Лондонецк - столица Эквилибритании. Славен архитектурой. Достаточно вспомнить легендарный Фиг Фэн. Город богат и промышленно на весь мир чадит лондонецкий угольный бассейн.
Эквилибританцы - народ чопорный, хотя более грамотно говорить "штопорный". Вино любят, черти.
Местные жители уважают многочисленные традиции моют руки перед едой, уходят, не прощаясь, а также участвуют в выборах, стачках и поножовщине.
Люди любят праздники. В Эквилибритании их много. Чего стоит мадслинингца - весенний праздник упомянутых выборов. Электорат с интересом наблюдает, как кандидаты на должность Примерного Министра поливают друг друга грязью, а потом в образовавшейся жиже дерутся. Кто победил, тот и Примерный Министр. Мир помнит многих Выньстона Чертчиля, Маргарин Тычер, а Тонни - вообще Плеер.
Или вот еще легендарные саксауличные гуляния - замечательнейший эквилибританский праздник. Саксонцы идут по улицам, размахивая привезенными с Недалекого Востока веточками саксаула, а специально приглашенный американский эльф-домовой Билли играет на саксофоне…
Славится Ганглия и искусствами. Великолепный эквилибританский драматург Шейкспер был основателем театра теней. Каждый вечер он наводил тень отца Гамлета на плетень отца Гамлета. Публика, да будет вам известно, была довольна."
Молли могла бы продолжать и продолжать свой рассказ, но отъезжающий магоавтобус уже закрыл двери за спинами путешественников, а впереди простиралось море.
Смеркалось. Над водой клубился вязкий серый туман.
На причале сидел старый морской волк и выл на бледную Луну.
- Извините, пожалуйста, - обратился к певцу Проглоттер, - вы не подскажете, когда будет корабль до Эквилибритании?
- Ну-у-у-у-у-у-у-у-у, ю-у-у-у-у-уноша, - протянул седой матерый волк, превращаясь в человека,все зависит от твоих финансовых возможностей.
Теперь перед ребятами предстал немолодой моряк с непропорционально большой головой и пронзительным взором. Тонкие губы мужчины скривились в неясной усмешке, морщины лица сложились в некийтайный знак, говорящий о том, что уж этот-то человек знает не просто многое, а чуть ли не все на свете.
- Йохав и его бабай! - шлепнул себя по лбу Проглоттер. - Деньги! Я не взял деньги!
Молли хмыкнула
- Зато я взяла. Зная кое-кого…
Она сняла рюкзак с плеч и принялась рыться в вещах
- Так… Карты… Два ствола… Стоп! Вот же деньги и кредитка.
С моряком заговорил Беня, строя из себя завзятого лихача-путешественника
- Папаша, деньги есть. Так как с посудиной?
- Посудина в столовой! - драматическим фальцетом возопил большеголовый. - Эх, молодая поросль. Глядя на вас, я невольно вспоминаю смутные времена бесстыжести, некомпетентности и стяжательства… Сто золотых, и моя лодка к вашим услугам.
Молли, Беня и Харри аж присвистнули. Получилось В унисон.
Первым опомнился Спайдерман. Он вступил с морским волком в спор, и после пятнадцатиминутного торга уломал лодочника на восемьдесят золотых и оплату кредитной картой.
Матрос вынул из кармана считывающее устройство, Молли ввела сумму и вставила карту. Деньги были заплачены.
- Меня зовут Эдвард, - представился моряк. Добро пожаловать на старину. БП-1!
Он указал в туман. Сначала ребята ничего не поняли, но постепенно начали различать в серой сумеречной пелене очертания гоночного катера с невысокой мачтой.
На ладони Эдварда появился брелок.
- Пик-пик! - сказал катер, протягивая к причалу автоматический трап.
Когда все поднялись на борт, Харри не выдержал - А почему БП-!?
- Хи-хи-хи, - странновато рассмеялся Эдвард. Ботик Петра Первого.
Но Шутка, если это была шутка, не имела успеха.
Огорченный морской волк запустил мотор.
Ботик сорвался с места, как магомобиль знаменитого Михаила Шумахерова, и неудержимой стрелой пронзил прибрежный туман, унося отчаянных магов навстречу приключениям.
