Далекое будущее, отстоящее от наших дней на много тысяч лет. Человечество освоило миллиарды галактик и решило все проблемы, кроме одной: чем могут занять себя всемогущие люди? Но перед молодым человеком по имени Верис такой вопрос не стоит. Он - филолог.
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 8
Глава 3 18
Глава 4 28
Святослав Логинов
ФИЛОЛОГ
Глава 1
Здесь будет дом. Настоящий, бревенчатый, с красной крышей и высокой трубой, сквозь которую следует смотреть на звезды. Три окна по фасаду и четвертое круглое окошко на фронтоне; все повернуты в сторону моря. А из трубы, кроме того, можно пускать дым или пар - информация по этому поводу противоречива. Есть дымоход, но есть и пароход. На всякий случай можно сделать и то, и другое.
Чтобы дом был настоящим, его надо получить в наследство от деда или построить своими руками. Верис не знал, есть ли у него дед, и, честно говоря, побаивался узнавать. Значит, дом придется строить самому.
Береговая дюна с одной стороны круто спадала к воде, а пологий склон порос лесом. Чешуйчатые деревья, каких не бывало на родине Вериса, вздымали сквозные вершины в самое небо. Верис подошел, попытался обхватить чудовищный ствол. Вдвоем такое, может быть, и удалось бы, а одному - нет.
Верис вздохнул: "Привыкай быть один".
Дерево было удивительно красивым, очень не хотелось губить его, но без дома - тоже нельзя.
Дом из дерева назывался "изба". Из чего?.. - из ба. Легко сделать вывод, что дерево, идущее на постройку избы, называлось "ба". И неважно, что слово это ныне забыто; лингвистика - наука точная.
- Не сердись, ба, - сказал Верис, погладив ствол, - но мне очень нужен настоящий дом.
Сломать древесного гиганта, привыкшего противостоять морским ветрам, оказалось не так просто. Дерево упруго гнулось, вершина моталась из стороны в сторону, осыпая Вериса колючими ветками. Наконец оно рухнуло, круша соседей. Верис огорченно взирал на дело своих рук: ствол расщепился почти до половины и вряд ли годился в дело. Тем не менее Верис перетащил бревно на вершину дюны, где планировал поставить дом, и, как мог, уложил его в основание постройки. Самую верхушку ствола он обломил легко, а вот с корнями пришлось помучиться. Дерево он не сломил, а выдрал из земли, и теперь корни топорщились во все стороны, не позволяя бревну улечься как следует. Корни Верис пообрывал, но расщеп на бревне увеличился еще больше.
Сокрушенно вздохнув, Верис отправился за следующим бревном.
"Сила есть - ума не надо", - теперь эта максима не казалась самоочевидной. И как древние управлялись с такой работой?
Второе дерево он не выдирал, а перешиб у самого комля. Получилось лучше, хотя и здесь щепы торчали во все стороны, ничуть не напоминая ровный краешек бревен, из которых был сложен дом, изображенный на старинной гравюре. К тому же, если следующую пару бревен укладывать поперек первых двух, внизу образуется изрядная щель. Может быть, засыпать ее песком? Но это получится не по правилам; дом следует строить не из песка, а на песке. Из песка дозволяется сооружать только за́мки.
Верис представил за́мок, изображенный на старинной гравюре, и понял, что такое строительство в одиночку не осилит. Замки бывают не только песчаные, но и воздушные. Жить в них нельзя, ибо они всегда неприступны, а порой - зачарованы. Как приступить к за́мку, если он неприступен?
"За́мок за́мок на замо́к, чтобы за́мок не замо́к", - таинственная чистоговорка минувших эпох. Спрашивается, где глагол? А их - два. Крайние слова и есть глаголы. Что сделал? - за́мок. Следовало бы говорить "замкнул", но древние были мудры, они понимали, что красота важней грамматики.
