Стратег на правах хозяина распоряжался и отдавал команды. Первым делом он потребовал сложить в прихожей всё имеющееся оружие, затем предложил всем желающим принять душ или ванну, и в зависимости от пожелания гостей, был готов предоставить в их распоряжение тысяча сто пятьдесят видов шампуней и триста сорок шесть мочалок от новейших автоматизированных до обыкновенных морских губок. На предложение идти мыться Нина лишь фыркнула и решительно отказалась. Хотя, если честно сказать, ей страшно хотелось оказаться в тёплой воде глубокой ванны, чтобы окунувшись в мягкую пену, хоть на минуту отвлечься от навалившихся за утро событий. Но она боялась, что в этом поступке мужская часть их команды усмотрит проявление женской слабости. Кроме того, девушка не без оснований опасалась, что воспользовавшись её отсутствием, мужчины разработают какой-нибудь военный план и её в него посвящать не станут.
Сергей тоже страстно желал помыться, но вымотанный утренней нервотрёпкой, чувствовал, что стоит ему опуститься в ванну, как он уснет, и если его даже станут будить, то сделать это будет очень трудно. И поэтому от радушного хозяйского предложения он тоже, вопреки снедавшим его желаниям, отказался. Клёпиков и всё время молчавший Штольтграф и вовсе не видели причин, чтобы нежиться в пене, когда вокруг разворачивались такие события. Получив единодушный отказ, Стратег пожал плечами, но не стал настаивать.
- Хорошо, не хотите - как хотите. Но надеюсь, отобедать-то вы не окажетесь?
Сергей, соглашаясь, вяло кивнул. Нина неопределённо пожала плечами, словно это не в её желудке при слове еда застучали столовые ложки голода.
- Да, перекусить было бы совсем неплохо, - Клёпиков бросил короткий взгляд на своего напарника и улыбнулся. Оба полицейских вообще любили поесть. Впрочем, и сам хозяин замка тоже считался изысканным гурманом. Повинуясь его приглашающему жесту, вся компания направилась в сторону тут же распахнувшихся им навстречу высоких резных дверей, покрытых тонким золотым напылением.
Едва усевшись за стол, Сергей почувствовал, что засыпает.
- Мне бы крепкого кофе, - глядя на гостеприимного хозяина мутным взглядом, попросил он, мучительным усилием подавляя зевок.
- Ах, батенька, да Вы, я вижу, изрядно подустали! Но ничего, мы Вас сейчас быстренько приведем в норму! У меня тут есть чудо - пилюли. Скушаете одну пилюльку, и сразу же почувствуете себя неимоверно лучше. Александра Абрамович засуетился, нажал на столе какую-то кнопочку, и в стене напротив кресла Сергея открылась небольшая ниша. В её глубине Ляпидевский увидел с десяток сине-зелёных пилюль овальной формы, и в сонном оцепенении захватив в пригоршню сразу несколько штук, приготовился отправить их в рот, но был остановлен грозным профессорским окриком.
- Не более одной, молодой человек, не более одной! Снадобье очень сильное! Не каждый организм сможет выдержать действие двух доз столь мощного стимулятора.
Сергей, всё так же сонно посмотрев на профессора, кивнул, как бы давая понять, что всё понял и, взяв одну, как ему показалось, самую большую таблетку, под пристальным взглядом Александра Абрамовича отправил её в рот. Он приготовился положить остальные обратно, но вновь был остановлен всё ещё пристально глядевшим на него профессором.
- Положите их себе в карман. Время тяжёлое. Может быть, они Вам ещё пригодятся. Сергей улыбнулся уголками губ и, завернув стимуляторы в салфетку, бросил их в нагрудный карман куртки. Затем сел на стуле и, не в силах подавить наползающую усталость, закрыл глаза. Действие пилюли оказалось воистину чудотворным: через пять минут, полный бодрости и сил, он с удовольствием сметал пищу с любезно предоставляемых роботами-официантами тарелок.
С трапезой было покончено. Заботливые роботы - уборщики, тихо шурша, прямо на глазах удивленных гостей утилизировали остатки еды, тщательно очистили дорогую фарфоровую посуду и удалились. Профессор, всем своим довольным видом излучая гостеприимство, поднялся из-за стола и пригласил насытившуюся разношёрстную компанию в просторные апартаменты своего кабинета. Шторы, занавешивавшие окна, создавали в помещении приятный золотисто-розовый полумрак. Нина, задержавшаяся у дверей, незаметно отделившись от остальных, подошла к ближайшей к входу шторе, осторожно приподняла её рукой и заглянула, надеясь увидеть раскинувшийся за окном пейзаж, но на месте, казалось бы, огромного окна, оказалась глухая стена, подсвеченная золотистым свечением. Озадаченно поведя взглядом, она встретилась с лукавым взглядом хозяина, с усмешкой наблюдавшего за её манипуляциями.
