Мне захотелось обсудить это с папой. Папа читает все от "Анатомии меланхолии" до "Acta Matematica" и "Пари Матч". Он способен усесться на поребрик тротуара и копаться в намокших газетах из мусорного ящика в поисках "продолжения на странице восемь".
Папа достал бы книжку, и мы посмотрели бы, что об этом пишут. Потом он нашел бы еще четыре или пять книжек с другими точками зрения. Папа попытался бы оспорить каждое мнение, он терпеть не может подхода: "это-правда-а-иначе-это-бы-не-напечатали". Он не признает никаких авторитетов - меня потрясло, когда он впервые взял ручку и исправил что-то в моем учебнике математики.
Даже если скорость света превысить нельзя, четыре или пять лет - срок вполне приемлемый. Нам наговорили, что для экспедиций даже к ближайшим звездам потребуется смена поколений на корабле, такая точка зрения укоренилась…
Одна миля по лунным горам - долгое путешествие, триллион миль по пустому космосу - заурядный вояж…
Но что Сколопендер делает на Плутоне?
С чего вы начнете завоевание чужой солнечной системы? Я не шучу. Темница на Плутоне не располагает к шуткам, и в лицо Сколопендеру не расхохочешься. Станете вы ломиться нахрапом или сначала высунете шапку за угол? Да, технически они далеко опередили нас, но ведь они не могли знать этого заранее. Может, умнее сначала выстроить базу в таком уголке системы, куда никто не заглядывает?
Потом можно продвигать форпосты, например, на безвоздушном спутнике привлекательной планеты, с которого так удобно исследовать поверхность своей цели. Если вдруг потеряешь один из форпостов, можно отойти на основную базу и подготовиться к новой атаке.
Не забывайте, что, если для нас Плутон почти недосягаем, то для сколопендеров он всего в пяти днях пути от Луны. Вспомните Вторую мировую войну, когда скорости были совсем не те. Главная база в безопасности, вне досягаемости (США / Плутон), но всего в пяти днях пути от форпоста (Англия / Луна), от которого три часа до театра военных действий (Франция-Германия / Земля). Так действовать медленнее, но это сыграло на руку союзникам в той войне.
Оставалось только надеяться, что это не поможет банде Сколопендера.
Но противопоставить им пока нечего.
Кто-то скинул еще одну банку - спагетти с фрикадельками. Если бы это были персики, у меня бы, наверное, не хватило силы воли сделать то, что сделал я - прежде чем открыть банку, я использовал ее вместо молотка. Я колотил ею по пустой банке, пока не сплющил ее, а потом отковал острый конец и заточил его на краю бассейна. Пустая банка превратилась в кинжал - не очень хороший, но с ним я чувствовал себя не таким беспомощным.
После еды потянуло в сон и я прикорнул под теплым мерцанием. Я по-прежнему был пленником, но теперь у меня было оружие и очерченный противник. Проанализировать проблему - на две трети решить ее. Кошмары мне больше не снились.
Потом в дыру сбросили Жирного.
Через секунду на него шмякнулся Тощий. Я отскочил, держа нож наготове. Тощий не обратил на меня никакого внимания, поднялся, огляделся, подошел к ручейку и стал пить. Жирный оказался в худшей форме - он не дышал.
Глядя на него, я подумал, какой он отвратительный. Однако - какого черта! - он же делал мне массаж, когда я в нем нуждался. Я перевернул его и начал делать искусственное дыхание. Через четыре или пять толчков мотор завелся, он смог вздохнуть и прохрипел: "Хватит!"
Я отошел и снова взялся за нож. Тощий безучастно сидел у стены. Жирный посмотрел на мое жалкое оружие и сказал:
- Убери это, малыш. Мы теперь друзья - не разлей вода.
- Мы?
- Ага. Мы, люди, должны держаться вместе, - он убито вздохнул. - После всего, что мы для него сделали. Вот благодарность.
- О чем это вы? - потребовал я объяснений.
- Ха, - сказал Жирный. - Я же говорю. Он решил, что может обойтись без нас. Вот мы и сменили квартиру.
