Чтобы снова не попасть в ту же ситуацию, что и у берегов Норвегии, вахтенным отправили офицера капитан-лейтенанта Виктора Гренца. Дело в том, что поселок находился почти в самом конце фьорда, поэтому опасность надо было заметить вовремя, чтобы успеть развернуться. Терехин по собственной инициативе составил компанию Гренцу.
Показались скалистые берега архипелага и широкий проход между ними. Вода, хоть и казалась темной, но на грязь не походила совсем. Белые бурунчики, разбегавшиеся по сторонам от корпуса лодки только подтверждали это. Берег приближался, но вода, с виду, оставалась без изменений.
- Из космоса было видно, что ветра здесь почти не было. - Сказал Терехин. - Думаю, что опасаться стоит только мелей, которые могут быть во фьорде.
- Честно говоря, Виктор, мне уже не терпится ступить на нормальную твердую землю. Будь это хоть Шпицберген, хоть Новая земля. Хочется быстрее закончить этот поход и остановиться.
- Здесь очень суровый климат. Полгода день, полгода ночь, морозы сильные и ветра.
- Все равно. Ты можешь посчитать меня параноиком, но у меня появился страх, что земли, в смысле - суши, больше нет, и нам придется до конца дней своих скитаться по океанам. Смотрю я на эти скалистые берега и чувствую, как страх уходит.
- Я считаю, что надо попробовать добраться до Мурманска. Если невозможно будет подойти к берегу, то придется селиться на подобных островах. Поближе к Северному полюсу.
Лодка вошла в створ между двух скалистых берегов. Прямо по курсу находилась выступающая из воды скалистая гряда, почти перегораживающая проход во фьорд. Только справа имелся небольшой проток. Лодка замедлила ход и из шлюзового люка вскоре показалась голова Татарчука вооруженная биноклем.
- Пройдем? - Спросил командир, махнув в сторону узкого перешейка.
- Не можем знать, товарищ капитан, мерить надо? - Ответил Терехин.
- Пройдем. - Уверенно ответил командир. - До нас уже прошли.
- Как это? - Терехин не понял, к чему клонит Татарчук.
- Кажется, американцы опередили нас. И если только у нас правильные координаты этого хранилища, то они должны быть уже там.
- Откуда известно?
- Оттуда! - Татарчук ткнул пальцем в низкое темное небо.
Терехин и Гренц рефлекторно посмотрели в направлении указанном пальцем.
- Из космоса. - Пояснил командир. - Они наши глаза и уши. Хорошо, что их Джейн не понимает по-русски. Наш визит будет для американцев сюрпризом.
- Не дольше, чем их акустики засекут нас.
- Предлагаю создать разведгруппу и высадиться на берег, не заходя во фьорд. Как думаешь, капитан? - Татарчук обратился за поддержкой к Терехину.
- А что, логично. Можно будет скрытно понаблюдать, что там американцы задумали.
- Возглавишь? - Спросил Татарчук.
Виктор Терехин понял, что попал в положение, когда инициатива нанимает инициатора.
- Возглавлю.
Группа из пяти матросов и двух офицеров, вооруженных автоматами и возглавляемая Терехиным высадилась на берег. Им пришлось одеть на себя по двойному комплекту одежды, иначе можно было окоченеть под суровым северным ветром. Температура едва держалась на отметке пяти градусов выше ноля.
Став на землю, стало видно, что вся она была скрыта водой еще совсем недавно. Кругом находились следы морской флоры и фауны. На крутых скалистых склонах остались только крупные камни, которые не смогло сдвинуть течением. Зато ближе к кромке воды имелись косы из гальки и щебня, принесенные уходящей водой.
Вода сошла не вся. Где-то зажатая между гор, она образовала озера. Где-то это были лужи и небольшие ручейки. В одной из луж, размером десять на десять метров обнаружилась рыба. Разведгруппа не смогла пройти мимо такого подарка природы. Три рыбешки, по полкило каждая были выловлены и разделаны. Их решено было оставить на месте, предоставив ветру немного подсушить их, и забрать на обратном пути. Терехин сделал из этой находки важное открытие - даже на голых скалах, какие из себя представлял Шпицберген, можно найти источники пропитания.