Проглоттер мирно дремал. Спайдерман наблюдал за морем, удивляясь скорости катера. "Кто бы ни был этот Петр Первый, - уважительно подумал Беня, а в лодках он рубил".
Козазель хмурилась и кругами вышагивала по палубе. Девочка волновалась и никак не могла успокоиться.
- Моль, ну ты чего? - не выдержал Спайдерман. - Не идет из головы один пассажир магоавтобуса.
Я вам про Эквилибританию распинаюсь, распинаюсь, а сама вдруг чувствую кто-то в спину смотрит! Оборачиваюсь. Там мужичонка пристально так в окошко пялится. Отвернусь - снова тяжелый взгляд чую…
Ох, подозрительный типчик.
Молли вздохнула. Беня ободряюще хлопнул ее по плечу
- Брось ты! В общественном транспорте еще не такое увидишь. Я раз в метро ехал, вообще шизика наблюдал. Стоит такой полубомж посреди вагона, потом хвать из штанов фонарик и давай светить в тетку какую-то очкастую… вон, как у Харри очечки… Светит ей в лицо фонарем и орет, словно ежика рожает. Представляешь? А она-то как перепугалась! Волосы дыбом! Мне даже почудилось, над ней будто воронка завертелась… О как! А ты говоришь, в спину зыркал.
Худо-бедно Козазель угомонилась.
Спустя пару часов на горизонте проступили очертания эквилибританского берега.
Проснулся Проглоттер. Ежась от пронизывающего ветра, судорожно зевнул. Хотелось поговорить. Беня и Молли дремали, поэтому Харри пробрался на корму, к Эдварду.
Хозяин посудины рассеянно рулил, то ли напевая, то ли бормоча себе под нос неизвестное.
- Скажите, пожалуйста, - обратился к Эдварду Проглоттер. - Я еще на берегу, как вас увидел, точнее, вашу метаморфозу, хотел спросить… Вы, часом, не родня фон Лохкарту, моему учителю?
- Амадеусу?! - встрепенулся Эдвард. - Амадеусу фон Лохкарту?! Да он мне, считай, племянник! Мой отец женился на сестре отца Амадеуса. Да, папаша мой - маг Нетто фон Кассетенгромхен…
- Магнитофон? - переспросил Харри.
- Нет, скорее, Магнето. Именно так - Магнето.
По специальности и имени. Сильно к нему всякие железки липли… Однако ты, молодой человек, лучше расскажи, как там мой племяш?
Глава 6
А я думал, скунс…
Ю. Гальцев
Мастдай Глюкообильный по праву считался Магистром Многозадачности и Академиком Бесперебойности. Поспорить с ним в этих дисциплинах мог только скандинавский чародей Юникус. Но Юникус жил далеко и к тому же по простоте душевной делился своими секретами с первым встречным, что подрывало рынок магии и вызывало у Мастдая негодование.
Да, ректор Хоботаста работал за семерых. Правда, эти семеро были слегка туповатыми, медлительными и забывчивыми людьми. Если бы главу Хоботаста никто не страховал, школу бы ждали разруха и запустение. Хвала небесам, Глюко06ильному повезло с учительским составом волшебники-педагоги ловко и незаметно для ректора затыкали бреши, оставленные им по рассеянности.
Но были дела, которые никто, кроме Мастдая, не потянул бы. Например, почти полгода в самой крепкой, тщательно изолированной и охраняемой палате школьного госпиталя лежал Амадеус фон Лохкарт, учитель антисглаза и контрпорчи. Ректор принял беспрецедентные меры по заточению Лохкарта в стационар из-за характера болезни бедняга нечаянно подхватил острый вампиризм, когда следил за странствовавшим Харри Проглоттером.
Окончание славного Проглоттерского похода против Вольтаморда принесло много радости, но еще больше хлопот. Пока Мастдай был сконцентрировав на проблеме спасения Вселенной, накопилось многорутинных вопросов. Занявшись их решением, ректор запамятовал о старине Лохкарте.