Жить в за́мках нельзя, в крайнем случае там может обитать спящая красавица. Древние были не просто мудры, но и предусмотрительны. Они понимали, что красавица безопасна, только покуда спит зубами к стенке. Когда красавица не спит, ее полагается держать под замко́м, в тереме. Терем - слово однокоренное с тюрьмой. При этом в тюрьме темно, отчего возникло другое название - темница, а в тереме светло. Синоним терему - светлица. "В светлице там царевна тужит" - еще одно различие: в темнице сидят разбойники, а в светлице - красавицы. И тех, и других следует держать под замко́м. За́мок за́мок на замо́к. А вот загадка: "Сидит деви́ца в темнице, а коса на улице". Какой может быть ответ? - девушка-разбойник или до красавицы не дотянула? С какой стороны ни посмотри - негуманно получается. Мудрость с гуманностью коммутируют слабо. Представляешь опасность для окружающих - пожалуй в узилище. Решение не гуманное, но мудрое. А то в наш добродушный век красавицы шастают где ни попадя, отчего простым людям остается бежать куда глаза глядят и строить себе дом на песке, весьма напоминающий воздушный замок.
Верис встряхнулся, отгоняя несвоевременные, хотя и любопытные семантические мысли. Так или иначе, но первым делом надо строить дом. Делу время, а девушки - потом.
Как и предвидел Верис, под поперечным бревном образовалась здоровенная, голову просунуть можно, щель. И вообще, строение обещало быть решетчатым: наполовину - бревенчатая изба, наполовину - воздушный замок.
Разумеется, так быть не должно. Обычно дома строят плотники, а плотник, как явствует из названия, тот, кто делает плотно, без дыр. Кроме того, известно, что "кабы не клин, да не мох, то и плотник бы сдох". Масло масляное, объяснение одного неизвестного через другое, столь же неизвестное. О клиньях наука знает немногим больше, чем о плотниках. Клин выбивают клином, клинья подбивают, когда хотят познакомиться с красивой девушкой (читай: красавицей). Кроме того, существует вовсе невразумительная фраза: "Как ни кинь - все клин". Казалось бы, какую информацию можно извлечь из обветшалых слов? А между тем понимающий человек способен сделать из услышанного немало выводов. Прежде всего, клин оказывается орудием обратимого действия, он может не только заклинивать, но и расклинивать. Непонятно лишь, почему для расклинивания употребляются два разных термина: выбивать клинья в общем случае и подбивать, чтобы проникнуть в светлицу. Впрочем, подобными безумствами Верис заниматься не собирался. Клин будет использоваться им исключительно по прямому назначению. Тут, правда, оставалась неясность: клин это плотницкий инструмент или инструментарий? Предмет или метод? Выбить или подбить можно предмет, но когда свет сходится клином на ком-нибудь например, на красавице, которая вопреки древним рекомендациям не была заперта в светлице - эх, как ни кинь, все клин! Встречаешь девушку, и вроде бы и клиньев не подбивал, а свет клином сошелся, так что остается бессмысленно бежать от себя самого, искать спасения в доме, построенном своими руками. Именно руками, а не клиньями. Так что клин это все-таки инструментарий. Впрочем, разница невелика; оба слова: предмет и метод - имеют общий корень "мет" - метать, кидать. Итак, мы вновь вышли на таинственную поговорку: "Как ни кинь, все клин". Семиотика потому и наука, что выводы ее проверяются практикой.
Верис вздел обломок бревна на вытянутых руках и обрушил на два ранее уложенных дерева. Он ожидал, что излишне длинные концы обломятся и бревно намертво заклинит, красиво и плотно, так что комару будет негде поточить нос. Вместо этого бревно упруго сыграло от удара и, не отскочи Верис в сторону, могло бы и ушибить.
Подобная неудача озадачит кого угодно. Верис присел на незаклиненный ствол, потер лоб рукой.
Лингвистические игры долой, плевать, что "неудача" и "озадачивать" - однокоренные слова. Сейчас надо думать, почему ничего не получается с постройкой дома.
