Джек Каргилл вспомнил скорость, с которой мошкита собрала его кофейник, причем даже не зная, на что похож вкус кофе! Может, они уже миновали стадию ядерной энергии? Он отложил свои вещи и надел вакуумный скафандр - плотно облегающую одежду, которая была достаточно пористой, чтобы пропускать пот. В нем имелся саморегулирующийся температурный переключатель, и при помощи плотной ткани костюма кожа человека могла выдерживать холод космического пространства. Шлем плотно прикреплялся к воротнику. В бою костюм не мог противостоять тяжелому оружию, но был достаточно хорош для осмотров и проверок.
Снаружи катера не было видно никаких следов повреждений или ремонта. Часть жаропрочного покрытия катера висела под его носом подобно огромному лезвию лопаты, выставляя напоказ пузырь рулевой рубки, иллюминаторы и рыло главного оружия катера - лазерной пушки.
В сражении главной задачей катера были наблюдение и разведка, но иногда ему удавалось подобраться к ослепленному вражескому кораблю на расстояние пуска торпеды. Против корабля мошкитов, у которого не было Поля, этой лазерной пушки было более чем достаточно.
Каргилл осмотрел оружие катера с большей, чем обычно, тщательностью. Он уже боялся мошкитов. Пока он был почти одинок в своем чувстве, но это не могло продолжаться долго.
Второй чужой корабль был больше первого, но оценки его массы были весьма ненадежны и зависели от ускорения (известного), потребления топлива (рассчитываемого по температуре привода), температуры работы (рассчитываемой по спектру излучения, которое находилось в мягкой области рентгеновских лучей) и эффективности (чисто предполагаемой). Когда все это свели вместе, масса оказалась гораздо более малой, чем ожидалось: примерно равной трехместному человеческому кораблю.
- Но они не люди, - заметил Реннер. - Четыре мошкита весят, как два человека, но им не требуется так много места. Мы не знаем, какое у них оборудование, вооружение и защита. Тонкие стены, похоже, не пугают их, и это позволяет им строить большие кабины…
- Ну, хорошо, - прервал его Род. - Если вы не знаете, так и скажите.
- Я не знаю.
- Спасибо, - терпеливо сказал Род. - А есть что-то такое, в чем вы уверены?
- Это довольно странно, сэр. Ускорение. Оно постоянно до трех значащих цифр с тех самых пор, как мы заметили корабль. И это непонятно, - сказал Реннер. - Обычно мы заставляем двигатель работать на пределе, вносим мелкие поправки в курс… а если оставить его без присмотра - вариации неизбежны. Поддерживая ускорение таким постоянным, они попусту теряют время.
Род потер переносицу.
- Это своего рода сигнал. Они точно указывают нам, куда направляются.
- Да, сэр. Прямо сюда. Они говорят, чтобы мы подождали их. - Реннер странно и свирепо усмехнулся. - Да, мы узнали кое-что еще, капитан. Профиль корабля уменьшился с тех пор, как мы заметили его. Вероятно, они сбросили топливные баки.
- Как вы обнаружили это? Разве для этого не нужно, чтобы цель прошла через солнце?
- Обычно да, сэр. Но здесь нам помогает Угольный Мешок. Свет, отраженный Угольным Мешком, дает нам хорошую возможность оценить площадь сечения корабля. Неужели вы не видите цветов в Угольном Мешке, капитан?
- Нет. - Блейн снова потер свой нос. - Военный корабль не стал бы сбрасывать топливные баки, верно? Но гарантии этого у нас нет. Все, что мы знаем наверняка, это то, что они летят к нам.
Стейли и Бакман заняли задние сиденья в треугольной кабине катера. Когда катер рванулся вперед на одном g, Стейли увидел Поле "Макартура", закрывшееся за ними. На фоне черноты Угольного Мешка военный корабль казался невидимым. Незаметным было все, кроме неба.
Половину этого неба занимал Угольный Мешок - беззвездный, за исключением яркой розовой точки в нескольких градусах от его края. Это выглядело так, словно Вселенная кончается здесь. Как стена, подумал Хорст.
- Взгляните на это, - сказал Бакман, и Хорст подпрыгнул. - На Новой Шотландии есть люди, называющие это Ликом Господа. Суеверные болваны!
- Верно, - сказал Хорст. Суеверие было глупостью.
- Отсюда это и вовсе не кажется похожим на человеческое лицо, и все-таки в десять раз величественнее! Хотел бы я, чтобы муж моей сестры увидел это. Он прихожанин Церкви Его Имени.
