* * *
День Большой Охоты начался, как обычно. Спустя два дня после моего трусливого бегства я вновь спустился на глубину. Икки не показывался. Это была всего лишь очередная попытка его поймать.
Прежде чем нырнуть, я остановился возле слайдера, прокричал "Доброе утро" и получил ответ. Заново, без лишних эмоций, я взвесил каждое слово Майка. Они мне по-прежнему не нравились, но я решил не придавать им значения.
Итак, вниз. Я спустился на двести девяносто метров. Черные змеи шлангов извивались в свете фонаря. Стояла безмолвная ночь, и я двигался по кривой, словно пучеглазая комета с ярким хвостом впереди.
Поймав скользкий и гладкий линь, я приступил к работе. Я раскачивался в этом ледяном мире, переворачивался вверх тормашками… Снизу потянуло сквозняком, словно подо мной открыли большую дверь. Я стал погружаться еще быстрее.
Что-то поднималось. Что-то достаточно большое, чтобы вызвать смещение вод. Я все еще не верил, что это Икки. Может быть, какое-то течение, но только не Икки.
Когда я вытащил первую заглушку, подо мной вырос черный бугристый остров.
Я направил луч вниз. Икки поднимался, разинув пасть.
Я превратился в кролика.
Волной накатил страх. Взорвался желудок. Закружилась голова.
Ни о чем не думать, не думать ни о чем. Довести дело до конца. Я, наконец, справился с собой и сумел вытащить остальные заглушки.
К тому времени я мог пересчитать чешуйчатые сочленения, окаймлявшие глаза Икки.
Сквиглер вырос, порозовел, засветился.
Теперь фонарик. Я должен погасить его, чтобы Икки видел только приманку.
Включая ускорители, я оглянулся.
Икки был так близко, что я видел отражение сквиглера у него в глазах. Оставалось четыре метра, и, поцеловав его в сверкающие челюсти двумя струями ускорителя, я взмыл вверх. Я не знал, следует ли он по пятам, и потому вновь поддался панике, ожидая, что меня вот-вот съедят.
Двигатели заглохли. Я заработал ногами, но вскоре почувствовал приближающуюся судорогу. "Включить свет! - заверещал во мне кролик. - На одну секундочку! Узнать…"
"Или свести счеты с жизнью", - ответил я. Нет, кролик, мы не выскочим перед охотником. Пребывай во тьме.
Наконец, зеленая вода… желто-зеленая… и поверхность…
Удвоив усилия, я рванулся к "Десятке". Взрыв за спиной швырнул меня вперед. Мир сжался в далекий крик:
- Он жив!
Гигантская тень. Ударная волна. Трос тоже цел. Страна счастливой рыбалки. Может быть, я сделал что-то не так?
Где-то сжалась "Кисть". "Кисть" невидимого рыбака. Что, неужели клюет?
Мы родились миллионы лет назад. Я помню зарождение одноклеточного организма и болезненное превращение в амфибию, потом мы вдохнули воздух…
Память возвращалась ко мне. Откуда-то с высоты верхушек деревьев донесся голос:
- Он приходит в себя.
Я снова превратился в гомо сапиенса и шагнул дальше, в похмелье.
- Не вздумай вставать.
- Что с Икки? - пробормотал я.
- Попал на крючок, но борется. Мы думали, он облюбовал тебя на закуску.
- Я тоже так думал.
- Помолчи немного. Дыши.
Маска у меня на лице. Как славно. Поднимем бокалы…
- Он очень глубоко спрятался. За пределы действия наших приборов. Мы не могли его обнаружить, пока он не появился. Но и тут опоздали.
Я начал зевать.
- Сейчас перенесем тебя в каюту.
Я ухитрился вытащить нож из ножен на лодыжке.
- Попробуй, и лишишься большого пальца.
- Тебе нужен покой.
- Тогда принеси пару одеял. Я остаюсь.
Я вытянулся на койке и закрыл глаза.
Кто-то встряхнул меня. Мрак и холод. Прожектора заливали палубу желтым светом. Я лежал на аварийной койке в каюте рядом с центральным пузырем, спеленутый шерстяным одеялом, но все равно дрожал.
- Прошло одиннадцать часов. Ты сейчас ничего не увидишь.
Я ощутил во рту привкус крови.
- На, выпей.
Вода. Я хотел что-то сказать, но не мог произнести ни слова.
- Не спрашивай, как я себя чувствую, - прохрипел я. - Я отлично представляю себе последствия, но не будем говорить об этом. Хорошо?
- Хорошо. Пойдешь вниз?
- Нет. Дай мне мою куртку.
- Держи.
- Что делает Икки?
- Ничего. Он под наркозом, но пока остается на глубине.
- Когда он появлялся в последний раз?
- Часа два назад.
- А где Джин?
- Она в слайдере и никого туда не пускает. Майк просил зайти. Он в пузыре.
Я сел и повернулся. За стенкой пузыря Майк помахал рукой. Я помахал в ответ.
