Часть четвертая
Решение Безумного Эдди
(Пер. с англ. О. Колесникова)
39. Отступление
- Адмирал, со шлюпок докладывают, что никаких следов гардемаринов не обнаружено. - В голосе капитана Михайлова звучали нотки извинения: несколько офицеров хотели доложить Кутузову о неудаче. Сам адмирал бесстрастно сидел в своем командном кресле на мостике "Ленина". Подняв стакан с чаем, он сделал небольшой глоток и что-то проворчал, давая понять, что принял сообщение.
Затем Кутузов повернулся к остальным, располагавшимся вокруг него на своих местах. Род Блейн по-прежнему занимал кресло флаг-лейтенанта: он был старше по званию командора Бормана, а Кутузов был щепетилен в таких вопросах.
- Восемь ученых, - сказал Кутузов. - Восемь ученых, пятеро офицеров, четырнадцать членов экипажа и космодесантников. Все убиты мошкитами.
- Мошкиты! - Доктор Хорват повернул свое кресло к Кутузову. - Адмирал, почти все эти люди были на борту "Макартура", Когда вы уничтожили его. Некоторые могли быть еще живы. Что же касается этих гардемаринов, которые были достаточно глупы, чтобы войти в атмосферу на спасательных шлюпках… - Его голос прервался, когда Род устремил на него взгляд своих мертвых глаз. - Простите, капитан. Я не хотел говорить так. Мне очень жаль, что так вышло. Мне тоже нравились эти ребята, но нельзя же обвинять мошкитов во всем, что случилось! Мошкиты пытались помочь нам и могли многое сделать для нас… Адмирал, когда мы сможем вернуться на посольский корабль?
Взрывной звук, изданный Кутузовым, должен был обозначать смех.
- Ха! Доктор, как только все шлюпки соберутся, мы отправляемся домой. Я полагал, что выразился достаточно ясно.
Министр по науке поджал губы.
- Я надеялся, что к вам вернется ваш здравый смысл. - Голос его был холоден и скорее походил на рычание. - Адмирал, вы разрушаете лучшие надежды, когда-либо имевшиеся у человечества. Технология, которую мы могли бы купить - которую они отдали бы нам! - на порядки превосходит все, чего мы могли бы достигнуть за века. Мошкиты понесли огромные расходы, принимая нас. Если бы вы не запретили нам рассказывать им о сбежавших малышах, я уверен, они помогли бы нам. Но вы хранили свои чертовы секреты, и из-за вашей глупой ксенофобии мы потеряли наблюдательный корабль и большинство своих приборов. Вы поступаете по отношению к ним враждебно, отправляясь домой, когда они планируют новые встречи… Мой Бог, да будь они воинственными, ничто не могло спровоцировать их больше, чем то, что мы делаем!
- Вы кончили? - презрительно спросил Кутузов.
- Пока кончил. Но мне будет что сказать, когда мы вернемся!
Кутузов коснулся кнопки на подлокотнике своего кресла.
- Капитан Михайлов, пожалуйста, подготовьте возвращение к входной точке Олдерсона. Ускорение полтора g, капитан.
- Слушаюсь, сэр.
- Все-таки вы решили совершить эту глупость, - сказал Хорват. - Блейн, не могли бы вы воздействовать на него?
- Я решил выполнить полученный приказ, доктор, - тяжело сказал Кутузов. Если угроза Хорвата и произвела на него впечатление, он не показал этого. Адмирал повернулся к Роду. - Капитан, я с радостью приму ваш совет, но не сделаю ничего, идущего вразрез с безопасностью этого корабля, и не позволю персоналу продолжать контакты с мошкитами. У вас есть какие-то предложения, капитан Блейн?
Род слушал разговор без особого интереса, его мысли путались. "Что я могу сделать?" - без конца спрашивал он себя. Больше его ничто не интересовало. Адмирал мог спрашивать его совета, но это была простая вежливость. Род больше не был командиром и не имел никаких обязанностей. Его корабль погиб, карьера была окончена… Впрочем, не следовало позволить жалости к самому себе овладеть им.
