Славка щелкнул кнопкой. Жиденькая желтизна, хуже свечки, угасла. Катакомбы погрузились во тьму. Друзья стояли, соприкасаясь плечами – так увереннее. Неведомые чудища, доселе бродившие на почтительном отдалении, получили шанс подкрасться. Тимур вынул перочинный нож, громко щёлкнул, открыв большое лезвие: "Пусть только подойдут! Как дам, мало не покажется!" Другая рука сжимала сломанный меч. Славка вспомнил про подводное ружье, полез в сумку. Пристроил стрелу, взял трубку наизготовку.
Чудища прочувствовали, что их ожидает – остались в далёкой темноте. Время тянулось томительно. Тишина стояла нерушимая. Славка закрывал и открывал глаза, но ничего не менялась. Хотя порой чудилась вспышка, слабая-слабая, непонятно где.
– Включай, – попросил Тим, но друг медлил, пытаясь всмотреться в беспросветную темноту.
– Смотри, там не свет? Вон, впереди!
– Неа, это кажется… Пошли, чего стоять.
– Включу – и сразу бежим.
Лампочка высветила длинный коридор с ровным полом. Они рванули вперед, но луч скоро пожелтел, затем совсем истаял. Славка пристроил погасший фонарь в сумку. И тут что-то мелькнуло непонятное, словно далеко-далеко отворилась дверь, запустила свет и захлопнулась тотчас.
– Видел?
– Да, – Тимур обрадовался, – точно мелькнуло. Потопали?
А светлая вспышка прорисовалась совсем рядышком, даже идти не надо – только руку протяни. Славка и протянул. Свет отпрянул. Мальчишки дружно шагнули следом за ним. Свет принял человеческие очертания, снова отплыл, но как бы перебирая ногами по земле.
– Фигня какая, – возмутился Тимур, плечом прижимаясь к другу и наступая на светлое пятно, – он что, привидением работает?
– У-у-у, – тонко и противно завыло светлое пятно, протягивая руки.
И растерялось. Мальчишки захохотали. Привидение выглядело Карлсоном в простыне, точь-в-точь! Если бы вой звучал снаружи, можно испугаться, но когда он помешается внутри головы, типа – стереозвучание, что тут страшного?
– Берегитесь, несчастные, сейчас я утащу вас в Тартар, брошу к Аиду, – тонким голоском причитало привидение, отступая перед друзьями.
– Бережёмся, а как же. Неа, мы счастливые, – передразнил световое пятно Славка, – и утащить некуда, ада нет. Лучше дорогу покажи, Лизун несчастный, всё толку больше.
– Даже спасибо скажем, – добавил Тимур.
Мальчишки совсем утратили страх, охвативший их в первое мгновение. Теперь они извлекали пользу из переговоров с призраком – отступая, тот слабо, но освещал дорогу. Жаль, что тусклое привидение постепенно истаивало, быстрее, чем фонарь. Минут десять, не больше, прошло, а пятно растворилось.
– Не понял, как оно с нами говорило? Глюк же, а словно правдешный. Прямо в голове слышался…
– Мне внутри, у носа, – отметил Славка, – а тебе как?
– На лбу, выше глаз. Жалко, что понарошке.
Но развить обсуждение друзьям не удалось. На смену привидению пришли новые персонажи. Они вывернулись из-за поворота, стремительно бросились в атаку. Рыцарь в полном доспехе бежал с обнаженным мечом, следом поспешал хромоногий с дубинкой, а последним ковыляла старуха в лохмотьях. Все трое выглядели так натурально, что стало страшновато.
– Ёлки, сейчас как рубанёт, – отступил на шаг Тимур, – костей не соберём. Побежали!
– Куда? Ни фига ж не видно, – дрогнул голос Славки.
Зловредная старуха вопила, торжествуя:
– Ага, попались! Руби их в капусту, братцы!
Стиснув зубы, чтобы не закричать самим – от страха, жуткого и леденящего – мальчишки приготовились принять бой. Славка приказал Тиму:
– Лови удар на рукоять и уворачивайся.
А сам подался чуть в сторону. Быстро сдёрнул с плеча сумку, выставил перед собой щитом, чтобы бросить в лицо рыцарю, улучив момент. И уйти кувырком в ноги, как учили в школе русов. "Справлюсь!" – приказал он себе.