- Ага, вот он где!
Верис оглянулся и увидел Линду. Позади толпилась вся ее банда: Юлик, Ромик, Ружеточка с Миксом, еще кто-то, кого Верис не запомнил и не научился отличать. Разумеется, там же был и Томик, куда он денется
- Вы только посмотрите, - радостно воскликнула Линда. - Он от меня убежать хотел! Думал - не найду! Да я кого угодно в два счета отыскать могу! И нечего кукситься, давай показывай, что нового придумал.
- Вау! - возопил Юлик. - Вы гляньте, что он тут поналомал!
Юлик подскочил к поперечной деревине и ударом ладони перешиб ее пополам.
- Не надо! - крикнул Верис. - Не ломайте! Это будет дом! Я его своими руками строю.
- Па-адумаешь - ответил Юлик. - Щас поправим своими руками
В три прыжка он достиг рощи и протаранил ближайший ствол.
- Вау!.. - остальная команда ринулась следом.
Треск, грохот смех, хохот
Роща, обжившая дюну, не боялась соленых волн и шквалистого ветра, но противостоять людям она не могла. Один за другим падали древесные великаны, выдранные с корнем, перебитые ударом кулака, расщепленные ребром ладони.
Верис уже не пытался вмешиваться, просто сидел и смотрел на вакханалию разрушения. Он тоже ломал, но не просто так, а ради дела. И у каждого дерева просил прощения: "Не сердись, ба, мне нужен дом". А эти развлекаются, чисто малые дети.
"Чисто малые дети" - похвала или осуждение? Каждое слово по отдельности - хорошее. Маленький ребенок, да еще чисто вымытый, - это прекрасно! Но почему-то от всей фразы целиком веет неодобрением.
Сломленные деревья тащили к берегу, укладывали клеткой: два вдоль, два поперек. Работой заправляла Линда; от нее у Вериса нет секретов, и, конечно, она успела подсмотреть первый, несбыточный план дома.
- Строим дом! - командовала Линда.
- Все вверх дном! - подхватывали остальные.
Пожалуйста, вот уже и эти, совершенно посторонние, люди, не понимая, повторяют идиому, над происхождением которой бился Верис последнее время. Если выражение восходит к традиции чистого четверга, когда хозяйка устраивала генеральную уборку, и вся посуда сохла вверх дном, то почему ныне фраза относится не к наведению порядка, а к разгрому? Загадки, всюду загадки
Пять, десять, двадцать венцов - дурацкая пародия на дом вздымалась все выше, словно вавилонский столп, башня, ощетинившаяся неровно обломанными хлыстами. В шахматах башню называют турой - словом однокоренным с тюрьмою и теремом. Мой дом - моя крепость, но не башня, не терем и не тюрьма.
Шум, гам, тарарам сумятица и неразбериха.
Нелепое строение постепенно кренилось на сторону и, наконец, после очередного дурно уложенного ствола, все сооружение повалилось на бок.
- Йес!.. - восторгу работников не было предела.
"Что за бессмысленные выкрики? - отрешенно размышлял Верис. - Неужели они не могут говорить по-человечески?"
Изломанная груда бывших деревьев громоздилась на берегу почти у самого уреза воды. Здесь была свалена вся роща, по ту сторону дюны уцелело лишь несколько корявин, которыми побрезговали горе-строители. Самый большой ствол выдернули из-под завала и тут же вбили обратно, так что комель оказался намертво зажат (заклинен!) в развалинах, а основная часть косо нависла над океаном, словно удочка рыболова-великана.
Томик первым пробежал по стволу и ласточкой прыгнул в воду. Началось купание. Одна за другой смуглые легкие фигуры проносились по стволу, мелькали в воздухе и исчезали под водой. Казалось удивительным, что только что эти люди ударом кулака перешибали неохватные столбы. Хотя на самом деле человек может все, и одному Верису подобные вещи кажутся удивительными.