- Бутафория, милая моя, бутафория! Здесь много чего из разряда призрачной бутафории. Вот эта комната, например, исключительно добрая старая бутафория. Стоит только мне нажать спрятанную под столом кнопку, и шторы разъедутся, а за окном откроется прекрасный вид на океанские просторы. Причём, заметьте, будь здесь и вправду окно, вид был бы тем же! Картина, которую Вы можете видеть на этой стене, есть ничто иное, как защитный экран, изолирующий эту комнату от электромагнитных волн. Этот удобный стульчик в одно мгновение может трансформироваться в боевого робота, а тот симпатичный коврик - лист прочнейшего бронепластика. Приподняв его, Вы без боязни можете укрыться от нацеленного на Вас армейского бластера или термоплайзера.
Впрочем, я не стану утомлять вас перечислением всего необычного, что есть в этой комнате, но поверьте: ни одно слово, сказанное в этом помещении, не может быть услышано кем-то посторонним. Мы здесь полностью изолированы и отрезаны от внешнего мира. Мне, конечно, интересно найти в вашем лице благодарных слушателей, и я бы долго мог про неё рассказывать, но времени у нас мало.
Итак, приступим. Я предлагаю начать нашу работу не с отвлеченных рассуждений, а с просмотра этой злополучной дискеты. Сперва неторопливо посмотрим, что нам принёс молодой человек, а уже потом будем думать и решать, как действовать дальше.
Время, затраченное на просмотр дискеты, для бывшего легионера тянулось, словно убегающая вдаль вечность. Организму, напичканному львиной дозой стимулятора, хотелось действовать, а вовсе не сидеть в мягком бархатистом кресле, вглядываясь в экран монитора с медленно сменяющимися кадрами фильма. Сергей был готов делать всё, что угодно, лишь бы не сидеть, сложа руки. Наконец он не выдержал, отвернулся от экрана и, слегка поскрипывая зубами, принялся задумчиво перебирать руками неизвестно как оказавшиеся здесь чётки. Чтобы запомнить хранящуюся в дискете информацию, повторного просмотра Сергею не требовалось. Он помнил всё: все картинки, все ряды убегающих цифр, все адреса и все перечисленные на ней фамилии. Он сам был не в состоянии поверить в то, что его память может усвоить столько информации за столь короткий срок. Усталости он уже не чувствовал, но вместо неё в груди появилась какая-то нарастающая тоска. Нет, не тоска, а скорее, ноющая ностальгия по давно позабытой службе в космическом десанте. Действие стимулятора постепенно утрачивало свою взрывную силу, и Ляпидевский, задумавшись о прошлом, не заметил, как фильм, записанный на дискете, закончился, как Стратег выключил компьютер и все присутствующие повернулись в его сторону.
- Ну-с, - сказал профессор, обращаясь почему-то к одному Ляпидевскому. - Что Вы думаете делать? Прежде чем Вы мне позвонили, у Вас, как я понимаю, какой-то план уже был, но почему-то не удался. Это так?
Не сразу вернувшийся к реальности, Сергей вскочил с кресла и растерянно посмотрел на окружающих. Наконец, сообразив, что от него требуется, он успокоился и медленно, чтобы дать самому себе возможность обдумывать слова, начал говорить.
- Первоначально мной планировалось передать дискету Георгию Игнатьевичу Хасанову. - Лобенштайн понимающе кивнул, и Сергей уже более уверенно продолжил: - Помощник президента - личный друг генерала Ильченко, - пояснил остальным собравшимся, чтобы им стало ясно, почему именно ему, а не какому-нибудь другому чиновнику из состава Земного правительства он хотел передать попавшую к нему в руки дискету.
При упоминании имени своего отца, девушка вздрогнула, а сидевший рядом Клёпиков присвистнул. В его понимании легендарный командир первого легиона стоял гораздо выше всех президентов вместе взятых. Президентов много. Одни уходят, другие приходят, а командир легендарной легион-бригады на две планеты всего один. А ведь не так часто в современной истории людям случается вплотную столкнуться с простым участником настоящих войн, а с настоящим героем-генералом - это уж нечто из области фантастики! Тем временем Сергей продолжал.