- Я думаю, сэр, что мы должны постараться сохранить дружбу мошкитов. Мы не можем принимать решения за правительство…
- Вы полагаете, я делаю это? - спросил Кутузов.
- Нет, сэр. Однако вполне вероятно, что Империя захочет торговать с Мошкой. Как сказал доктор Хорват, они не сделали ничего враждебного.
- А как же ваши гардемарины?
Род с трудом глотнул.
- Я не знаю, сэр. Возможно, Поттер или Уитбрид не справились с управлением своих шлюпок, а Стейли попытался спасти их. Это на него похоже…
Кутузов нахмурился.
- Три спасательные шлюпки, капитан. Все три входят в атмосферу, и все три сгорают. - Он взглянул на экраны вокруг себя. Шлюпки затаскивали лебедками на ангарную палубу "Ленина", где космодесантники продували их ядовитым газом. Ни один чужак не должен был проникнуть на его флагманский корабль! - О чем бы вы хотели поговорить с мошкитами, доктор?
- Я не скажу им того, что хотел бы сказать, адмирал, - резко ответил Хорват. - Я расскажу им вашу историю о чуме. Ведь это почти правда, не так ли? Чума малышей. Но, адмирал, мы должны оставить возможность возвращения экспедиции.
- Они поймут, что вы лжете им, - жестко заметил Кутузов. - Блейн, как по-вашему? Лучше ли, чтобы мошкиты услышали объяснения, которым не поверят?
"Черт побери, неужели он не понимает, что я не хочу думать о мошкитах?! Или о чем-либо еще? Что хорошего может быть в моем совете - совете человека, потерявшего свой корабль…"
- Адмирал, я не вижу, чем нам может повредить разрешение министру Хорвату поговорить с мошкитами. - Род подчеркнул слово "министр", поскольку Хорват был не только членом Совета, но и имел прочные связи с Лигой Человечества и влияние в Имперской Торговой Ассоциации. Этот союз был почти так же могуч, как Военный Космический Флот. - Кто-то должен поговорить с ними, и не имеет особого значения, кто это будет. На борту нет человека, который мог бы солгать своей финч'клик'.
- Очень хорошо. Капитан Михайлов, пожалуйста, вызовите посольский корабль Мошки. Доктор Хорват будет говорить с ними.
Экраны засветились, показав коричнево-белое улыбающееся лицо. Род скорчил гримасу, затем быстро перевел взгляд вверх и констатировал, что перед ним микрофона нет.
Мошкита посмотрела на Хорвата.
- Финч’клик’.
- О… Я надеялся поговорить с вами. Мы должны покинуть вас. Немедленно.
Выражение лица мошкиты не изменилось.
- Это очевидно, Энтони, но все равно мы очень огорчены. Нам нужно было так много обсудить: торговые соглашения, аренда баз в вашей Империи…
- Да, да, однако у нас нет полномочий подписывать договоры или торговые соглашения, - запротестовал Хорват. - Мы многое успели сделать, но теперь должны уйти. На "Макартуре" была обнаружена чума, что-то новое для наших докторов, и мы не знаем - уничтожен ли центр инфекции, или она распространяется. Поскольку этот корабль - наша единственная возможность вернуться домой, адми… наш Принимающий решения считает, что лучше уйти, пока весь экипаж на ногах. Но мы вернемся!
- Лично вы тоже придете? - спросила мошкита.
- Если это будет возможно. Мне бы хотелось этого. - Для него не составило труда произнести это вполне искренне.
- Мы с радостью примем вас. Примем всех людей. У нас большие надежды на торговлю между нашими расами, Энтони. Есть многое, чему мы можем научиться друг от друга. Кстати, о наших подарках, - может, вам не забирать их на свой корабль?
- Почему… спасибо… я… - Хорват посмотрел на Кутузова. Адмирал был близок к взрыву. Он внушительно покачал головой.
- Это было бы разумно, - печально сказал Хорват. - Пока мы не выяснили, что вызывает чуму, лучше не добавлять ничего к тому, что уже подвергалось опасности. Мне очень жаль.
- Мне тоже, Энтони. Но мы заметили, что ваши инженеры - как бы это выразиться поделикатнее? - во многих областях продвинулись не так далеко, как наши. Возможно, из-за недоспециализации. Мы думали частично восполнить этот недостаток своими подарками.