Удивительное - то, что человек увидел впервые или на что впервые обратил внимание. А Верис в прошлой жизни, почитай, ничего и не видел.
Линда, мокрая и запыхавшаяся, подошла к Верису, присела на обломок дерева.
- Класс! Верька, ты гений. Давно я так не оттягивалась.
Верис молча кивнул.
- Между прочим, там совсем мелко, а я не знала и по первому разу головой в песок вмазалась, аж искры из глаз! Ни фига себе - шуточка! Надо будет кому-нибудь подстроить, кто еще не знает.
"Могут ли под водой быть искры из глаз?" - подумал Верис.
- Могут, могут! - ответила Линда. - Слушай, а ты почему не купаешься?
- Одному можно плавать или нырять. А купаться можно только купно, то есть вместе с кем-нибудь.
- Вот и давай купно с нами.
- Мне почему-то не хочется. Я лучше пойду.
- Ну и уходи, - обиделась Линда. - Бегать за тобой не стану. Только учти, никуда ты от меня не денешься, как только соскучусь, я тебя в ту же минуту найду. Думаешь, от жетона избавился и сразу невидимкой стал? Хренушки!
- А в самом деле, как ты меня нашла?
- Так я тебе и сказала - отпарировала Линда, потом вдруг осеклась и переспросила: - А чего ты спрашиваешь? Мы же с тобой на одной волне, ты и сам можешь все узнать.
- Я не могу так просто читать твои мысли.
- Ах, какие сложности! Читай, читай, у меня от друзей секретов нет.
Верис и теперь бы не стал лезть в голову Линды, но та силком раскрылась перед ним и кинула мысль, которую только что не желала сказать вслух.
- Ты с ума сошла! - ужаснулся Верис. - Поиск через службу спасения! А если в эту минуту кто-то гибнет?
- Не делай мне смешно. Ты перечитался древних книг. Ну кто в наше время может погибнуть? За сто лет такое было? За тысячу - было? Кому нужна твоя служба спасения, если у каждого своя собственная система безопасности? С ней в вулкан можно прыгнуть, в айсберг вмерзнуть - и ничего!
- Как это - вмерзнуть? - не понял Верис.
- А есть такие чудики, они соревнования устраивают, кто вокруг себя больший кусок льда нарастит. Иные месяцами сидят не шелохнувшись, ждут, пока приличный торос намерзнет.
- Зачем?
- Для прикола. Хотя я их тоже не понимаю. Лед растает, что останется? Тупой у них прикол.
- Разве прикол бывает тупым? Он от слова "колоть", "прикалывать", что подразумевает остроту колющего предмета.
- Тупым может быть все, особенно некоторые молодые люди. Ну, как, купаться пойдешь или так и будешь нырять и плавать?
- Я к себе пойду, - сказал Верис.
* * *
Понятие "к себе" - очень непростое. Бывает, что человек не в себе, то есть ведет себя неадекватно. Потом он успокаивается и приходит в себя. В себя, но не к себе - разница в одну очень существенную букву. "К себе" подразумевает наличие дома. По отдельности - предлог и местоимение, а совокупно - новая сущность.
Еще недавно Верис полагал, что дом у него есть и что у него есть семья. Семья семь я - я, повторенный семикратно. Но ошибка состояла не в том; иногда достаточно одного близкого человека, чтобы семья состоялась. Когда я с тобою - семерых стою; одним махом семерых побивахом; один с сошкой, семеро с ложкой - примеров несть числа. Близкий человек - тот, кто рядом, то есть находится в одном ряду с тобой, рядовой, обыденный. Единственного человека, бывавшего поблизости, звали мамой. Она объявлялась всегда неожиданно - шумная, веселая, красивая, и жизнь расцветала праздником. Привычные занятия: учеба, игры, распорядок дня - все летело кувырком. Ничего обыденного в появлениях мамы не было. Вероятно оттого, что она была близким человеком реже, чем хотелось Верису. Чаще всего Верис жил один по собственной программе. Собственная программа его кормила, учила, нянчила и тетешкала. Но почему-то он больше любил маму. Возможно, оттого, что с мамой можно было разговаривать словами. Воз-можно - можно, да еще как! Приставка "воз" усиливает действие: воздыхать, возопить. Возбудиться - не просто проснуться, а пробудившись, немедленно начать прыгать. Возникать - не просто никнуть, а делать это чрезмерно. Когда Верис огорчался, что мама опять уходит, и начинал упрашивать, чтобы она побыла с ним подольше, мама всегда отвечала: "Не возникай!" - и Верис понимал, что перегнул палку.