Учитель-вампир каждую ночь преображался и в бессильной злобе царапал зубами стены своего узилища. С первыми утренними лучами, падающими в палату сквозь пуледуромагонепробиваемое окно, клыки Лохкарта втягивались, но он не сгорал, подобно классическим вампирам. Иммунитет к солнцу несчастный Амадеус приобрел из-за того, что от рождения был оборотнем.
Посему уставший за ночь пациент превращался в черного волка и долго жалобно выл, пока не засыпал, уронив голову на мощные мохнатые лапы. Тогда в палату робко забегала бригада санитаров, перекладывала Лохкарта на кушетку, делала уборку, оставляла еду и свежую прессу. Пациент был настолько тяжелым, что даже утка под ним крякала.
Работа была нервная, мало ли оборотню вздумается проснуться! Вот почему от медбратьев всегда разило чесноком. Ну, и спиртным.
Школьная докторша Анестезия Коноваллер вместе с коллегами Лохкарта не раз напоминали Мастдаю о том, что лишь он - самый титулованный и опытный маг - способен врачевать вампиров. Глюкообильный все понимал, но руки никак не доходили.
Теперь же, когда ректор узнал о новом странствии Харри Проглоттера (ему доложили сторожевые птички Нельзяблики), до Амадеуса фон Лохкарта дошли не только руки, но и ноги.
- Вот тут наш болезный и обретается, - указала тонкой стерильной ручкой Анестезия Коноваллер на титановую дверь в конце темного коридора.
- Спасибо, Анечка, - улыбнулся докторше Мастдай. - Дальше я сам.
Коноваллер с нескрываемым облегчением удалилась, оставив ректора в больничном полумраке.
Настенные часы пробили полночь. Не лучшее время общаться с вампирами, но отчего-то наиболее эффективное для их врачевания.
Глюкообильный сделал три глубоких вдоха. Медленно двинулся к месту заточения Амадеуса, читая первое древнее могущественное заклинание
В юном месяце апреле
все сгорели карусели.
Неужели, в самом деле,
выпадает сектор "Приз"?
Что ж вы, девки, не поете
о физической работе?
И на этой сильной воте,
ву-ка, дверка, отопрись!
Непосвященному адепту могло бы показаться, что в тексте заклинания не было особенного смысла, но тяжеленную дверь выломало вместе с косяком и всеми запирающими механизмами да заклятиями. Титановая плита с грохотом ухнула к ногам Мастдая. Он не остановился, а начал новую волшбу
Близко, близко наш милок.
Прилетай ко мне, мелок,
очерти запретный круг,
чтобы не прорвался друг.
Гоголь плавает в реке,
утка крякает в руке,
буду резать, буду бить
и вампира изводить.
К концу заклинания Глюкообильный вошел в палату и приблизился к вжавшемуся в угол Лохкарту. Волшебный мелок выпорхнул из его кармана, очертил на полу круг и юркнул обратно, на место.
Лохкарт опомнился и бросился на визитера, норовя вонзить клыки ему в шею, но ударился о невидимую преграду. Ректор отвлекся от валяющегося на полу и вращающего шальными глазами упыря. Простер ладонь к выходу
- Туки-туки, я в домикус!
Дверь бодро подскочила и захлопнулась, словно ее и не выворачивало несколько секунд назад. Мастдай Хоботастовский был воистину великим чародеем.
Теперь Лохкарт не мог ни убежать, ни растерзать посетителя. Но вампир не сдавался со злобным рычанием он царапался в защитный полог, воздвигнутый магическим мелком.
Глюкообильный достал волшебную палочку. Даже ему потребовалась механическая помощь для максимальной фокусировки сил.
Прочистив горло, волшебник приступил к главному, наисложнейшему заклинанию изгнания вампира
Как с налета, с поворота,
развеселый, удалой,
застрочил из блендамета
блендаметчик молодой!
Ты ж один не умывался,
поедая майонез,
ерундою занимался,
напевая полонез…
И теперь, как скальпель остры
и по-хищному легки,
кариозны микромонстры
жадно вцепятся в клыкиr
Ты споткнешься и замедлишь,
и не сможешь пасть заткнуть
тут же бешеные волки
встанут лапами на грудь
Кол осиновый по сердцу,
А не острый финский нож
Плюс чеснок и тонны перца,
что посеешь, то пожнешь!..