Группа прошла мимо того места где находился российский поселок шахтеров Баренцбург. От поселка почти ничего не осталось. Фундаментные плиты, плиты которыми были выложены дороги, и немного осталось от пристани. Группа Терехина не стала осматривать развалины подробно. До Лонгйира, рядом с которым находилось хранилище, было еще два дневных перехода.
Каменистые осыпи, реки и ручьи, затрудняли продвижение. Низкое небо, разрождавшееся время от времени сильной грозой, только усугубляли трудности. От дождя прятались в непромокаемых палатках, используя это время для перекусов. К концу вторых суток вышли к окрестностям Лонгйира. С вершины холма открывался вид на бухту, в которой стояла американская субмарина.
Поселок смыло в море, как и Баренцбург. Скелеты некоторых зданий, затянутые каменистыми селями едва проглядывали местами. В стороне от поселка, на берегу суетились несколько человек. Терехин навел бинокль на них. Это были военные. Матросы с американской субмарины готовились куда-то идти. У каждого солдата за плечами был рюкзак, некоторые держали в руках носилки.
- Они нас и приведут к хранилищу. - Сказал товарищам Терехин.
Длинный прямоугольный выступ, служил входом в хранилище. Наверняка, в нем находилось несколько дверей, предотвращающих попадание теплого воздуха внутрь здания. Возле входа уже находились с десяток человек. Они грузили на себя тяжелые рюкзаки, складывали мешки на носилки. Было ясно, что военные присваивали себе семена, которые были предназначены для всего мира.
Из всех военных, оружие имелось только у двух человек, карауливших возле входа. Виктор прикинул, что шансы занять хранилище у них велики. Местность позволяла подойти к нему незаметно, но уж больно не хотелось устраивать стрельбу, до тех пор, пока не попробовали договориться. Было неприятно осознавать, что американцы знали о их подлодке, и не соизволили заранее пойти на контакт, чтобы вместе решить вопрос с семенами. Учитывая, что выживших, заявивших о себе, было не более трехсот пятидесяти человек. Это экипажи двух субмарин, и еще несколько человек, раскиданных по всему миру и имеющих связь.
- Виктор. - Терехин обратился к Гренцу. - Бери трех человек и иди наперерез этой груженой группе. Заворачивайте их к хранилищу. Мы тем временем обезоружим охрану.
Гренц отобрал бойцов и прикрываясь складками местности, выдвинулся наперерез группе американских матросов, тяжело нагруженных семенами растений. С Терехиным остались два матроса. Американцы не думали, что им может кто-то помешать. Автоматы у караула висели за спиной. Они помогали товарищами закидывать тяжелые рюкзаки на плечи.
Сделав небольшой крюк за скалой, в теле которой находилось хранилище, Терехин вышел в тыл американцев. Они прокрались вдоль высокой серой стены входа, имеющей на себе следы потопа.
- Руки вверх, оружие на землю! - Терехин крикнул на английском.
Внезапное появление вооруженных людей вызвало среди американцев недоумение, постепенно переходящее в осознание, что с ними не шутят. Темнокожий боец, нехотя снял автомат с плеча и положил его на камни. Второй боец, немного помедлил и только когда Терехин заострил свое внимание, направив ему в грудь ствол автомата, опустил оружие. Матрос собрал автоматы и повесил их себе за спину.
- Прекратить работу! - Приказал Терехин.
- Почему? Кто вы такие? - Спросил американец с офицерскими знаками отличия.
- Ты главный здесь? - Спросил его Терехин.
- Да, я.
- Я офицер с русской субмарины "Пересвет". Мы здесь, по той же причине, что и вы. Мы считаем, что будет правильным договориться о совместном использовании хранилища.
- Что вы хотите предпринять?