- Я… подождите минутку, - сказал Хорват. Отодвинув микрофон в сторону, он повернулся к Кутузову. - Адмирал, вы не должны упускать такую возможность! Это может быть самым значительным событием в истории Империи!
Адмирал медленно кивнул. Его темные глаза сузились.
- Это так же верно, как то, что мошкиты, обладающие Полем Лэнгстона и Движителем Олдерсона, могут быть самой опасной угрозой человеческой расе, министр Хорват.
- Я понимаю это, - фыркнул Хорват и вновь повернул к себе микрофон. - Боюсь, что…
Мошкита прервала его.
- Энтони, вы можете не проверять наши подарки. Вы можете сделать с них снимки и изучить их для того, чтобы позднее сделать дубликаты. Надеюсь, что нет никакой опасности для людей, побывавших на нашей планете?
Хорват напряженно думал. Он должен получить их! Микрофон вновь пошел в сторону, и Хорват улыбнулся адмиралу.
- А вы знаете, она права. Нельзя ли нам впихнуть их в катер?
Кутузов скривился, как будто попробовал кислого молока, затем кивнул. Хорват облегченно повернулся к мошките.
- Спасибо. Если вы разместите подарки в катере, мы изучим их по дороге, а через две с половиной недели в точке Безумного Эдди вы сможете забрать обратно и подарки, и катер - наш подарок вам.
- Отлично, - тепло сказала мошкита. - Но вам не требуется катер. Один из наших подарков - это космический корабль с управлением, приспособленным для человеческих рук и разума. Все остальное будет на его борту.
Удивленный Кутузов быстро кивнул. Хорват отметил это и мысленно улыбнулся.
- Чудесно. Мы привезем вам подарки, когда вернемся. Нам очень хочется отплатить вам за гостеприимство…
Адмирал Кутузов что-то сказал, и Хорват наклонился в сторону от экрана, чтобы послушать.
- Спросите о гардемаринах, - приказал адмирал.
Хорват глотнул и сказал:
- Есть какие-нибудь новости о наших гардемаринах?
В голосе мошкиты прозвучала болезненная нотка:
- Откуда им быть, Энтони? Они погибли, пытаясь войти в атмосферу, а их корабли полностью сгорели. Мы отправляли вам снимки - разве вы не получили их?
- Э… я их не видел, - ответил Хорват, и это было правдой. Проклятый адмирал не верил ничему! Неужели он думает, что парней захватили в плен и теперь пытают, чтобы получить информацию? - Простите, но мне приказали спросить.
- Мы понимаем. Люди очень заботятся о своих молодых Принимающих решения. Впрочем, как и мошкиты. У наших рас очень много общих черт. Приятно было снова поговорить с вами, Энтони. Мы надеемся, что вы скоро вернетесь.
Внезапно прозвучал тревожный сигнал. Адмирал Кутузов нахмурился и стал внимательно слушать что-то, чего Хорват слышать не мог. Одновременно с этим диктор объявил о докладе квартирмейстера.
- Корабельные шлюпки закреплены, сэр. Мы готовы к отправлению.
Мошкита явно услышала это и сказала:
- Подаренный корабль вполне сможет догнать вас, если ваше ускорение не превысит… - последовала пауза, за время которой мошкита к чему-то прислушивалась, - …три ваших g.
Хорват вопросительно взглянул на адмирала, который напряженно думал о чем-то. Потом он кивнул Хорвату.
- Наше ускорение в этом полете составит полтора g, - сказал Хорват.
- Тогда наши подарки будут у вас через пять часов, - ответила мошкита.
Экраны вспыхнули, и микрофон Хорвата отключился. Голос адмирала Кутузова проскрипел:
- Мне сообщили, что какой-то корабль покинул Мошку-1 и направился к точке Олдерсона с ускорением 1,74 наших g. Это два g Мошки. Будьте любезны, попросите у них объяснений. - Голос звучал достаточно спокойно, но интонация была повелительной.
Хорват повернулся к мошките, и его экран снова ожил. Старательно подбирая слова, чтобы случайно не обидеть собеседника, он выполнил приказ и закончил вопросом:
- Вам об этом известно?
