Милан позвал Хранителя Кристалла и попросил приготовить модель первого раритета по его изображениям. Когда пустая модель заполнится вся, до последней щелочки, и собранный Кристалл предстанет в том виде, в каком он и был у лиринийцев, тогда можно будет вздохнуть свободно. А пока… Пока Главе Совета Лиги выпала нелегкое испытание. Когда Ветер ушел, Милан отправился к отцу - сейчас он как никогда нуждался в советах Лагоса.
Он нашел Лагоса на стоянке планеров. Отец вместе с Людмилой собирался отбыть к югу материка Лоран, где в этот день проходил Праздник Детей. Там Люда могла познакомиться с женщинами-лиринийками: матерями, прибывшими из разных уголков Вселенной, чтобы порадоваться за своих детей; наставницами, которые воспитывали малышей до достижения ими возраста обучения наукам. Лагос стремился разнообразить жизнь девушки, особенно после того, как он заметил ее грусть, и понял, что его патриотизм и любовь к родной планете схожи с чувствами землянки.
- Отец! - Милан подошел к открытому люку многоместного планера.
Лагос выглянул в иллюминатор и тут же вышел. Людмила высунулась в круглое окошко по грудь и, сложив руки, уперлась на них подбородком.
- Здравствуй, Людмила! - Милан достал до ее локтя кончиками пальцев, в ответ Людмила опустила ладонь, которую он легонько пожал.
- Привет, Князь! Как дела?
Милан улыбался, но глаза его оставались серьезными.
- Все хорошо, только я украду у тебя отца.
Люда хмыкнула.
- Не привыкать. Ты уже и так украл меня у отца, я теперь безотцовщина.
В глазах Милана промелькнули добрые искорки.
- Не сердись, дело срочное. Тебя будет сопровождать Нил. Слушаться его безоговорочно. Обещаешь?
Люда не очень-то привечала молчаливого лиринийца, но лететь одной ей тоже не хотелось. Как-то ее примут лиринийки?
- Ладно. Привет, Нил!
Бывший помощник, а теперь один из секретарей Князя, учтиво поклонился.
Проводив планер, Князь с отцом дошли до ближайшей лужайки и уселись прямо на траву. Лагос уже понял, что случилось что-то серьезное, но молчал, ожидая, что скажет сын.
- Отец, у нас беда, я хочу поделиться с тобой и попросить совета, - начал Милан.
Лагос слушал его, не перебивая, не переспрашивая. Он одобрительно кивнул, когда сын рассказал о том, что уже делается. И вопросительно посмотрел в глаза, когда услышал о ведийке. Лагос не предполагал, что Милана все еще беспокоит судьба Фани Монигран. Непонятным оставалось одно - связанно это со старой сердечной раной или с кражей Кристалла. Но Лагос не стал ничего выяснять. Сейчас это было не важно. Он чувствовал опасность. И на своей планете. Жажда завоеваний, бесчувственность яохов могли натворить много бед. Многие поколения этой воинственной расы жили в космосе. Они не нуждались в планете. Груды металла, приспособленные ими для жизни - от рождения и до смерти - заменяли им родину. Да и, скорее всего, такого понятия у них не существовало. Они жили паразитами, грабя корабли, войнами обрушиваясь на планеты, население которых не могло дать им отпор. Стражи Вселенной вели постоянную охоту на пиратов. Но никто не мог быть уверенным, что все корабли яохов уничтожены. Проходило время и они нет-нет, но снова появлялись в пределах планет, входивших в Лигу. Теперь же опасность возросла многократно. Лагос знал силу Кристалла. Потому, даже не разбираясь в современном оружии, он понял, что яохи на пути к созданию нечто грандиозного, способного убивать через огромные расстояния.
- Механизм работы оружия неизвестен? - поинтересовался Лагос.
- Нет, отец, пока нет. Мы ждем результата исследований собо.
- Князь, я полагаю, что надо защищать каждую планету в отдельности. Теми средствами, которыми они располагают. И Лирину тоже. Весь флот привести в состояние боевой готовности. Жителей поставить в известность о возможной эвакуации. Мы не знаем о всех планах яохов. Они хитры и коварны, а еще злы. Потому, я не исключаю возможности атаки на Лирину.
- Но Стражи Вселенной…
- Полагайся на свои силы, Князь. Стражи пусть занимаются своей работой. Конечно, они придут на помощь и будут выслеживать яохов, но может случиться так, что не успеют. Что тогда?
Милан молчал.
