Однако, если не прибегать, даже в рамках дискуссии, к приведенным выше исчерпывающим доводам, добавим, что этот суд является лишь фарсом, поскольку в рамках данного прецедента не нарушались даже так называемые законы пресловутых вышеупомянутых "Трех Галактик". Они (сколопендеры), действуя в границах собственной юрисдикции и на собственной территории космоса, занимались колонизацией полезной, но никем не занятой планеты Земля. Нет ничего преступного в освоении территории, заселенной лишь животными. Касательно же агента "Трех Галактик" - она создавала известные помехи; ей не было причинено никакого вреда; она была задержана с целью ограничения ее действий и дальнейшего выдворения ее на родину.
Здесь он мог бы остановиться. Каждый из этих доводов был бы достаточен, в особенности последний. Раньше я думал о человеческой расе как о "венце творения" - но с тех пор со мной многое произошло. Я не был уверен, что этот суд сочтет, что у людей есть какие-то особые права по сравнению со сколопендерами.
Несомненно, они во многом впереди нас. Когда мы расчищаем джунгли и строим фермы, беспокоит ли нас то, что на эти места первыми пришли бабуины?
Однако он отмел эти доводы, объяснив, что они были всего лишь интеллектуальным упражнением, показывающим, как смехотворна сама ситуация, по любым законам, с любой точки зрения. А теперь он действительно переходит к защите.
Это была атака.
Жестокость в его голосе достигла накала ненависти, отчего каждое слово разило как удар. Как они посмели? Они просто мыши, которые собрались повесить на кота колокольчик! (Так прозвучало в переводе.) Они животные, пища! Они - паразиты, которых нужно истребить. Их преступления никогда не будут забыты, их мольбы будут отклонены, никакие переговоры невозможны! Единственный Народ уничтожит их!
Я оглянулся посмотреть, как это воспринимают присяжные. В огромном зале находились сотни существ; они выстроились вдоль трех стен, некоторые были совсем близко. До сих пор я был слишком поглощен ходом процесса и лишь мельком взглянул на них. Но напор сколопендера был так силен, что захотелось перевести дух. Я стал присматриваться повнимательнее.
Все они были разными, думаю, не нашлось бы и двух похожих. Футах в двадцати от меня стоял ужасный монстр, поразительно похожий на сколопендера, - с той только разницей, что его уродливая фигура не внушала отвращения. Другие выглядели почти по-человечески, хотя таких было меньшинство. Одна очень симпатичная цыпочка была с виду таким же человеком, как и я, - за исключением светящейся кожи и весьма скудного гардероба. Она была так красива, что я мог бы поклясться, что свечение кожи - результат косметики, и, скорее всего, был бы не прав. Интересно, какой язык она сейчас слышит? Конечно, не английский.
Наверное, она почувствовала мой взгляд, потому что оглянулась и окинула меня холодным взором, как будто рассматривала шимпанзе в клетке. Догадываюсь, что я ей не понравился.
Между псевдосколопендером и светящейся девушкой раскинулся целый спектр существ. Кто-то даже размещался в персональных аквариумах.
Я не мог определить их реакцию на происходящее. Светящаяся девушка спокойно наблюдала, но что скажешь о существе со щупальцами как у осьминога? Если он извивается, значит, сердится? Или смеется? Или просто чешется?
Янки-председательствующий позволил сколопендерам продолжать.
Чибис все держала меня за руку. Теперь она схватила меня за ухо, запрокинула голову и шепнула: "Как мерзко он говорит!".
Сколопендер закончил таким взрывом ненависти, что транслятор, видимо, заело, потому что вместо английского перевода мы услышали бессмысленный визг.
Голос Янки бесстрастно произнес:
- Имеете ли вы заявить что-либо в свою защиту?
Визг повторился, после чего сколопендер выразился понятно:
"Я уже высказался в свою защиту: ни в какой защите нет необходимости".
Бесцветный голос продолжал, обращаясь к Мамми:
- Вы выступаете в их пользу?
Она неохотно ответила:
"Высокий суд… Я вынуждена сказать… что нахожу их поведение довольно неподобающим". Ее голос звучал печально.
- Вы свидетельствуете против?
"Да".
- В таком случае вы не имеете слова. Таков закон.
"Три Галактики, один закон. Я не имею слова".
Бесцветный голос продолжал:
- Могут ли свидетели выступить в их защиту?
Последовала тишина.
Это был мой шанс проявить благородство. Мы, люди, их жертвы, могли выступить "за", указать, что они, по их морали, не сделали ничего дурного, и воззвать к милосердию - если они пообещают впредь вести себя хорошо.
Но я так не сделал. Слышал я все эти сладкие речи о том, что надо всегда прощать, что даже в худших людях скрыто добро, и так далее. Но когда я вижу каракурта, я давлю его; я не умоляю его стать хорошим паучком и больше не кусаться. Каракурт не может перестать - в этом все дело.