- Конечно, - ответила мошкита. - Мастера отправили наших послов в Империю для встречи с вами. Их всего трое, и мы просим, чтобы вы доставили их в столицу Империи, где они будут представлять нашу расу. У них есть все полномочия вести переговоры за нас.
Кутузов глубоко вздохнул. Лицо его было багровым от усилий держать себя в руках, и казалось, что сейчас он закричит, но он только сказал так тихо, что мошкита не могла его слышать:
- Скажите им, что мы должны обсудить это. Капитан Михайлов, ускорение по готовности.
- Слушаюсь, сэр.
- Мы должны уже уходить, - сказал Хорват мошките. - Я… мы… должны обсудить вопрос о послах. Это для нас неожиданность… Я надеялся, что вы пойдете сами. И вообще, послана ли в качестве посла хоть одна из наших финч'клик'?
- Времени хватит для любых необходимых обсуждений, - заверила его мошкита. - Что касается вашего вопроса, то ни один посол мошкитов не отождествляется с каким-либо определенным человеком, ведь они должны представлять нашу расу. Надеюсь, вы понимаете это? Эти трое были выбраны, чтобы представлять все взгляды, и им единогласно дано право заключать для мошкитов любые соглашения. Что касается угрозы чумы, то они подождут, пока вы убедитесь, что они не представляют опасности для вашего здоровья… - По "Ленину" разнесся громкий звук сирены. - Прощайте, Энтони. Передайте это всем. И возвращайтесь скорее.
Прозвучал сигнал последнего предупреждения, и "Ленин" двинулся вперед. Еще какое-то время Хорват смотрел на пустой экран, а за его спиной остальные удивленно перешептывались.
40. Прощание
Линкор его императорского величества "Ленин" был загружен под завязку и забит командой "Макартура" и учеными, которые все оказались теперь на его борту. Члены его команды довольствовались одним гамаком на двух-трех человек, десантники спали в коридорах, а офицеры набивались по трое в каюты, предназначенные для одного. Кроме того, на ангарной палубе находились артефакты мошкитов, спасенные с "Макартура", которые Кутузов требовал держать в вакууме, под постоянной охраной и с периодическими осмотрами. На борту корабля совершенно не было места, где могла бы собраться вся его команда.
Корабль должен был оставаться в боевой готовности до тех пор, пока не покинет систему Мошки, даже во время похоронной службы, проведенной Дэвидом Харди и священником "Ленина" Джорджем Алексисом. Для каждого это была довольно необычная ситуация, хотя для экипажа корабля стало традиционным собираться, когда это возможно, а похоронные службы часто проводились на кораблях в состоянии боевой готовности. Надев черную епитрахиль и повернувшись к требнику, который один из рядовых держал открытым перед ним, Дэвид Харди думал, что, вероятно, проводил больше реквиемов, чем обычных собраний.
По кораблю пронесся трубный звук.
- Экипаж, вольно! - негромко скомандовал главный боцман.
- Дай им вечный покой, о Господи! - пропел Харди.
- И пусть свет вечно светит над ними, - отозвался Алексис. Все стихи и ответы на них были знакомы каждому, кто достаточно долго пробыл в Военном Космическом Флоте.
- Я - Воскресение и Жизнь, сказал Господь. Кто бы ни поверил в меня, даже если умрет, будет жить; кто бы ни жил, веря в меня, никогда не умрет.
Служба продолжалась. Члены команды отвечали со своих боевых постов, и по всему кораблю разносилось негромкое бормотание.
- И услышал я голос с Небес, сказавший мне: - Отныне благословляю мертвых, которые умерли во имя Господа. Пусть отдохнут они от трудов своих.
"Отдохнут, - подумал Род и содрогнулся. - Я видел множество погибших кораблей, и множество людей под моим командованием забиралось на сотни парсеков от дома. Почему же я думаю именно об этом?" Он глубоко вздохнул, но стеснение в груди не прошло.