– Слав, ноги не топают, слышишь, – удивленно окликнул друга Тимур.
Быстров не сразу понял. Но прислушался и сообразил. Кроме голосов, которые звучали в головах мальчишек – никаких бряканий или шагов не звучало в узком проходе. Рыцарь добежал, замахнулся, Тимур парировал удар сломанным мечом. И ничего не произошло – призрачный меч и его хозяин прошли друзей насквозь, при этом фигура призрака рассеялась вихриками.
– Мажешь, Айвенго, – задорно крикнул Тимур в спину рыцарю, – попробуй кулаком, что ли!
– Я вас расплющу, – хромой закрутил дубинкой, – размозжу!
Славка махнул ему навстречу сумкой, снятой с плеча. Хромого сдуло волной воздуха, отбросило в сторону. Распластанный по стене, призрак громко возмутился:
– Так неправильно! Так не бывает!
– Теперь будет, – уверенно ответили друзья, взмахами разгоняя нападавших.
Славка орудовал сумкой, Тимур стегал снятой майкой. Собравший себя в единое целое рыцарь пытался воздеть меч – яростные удары грязной тенниски перехлёстывали его. Хромой тыкал дубинкой, не успевая поднять ту на уровень головы. Самое занятное, что от мощных взмахов привидения налетали друг на друга. При столкновении получалась яркая вспышка, ход просматривался ещё на пару шагов, и друзья продвигались вперед. Так они отвоевали несколько десятков метров, немного запыхались. Тут спохватилась старуха, из-за спин призрачных поединщиков завопила:
– Идиоты, заходите с той стороны! Они сбегают, вы что, не понимаете?
– С какой? – Голос рыцаря, громкий и хрипловатый, вызвал поток ругани от более догадливого хромца:
– Вот тупой, вот баран! Какого чёрта я с тобой связался! С той, железная твоя башка! С обратной! Заходи им со спины!
Махать становилось всё тяжелее – руки устали. Призраки попробовали просочиться сквозь защиту мальчишек. Отбив очередное нападение, Тимур сказал другу:
– Слав, ты слышал? Мы правильно идём!
– Если не врут, – на всякий случай усомнился Быстров-младший.
Призраки сумели проплыть за спины мальчишек, где лоскутками, где вихриками – под потолком или по углам хода. Там они собрались в три привидения, но гораздо менее светлых, чем в начале битвы. Голоса призрачной троицы тоже стали тише. Противники словно разошлись по углам ринга, приводя себя в порядок. Друзья остановились, посмотрели вперед, посмотрели назад. Толку от привидений – чуть. Их света хватало лишь на самих себя. Тимур опомнился:
– Дураки мы. Чего машемся, как с живыми? Они же ни фига не могут…
– Точно, дураки, – признался Славка, вешая сумку на плечо, и презрительно плюнул в сторону призраков. – Ну вас, надоели. Пошли, Тим.
– Думаешь, старуха про выход не врала?
– Без разницы, надо топать. Давай наощупь, в ту сторону. Я первым, потом сменишь.
Славка вытянул руку вперед, шаркнул ногой по полу, проверяя, нет ли провала. Тимур натянул майку на потное тело, взялся за плечо друга. Голоса призраков, которыми мальчишки пренебрегли, исчезли. Последняя фраза, хором произнесённая обиженными привидениями, мальчишек даже насмешила:
– Ну, всё! Теперь мы вас в покое не оставим!
Тимур безадресно помахал рукой:
– Ой, боюсь, боюсь, боюсь! Привет Кощею!
-Знаешь, жалко, что в плен такого не захватишь, – настоящее сожаление сквозило в голосе друга, – а здорово бы? Вести перед собой, чтобы дорогу освещал, представляешь?
Обсуждая способы использования вовсе нестрашных, как оказалось, призраков, друзья осторожно двигались по ходу. Впереди порой появлялись световые пятна, но исчезали слишком рано – друзья не успевали к ним дойти. Тимур сменил Славку, шаркал ногой, проверяя пол, держал руку вытянутой, пока та не затекла. Тогда вперёд выступил Быстров-младший. Он поправил сумку на плече, подумал о безнадёжности блукания в темноте и отогнал предательскую мысль. Держась стены, проверил пол, шагнул и тотчас влетел лицом в паутину:
– Тимка, выход близко!