- Заткнись, - безучастно сказал Тощий.
Жирный недовольно скривился.
- Сам заткнись, - сварливо сказал он. - Надоело. День-деньской "заткнись" да "заткнись" - и чем это кончилось?
- Заткнись, я сказал.
Жирный умолк. Я так никогда и не узнал, что с ними стряслось, потому что Жирный не желал больше говорить на эту тему. А от Тощего вообще не было слышно ничего, кроме однообразных советов заткнуться и еще менее насыщенных информацией односложных слов. Одно было ясно: они потеряли работу в качестве подручных гангстера, или членов пятой колонны, или… как еще назвать людей, которые пресмыкаются перед врагами собственной расы.
Как-то Жирный сказал:
- Вообще-то, это ты виноват.
- Я? - моя рука метнулась к ножу из консервной банки.
- Ты. Если бы ты не влез, он бы так не разозлился.
- Я ничего не делал.
- Скажешь тоже. Ты всего-то навсего спер у него два главных приза, и задержал его, хотя он собирался мчаться сюда со всех ног.
- А-а. Но вы-то ни при чем.
- Я ему так и сказал. Но поди ему докажи. Да не хватайся ты за эту идиотскую пилку для ногтей, - Жирный пожал плечами. - Я всегда говорил, кто старое помянет, тому глаз вон.
В конце концов я выведал у него то, что хотел. Когда примерно в пятый раз я заикнулся о Чибис, Жирный сказал:
- И что тебе далось это отродье?
- Просто хочу знать, жива она или нет.
- Да жива она. По крайней мере была жива, когда я последний раз ее видел.
- Когда это было?
- Слишком много вопросов задаешь. Здесь видел.
- Она здесь? - с волнением переспросил я.
- Я же сказал. Шлялась повсюду и всегда под ногами путалась. Живет как принцесса, кстати, - Жирный стиснул зубы и нахмурился. - Почему с ней он возится, а с нами вот так… Не понимаю. Это неправильно.
Я тоже не понимал, но по иным соображениям. Я не мог поверить в дружбу храброй маленькой Чибис и Сколопендера. Или тут есть секрет - или Жирный врет.
- Хочешь сказать, он не держит ее взаперти?
- А зачем? Куда ей бежать?
Я обмозговал это. Куда бежать, если выход за дверь - самоубийство? Даже если у Чибис есть скафандр (хотя скорее всего, он где-то спрятан), даже если под рукой пустой корабль, даже если она сможет проникнуть в него, ей все равно нужен "мозг корабля", то маленькое устройство, служащее замком.
- А что с Мамми?
- С кем?
- С… - я не знал, как объяснить. - С существом, которое было в моем скафандре. Ты должен знать, ты же там был. Она жива? Она здесь?
Но ему уже надоело.
- Эти насекомые меня не интересуют, - отмахнулся он раздраженно, и больше я ничего не смог из него выжать.
Но Чибис была жива (гора с плеч). Она здесь! Хотя отсюда у нее было меньше шансов на спасение, чем даже из лунного плена, - я все равно был ужасно рад, услышав это.
Я начал изобретать способ переслать ей весточку.
На инсинуации Жирного, что она якобы снюхалась со Сколопендером, мне было наплевать. Конечно, Чибис была непредсказуема, доводила меня до белого каления, совершенно по-детски самонадеянная и высокомерная. Но она бы скорее шагнула в костер, чем стала предателем. У самой Жанны Д'Арк не было такой силы духа.
Наша троица поддерживала вынужденное перемирие. Я избегал разговоров, спал вполглаза, старался не засыпать раньше их, и всегда держал кинжал под рукой. С тех пор как они появились, я не мылся, чтобы не оказаться в невыгодном положении. Тощий меня не замечал, Жирный вел себя почти дружески. Он притворялся, что не боится моего игрушечного оружия, но думаю, все же боялся. Я сделал этот вывод, когда нас в первый раз кормили втроем. С потолка упали три банки; Тощий подобрал одну, Жирный другую, и пока я осторожно подбирался к третьей, Жирный схватил ее.
Я сказал:
- Отдай ее мне, пожалуйста.