Голос обратился к сколопендерам:
- Есть ли раса, которая могла бы выступить в вашу пользу? Если есть, ее призовут.
Сколопендер взвыл. Мысль, что кто-то будет заступаться за них, вызвала у него отвращение.
- Да будет так, - сказал голос Янки. - Достаточны ли представленные факты для вынесения решения?
И почти сразу ответил сам себе:
- Да.
- Каково же решение?
И ответил снова:
- Их планете будет придан поворот.
Это прозвучало обыденно - тоже мне, все планеты вращаются, - да и в голосе не слышалось никакого выражения. Однако вердикт чем-то ужаснул меня. Казалось, все содрогнулось.
Мамми повернулась и пошла к нам. Идти было далеко, но у нее это получилось очень быстро. Чибис бросилась к ней; твердый воздух вокруг нас сгустился, и мы оказались в отдельной серебристой полусфере.
Чибис тряслась и всхлипывала, Мамми утешала ее. Когда Чибис чуточку успокоилась, я с опаской сказал:
- Мамми, что означает - "планете будет придан поворот"?
Она посмотрела на меня, не отпуская прильнувшую Чибис.
Ее огромные добрые глаза были суровы и печальны.
"Это означает, что их планету выводят в измерение, находящееся под прямым углом к нашему пространству-времени".
Голос ее прозвучал сыгранным на флейте похоронным маршем. И все же вердикт не показался мне чересчур суровым. Я понял, что он означает; по-вегански это было еще понятнее, чем по-английски. Если повернуть плоскую фигуру вокруг оси, лежащей в этой плоскости, фигура исчезнет. Она перестанет существовать в этой плоскости и не сможет на нее вернуться; мистер А. Квадрат из Флатландии навсегда утратит с ней контакт.
Однако она не уничтожится; она просто окажется в другом месте. Мне пришло в голову, что сколопендеры легко отделались. Я был почти уверен, их планету или взорвут (я не сомневался, что "Три Галактики" способны сделать это), или сделают что-либо столь же ужасное. Выходило же, что сколопендеров просто изгнали из города. Они никогда не смогут вернуться - ведь измерений огромное, огромное множество, однако им не чинили вреда; от них просто избавлялись.
Но Мамми говорила так, будто против воли участвовала в повешении.
Пришлось переспросить ее.
"Ты не понимаешь, славный Кип - они ведь не возьмут с собой свою звезду".
- Ой… - это было все, что я смог выдавить.
Чибис изменилась в лице.
Звезда - источник жизни. Планеты - только вместилища ее. Отсеките звезду… и планета начнет остывать… остывать… и еще… и еще остывать…
Сколько времени протечет, пока замерзнет воздух? Сколько часов или дней до абсолютного нуля? Я содрогнулся и покрылся мурашками. Хуже, чем на Плутоне…
- Мамми? А когда это сделают? - у меня появилось чувство, что я обязан был выступить, что даже сколопендеры не заслуживают такого. Взорвите их, расстреляйте их - но не замораживайте их!
"Это уже сделано", - пропела она так же скорбно.
- Что?
"Исполнитель ждет вердикта… приговор приводится в исполнение в тот же миг. Их повернули еще до того, как я подошла к вам. Так лучше".
Я сглотнул и услышал, как отозвалось в моем мозгу: "Что делаешь, делай скорей…"
Мамми говорила второпях:
"Не думайте больше об этом, теперь вам придется собрать все ваше мужество!"
- Почему? Что теперь будет, Мамми?
"В любой момент вас призовут на ваш собственный суд".
Я так и застыл, молча глядя на нее, - я-то думал, что все закончилось. Чибис осунулась и побелела, но не плакала. Она облизнула губы и тихо спросила:
- Ты пойдешь с нами, Мамми?
"Дети мои! Я не могу. Вы должны сами пройти через это".
У меня прорезался голос:
- Но за что нас судить? Мы никому не причинили вреда. Мы не сделали ничего плохого.
"Не вы лично. Судят вашу расу. Вы - ее представители".
Чибис отвернулась от нее и посмотрела на меня - и я почувствовал прилив трагической гордости оттого, что в решающую минуту она повернулась не к Мамми, а ко мне, к человеческому существу.
Я знал, что она думает о том же, что и я: о корабле, висящем рядом с Землей, и в то же время за триллионы миль от нее, в каком-нибудь кармане, складке пространства, куда не достанет ни один радар.
Земля, зеленая и золотая, прекрасная и удивительная, нежится лениво в ласковом свете Солнца…
Бесцветный голос - и нет Солнца.
Нет звезд.
