придвинул его сидящему напротив молодому человеку в котелке.
- Что это? - спросил молодой человек.
- Масса полезных советов, малыш, - ответил великий детектив. - Указания, как найти старого моряка. Он живет в порту, который называется Аркхем.
Молодой человек прочел указания вслух.
- Выйти через дверь кабинета. Повернуть налево, спуститься по ступенькам и выйти на улицу. Повернуть направо. У бара Фанджо снова свернуть направо в переулок. В конце переулка начинается пустыня Пойдешь-не-вернешься. Добраться до Шальных гор на другом конце пустыни. Пройти через пещеру Тихого ужаса в страну Визгливых черепов. Там спросить.
Наступила тишина. Молодой человек был явно разочарован,
- Что за бред? - наконец спросил он. Ласло Вудбайн улыбнулся.
- Тебе лучше знать, приятель. Я же сказал, моя стихия - улицы. Мне на эти Шальные горы начихать.
- Мне тоже. Так вы сказали - Аркхем? Я сам подумаю про дорогу туда.
- Не выйдет, - Ласло махнул рукой.
- Почему?
- Потому что ты никогда не был в Аркхеме. У тебя нет соответствующих воспоминаний, которые можно было бы отыскать в памяти. Чтобы попасть в Аркхем, тебе придется идти указанным маршрутом. Обходного пути нет.
- Но он должен быть.
- Малыш, обобщим то, что тебе уже известно. Этот твой Некронет занимает то же самое гипотетическое пространство, что и сновидения, а следовательно, и воображение, так? Именно там зарождаются мысли, именно оттуда они приходят. Я литературный герой, я плод воображения автора. Кроме того, я завладеваю воображением читателей. Каждый читатель видит меня и окружающий меня мир немножко не так, как остальные. Но это единый мир, и он находится здесь. - Ласло постучал себя по виску.
- Не понимаю, что вы хотите сказать.
- Я хочу сказать, что тебя здесь быть не должно. Затея Билли Барнеса и компании "Некрософт" порочна. Я не говорю, что порочна технология. Нет. Но соединить два мира - внешний и внутренний, физический и метафизический - значит нарушить ход вещей.
- Все равно не понимаю.
- Ладно, объясняю на пальцах. Тебя загрузили, так? Ты уже не в собственной голове, так?
- Так.
- Так в чьей ты голове, как ты думаешь?
- Ни в чьей. Я в киберпространстве. Внутри Некронета.
- А где это конкретно?
- Конкретно - не знаю.
- Ну так я тебе скажу.
- Говорите.
- Приятель, ты в голове у Господа Бога.
Должен признаться, что я пришел в замешательство. В сильное замешательство. Когда, распрощавшись с Ласло, я вышел из его офиса, повернул налево, спустился по лестнице на улицу, повернул направо, а потом снова направо в переулок рядом с баром Фанджо, я испытывал сильное замешательство.
Разумеется, я знал, как каждый из нас знает, что без сновидений и воображения человечество не было бы человечеством. Но мысль о том, что когда мы думаем, мы проникаем в разум Господа, оказалась для меня неожиданной.
Так что я сейчас делаю? Я посмотрел на свои ноги. Прогуливаюсь у Бога в голове?
Тогда почему на мне веллингтоны?
Взгляд заскользил по одежде.:
И вечерний костюм!
Я ощупал голову.
И котелок!
Я никогда его не придумывал!
- О боже, - сказал я. - Похоже, я начинаю сходить с ума. Нет, так не пойдет - спятивший внутри Господа Бога!
И тут до меня дошло. Как это обычно бывает. До меня дошло, что Ласло Вудбайн хотел сказать, когда говорил о нарушении хода вещей. Когда Билли Барнес и его банда из компании "Некрософт" загружает людей в Некронет, те невольно попадают в божий разум. Получается как бы множественный распад личности Господа, и тот становится параноидным шизофреником.
Значит, в конце концов Всевышний сойдет с ума.
Я огляделся. Позади меня - улицы Манхэттена, впереди - пустыня Пропавших. В переулке - никого. Я опустился на колени.