Славка так обрадовался, что опустил выставленную вперед руку. А остановиться не успел, шагнул и запнулся. Расплата последовала немедленно – он саданулся лбом в стену. Чувствительно приложился, со стуком. Даже лязгнуло что-то или брякнуло. Брякнуло? Сердце его заколотилось сильнее, он ощупал препятствие. Дверь?
Глава 7
Вещий сон
Мама приехала внезапно, на следующий же день. Русана с Томкой собирали садовую землянику, когда Лихачёва-старшая распахнула калитку и побежала к девчонкам, не разбирая пути. Она стоптала несколько грядок, споткнулась. И только тогда закричала:
– Быстро в дом, говорю! Руся, Тома, бегом ко мне! Да бросьте вы всё!
Её лицо было искажено таким ужасом, что девчонки подхватились и помчались навстречу. Мама схватила Русану за руку с такой силой – та даже вскрикнула. Только втолкнув дочь в комнату, Наталья Михайловна перевела дух.
– Да что случилось?
– Будешь сидеть здесь! Под присмотром и никаких улиц! Всё, отгулялась!
Мама плакала и ругала Русану, непонятно за что. Томка смотрела на них, как на спятивших, потом не выдержала и потребовала:
– Тетя Ната, с вами всё в порядке? Чего вы плачете? Хоть скажите, что случилось?
– Ничего пока не случилось, и не надо! Русечка моя золотая, единственная, умоляю, – Наталья Михайловна разрыдалась, а сквозь всхлипы прорывались непонятное, – я не переживу, если ты опять… не отдам тебя…
Русана обнимала маму и плакала вместе с ней. Она не понимала, что произошло, но чувствовала – пришла беда. Томка незаметно ушла и вернулась со своей мамой. Старшая сестра набрала в рот воды, прыснула на ревущую парочку. Это помогло – истерика унялась. Обтерев лицо Натальи мокрым полотенцем, заставив выпить холодной воды, Александра Михайловна усадила всех за стол:
– Давай по порядку. Кто, что, почему. Сперва поймём, тогда и плакать станем. А нет нужды – и реветь на надо…
Мама рассказала, что ей приснился страшный сон:
– Русечка исчезла. Я в комнату вхожу, а она на моих глазах начинает таять, и пропадает, вместе с Томой. Я бросаюсь к ним, хватаю, а их нет… Пусто, где они сидели! Нет ничего, понимаешь? Исчезли! Совсем! Как сквозь землю провалились… Как в прошлый раз!
Лихачёва-старшая рассказывала и держала дочь за руку, словно та могла убежать. Русана попыталась успокоить:
– Мамочка, не волнуйся. Я никуда не собираюсь, ни в какие подземелья. Что я, дура, искать приключений?
– Нет уж, – пресекла уговоры Наталья Михайловна и продолжила историю для сестры и племянницы, которые пока ничего не понимали. – Помните, Руся пропала? Да, я тоже думала, что похитили, и боится рассказывать… А если не врёт? Если в прошлое? Или куда там ещё… Всё равно, куда, но я Русю без надзора не оставлю!
Сестра согласилась – история с пропажей мутная. Только в чудеса она лично не верит. Зато с реальностью дружит, а уж племянницу – от кого угодно защитит:
– Или я не жена начальника уголовки?
Затем Александра Михайловна объявила Русане домашний арест:
– Пока Матвей с работы не вернётся, из комнаты ни шагу! Томка! Глаз с сестры не спускай, даже на горшок сопровождай.
Следующей под раздачу попала Лихачёва-старшая:
– Натка, ты куда намыливалась сегодня? С Руськой домой? Завтра! Вот Мотька вернётся, подумаем, как быть. У них наручник есть, как джипиэс, с точностью до метра определяется. Тогда её и на улицу выпускать можно. Усекла? А сейчас займись вареньем, тебе до вечера хватит.
Приказы Александры Михайловны успокоили Лихачёву-старшую. Русана пожала плечами, но спорить не стала. Томка принесла собранную ягоду, намыла. Валяясь на диване у телевизора, она принялась выспрашивать у кузины подробности пропажи. Русана сгоряча и разболталась, хотя зареклась помалкивать. Она не разделяла тревогу матери:
– Во-первых, нужен лабиринт. И где он? Во-вторых, я и шагу по нему не сделаю!