Рванется осиротевшая Луна, и продолжит свое вращение вокруг Солнца надгробной плитой на могиле людских надежд. На Лунной базе, в Луна-Сити и станции Томбо протянут последние недели или даже месяцы несколько человек, единственные выжившие люди. Потом и они умрут - если не от удушья, то от горя и одиночества.
Чибис резко сказала:
- Кип, она не взаправду! Ну скажи, что нет!
Я хрипло сказал:
- Мамми, исполнители уже ждут?
Она не ответила мне. Она ответила Чибис:
"Это взаправду, доченька. Но не пугайся. Прежде чем везти вас сюда, я добилась обещания. Если дело повернется против вашей расы, вы двое вернетесь со мной и доживете свои короткие жизни в моем доме. Так что вставайте и говорите правду… и не бойтесь".
Бесцветный голос проник в закрытое пространство:
- Люди призываются к ответу.
Глава 11
Мы шли по бескрайнему залу. Чем дальше, тем больше я чувствовал себя мошкой на тарелке. Чибис была рядом; ради нее я еще как-то куражился, и все же походило это на кошмар, когда снится, что ты на площади без штанов. Чибис цеплялась за руку и прижимала к себе Мадам Помпадур. Я пожалел, что на мне нет Оскара - в нем я не казался бы себе букашкой под микроскопом.
В последнюю минуту Мамми положила свою ручку мне на лоб и гипнотически впилась в глаза. Я оттолкнул ее руку и отвел взгляд.
- Нет, - сказал я ей. - Никакой подготовки! Не надо… Я знаю, ты хочешь как лучше, но… пойду без наркоза. Спасибо.
Она не настаивала, просто повернулась к Чибис. Та поколебалась, но тоже покачала головой.
- Мы готовы, - выдохнула она.
Но с каждым нашим шагом по этому огромному пустому пространству я все больше сожалел, что не разрешил Мамми избавить нас от этой нервной тряски. По меньшей мере Чибис точно следовало успокоить.
Навстречу нам от далеких стен отделились еще две мошки; когда они приблизились, я узнал их: неандерталец и легионер. Невидимая сила волочила упирающегося пещерного человека; римлянин печатал широкие, легкие и неторопливые шаги. До центра мы добрались одновременно и остановились футах в двадцати друг от друга, треугольником: Чибис и я - в одном углу, римлянин и пещерный человек по двум другим.
Я окликнул:
- Приветствую, Юний!
- Помолчи, варвар, - он огляделся, оценивая взглядом толпу у стен. Он сменил свое неопрятное облачение. Исчезли грязные обмотки; на правой голени красовались поножи. Тунику прикрывали доспехи, голову гордо увенчивал шлем с плюмажем. Сверкал металл, лоснилась вычищенная кожа.
Пока он шел, щит его по-походному висел за спиной. Остановившись, он перебросил его в левую руку. Он не взялся за меч, потому что в правой руке держал наизготовку дротик. Настороженные глаза высматривали врага.
Слева от него, как забитый зверек, съежился пещерный человек.
- Юний! - позвал я. - Послушай!
Вид этих двоих встревожил меня еще больше. Разговаривать с троглодитом было бесполезно, но, возможно, удастся объясниться с римлянином.
- Знаешь, зачем мы здесь?
- Знаю, - он горделиво воздел плечо. - Сегодня Боги испытывают нас на своей арене. Это работа для солдата и римлянина. Ты не принесешь пользы, так что не путайся под ногами. Впрочем - следи за тылом и издавай остерегающие крики. Цезарь вознаградит тебя.
Я попытался было объяснить ему, что к чему, но меня прервал громовой голос, идущий со всех сторон:
"ВЫ ПРЕДСТАЛИ ПЕРЕД СУДОМ!"
Чибис задрожала и прижалась ко мне. Я выпростал из ее судорожной хватки левую руку, заменил ее на правую, а левой обнял за плечи.
- Выше нос, напарник, - сказал я тихонько, - не дай им запугать себя.
- Я не боюсь, - прошептала она, трясясь. - Кип, давай ты будешь говорить.
- Ты так хочешь?
- Да. Тебя не так легко разозлить, как меня, - а если я разозлюсь… ну, это будет просто ужас.
- Ладно.
Нас прервал тот же плоский, гнусавый голос. Как и раньше казалось, что он звучит совсем рядом.
- Представляемое дело исходит из предыдущего. Три разновременных образца доставлены с небольшой планеты ланадорского типа, расположенной в периферийной зоне Третьей Галактики. Область крайне примитивная, цивилизованные расы отсутствуют. Представленная раса, как следует из образцов, является варварской. Ранее инспектировалась дважды; необходимость в плановой инспекции отсутствовала; в связи с предыдущим делом появились новые факты.
Голос вопросил сам себя:
- Когда проводилась последняя проверка?