Хорст кивнул в полутьме.
С любого из человеческих миров Угольный Мешок был черной дырой в небе, и можно было ожидать, что и здесь он тоже будет черным. Однако сейчас глаза Хорста увидели красное свечение внутри Угольного Мешка: материал туманности выглядел как многослойный газовый занавес или же струи крови, растекающейся в воде. Чем дольше он смотрел, тем глубже мог заглянуть в него. Вихревые завитки и узоры течения демонстрировали световые годы разреженных до вакуума газа и пыли.
- Представьте себе, как мы спорили с моим зятем! - сказал Бакман. - Я пытался образумить глупца, но он и слушать не хотел.
- Не думаю, чтобы я когда-нибудь видел более прекрасное небо. Доктор Бакман, весь этот свет идет от Глаза Мурчисона?
- Это кажется невозможным, верно? Мы пытались найти другие источники излучения, ультрафиолетовые звезды в глубине пыли. Если бы там были большие массы, мы бы нашли их индикаторами массы. Стейли, это не так уж и невероятно. Глаз не слишком далеко от Угольного Мешка.
- Два световых года.
- И что с того? Свет движется быстрее всего, и путь для него свободен! - Зубы Бакмана сверкали в мягком разноцветном свете, шедшем от контрольного пульта. - Мурчисон упустил великолепную возможность изучить Угольный Мешок, когда имел шанс. Конечно, он был не с той стороны Глаза и, вероятно, не рискнул уйти слишком далеко от точки перехода… и в этом наше счастье, Стейли! Ни у кого не было такой возможности! Густая межзвездная масса и красный супергигант у ее края для иллюминации! Смотрите, смотрите вдоль моей руки, Стейли, туда, где поток влечет к этому завитку. Похоже на водоворот, верно? Если бы наш капитан перестал сдерживать меня во всем и пустил бы к корабельному компьютеру, я бы доказал, что этот завиток является протозвездой в процессе конденсации! Или что это не так.
Временно у Бакмана была должность выше, чем у Стейли, но он был гражданским. В любом случае он не должен был так говорить о капитане.
- Мы пользуемся компьютером для других целей, доктор Бакман.
Бакман выпустил руку Стейли. Глаза его были пусты, как будто его душа потерялась в этом огромном покрывале освещенной красным светом темноты.
- Впрочем, может, нам это и не понадобится. Мошкиты должны были наблюдать Угольный Мешок всю свою историю: сотни лет, может, даже тысячи. Особенно если у них развита такая псевдонаука, как астрология. Если мы сумеем поговорить с ними… - Он замолчал.
- Интересно, почему вы так хотели сопровождать нас? - спросил Стейли.
- Что? Вы думаете, что я отправился с вами, чтобы взглянуть на этот камень? Стейли, меня не волнует, что там делала мошкита. Я хочу знать, почему троянские точки так захламлены.
- Вы думаете найти там ключ к решению?
- Возможно, он в составе астероида. Можно только надеяться на это.
- Может быть, я смогу помочь вам, - медленно сказал Стейли. - Саурон - моя родина - имеет пояс астероидов и горную промышленность. Я научился разбираться в горных породах от своих дядей. Думаю, когда-нибудь я сам стану горняком. - Он вдруг замолчал, ожидая, что Бакман поднимет неприятную тему.
Но Бакман сказал:
- Интересно, что капитан надеется найти здесь?
- Он говорил мне это. Нам известно об этом астероиде только одно - им интересовалась мошкита. Узнав, почему, мы узнаем кое-что и о ней.
- Но не слишком много, - проворчал Бакман.
Стейли расслабился. Или Бакман не знает, почему Саурон пользовался плохой репутацией, или… Тактичность? У Бакмана? Едва ли.
* * *
Щенок мошкитов родился спустя пять часов после того, как катер "Макартура" ушел к астероиду. Рождение было весьма похоже на собачье, хотя мать не имела с собаками ничего общего, и родился всего один щенок размером с крысу.
Гостиная в тот день была весьма популярна у экипажа, офицеров и ученых, и даже капитан нашел причину заглянуть туда.
- Посмотрите, какая маленькая у него левая нижняя рука, - сказала Салли. - Мы были правы, Джонатон. Маленькие существа развились из больших мошкитов.
Кому-то пришло в голову привести большую мошкиту вниз, в гостиную. Похоже, ее вообще не заинтересовал новорожденный малыш, но она что-то сказала двум другим. Один из них достал из-под подушки часы Горация Бери и передал ей.