Мыслями было бы невозможно сказать так ясно и необидно.
С мамой Верис предпочитал разговаривать словами, ибо в мыслях всегда оставалась какая-то недоговоренность. Какая - Верис понять не мог. Словно мама ждет от Вериса чего-то, но не говорит. Зато когда в ход шли слова, все получалось ясно и определенно.
Неудивительно, что Верис всем прочим занятиям предпочитал лингвистику, семиотику и тому подобные филологические науки. Предпочитал - читал прежде иных текстов.
Мама над Верисовой страстью посмеивалась, но необидно. Она вообще много смеялась, и Верис порой не мог понять, что ее смешит. Чужая душа - потемки, но и родная не всегда просвечена насквозь.
Приходилось заниматься и по общей программе. Сам Верис для этого никуда не приходил, все приходилось само по себе. Просто Верис вдруг обнаруживал, что знает и умеет множество вещей. Словно знания всегда сидели внутри Вериса, а потом взяли и вышли наружу. Таков изначальный смысл слова "обнаружить".
Биология не слишком интересовала Вериса, но однажды знания биологии обнаружились и вместо ответов принесли вопросы.
Сначала, как водится, был ответ на вопрос вовсе не заданный. В данном случае не заданный вопрос звучал так: "Как получаются дети?" Дети бывают клонированными и естественными. С клонированными все понятно, вопрос очевиден. Берем материнскую клетку и своими очами видим, как развивается будущий ребенок. А вот естественный путь… В этом слове, несомненно, просматривается дважды повторенный неправильный глагол "быть". В прошлом - быть, было - а в настоящем - есть. Ест-ест-венный - дважды "есть". У естественного ребенка есть мама, но есть и папа. И кто у них получится в итоге, посчитать практически невозможно. И если получился Верис, то где его папа?
Еще один родной человек, мысль эта засела в душе как заноза. Что такое "ноза", Верис не знал, и тем мучительнее была мысль. Ведь если бы он был клонирован, то родился бы, как и мама, девочкой.
С таким вопросом к маме не подойдешь, она очень не любила вопросы о других людях. Когда Верис касался запретной темы, мама обнимала его и тихонько произносила: "У тебя есть я. Нам с тобой никто не нужен. Правда?"
Прав, да! - только так и никак иначе.
Наконец Верис остановился на подходящей форме вопроса. Подошел, остановился и вопросил:
- Почему я мальчик?
- Потому что я хотела, чтобы у меня был мальчик.
- Но ведь мальчик не получится без папы.
- Вот еще! - мама презрительно фыркнула. - Это девочку нельзя получить без мамы, а парня сварганить дело нехитрое, так что обойдемся без рыжих.
Из общей программы Верис знал, что рыжеволосые люди - носители рецессивных генов. А благодаря своему увлечению слыхал, что древние считали рыжих агрессивными по отношению к старшим. Так что основания обходиться без рыжих у мамы были. А хромосомный набор у мальчиков попроще, чем у девчонок, так что и впрямь можно обойтись без папы. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь.
Желая поделать хоть что-нибудь, Верис принялся изучать себя самого. Хотелось узнать, чего он лишился, потеряв часть хромосомы, а что приобрел.