Огни по всему кораблю потускнели, и записанные голоса хора Имперского военного оркестра запели гимн, к которому присоединились и члены экипажа. "Грядет день гнева и гибели, когда смешаются слова Дэвида и Сивиллы, а небеса и миры под ними обратятся в прах…"
"Сивилла? - подумал Род. - О Боже, что за древность?" Гимн продолжался и продолжался, закончившись гимном мужских голосов.
"Верю ли я в это? - задумался Род. - Харди верит, об этом ясно говорит его лицо. И Келли, готовый выбросить своих друзей через торпедный аппарат наружу, тоже верит. Почему я не могу верить, как они? Но я же верю, не так ли? Я всегда верил, что у этой Вселенной должна быть какая-то цель? Вот, например, Бери. Это даже не его религия, но все равно служба захватила его. Интересно, о чем он сейчас думает?"
Гораций Бери внимательно смотрел на торпедный аппарат. Четыре тела и голова! Голова десантника, которую Домовые использовали для своего троянского коня. Бери видел это только один раз, пробираясь через пространство в облаке тумана, битого стекла и дрыгающихся и умирающих Домовых. Он помнил квадратные челюсти, широкие вялые рты, блестящие мертвые глаза. Да будет милостив к ним Аллах, и пусть легионы Его опустятся на Мошку…
"Салли воспринимает это лучше, чем я, - подумал Род, - а она штатский человек. Мы оба любили этих парней… Почему меня не беспокоит судьба остальных? Пятеро космодесантников погибли, выводя с "Макартура" гражданских. Все было бы не так плохо, если бы гардемарины погибли в бою. Я был готов к потерям, когда послал катер со спасательным отрядом. Я не был уверен, что парни вообще смогут покинуть "Макартур". Но они сделали это и были уже в безопасности!"
- О Боже всемогущий, прими души наших ушедших братьев, а мы доверим их тела глубинам космоса, не сомневаясь в их воскрешении и вечной жизни у нашего Господа Иисуса Христа…
Келли нажал на ключ, и последовало мягкое ху-уш-ш, потом еще и еще - всего пять раз. Из двадцати семи погибших и пропавших без вести удалось найти только четыре тела и одну голову.
- Экипаж, внимание! Пли!
- Огонь!
"Интересно, как воспримут это мошкиты?" - подумал Род. Три бортовых залпа, направленных в никуда… за исключением третьего, испарившего тела, выброшенные секунду назад. На этом настоял адмирал, и никто не стал с ним спорить.
Трубные звуки замерли вдали, когда трубачи "Ленина" и "Макартура" закончили свой дуэт. На мгновение корабль замер.
- Экипаж, разойдись!
Офицеры молча выходили из торпедного отсека. Огни в коридорах вновь ярко вспыхнули, и люди заторопились обратно на свои места по боевому распорядку или к переполненным местам отдыха. "Продолжается обычная жизнь Космофлота, - подумал Род. - Похоронная служба - это тоже часть "Книги". Там есть правила для всего: рождения на борту корабля, регистрации брака, похорон - с телами или без, а также и для капитана, потерявшего свой корабль. "Книга" требует для него военного трибунала".
- Род, подождите минутку, пожалуйста.
Он остановился на зов Салли. Они стояли в коридоре, а остальные офицеры и члены команды огибали их с двух сторон. Род хотел присоединиться к ним, вернуться к уединению своей каюты, где никто не спросит у него, что произошло на борту "Макартура". И все-таки это была Салли, и какая-то его часть хотела поговорить с ней или хотя бы подойти к ней…
- Род, доктор Хорват сказал, что мошкиты отправили послов нам навстречу в точку Безумного Эдди, но адмирал Кутузов не позволяет им подниматься на борт! Это правда?
"Проклятие!" - подумал он. Мошкиты, снова мошкиты…
- Да, это правда. - И он повернулся, чтобы уйти.
- Род, подождите! Нужно же что-то делать! Род, куда вы идете? - Она смотрела ему вслед, пока он быстро уходил прочь. "Что же мне теперь делать?" - терзала ее мысль.
Дверь каюты Блейна была закрыта, но индикатор показывал, что она не заблокирована. Кевин Реннер заколебался, затем постучал. Никакого ответа. Он подождал и постучал снова.
- Войдите.