… Но встреча с помощником президента не состоялась. Нас преследовали армейские ЛАГГи и едва не сбили. Но теперь, я думаю, что именно вражеское преследование спасло нас от гибели. Военный аэродром наверняка кишит агентами зандров. Позже я пытался дозвониться до Хасанова, но безуспешно. Он либо нейтрализован, либо лишился связи. Кроме того, я полагаю, что попытка встречи с ним заранее обречена на неудачу. Если инопланетники прокололись один раз, дав возможность назначить встречу, то я не думаю, что так будет и в следующий раз. Теперь они знают, что дискета у людей, ищущих встречу с президентом, и сделают всё, чтобы не допустить этого. В целом у меня всё. Как действовать дальше - я так и не придумал. Вариант вылета в Бразилию и с последующей попыткой пробиться к президенту хоть и не лишён привлекательности, но совершенно нереален. Как мы знаем, всё воздушное пространство вокруг Земли контролируется нашим противником, и если у них нет в распоряжении ракет ПВО, в чём я, если честно, сильно сомневаюсь, то вполне достаточно ЛАГГов, чтобы перехватить любое подозрительное воздушное судно и отучить его летать, куда не просят. Можно бы, конечно, и без президентского указа ударить по основным базам противника, но для этого нужны силы и средства, а их - то у нас как раз и нет. Так что у меня, господа, всё. - Сергей по - военному щелкнул каблуками, дурашливо склонил голову и, не дожидаясь реакции остальных, сел.
Маленький профессор улыбнулся краешками губ и слегка поаплодировал.
- Похвально, молодой человек, похвально, кратко и по существу. Кто ещё желает высказаться?
Все промолчали.
- Признаться, у меня тоже нет никаких стоящих идей. А если идей нет, то следует посчитать то, что у нас есть в наличии, наш, так сказать, стратегический запас. Во-первых, это знания. Во-вторых - это все мы. В-третьих, один полицейский бот, который, если его довооружить, сможет показать кузькину мать любому армейскому ЛАГГу.
- Перевооружить? - на лице Клёпикова появилась презрительная гримаса. - Чем? Где мы сможем раздобыть оружие? Может, Вы предлагаете захватить военную базу?! - Клёпиков замолчал и, показывая всю безнадежность ситуации, развёл руками.
- Ну, молодой человек, это вы зря. Нельзя отчаиваться. Все может решиться неожиданным образом. Тем более, я подозреваю, что о том, где взять оружие, нам может подсказать этот славный молодой человек. - Лобенштайн посмотрел в сторону сидевшего напротив Сергея. - Я не слишком ошибаюсь по этому поводу? - профессор снова улыбнулся. Улыбка у него была едва заметной, немного лукавой, но приветливо - ободряющей.
Сергей, только сейчас вспомнив о таинственной собеседнице, обрадовано кивнул.
- Есть у меня один телефончик, генерал Ильченко подарил. Если абонент не врал, то у него и впрямь можно найти всё, что только душа пожелает.
- Отличненько, отличненько! Видите: с вооружением проблем не будет. Вот только что станем делать с личным составом? Нас всего пятеро, маловато… - Профессор задумчиво посмотрел на капрала Клёпикова. Смотреть на Штольтграфа не имело смыла. Тот за последние несколько часов не произнёс и трех слов, поэтому ждать от него появления красноречия было бы просто безумием.
Капрал, собираясь с мыслями, задумчиво почесал подбородок.
- Думаю, если ребятам из участка показать эту дискету, то, пожалуй, они помогут. Они сегодня как раз на взводе, им только дай возможность поворошить армейские уголёчки! А что касается меня, так лично я готов лететь хоть сейчас!
- Не спеши, её налетаемся. Скажи лучше, сколько полицейских в вашем участке?
- Не считая нас, ещё семеро.
- Не густо…
- Знал бы я, как оповестить моих однополчан, мы бы тогда, пожалуй, имели полсотни опытных, хорошо подготовленных бойцов, - встряв в разговор, угрюмо процедил бывший легионер космического флота, и на его лице отразилась мучительная работа мысли.
Стратег едва не подпрыгнул.
- Легионеры?! Вот и прекрасненько! Как оповестить их - мы ещё решим, но проблем, я думаю, не будет. Ты лучше скажи, помнишь ли ты их адреса?
Ляпидевский, в очередной раз подивившись выкрутасам собственной памяти, не задумываясь кивнул. Ещё утром он был уверен, что после случившейся передряги не вспомнит не то, что адресов своих бывших однополчан, но и своего собственного.
- Тогда кончай грустить, садись к компьютеру и начинай печатать.
На том пока и остановились.
Пока Сергей барабанил по клавиатуре, все остальные молчали, усиленно переваривая всю имеющуюся у них информацию. Наконец, стук вновь вошедшей в моду (взамен звукописи) клавиатуры сменился легким шуршанием принтера, и сорок шесть адресов, разделённые изящными линиями, оказались в крепких руках Сергея. Страх, что так чудесно освежившаяся память в любой момент потонет в волнах вновь накатывающейся усталости, заставил его стучать без перерыва до тех пор, пока последняя закорючка в сорок шестом адресе не встала на своё место. Он осторожно, словно величайшую драгоценность, сложил листочки бумаги вместе, передал их заметно волнующемуся Стратегу, и только тогда позволил себе расслабиться. Поднеся листки к глазам, профессор быстро пробежал взглядом по колонкам адресов и едва заметно улыбнулся.