Но воспоминания о прошлогоднем приключении внезапно так нахлынули, так навалились, что затуманили глаза слезами. Разве забудешь первую любовь? Если бы с той стороны ждал Сокол, можно и пробежать по-быстрому. Увидеть, только на одно слово, и тотчас домой! Сестра заметила предательский блеск, немедленно заинтересовалась:
– Ты чего? А расскажи! Руська, ну ты что, жалко, что ли? Я так тебе всё, а ты так – ничего! Нечестно!
– Я сто раз рассказывала, а они – фэнтези начиталась! И психолог, как с больной. Можно подумать, ты другая…
Сестра горячо зачастила, что поверит: "вот честно-честно!", принялась доказывать, что страсть, как обожает приключения. Вытащила из-под кровати доказательство – ящик с любовными романами:
– Вот сколько! У мамки стянула. Скажи, у тебя там было? Было же, я вижу!
Ну, кто из девчонок откажется похвастать? И Русана показала кулон, память от Сокола. Овал с летящей птицей, на серебряной же цепочке.
– Жаль, не золото, – заметила Томка, – ещё бы красивее смотрелось…
– Не люблю, оно жирно блестит, – поморщилась сестра, – серебро лучше. Чёрное на белом, строго и со вкусом.
Томке это не понравилось, она и высказалась просто, понятно, без выкрутасов:
– Много ты понимаешь! А что стоит дороже, а? Можно подумать, все вокруг дураки, одна ты умная.
Сестра специально так сказала, чтобы поставить заносчивую горожанку на место: "Подумаешь, пипа суринамская! Золото ей не нравится! В прошлом она побывала! Врать меньше надо. Побывала она, щас! Кулон новенький, как вчера сделан. Я что, древностей не видела?"
Примерно так думала Томка, и готовилась к длинной перепалке. Стычки у кузин случались и раньше, как же без них! Обычно спорили до хрипоты, отстаивая собственный взгляд, как единственно верный. Но в этот раз Русана всего лишь пожала плечами и убрала кулон в майку. Сестра почувствовала себя обманутой. Чтобы найти повод к продолжению спора, попросила:
– Дай померить!
Отказ, да ещё в тоне: "разбежалась!" – напрочь обрубил всякую возможность общаться с такой заносчивой крысой! Именно это читалось на лице Томки, которая опрометью вынеслась из дома. Темпераментом двоюродная сестра удалась в мать, так что Русана не огорчилась: "попсихует и успокоится". Так и получилось. Подышав свежим воздухом, Томка вернулась и совсем другим тоном попросила:
– Не вредничай, Русечка. А скажи, как у вас было? Целовались?
Вслед за ней Наталья Михайловна заглянула в комнату, убедилась, что дочь на месте, принесла чаю и свежего варенья. Через несколько минут сёстры уже фантазировали на тему встречи Русаны с Соколом.
– Да, тебе хорошо, ты хоть вспомнить можешь, – завидовала Томка, трогая кулон.– А у нас даже парня приличного нет. Федька из себя корчил героя, а штора загорелась, в окно выскочил: "Пожар, спасайтесь!" Тоже мне, диск-жокей…
Русана заступилась:
– Может, он прав. Читала же, человек в дыму быстро задыхается.
Но сестра привела неоспоримый довод:
– Все равно, сначала пропусти женщин. Ой, ладно про трусло всякое! Ты говорила, фотка есть?
Вошла Александра, обнаружила, что девочки бездельничают:
– Быстро, Пушка поймали и вычесали! Гад, взял моду в Мотин ящик прятаться – трусы и носки меховыми стали. И чесать безжалостно, не филонить! Шерсть сдадите, чтоб видела, а то знаю вас!
Сёстры кивнули:
– Ладно.
Молодой сибирский котишка, серый и неимоверно лохматый, попытался стрекануть прочь, но был изловлен и распят на диване. Пушок сопротивлялся для порядка, отстаивая независимость лишь в первые минуты. Потом разнежился, заурчал. Томка скребком собирала с кошачьих боков обильный урожай тонкой шерсти.