Род наблюдал за активностью вокруг щенка мошкитов, когда имел такую возможность. Тот выглядел очень развитым для новорожденного. Через час после своего рождения он уже грыз капусту и уже вполне мог ходить, хотя мать обычно носила его на руках. При этом двигалась она стремительно, и, казалось, малыш вовсе не мешает ей.
Тем временем корабль мошкитов подлетал все ближе и ближе, и если в его ускорении и происходили изменения, то слишком небольшие, чтобы "Макартур" заметил это.
- Они будут здесь через семьдесят часов, - сказал Род Каргиллу по лазерной связи. - Я хочу, чтобы вы вернулись через шестьдесят. Не позволяйте Бакману начинать что-то, чего нельзя закончить за это время. Если встретите чужаков, немедленно сообщите мне… И не пытайтесь разговаривать с ними, если это не будет необходимо.
- Слушаюсь, шкипер.
- Это не мой приказ, Джек, а Кутузова. Ему не понравилась эта экскурсия, поэтому только взгляните на астероид и возвращайтесь обратно.
Астероид находился в тридцати миллионах километров от "Макартура": около двадцати пяти часов пути в каждую сторону при одном g. Четыре сокращали это время наполовину.
Вряд ли следует терпеть из-за этого четыре g, подумал Стейли.
- Ведь мы можем идти в 1,5 g, сэр, - предложил он Каргиллу. - При четырех не только путешествие пойдет быстрее, но и мы устанем скорее.
- Великолепно, - сказал Каргилл. - Великолепное предложение, мистер Стейли.
- Значит, мы сделаем так?
- Нет, этого не будет.
- Но… почему нет, сэр?
- Потому что я не люблю добавочные g. Потому что это требует топлива, а если мы израсходуем слишком много, "Макартуру" придется лезть в газовый гигант, чтобы доставить нас домой. Никогда не расходуйте топливо впустую, мистер Стейли, - однажды оно может вам понадобиться. Кроме того, это идея простофили.
- Да, сэр.
- Подобные идеи годятся для безвыходных положений, когда вам больше ничего не остается делать. Если они срабатывают, то попадают в "Книгу". В противном случае вы обращаетесь к "Книге", которая является огромной коллекцией идей, которые сработали. - Он улыбнулся, видя удивленный взгляд Стейли. - Давайте, я расскажу вам, как я попал в "Книгу"…
Для гардемарина служба была постоянной учебой. Стейли мог получить более высокое звание, чем другие, если проявит способности и если выживет.
Закончив историю, Каргилл взглянул на индикатор времени.
- Поспите немного, Стейли. На обратном пути управлять будете вы.
Издалека астероид казался темным, грубым и пористым. Один оборот он совершал за тридцать один час: странно медленно, подумал Бакман. На нем не было никаких признаков активности: ни движения, ни излучения, ни аномалий нейтрино. Хорст Стейли исследовал изменения температуры, но их не было.
- Думаю, можно подтверждать, - сказал он, - что это пустое место. Жизненным формам, которые развились на Мошке-1, нужно тепло, не так ли, сэр?
- Да.
Катер двинулся к астероиду. Сыпь, которая делала глыбу камней похожей на пористый обломок, превратилась в оспины, а затем в углубления различной величины. Явно следы метеоритов. Но так много?
- Я говорил вам, что троянские точки переполнены, - радостно сказал Бакман. - Вероятно, этот астероид регулярно проходит через троянские группы… Хотя, дайте-ка мне крупным планом эту яму, Каргилл.
Увеличение выросло вдвое, и половину экрана заполнила черная яма. Вокруг виднелись более мелкие.
- Никаких следов кратерного обода, - сказал Каргилл.
- Вы заметили это, верно? Проклятая глыба пустая изнутри. Вот почему ее плотность такая низкая. Да, сейчас это необитаемо, но когда-то здесь жили. Они даже взяли на себя труд придать астероиду удобное вращение. - Бакман повернулся. - Каргилл, мы собирались изучить эту штуку.
- Да, но этим займетесь не вы. На астероид высадятся люди флота.
- Черт побери! Но это же моя область!
- Забота о вашей безопасности лежит на мне, доктор. Лафферти, взглянем на него сзади.
Обратная сторона астероида была одним огромным чашеобразным кратером.
- Он усеян маленькими кратерами… настоящими кратерами, а не ямами, - сказал Каргилл. - Доктор, что вы можете сказать об этом?