Я опустил ноги на палубу и раза два глубоко вздохнул. Боль в животе. Я встал и потащился к пузырю.
- Как самочувствие? - спросил Майк.
Я взглянул на экран. Икки не было. Слишком глубоко.
- Выпить найдется?
- Только кофе.
- К черту кофе!
- Ты нездоров. К тому же кроме кофе здесь ничего пить не разрешается.
- Кофе, - пробормотал я. - Коричневая бурда которая обжигает желудок. Я знаю, в нижнем ящике ты держишь кое-что получше.
- Стакана нет. Согласен пить из чашки?
- Какая разница? - Он налил.
- Здорово у тебя получается. Тренируешься для будущей работы?
- Какой работы? - не понял он.
- А той, что я тебе предлагал… Пятно на экране!
- Поднимается, мэм! Он поднимается! - заорал Майк в коробку микрофона,
- Спасибо, Майк. Я вижу, - протрещало из динамика.
- Джин!
- Заткнись! Она занята!
- Это Карл?
- Да, - отозвался я. - Позже поговорим. - И прервал связь.
Зачем я это сделал?
- Зачем ты это сделал?
Я не знал.
- Я не знаю.
Проклятое эхо! Я встал и вышел на палубу. Ничего? Ничего…
Есть! "Десятка" в самом деле покачнулась. Икки, должно быть, передумал, когда увидел корпус, и вновь стал погружаться. Слева - пена и буруны. Во чреве глубин - яростный рев бесконечного спагетти канатов.
Я немного постоял и вернулся в пузырь. Два часа головокружения.
- Наркотик на него действует?
- Да.
- Как там мисс Лухарич?
- А что с ней может случиться?
- Думаю, ты смог бы выудить Икки.
- Я тоже так думаю.
- И она так думает.
- Тогда пусть меня попросит.
Усыпленный Икки дрейфовал на глубине тридцати фатомов.
Я вновь спустился на палубу и "случайно" прошел возле слайдера. Она не смотрела в мою сторону.
- Карл, зайди.
Глаза Пикассо (что есть, то есть) и заговор с целью заставить меня работать на слайдере…
- Это приказ?
- Да… Нет! Пожалуйста.
Я заскочил в слайдер и сверился с приборами. Икки поднимался.
- Тянуть или толкать?
Я ткнул пальцем в кнопку "намотка", и Икки пошел наверх, как котенок.
- Теперь решай сама.
Икки заартачился на глубине десяти фатомов.
- Поиграть с ним?
- Нет!
Когда оставалось два фатома до поверхности, она врубила захваты и поймала его. Затем в ход пошли комбаги… Крики снаружи. Вспышки прожекторов. Команда увидела Икки.
Он стал сопротивляться. Джин натянула тросы, поднимая комбаги. Вверх!
Еще два фута, и комбаги стали толкать. Крики и топот бегущих ног.
Огромный бобовый стручок на ветру, раскачивающаяся шея… Над водой выросли зеленые холмы его плеч.
- Как он огромен, Карл! - закричала Джин.
А он все рос и рос. Становилось жутко.
- Давай!
- Я не могу!
На этот раз все будет чертовски просто. Теперь, когда кролик умер. Я вытянул руку и замер.
- Нажми кнопку сама.
- Не могу! Сделай это ты! Выуди его, Карл!
- Нет. Тогда ты до конца жизни будешь гадать, смогла бы ты это сделать или нет. Я знаю, ты сможешь, мы ведь похожи. Смелее!
Она не двигалась и не сводила глаз с Икки.
- Представь себе, что он - это я, - сказал я, схватив ее за плечи. - Я - зеленый морской змей. Ненавистный зверь, который появился, чтобы убить тебя. Меня ничто не остановит. Включи прожектор.
Ее рука потянулась к кнопке… Отдернулась.
- Жми!
Она нажала.
Я опустил неподвижное тело Джин на пол и закончил дело с Икки.
Прежде чем я проснулся и вновь услышал отвратительный скрежет "Десятки", прошло не меньше семи часов.
- Ты болен, - сообщил Майк.
- Как Джин?
- Больна.
- Где зверь?
- Здесь.
- Хорошо, - я повернулся на бок. - На этот раз не ушел…
Вот так все и было. Никто не рождается живцом, я в этом уверен. Но кольца Сатурна поют эпиталаму приданому Морского Зверя.
---
Перевод А. Тишинина
М.: Аким, Таганрог: Книжная лавка, 1993 г
Серия: Миры фантастики, том VIII. Роджер Желязны
Roger Zelazny. "The Doors of His Face, the Lamps of His Mouth", 1965
Примечания
1
1. Американские Морские Исследования.
2
2. Джазовый термин.
3
3. Китайская игрушка.
4
4. Остров в Филиппинском архипелаге.
5
5. По аналогии с раем североамериканских индейцев - "страна счастливой охоты".
6
6. Древнеримская свадебная песня.