- Сейчас наша подлодка получит сигнал, о том, что у нас в заложниках американские матросы, и передаст это вашим, чтобы в случае захода в бухту вам не захотелось пустить торпеду. Сколько семян вы уже успели вынести?
- Я не считал. - Американец ответил резко.
- Не стоит так себя вести, офицер. Людей осталось так мало, что нам нужно учиться жить вместе.
- Именно поэтому вы направили в меня свое оружие?
- Именно потому, что ты еще не понял это.
Из хранилища на свет вышли еще несколько матросов. Они замерли в изумлении, когда увидели направленные на них стволы автоматов. Вскоре показалась группа американцев, возвращающихся назад. Их вели четыре вооруженных матроса. Группа подошла скинула с плеч груз и расселась на камни.
- Куда вы собирались их везти? - Спросил Терехин американского офицера.
- К себе. Мы собирались обогнуть Америку, чтобы найти место, где можно нормально пристать к земле.
- Уже пытались это сделать?
- И не раз. Но кругом грязь, как на болоте.
- Мы тоже пытались в Норвегии. Еле ушли.
- Я думаю, что грязь со временем осядет на дно, и тогда можно будет спокойно пристать к берегу.
- Наверно.
Время шло. О том, как обстояли дела на субмаринах, никто не знал. В животе начало урчать. Терехин отдал приказ матросу разогреть еду из сухпайка. Матрос зашел в коридор хранилища, собрал алюминиевую подставку для сухого горючего и поставил на нее разогревать гречневую кашу. Американцы с интересом наблюдали за ним. Один из матросов заметил их любопытство, вынул такое же позолоченное корытце с кашей и показал его американским матросам.
- Эксчейндж, обмен. Наше на ваше.
Американский матрос выудил из своего рюкзака похожее корытце из толстой фольги.
- Бобы, с говядиной. - Сказал он на английском.
- Давай, посмотрим, чем вас буржуи кормят.
Произошел обмен. Оба матроса с интересом рассматривали этикетки на пайках. Их пример подстегнул и остальных.
- Так парни, только не теряйте бдительности. С оружием к американцам не подходим. - Приказал Терехин.
Темнокожий американец вытащил из кармана пачку сигарет, показывая, что готов махнуть ее на другую. Наш матрос вынул из кармана точно такую же пачку. Американец разочарованно хлопнул себя по ногам. Из-за обмена между матросами возникла непринужденная атмосфера. Тот матрос, что выменял у нашего гречневую кашу, долго нюхал ее, пробовал на язык, наконец, решился и принялся смело орудовать ложкой.
- Они там, что без фасоли жить не могут? У них в лодке, наверное, хорошая вентиляция. - Матрос с "Пересвета" попробовал разогретую фасоль. - Мм, ничего так, есть можно.
Неожиданно у американского офицера сработала рация.
- Всем, вернуться на борт.
- С семенами?
- Нет, семена оставьте там.
- Передай русским, что их лодка уже в бухте, им тоже надо возвращаться. До связи.
- Есть.
Американский офицер опустил рацию.
- Я слышал. - Сказал ему Терехин. - Парни, выдвигаемся.
- Оружие верните. - Попросил американец.
- На берегу. - Сухо ответил капитан.
Игорь все правильно рассчитал. Кислород стал заканчиваться к тому дню, когда они подъели всю еду. Остался только НЗ, который планировалось начать, когда спускаемый модуль окажется на поверхности планеты. Момент, когда облаченные в скафандры, Игорь и Джейн начали отстыковку от станции, был очень волнительным. Они не знали, чем завершится спуск, как аппарат пройдет через атмосферу, полную твердых частичек, как выдержит ее парашют, у куда, в конце концов они приземляться, или приводняться, что было более вероятным.
Степи северного Казахстана стали одним большим морем. Вряд ли можно было надеяться на то, что там есть суша и они попадут прямиком на нее. Надо было готовиться к приводнению. Еще одним поводом для беспокойства было то, что они пробыли в невесомости довольно большой срок, и теперь, им для реабилитации в условиях гравитации требовалось время.