- Господи, - сказал я, складывая перед собой руки. - Знаю, в прошлом я просил у Тебя всякого. Но за последнее время я поднабрался ума-разума относительно того, что давать и что брать. Поэтому сейчас я не хочу ни о чем Тебя просить. Обращаюсь к Тебе затем, чтобы сказать, что мистер Вудбайн просветил меня по поводу того, что я нахожусь у Тебя в голове, и все такое. Хочу сказать Тебе, что намерен выбраться отсюда. И когда я это сделаю, я вытащу всех остальных и оставлю Твой разум в покое. Вот и все, что я хочу сказать. Я ни о чем Тебя не прошу. Я просто предлагаю свои услуги. Я буду стараться. Хорошо? С любовью, Роберт. Аминь.
Я перекрестился, поднялся на ноги и отряхнул брюки.
- Хорошо, - сказал я. - Пусть будет пустыня Пропавших. Но берегись, Билли Барнес! Я до тебя доберусь!
Если человек в котелке, вечернем костюме и веллингтонах, пересекающий пустыню Пропавших в голове у Всевышнего, и доставлял Билли Барнесу беспокойство, то тот хорошо это скрывал.
Билли сидел в кабинете Блейзера Дайка. Правда, теперь на двери кабинета красовалась табличка с именем Билли Барнеса.
Раздался сигнал внутренней связи.
- Да? - сказал Билли.
- К вам государственный секретарь, сэр.
- Государственный секретарь? А я думал, премьер-министр собственной персоной.
- Какое-то срочное дело международного характера.
- Где-то на стороне.
- Извините, сэр?
- Не важно. Пусть государственный секретарь войдет.
- Непременно, сэр.
Дверь отворилась, и в кабинет вошла новая секретарша Билли - женщина необычайной красоты, но с безумными глазами, - а за нею человек совершенно обычной наружности.
- Джайлс Гримпин, - представился государственный секретарь, протягивая руку. - Рад познакомиться.
Билли Барнес пожал протянутую руку. Она оказалась потной. Билли улыбнулся гостю. Надо же, какой потливый. Полный и не импозантный. Да еще перхоть на плечах не по фигуре скроенного пиджака.
- Садитесь, - сказал Билли. Государственный секретарь сел.
- Кофе? - предложил Билли. - Или, может быть, что-нибудь покрепче?
- Эх, начнешь - не остановишься. Пожалуй, рюмочку виски.
- Разумеется.
Билли подошел к бару, налил полный стакан госсекретарю и содовой себе.
- Спасибо, - поблагодарил Джайлс, взяв стакан с виски.
- Полагаю, ваше ведомство уже ознакомилось с документами, которые я вам представил, - сказал Билли, вновь заняв свое место.
- Да, - Джайлс Гримпин кивнул. - Со всей технической документацией.
- И как вам мое предложение?
Джайлс Гримпин повертел стакан в своих толстых пальцах.,
- Довольно радикальное предложение, - сказал он.
- Согласен. Но экономические выгоды налицо.
- Так-то оно так, - сказал Джайлс, - но…
- Но?
- Принудительная загрузка в возрасте шестидесяти пяти лет. Вот что вы предлагаете, если коротко.
- Процесс полностью нами отработан. Добровольно загрузились уже тысячи людей.
- Видите ли, - вздохнул Джайлс Гримпин. - Это ваше слово "добровольно". Оно ведь не совсем точно, не так ли? По сути, люди платят вам вперед по тысяче фунтов, чтобы вы загрузили опостылевших им родственников.
- По сути, да, - согласился Билли. - У вас есть какие-то возражения?
- В общем, нет, но…
- Но только на прошлой неделе мы загрузили вашу тетю.
- Бедняжка, - сказал Джайлс Гримпин. - Врачи считали ее безнадежной. Это был акт гуманизма.
- Вот именно, - сказал Билли. - Впрочем, можно ли случай сварливой старухи, без приглашения являвшейся к вам в дом лишь для того, чтобы пожаловаться на строительство объездной дороги, проходящей как раз мимо ее сада, квалифицировать как "безнадежный"…
- Она была очень больна, - сказал Джайлс Гримпин. - Душевно.
- Акт гуманизма, - сказал Билли. - У нас что ни акт, все гуманный. Отправка близких людей в рай - что может быть более гуманным?
- Да уж, - сказал Джайлс. - Можно еще виски?
- Разумеется.