- Капрал, кажется, нашлась первая работёнка для ребят из вашего участка. Необходимо предупредить легионеров. Я думаю, они не откажутся взять на себя столь нехитрую задачку?
Клёпиков встал, готовый идти на выполнение задания, но был остановлен жестом профессора.
- Не торопись, это мы сделаем чуть позже! А сейчас вернёмся к нашим планам. План… У нас нет никакого подходящего плана. А прежде чем мы начнём действовать, нужно подумать, хорошенько подумать. - Сказав последние слова, Лобенштайн встал с кресла и, направляясь к двери кабинета, посоветовал: - Сейчас, молодые люди, отправляйтесь-ка вы отдыхать! Выбирайте себе любую комнату и набирайтесь сил, они нам ещё понадобятся. Инструкции по пользованию предметами быта и прочее, вы найдёте на журнальных столиках своих комнат. Всем необходимым вас обеспечат роботы. Меня прошу пока не беспокоить, но, на всякий случай, я буду наверху. Отдыхайте. Возможно, завтра нам предстоит много работы. - Оставив молодых людей пребывать в полной растерянности, он поднялся на вершину угловой башни, сел на расстеленный на полу коврик и, приняв позу лотоса, погрузился в тяжёлые раздумья. От оставленной внизу молодежи он утаил одну маленькую деталь, а именно - план действий у него уже был. На военном совете он уложил в фундамент задуманного несколько камешков, и теперь успеху его плана, придуманного сразу же после просмотра дискеты, мешала лишь одна незначительная деталь…
К зданию конгресса медленно подкатил автобус, из него высыпали высокие широкоплечие солдаты, одетые во всё чёрное и, стремительно обхватив полукругом фасад, выстроились наподобие почётного караула: у каждого в руках боевой бластер марки БТ-6, за поясом короткий широкий меч, грудь украшена рифлёными металлическими полосами, на голове блестящий чёрный шлем с украшающим его чёрным пером - искусной бронепластиковой имитацией настоящего. Каждый солдат, заняв отведённое ему место, замер: ни движения, ни звука. На лицах, до половины прикрытых бронепластинами, не отражается никаких эмоций. И лишь только ветер, вылетающий из-за окружающего Дворец Конгресса высокого забора и шевелящий на газонах коротко подстриженную траву, не позволял думать о внезапно замершем времени.
Не успел автобус, привезший охрану, отъехать на сотню метров, как на территорию, пыхтя мотором, вкатил серебристого цвета МАЗ, тащивший на полуприцепе большую цистерну. МАЗ въехал во двор и оказался в тени здания. Здесь он развернулся и сдал чуть назад, прямо к стеклянной двери чёрного входа. Раздался сиплый звук работающей гидравлики, и правая боковая стенка цистерны отползла в сторону. Из неё выскочили одетые в прорезиненные комбинезоны люди, на шеях которых висели старые армейские противогазы и у каждого за спиной болтался маленький оранжевый баллончик с белым рисунком, изображавшим череп с перечеркивающими друг друга костями. Стремительно скользнув в жалобно заскрипевшую дверь входа, они бросились вовнутрь здания. На первой лестничной площадке эти странные люди на мгновение остановились и сгрудились над голографическим планом внутреннего строения помещений конгресса. Двух секунд хватило, чтобы оживить в своей памяти давно заученные детали, и спецназовцы из секретного отдела полковника Оберштайна уже неторопливо стали расползаться по заранее оговорённым точкам.
Первый помощник президента вышел на трибуну и едва приготовился начать давно заученную и сто раз отрепетированную речь, как изо всех ведущих в коридоры дверей повалили клубы белого, похожего на пар, газа. Генералы, сидевшие ближе других к источнику белого дыма, начали падать на пол и, хватаясь за горло, умирать в страшных корчах и судорогах. А молекулы газа стремительно летели дальше и дальше, наполняя воздух своей смертельной концентрацией и знаменуя своё продвижение грохотом падающих тел и криками умирающих людей. Кто-то пытался закрыть рот платком, но тщетно. Ядовитый газ проникал в кровь сквозь поры кожи, и новые крики боли, помноженной на ужас, наполняли высокие своды помещения. Хасанов, почти автоматически отступив внутрь сцены, принялся лихорадочно выискивать в электронной записной книжке личный четырехзначный номер президента. Наконец ему это удалось. Указательный палец руки почти коснулся кнопки вызова, когда спазм, сжавший горло, отбросил его тело назад. Рука непроизвольно разжалась, и маленькая коробочка телефона, словно закончившаяся пластиковая кредитка, полетела на отливающий золотом, отполированный пол сцены…