Спускаемый аппарат мягко отделился от станции и направился к земле. Под ним раскинулась непривычная коричнево-серая поверхность Земли, больше похожая на снимки Юпитера. Она бурлила, двигалась течениями, собиралась в темные спиральные круги. Вряд ли кто-нибудь из людей, из доапокалипсического прошлого, поверил бы в то, что его родная голубая планета, будет выглядеть из космоса, как безжизненный газовый гигант.
Аппарат нырнул в темную атмосферу. В иллюминаторах потемнело и сразу началась тряска. Для Джейн это был первый спуск, а для Игоря третий. Он точно знал, когда и как должно трясти. Он со страхом ждал, как же будет трясти дальше, если сейчас трясет сильнее. Он был прав, тряска усиливалась. Темная атмосфера была чересчур неоднородной. Прогретые солнцем внешние слои, смешивались с холодными внутренними, вызывая постоянные потоки. Аппарат проносился сквозь эти потоки, судорожно реагируя на них своим стальным телом.
Вибрации стали настолько сильными, что Игорь поверил, что у них остались считанные секунды, после которых спускаемый аппарат разорвет предельными нагрузками. Джейн пыталась посмотреть на Игоря, потому что почувствовала неладное. Но все, что она видела, это мельтешащая, размытая вибрациями картинка, по которой невозможно было понять реакцию более опытного товарища.
Неожиданно вибрации стали стихать. Возможно, аппарат прошел слой, где смешивался воздух и попал в более однородный нижний слой. Игорь напрягся, ожидая срабатывания механизма, выпускающего парашют. Ничего не происходило. В иллюминаторах было все так же темно. Но подсознание подсказывало, что парашюту пора бы уже и открыться. До Игоря вдруг дошло, что датчик, отвечающий за открытие парашюта, ориентируется по атмосферному давлению. Вполне могло оказаться, что более влажная атмосфера могла иметь нужные параметры ближе к Земле. В тот момент, когда он подумал об этом, резкий толчок возвестил о том, что сработал механизм открытия парашюта.
Джейн приподняла голову. Ей захотелось увидеть реакцию Игоря. Полет ее здорово напугал, и она хотела понять, чем был этот толчок. Игорь понял ее опасения. Он поднял большой палец и улыбнулся. Ему стоило сил выдавить из себя улыбку. Но она была искренней, а Джейн умела отличать настоящие чувства от показных. Девушка откинула голову назад в кресло. Ей стало намного спокойнее, и внутренне она решила не дергаться до момента посадки.
Второй толчок случился, когда раскрылся основной парашют. За окном все еще была серая мгла. Она начала проясняться и неожиданно резко исчезла. Сквозь иллюминаторы, в модуль проник непривычный сумеречный свет, хотя в это время на этой долготе был полдень. Краем глаза Игорь увидел бесконечный водный простор, от горизонта и до горизонта.
Вскоре сработал пороховой двигатель торможения, и модуль мягко приземлился на воду. Темные волны на время окатили иллюминаторы, затем на них опустилась ткань парашюта. Внутри стало совсем темно.
- Поздравляю тебя с удачным приземлением! - Произнес Игорь. - Точнее приводнением.
Он успел снять с себя шлем и теперь разминал затекающие от непривычной силы тяжести, мышцы.
- Спасибо, Игорь. Я чувствую себя так, словно меня пропустили через центрифугу. Мышцы болят и тошнит.
- Это от перенапряжения. Расслабься. Впереди у нас много времени. Будем акклиматизироваться потихоньку.
Модуль спокойно лежал на воде. Волнения никакого не было. Игорь решился открыть люк, потому что воздух уже заканчивался. Ему стоило усилий подняться и повернуть рычаг. В модуль проник непривычный влажный воздух, пахнущий морем. Он освежил внутренности модуля и придал сил космонавтам.