Жирный ухмыльнулся.
- Почему ты думаешь, что это для тебя, сынок?
- Три банки, и нас трое.
- Ну и что? Я что-то немного оголодал. Думаю, ты обойдешься.
- Я тоже оголодал. Без шуток.
- Х-м-м, - он, казалось, размышлял. - Вот что. Я тебе ее продам.
Я колебался. В этом была некоторая логика. Не мог же Сколопендер сам закупать продукты на Лунной базе; видимо, их покупали Жирный или его партнер. Я был бы не против подписать долговое обязательство - на сотню долларов за порцию, тысячу, миллион долларов; деньги здесь не имели никакого значения. Почему бы не подшутить над ним?
Нет! Если я сдамся, если признаю, что вынужден торговаться с ним за мою пайку, он обнаглеет. Я буду зависеть от него, пресмыкаться перед ним, выпрашивать кусочек.
Я показал ему свой жестяной кинжал:
- Возьму силой.
Жирный взглянул на мою руку и широко ухмыльнулся:
- Шуток не понимаешь? - он бросил мне банку. Больше проблем из-за еды не было.
Мы жили этаким "Счастливым семейством", которое иногда показывают в бродячих зверинцах: лев в одной клетке с ягненком. Впечатляющее зрелище, вот только ягнята там часто меняются.
Жирный любил поговорить, и я смог многое узнать от него, когда удавалось отсеять правду от болтовни. Его звали - так он утверждал - Жак де Барре де Виньи ("Называй меня Джок"), а второго - Тимоти Джонсон; но у меня было сильное подозрение, что настоящие их имена можно узнать только в архивах полиции. Хотя Джок и пыжился, что он все знает, я скоро понял, что он не имеет представления ни о происхождении, ни о планах и целях Сколопендера. Вообще не похоже, чтобы Сколопендер что-то обсуждал с "низшими животными"; он их просто использовал, как мы лошадей.
Одно Джок с готовностью признал:
- Ага, мы похитили эту соплячку. На Луне урана нет; это сказки, приманка для новичков. Мы зря теряли время, а ведь жрать всем хочется, разве не так?
Я не возражал; мне нужна была информация. Тим сказал:
- Заткнись!
- А-а, что в этом такого, Тим? Боишься ФБР? Думаешь, Большой Брат и здесь до тебя дотянется?
- Заткнись, я сказал.
- А может, мне потрепаться охота. Сам заткнись, - Джок продолжат. - Это ничего не стоило. Девчонка любопытнее семи кошек. Он знал, что она появится и когда, - Джок призадумался. - Он всегда знает, у него куча народу на подхвате, есть и большие шишки. Все, что от меня требовалось - это быть в Луна-Сити и познакомиться. Трепал языком я, не Тима же выдавать за доброго дяденьку. И вот я перед ней разливаюсь, покупаю ей кока-колу, рассказываю, как здорово мы тут ищем уран, и прочую лапшу вешаю. Потом я вздыхаю и говорю: как жаль, мол, что не могу показать шахту, где мы с приятелем работаем. Всего и делов. Когда их туристическая группа приехала на станцию Томбо, она смылась через шлюз - сама, без помощи. Хитрющая!.. А мы уж поджидали ее там, где я наплел. Даже не угрожали, пока она не озадачилась, что вездеход слишком долго едет до шахты, - Джок ухмыльнулся. - Хорошо дерется для своего калибра. Всего меня исцарапала.
Бедняжка Чибис! Жаль, что она его не колесовала и не четвертовала! История походила на правду, это вполне в ее духе - самоуверенной, отважной, неспособной устоять перед соблазном узнать что-то новое.
Джок продолжал:
- Ему-то нужна была не девчонка. Ему нужен ее папашка. Он однажды попытался заманить его на Луну, но не выгорело, - Джок обиженно скуксился. - Тогда нам досталось, как всегда, когда по его не выходит. Пришлось ловить на живца. Тим подсказал ему, что на такую приманку папашка клюнет.
Тим буркнул что-то, что я посчитал отрицанием. Джок вскинул брови:
- Ну что ты бубнишь… Никакого воспитания!