- Понятия не имею. Если это не естественное образование…
- Он двигался! - воскликнул Стейли.
- Странно, но я и сам подумал об этом, - сказал Каргилл. - Астероид двигался, используя термоядерные приспособления, взрывая в одном и том же кратере бомбы. Это было очень давно. Дайте мне данные о радиации, гардемарин.
- Слушаюсь, сэр. - Он вышел и через несколько минут вернулся. - Ничего, сэр. Камень холоден.
- Правда? - Каргилл отправился проверить это сам. Закончив, он взглянул на приборы и нахмурился. - Холоден, как сердце пирата. Если они пользовались бомбами, то они были дьявольски чистыми. Это удивительно.
Катер продолжал кружить вокруг летающей горы.
- Это похоже на воздушный шлюз. Вон там. - И Стейли указал на поднимающийся каменный колпак, окруженный узорами блекло-оранжевого цвета.
- Верно, но я сомневаюсь, что мы сможем его открыть. Мы войдем внутрь через одно из метеоритных отверстий. А пока посмотрим на него сверху. Лафферти, летим туда.
В своих донесениях они называли астероид Ульем. Каменная глыба была сплошь в многогранных помещениях без полов, соединенных проходами, слишком узкими для человека и заполненными высохшими асимметричными мумиями. Какие бы чудеса ни делали строители, искусственная гравитация к ним не относилась. Коридоры тянулись во всех направлениях: круглые комнаты и складские помещения были усеяны выступами, чтобы держаться за них руками, якорными точками для веревок, нишами.
Мумии были везде, тонкие и сухие, с раскрытыми ртами. Рост их варьировал от одного до полутора метров. Стейли выбрал несколько из них и отнес на катер.
Имелись там и машины, все непонятные для Стейли и его людей, все быстро замерзшие в вакууме. Стейли оторвал одну из небольших машин от стены, выбрав ее за странность, а не возможность использования: ни одна из машин не была цельной.
- Металла нет, - доложил Стейли. - Каменные маховики и то, что выглядит похоже на них, могут быть интегральными схемами - керамическими с разными примесями. Но металла очень мало, сэр.
Они двигались наугад и наконец, похоже, набрели на центральное помещение. Оно было огромно, и такой же огромной была машина, господствующая в нем. Кабели, которые могли быть сверхпроводниками энергии, выходили из развалин, убедив Стейли, что это был источник энергии астероида. Однако и здесь не было ни следа радиации.
Работая в узких проходах между непонятными каменными блоками, они нашли большой металлический ящик.
- Вскройте его, - приказал Стейли.
Лафферти воспользовался своим лазером. Они стояли вокруг, глядя на узкий зеленый луч, который ничего не мог сделать с серебристой обшивкой. Куда уходит энергия? - задумался Стейли. Может, они просто накачивают ее внутрь? Тепло, бившее ему в лицо, подсказало ему ответ.
Стейли измерил температуру ящика. Она была чуть меньше, чем у докрасна нагретого металла. Когда Лафферти выключил лазер, обшивка быстро стала холодной, но температура в каждой ее точке была одинаковой.
Сверхпроводник тепла. Стейли присвистнул в микрофон своего костюма и подумал, что неплохо бы найти маленький образец. Затем он попытался воспользоваться щипцами, и металл подался, как будто олово. В конце концов они оторвали от него полосу.
Закартографировать Улей с его многочисленными изогнутыми коридорами было невозможно. Трудно было даже сказать, где они находятся, но они помечали свой путь и использовали протоннолучевые приборы для определения расстояния сквозь стены.
Стены коридоров имели толщину яичной скорлупы повсюду внутри астероида. Наружные были немного толще. Астероид Улей вряд ли был безопасным местом для жизни.
Однако стены под кратером были многометровой толщины.
Радиация, подумал Стейли. Здесь должна быть остаточная радиация. Иначе они срезали бы и эти стены, как поступили со всеми остальными, освобождая место для себя.
Вероятно, у них здесь произошел демографический взрыв.
А затем что-то убило их всех.
Но сейчас радиации не было вообще. Как давно это могло случиться?
Стейли взглянул на небольшой тяжелый предмет, который Лафферти и Сол тащили по коридору. Вакуумная цементация и движение частиц через границу раздела - это могло сказать ученым "Макартура", как давно был покинут астероид Улей. Впрочем, одно Стейли знал точно - он был очень стар.