В первое большое плавание на плоту, отправились через день. Егор посовещался с сыном и они вместе решили разобрать немецкий чоппер. У них была мысль применить часть узлов для создания движителя плота. Они хотели снять цепную передачу со всеми узлами, колесом, цепью и звездочками попробовать пристроить их на плот. А так же они могли захватить большое количество дров, гораздо большее, чем они возили до этого прицепом к надувному матрацу.
Хорошо, что заботливый мотоциклист возил инструмент с собой. Егор, на всякий случай взял еще и инструмент от своего автомобиля. Мотоцикл они вытащили на сухой берег. Отмыли его и принялись разбирать. Буквально каждый узел нес на себе следы ударов. Коробка передач была разбита, но к счастью приводная звездочка пятой передачи цела. С оси выбили шплинт и сняли звездочку. Затем скрутили заднее колесо, отсоединили его от рамы и амортизаторов.
Егор посмотрел на дело рук своих, и снял еще и переднее колесо с мотоцикла.
- Ты задумал еще, чтобы наш плот ездил по суше? - Поинтересовался Егор.
- Нет, я переделал концепцию. Хочу сделать два колеса по краям, и место сэкономим, и отдача будет выше.
Вскоре стукнули первые утренние заморозки. Выходить умываться на улицу не хотелось до самого обеда. Вода в умывальнике была ледяной, и только закаленный человек мог позволить себе такие экстремальные процедуры. Егору пришлось перетащить умывальник в пещеру. Он смастерил из радиатора отопления, небольшой нагреватель, сообщающийся через пластиковую трубу с умывальником. Емкость умывальника работала, как расширительный бочок.
Под батарею он придумал ставить, сделанный из старого термоса, светильник, работающий на смеси бензина и масла. Егор разжигал его рано утром и к тому времени, когда просыпалась семья, в умывальнике вода нагревалась до приемлемого уровня. Эта конструкция навела Егора на идею, как сделать отопление на зиму.
Неожиданные хлопоты отвлекли его от завершения плота. Когда с умывальником было покончено, Егор и Матвей снова приступили к работе. Они сделали из толстого прута, снятого с крыши фуры, ось, на которую насадили звездочку и оба колеса. Для того чтобы управлять плотом, предусмотрели механизм, рассоединяющий ось и колесо. Закрепили ведущую звездочку при помощи уголков на плоту. Приделали к ней подобия педалей. Плот защитили от брызг из-под колес, вырезанными из стенок прицепа щитами. На колеса поставили по восемь штыков от небольших садовых лопаток на каждое. Они должны были играть роль гребных колес.
Теоретически, плот был готов к испытаниям. Для Егора это был волнительный момент. Он как будто отчитывался перед кем-то важным в том, что достиг зрелости, и теперь может содержать семью. Он сам сел на мотоциклетное сиденье. Матвей сел спереди. В руках он держал весла. На всякий случай.
Женщин на борт не взяли. Они и не горели желанием. Егор сделал первый оборот педалями. Лопатки забили по воде. Плот осторожно отошел от берега. Педали крутились с большим усилием, чем ожидал Егор. Это было к лучшему. Плот откликался на его работу понятной реакцией. Егор потянул за правый рычаг. Правое колесо остановилось и плот стал поворачивать вправо. Он отпустил рычаг. Плот по инерции еще тянуло вправо. Пришлось подкорректировать левым рычагом. Когда нос, с сидящим на нем сыном, замер, Егор крутанул педали активнее. Плот потянуло вперед с заметным ускорением.
Над щитками взлетала вода и обрывки водорослей. Скорость на плоту не шла ни в какое сравнение со скоростью на утлом матрасике. По бортам журчала вода, расходящаяся волнами в стороны.
- Уууууу! - Крикнул Матвей. - Крутоооо!
Ему в ответ прокричали с берега.
Какая нужда была в том, чтобы плыть невесть куда, не имея четкого представления, зачем это нужно, Егор не знал. Он чувствовал позыв сделать это, как чувствовали его первопроходцы, открывающие новые земли. Было страшно, и ночь, накануне отправления он почти не спал. Мозг подкидывал всякие страшные ситуации, которые могли ждать Егора, заставляя придумывать из них выход.