– Фотку покажи.
– В телефоне, сейчас.
Отыскав нужный кадр, Русана протянула мобильник. Томка обменяла разнеженного котейку на телефон, жадно впилась взглядом в фотографию Сокола, вздохнула:
– Улыбчивый. Эх, и почему одним всё, а другим – ничего?
Тут в коридоре послышались голоса.
– Атас, мамка с папкой идут!
Бросив мобильник на стол, Томка схватила скребок, а Русана распластала Пушка:
– Держу, давай!
В следующее мгновение дверь распахнулась, в комнату вошёл начальник криминальной милиции, он же – дядя Матвей. За ним Александра Михайловна, в спину отчитывающая мужа за опоздание к ужину. На шум голосов из кухни выглянула Наталья Михайловна:
– Все готово, давайте к столу! Девочки, бросайте кота, быстро мыть руки.
А затем она душераздирающе вскрикнула: "Не-е-е-т!", когда Русана вместе с Пушком исчезла из комнаты.
Глава 8
Да где же выход?
Дверь! Дверь!!!
– Ур-ра-а!
– Ну, теперь-то делов на рыбью ногу, – восторженно заявил Тимур, найдя ручку.
И тут же поймал себя на том, что огорчился. Когда интересная прогулка превратилась в блуждание по катакомбам – романтика исчезла, уступив страху. Но привидений они отбили, на том приключение окончилось. Взамен пришла жалость – спаслись, и что? Почему так просто, без опасности и подвига?
Даже обидно стало, ведь образцом Тиму служил половинчик Фродо. О, тот только и делал, что нарывался на неприятности, зато из передряг выходил победителем. Мудрено ли, что мечты о приключениях, как те, что достались другу, снова вернулись к Тимуру Ашкерову.
Меч, он разбередил их! Подняв обломок перед собой, Тимка всмотрелся. Да, чеканка на шаре, венчавшем рукоять, изображала птицу с раскинутыми крыльями. Как на медальоне Русаны. Как Славкин амулет. Тимур снова позавидовал другу: "Ему так всё, а мне – паутина в морду. Вот непруха!"
Впереди ждала дверь с кованой решеткой в верхней части. Свет и воздух струились сквозь неё. Тим отбросил огорчения, решил подурачиться:
– Опа, мы в тюрьме, – и крикнул наружу. – Зачем забрал, начальник, отпусти! Требую прокурора, требую адвоката!
Славка беспокоился о другом:
– Надо домой, пока наши не вернулись. От мамы влетит, ладно, а папа рассердится – мало не покажется! Вместе, давай!
И друзья рванули ручку на себя. Дверь лязгнула с той стороны.
– Ёлки, замок, – огорчились они, – фиг с два откроешь!
Оказалось – не замок, простой засов из толстого деревянного бруса. Но запросто открыть не получилось. Рука-то через решётку дотягивалась, а чтоб ухватить – никак! Прошло прилично времени, пока Тимке удалось дотянуться трубкой подводного ружья. Двигая туда-сюда дверь с висящим на решетке другом, Славка дождался момента, когда брус вышел из паза:
– Сработало!
– Ой, я часы потерял, – обнаружил Тимур, – а где, не заметил.
– Да фиг с ними, всё одно без света не найдём.
К первой двери они сбегали, для очистки совести. Без толку, конечно. И припустили вперед по коридору, до ступенек вниз. Там слышались мужские голоса. Причём спорили даже не на украинском, певучие слова которого уже вошли в обиход мальчишек. Тим набрал в грудь воздуха, но ладонь друга заткнула ему рот:
– Тихо! А то начнётся – кто, да что…
Да, в этом был резон! Когда друзья на велике прыгали в море – береговая милиция за самоубийц приняла, кинулась спасать. Еле отбрехались, чтобы к родителям не везли. Или позор на молокозаводе. Участковый всласть поизмывался над "москалятами" и Славкиным отцом, пока тот подписывал обязательство возместить ущерб, якобы причиненный владельцу.
Однако ступеньки упирались в дверь – мужиков не обойти. Славка уже поднял руку, чтобы постучаться, как издалека донесся командный голос. Спорщики выбежали прочь из комнаты.
– Ушли. Две двери. Куда дальше?