Мастдай говорил и говорил магическую нескладуху, взвинчивая темп, повышая голос, а Лохкарт то хватался за лицо, воя от адской зубной боли, то падал навзничь и катался, держась за сердце…
Что ж вы, братцы, приуныли?
Эй ты, Лохкарт, черт, пляши!
Voodoo-people яму рыли,
так что, паря, не грешиr
Я тебе и стоматолог,
аллерголог, кардиолог,
логопед и ларинголог,
участковый терапевт.
Я тебе и избавитель,
и приемный прародитель,
и порядочный мучитель,
говорю "Вампирам - нет!!!.
Амадеус вдруг застыл в потешной позе, которую китайцы назвали бы "Пышая каракатица, достигающая нирваны через черный вход бытия". Постояв так пару долгих мгновений, Лохкарт кулем рухнул на полпалаты.
Экспресс-курс лечения по методу Мастдая подошел к счастливому концу.
Ректор пролевитировал спящего Лохкарта на кровать и покинул больничный корпус, не закрывая дверей.
Глава 7
О, сколько нам открытий чудных…
А. С. Пушкин.
Агент Империи Зла должен быть скользким, как насморк, подлым, как падающий на голову кирпич, стойким, как ощущение жизненной несправедливости, и умным, как шведская бытовая техника.
Типовой жидкий терминатор (кодовое имя Склизкий Асмоделкин, а для краткости шифровки либо Склизкий, либо Асмоделкин) отвечал всем параметрам классного шпиона. Произведенный в Швеции, принимающий любую форму, двигающийся молниеносно, - клад, а не агент. Кроме того, Склизкий был машиной, а не человеком, следовательно, зарплаты не требовал. Посему министерство финансов Империи буквально молилось на этого сотрудника.
Сейчас Асмоделкив притворился поверхностью палубы. Он растекся по лодке Эдварда и воспроизвел цвет и текстуру грязных досок. Изредка по псевдодоскам пробегал легкий муар, но вряд ли его кто-нибудь замечал.
Стоически позволяя людям топтаться по своему телу, Склизкий анализировал ход выполнения задания.
Что ж, начало неплохое стоило терминатору расположиться в кустах, растущих напротив ворот Хоботаста, как из школы вышли сначала объект Спайдерман, статус - мальчик, затем объект Козазель, статус - девочка, а уж на сладкое вывалился объект Проглоттер, статус - мальчик, внимание, обнаружена цель шпионажа. Прослушивание диалога не принесло стратегически значащей информации (ключевые слова "дракон", "Мировой Змий" и всякие подобные не фигурировали), зато Склизкий четко усвоил тактическую цель "клиентов". Эквилибритания.
Вдруг откуда ни возьмись вырулил магоавтобус. Шпион еле успел накинуть личину бродяги и ввалиться в салон вслед за объектами слежки. Здесь произошел сбой он то ли сел слишком близко к ведомым, то ли смотрел на них излишне часто, но объект Козазель заподозрил неладное.
Далее все текло без эксцессов. Асмоделкин остался доволен собой, повысив свои skills на пять, а самомнение на десять пунктов.
Выйдя в инфернет, шпион послал краткий отчетшефу, Хитрусу Объегориуму
"Прицепился. Репей."
Берег Туманного Альбиона стремительно приближался.
- Так вот ты какая, Эквилибритания, - взял патетическую ноту Харри. - Беня, наверное, надо разбудить Молли.
- Моль? Да пусть еще подрыхнет, - отмахнулся Спайдерман. - А вот нашего великого кормчего стоило бы растолкать. Что-то он прикемарил, с тобой беседуя… Эй, дядя, вставай, приплыли!
Эдвард не отреагировал. Харри тронул его за плечо - Капитан, проснитесь. Капитан!
Морской волк недовольно пробормотал короткое проклятие, но его веки даже не дрогнули, хотя руки по-прежнему крепко сжимали руль.
- Кажется, влипли, Прогл, - тревожно сказал Беня.
Ребята помолчали.
- Может, водой попробовать? - предложил Проглоттер.
Спайдерман зачерпнул за бортом воды и плеснул в лицо Эдварду.