Мне бы помалкивать, а не философствовать, раз уж я решил добраться до сути. Но у меня тот же недостаток, что и у Чибис - когда я чего-то не понимаю, возникает зуд разобраться. Я не мог понять (да и теперь не понимаю), что двигало Джоком.
- Джок? Зачем ты это сделал?
- Чего?
- Слушай, ты же человек, - по крайней мере, выглядел он как человек. - И по твоим же словам нам, людям, надо держаться вместе. Как же ты мог похитить маленькую девочку - да еще отдать ее ему?
- Ты что, чокнулся, парень?
- Не думаю.
- А несешь, как чокнутый. Ты когда-нибудь пробовал не сделать чего-то, что он велел? Попробуй на досуге.
Я его понял. Отказать Сколопендеру - все равно, что кролику плюнуть в глаза удаву. Это я по себе знал. Джок продолжал:
- Пойми и нас тоже. Я всегда говорю, живи и давай жить другим. Он нас захватил, когда мы искали карнотит, а потом нам уже ловить было нечего. Против лома не попрешь, сам понимаешь. Так что мы сторговались - мы выполняем его приказы, он платит нам ураном.
Слабая симпатия к ним исчезла. Появилось бешенство.
- И вам заплатили?
- Ну… можно сказать, что нас внесли в списки.
Я оглядел нашу камеру.
- Неудачную вы заключили сделку.
Джок скривился, как обиженный младенец.
- Может, и так. Но подумай сам, малыш. Нужно приспосабливаться к неизбежному. Это вторжение, полностью подготовленное. Ты сам видел. Что ж, надо примыкать к сильным, верно? Сам себе помогай, никто тебе не поможет. Я оказался в похожей передряге, когда был не старше тебя. Это был хороший урок. Наш городок годами жил мирно; но Главный Папа начал стареть и терять хватку… а тем временем приехали парни из Сент Луиса. Какое-то время была неразбериха. Надо знать, в какую сторону прыгать - а иначе в один прекрасный день, хочешь не хочешь, проснешься в деревянном бушлате. Те, кто просекли фишку - выжили, те, кто не смог… я всегда говорю, нет смысла плеваться против ветра. Так и есть, верно?
Его логика сводилась к теории "подлец, но живой". Только он упустил ключевой момент.
- Даже если так, Джок, я не понимаю, как ты мог так поступить с маленькой девочкой.
- А чего? Я же тебе объясняю, что мы не могли сопротивляться.
- Могли. Конечно, стоя с ним лицом к лицу, ослушаться невозможно, но у вас был отличный шанс смыться.
- Что ты имеешь в виду?
- Он ведь послал вас за ней в Луна-Сити, ты сам сказал. Обратный билет на Землю у вас был - я знаю законы. Все, что от вас требовалось - спрятаться, там, где он не достал бы вас, а потом улететь первым же рейсом на Землю. И не нужно было бы делать эту грязную работу.
- Но…
Я перебил его.
- Возможно, вы не могли сопротивляться там, посреди лунной пустыни. Возможно, вы не чувствовали себя в безопасности даже на станции Томбо. Но когда он послал вас в Луна-Сити, у вас появился шанс. Вам не нужно было красть маленькую девочку и отдавать ее… пучеглазому чудовищу!
Он, казалось, был сбит с толку, но быстро нашелся:
- Кип, ты мне нравишься. Ты хороший парень. Но соображаешь туго. Ты ничего не понял.
- Все я понял!
- Нет, - он наклонился ко мне, протянул руку, чтобы положить мне на колено. Я отодвинулся. - Есть кое-что, о чем я промолчал… боялся, что ты подумаешь, что я… ну, зомби или что-то вроде того. Они нас прооперировали.
- Что?
- Прооперировали, - он продолжал, захлебываясь, - Вшили бомбы в головы. С дистанционным управлением, как ракеты. Выходишь за черту… он давит на кнопку - бум! Мозги по стенкам. - Он пошарил у себя на затылке. - Видишь шрам? Волосы уже отросли… но если присмотреться, увидишь; он не мог полностью исчезнуть. Видишь?