И ответил себе:
- Приблизительно один период полураспада тория-230 назад.
Он добавил, явно только для нас:
- Около 80 тысяч ваших лет назад.
Юний дернул головой и огляделся, пытаясь определить, откуда исходит голос. Он явно слышал то же самое, только на своей испорченной латыни.
- Есть ли необходимость во внеочередной инспекции?
- Есть. Катастрофический разрыв непрерывности. Они развиваются с аномальной скоростью.
Бесцветный голос продолжал, обращаясь к нам:
- Я ваш судья. Многие из присутствующих здесь цивилизованных существ являются моими составляющими. Иные - зрители, также есть стажеры, а кое-кто явился специально, чтобы поймать меня на ошибке. Но это не удавалось никому за последний миллион ваших лет.
Я выпалил, не веря про себя:
- Вам больше миллиона лет?
Голос ответил:
- Я намного старше, хотя возраст составляющих меня частей различен. Отчасти я машина, которую можно ремонтировать, заменять, копировать; другие мои компоненты - живые существа, они умирают и возобновляются. Мои живые составляющие - многие тысячи (вообще-то он сказал "дюжины дюжин дюжин") цивилизованных существ со всех уголков Трех Галактик, и любая дюжина дюжин из них может слиться с моим машинным разумом для приведения меня в действие. Сейчас в меня входит двести девять специалистов, в их распоряжении находится знание, накопленное моей неживой сущностью, а также все мои способности анализировать и интегрировать.
Я резко произнес:
- Решения принимаются единогласно? - я решил, что нашел лазейку: мне никогда не удавалось перехитрить папу с мамой, но все же в далеком детстве иногда случалось запутать их так, чтобы один говорил одно, а другой - другое.
Голос мерно произнес:
- Решения всегда принимаются единогласно. Будет лучше, если вы сочтете меня единой личностью.
Он продолжал, обращаясь к аудитории:
- Была проведена стандартная процедура отбора образцов. Современный образец дублирован; промежуточный контрольный образец - носящий одежду индивидуум, взятый методом случайной выборки приблизительно один период полураспада радия-226 назад… - голос пояснил: -…около 16 сотен ваших лет назад. Исходный контрольный образец взят стандартным методом, в период, отдаленный от предыдущего двадцатикратно.
Голос вопросил себя:
- Почему образцы разделены столь короткими промежутками?
- Потому что у этих особей очень короткие жизненные циклы. Этот вид быстро эволюционирует.
Объяснение, видимо, было удовлетворительным, потому что он продолжал:
- Первым будет давать показания самый младший образец.
Я решил, что он имел в виду Чибис, она тоже так подумала и сжалась в страхе. Однако голос принялся что-то нечленораздельно лаять, и пещерный человек дернулся. Он ничего не ответил; только еще больше съежился.
Голос снова залаял.
Затем сказал:
- Есть замечание.
- Говори.
- Это существо не является предком остальных.
Голос машины выразил некое недоумение, словно мой непреклонный зеленщик обнаружил соль в своей сахарнице.
- Образец изъят корректно.
- Тем не менее, - произнес тот же голос, - это некорректный образец. Необходимо пересмотреть все относящиеся к делу данные.
На долгие пять секунд воцарилась тишина. Затем голос заговорил снова:
- Это несчастное существо не является предком остальных; он всего лишь дальний родственник. У него нет собственного будущего. Он должен быть немедленно возвращен к тем пространственно-временным параметрам, откуда был изъят.
Неандертальца немедленно уволокли прочь. Я посмотрел вслед ему с чувством потери. Сначала я его боялся, потом презирал, стыдился. Он был труслив, грязен, от него воняло. Даже собака больше похожа на человека. Но за последние пять минут я счел его собратом - каким бы отвратительным он ни казался. Может, он и не был моим прадедушкой, но я не собирался отказываться даже от самых жалких своих родственников.
Голос вступил в спор с самим собой, решая, правомерно ли продолжать процесс. Наконец он постановил:
- Обследование будет продолжено. Если не будет выявлено достаточно фактов, суду будет представлен другой удаленный образец по прямой линии родства. Юний.
Римлянин выше поднял свой дротик.
- Кто взывает к Юнию?
- Выступи вперед и держи ответ.
Как я и опасался, Юний объяснил голосу, куда тому следует отправиться и что там делать. Последовал английский перевод. Никак нельзя было оградить Чибис от таких выражений. Впрочем, уже было все равно, будет ли Чибис защищена от "неподобающих для леди" высказываний.
Бесстрастный голос невозмутимо продолжил:
- Это твой голос? Это твое свидетельство?
Вступил другой голос, в котором я узнал речь римлянина. Он отвечал, расписывал битвы, рассказывал, как поступают с пленными. Все это мы услышали по-английски, но и перевод сохранил высокомерные интонации Юния.