- В рагу не кладется наш грозный бигмак! - отчетливо пропел старый моряк, автоматически стирая брызги о плечо, но не просыпаясь.
- Что он провыл? - спросил Харри.
- Строку из старинной моряцкой песни. А он часом не пил? Ром там или грог какой? А, Прогл?
- Н-нет, - замотал головой Проглоттер. - Мы просто трепались. Устал, наверное.
Спайдерман задумчиво взъерошил волосы на макушке, а затем завопил
- Полундра!!!
- Хыр-р-р! - всхрапнул в ответ Эдвард.
Зато подскочила Молли Козазель. Она выхватила верные кинжалы и замерла в оборонительной стойке.
- Моль-Моль-Моль… - продемонстрировал пустые ладони Веня. - Это мы, свои, свои… Вот… Хорошо… Все хорошо… Да, да, прячь ножики… Умница… Свои… Свои…
- Чего орали? - буркнула Молли.
Харри показал пальцем на храпящего Эдварда - Его будили.
- Зачем?
Проглоттер молча ткнул тем же пальцем в сторону набегающего на катер берега.
- Ага, я отвернусь, а ты смоешься в трюм, - прониклась подозрениями Козазель.
Спайдерман скривился
- Не выпендривайся и оглянись.
- И ты туда же? - прищурилась Молли.
- Вот дура! - зло процедил Харри. - Кто знает, как остановить эту чертову рухлядь?
- Че-о-о-о-ртову рухлядь?!!! - взвизгнул мгновенно проснувшийся Эдвард. - Кто назвал мой красавец-бот чертовой рухлядью?! Да, мой ялик видел на своем веку легендарных герр Питера и герр Валайфа, но он в прекрасном состоянии! Он пронзил своим неунывающим носом века, детки!.. Века!
- Он сейчас пронзит Эквилибританию, если вы ничего не сделаете, - сказал Спайдерман.
Морской волк и Козазель уставились на берег. Они разглядели самый мельчайший листик на редких кустарниках, каждый камушек и песчинку. И не потому, что у Эдварда и Молли было идеальное зрение. Просто берег был очень-очень близко.
- Атас! То есть аврал! - крикнул моряк. - Стоп, машина!
Двигатель заглох. Лодка чудом протиснулась между двумя торчащими из воды валунами, устремляясь в отвесную каменную стену. До острова осталось метров двадцать.
Харри делал пассы волшебной палочкой, но, на беду, магия вновь исчезла! Тщетно он лопотал слова заклятий - результат был нулевым.
Тогда в дело вступил Веня Спайдерман. Он прижался к мачте, протянул руки к оставшимся сзади камням, заломил кисти. Раздалось шипение. Из Вениных запястий выстрелились тонкие белые нити, оплели валуны, натянулись. Спайдермана вжало в мачту. Он закряхтел, краснея от напряжения.
Нити растягивались, медленно, но верно замедляя ход катера.
- Молоток, Спайдер! - ободряюще хлопнула Веню по плечу Молли.
От неожиданности самоотверженный юноша разжал пальцы, выпуская паутину. Почти остановившийся бот заскользил по волнам быстрее и с адским скрежетом впечатался носом в скалистый берег.
Пассажиров и хозяина катера сбило с ног. Харри ударился головой о трап, Эдвард врезался в пытавшуюся устоять Молли, они покатились кубарем по палубе, а обессиленный Веня отлепился от мачты, пролетел почти до носа и упал навзничь. Асмоделкину было все равно во-первых, он металлический, а во-вторых, жидкий.
- Девятьсот девяносто девять чертей! - простонал Эдвард и пополз бросать якорь.
Ребята постепенно пришли в себя.
- Беня, как это у тебя получилось? - спросил
Харри, ища упавшие очки.
- Балда, я же человек-паук младший! - усмехнулся Спайдерман, потирая свежую шишку на затылке. - У меня папаня - супергерой. Его укусил генетически измененный паук, вот он и закрутел по стенкам лазить стал да паутиной пшикать. А мне его таланты типа по наследству передались.
- Ух, ты! - выдохнула Молли. - А я полагала, что ты по потолку бегаешь благодаря какому-то особому заклинанию…