Я стал присматриваться. И чуть было не купился - в последнее время пришлось поверить и менее вероятным вещам. Тим отменил мой предварительный вердикт одним коротким выразительным словом.
Джок вздрогнул, взял себя в руки и сказал:
- Не обращай на этого внимания!
Я пожал плечами и отодвинулся. Джок не заговаривал со мной до конца "дня". Меня это устраивало.
На следующее утро меня разбудило прикосновение Джока.
- Вставай, Кип! Вставай!
Я дернулся к своему игрушечному оружию.
- Вон твой нож, у стены. Только он тебе больше не понадобится.
Я подобрал нож.
- Что ты имеешь в виду? Где Тим?
- Ты не просыпался?
- Что?
- Этого я и боялся. Черт возьми, парень! Мне просто нужно поговорить с кем-нибудь. Так ты все проспал?
- Что проспал? И где Тим?
Джок дрожал и потел.
- Они включали голубой свет, вот что. И забрали Тима, - он содрогнулся. - Хорошо, что его. Я думал… Ну, ты заметил, я немного толстоват… они любят упитанных.
- Что ты хочешь этим сказать? Что они с ним сделали?
- Бедный старина Тим. У него были свои недостатки, как и у всех, но… теперь он превратился в суп… вот что, - он снова затрясся. - Они любят суп с косточкой и все такое.
- Я тебе не верю. Ты хочешь напугать меня.
- Думаешь? - Он оглядел меня с ног до головы. - Может, ты станешь следующим. Сынок, если у тебя хватит духу, возьми этот свой нож для бумаг, подойди к этой конской поилке и вскрой себе вены. Так лучше.
- А ты сам что же? Возьми ножик, одолжу.
Он помотал головой и содрогнулся:
- У меня духу не хватит.
Не знаю, что стало с Тимом. Я даже не знаю, вправду ли сколопендры едят людей (не стоит их называть людоедами. Возможно, мы для них вроде баранины). И испугался-то я не особенно - в моих "контурах страха" давно уже все пробки полетели. И что станет с моим телом после того, как вылетит душа, мне наплевать. Но Джоку это было важно; это был его пунктик. Не думаю, что Джок был трусом; трусы не идут в лунные геологи. Он просто верил в свою теорию, и она его ужасала. Он выдавил, что у него есть особые, неизвестные мне причины тому верить. Он утверждал, что уже побывал однажды на Плутоне, но все его спутники - волонтеры и пленники, обратно не вернулись.
В очередную кормежку - две банки - он сказал, что не хочет есть и предложил мне свою пайку. В ту "ночь" он все сидел, стараясь не уснуть. В конце концов мне пришлось заснуть раньше него.
Я проснулся от одного из тех кошмаров, когда не можешь шевельнуться. Сон оказался правдой; перед этим меня наверняка осветили голубым светом.
Джока не было.
Больше я никогда их не видел.
В какой-то степени я даже скучал по ним… по крайней мере по Джоку.
Стало чуть легче - не надо следить за ними, появилась роскошь вымыться. Однако порядком надоедает мерить шагами одиночную камеру.
У меня не было иллюзий по их поводу. Наберется не менее трех миллиардов человек, с которыми я скорее бы согласился делить заключение. И все же они были людьми.
В Тиме не было ничего располагающего. Он был холоден и жесток, как гильотина. Но у Джока были какие-то начальные понятия о добре и зле, иначе он не искал бы для себя оправданий. Я бы сказал, что он просто был тряпкой.
Однако я не считаю, что понять - значит простить. Если начнешь так думать, дойдешь до сентиментальных соплей по убийцам, насильникам, похитителям людей и совершенно забудешь об их жертвах. Это неправильно. Я буду плакать по людям, подобным Чибис, а не по преступникам, чьими жертвами они становятся. Я скучал по трепотне Джока, но если бы нашелся способ топить таких тварей новорожденными, я взялся бы за такую работу. Тем более таких, как Тим. И если они превратились в суп для чудовищ, об этом я никак не мог пожалеть - хотя, возможно, завтра настанет мой черед.