- Так-то сын. Еще. Собери всех мыслителей - самого высокого уровня. Волну агрессивных вибраций они почувствуют на расстоянии. Это нам даст дополнительный шанс. Все же быть предупрежденным заранее лучше, чем отражать внезапное нападение.
- Спасибо, отец! - Милан положил горячую ладонь на сухую руку Лагоса.
- Иди, сын, тебя ждут. И подумай вот еще о чем: не могут ли противники твоих идей встать на сторону пиратов.
- Нет. Я уверен - нет. До сих пор все члены Лиги были едины по отношению к пиратам.
- А ты все же подумай! Смотри на шаг вперед, Князь.
Последний совет обескуражил Милана. Но он не стал поддаваться сомнениям, он доверился своей интуиции. Перед его мысленным взором, как наяву, друг за другом прошли правители всех рас - членов Лиги. И ни в одном из них Князь не усомнился. Яохи угрожали безопасности всех планет. И в этой ситуации могло спасти только объединение всех достижений единой цивилизации рас, как сторонников технического совершенствования, так и ментального.
Река Ахора, которая несет свои воды с горных хребтов Тамуна, перед впадением в Южный океан растекается по побережью на многочисленные рукава, голубыми лентами расчертив песчаные пляжи материка Лоран на желтые островки. Когда планер, мягко качнувшись, пошел на снижение, Людмила разглядела на желтом поле песка одного из островков цветные пятна, которые, увеличиваясь в размере, вдруг воплотились в детей. Все они - и мальчики, и девочки, были одеты так ярко, что Людмилу не покидало ощущение, будто она любуется на прекрасную клумбу, не только усаженную цветами с яркими лепестками, но и облюбованную фантастически красивыми бабочками, порхающими от цветка к цветку.
Когда планер сел, Люда, не дожидаясь Нила, пошла к месту празднества. Перебравшись через ручьи Тамуны по переносным мостикам, она сразу попала на представление. Дети танцевали прямо на песке, а пояс зеленых лиан, ограждавший импровизированную сцену, еще больше усиливал впечатление цветника. Нежная мелодия, создаваемая голосами самих детей, всплеск воды в реке, аплодисменты зрителей - вот тот музыкальный фон, под который малыши то замирали, подняв высоко руки и запрокинув голову к небу, то садились на песок, обхватив коленки руками, напоминая в эти моменты цветочные бутоны.
Люда увлеклась представлением, аплодируя вместе со всеми и даже напевая, когда музыка без слов стала ей понятна. Любопытные взгляды женщин, поначалу смущавшие ее, перестали беспокоить, напротив, девушка сама искала восхищенные взгляды, чтобы поделиться и своим восторгом замечательным представлением.
Нил ожидал Людмилу невдалеке, сидя на берегу одного из широких рукавов реки. Он с интересом наблюдал за землянкой, не понимая ее неприязни к себе и даже испытывая разочарование и обиду. Молодому лиринийцу о многом хотелось порасспросить надменную гостью. Земля была для него настолько далека и загадочна, что видеть ее жительницу на Лирине казалось чудом. Нил был уверен, что рано или поздно, но землянки отправятся домой, на свою планету. И только женитьба Князя на старшей женщине заставила его усомниться в своих предположениях. Ему, молодому человеку еще не познавшему ни мук, ни сладости любви, казалось странным, что Князь привез жену с далекой и отстающей в развитии от их родной Лирины планеты.
Чем больше Нил размышлял о земных женщинах, тем с большим интересом он разглядывал Людмилу. Да, она красива, но не так, как лиринийки. Черты лица девушки не столь утончены, а если приглядеться получше, то заметна и асимметрия левой и правой части. Один глаз кажется несколько меньше другого, и зубы не так белы… Но эти маленькие недостатки умиляли и пробуждали нежность и желание защитить, укрыть в объятиях от таких вот оценивающих взглядов, провести рукой по гладким, как лепесток цветка, золотистым волосам…
Горячий порыв ветра ударил в лицо. Нил словно очнулся ото сна. Дети уже закончили танец под шквал ликующих возгласов и аплодисментов зрителей. Людмила беседовала с двумя лиринийками. Они разговаривали, смеялись. Дети разбрелись группками и строили песчаные замки или рисовали на песке большими палками. Землянка подняла одного малыша на руки. Все вокруг дышало радостью и счастьем, но … почему такой горячий ветер? И не с океана, не от воды, а… сверху…
Внезапно небо потемнело. Свет заслонило что-то огромное, появившееся в безоблачном небе в одно мгновение. Нил вскочил на ноги и помчался к Людмиле. Дети прижались к коленям матерей и наставниц. Не успел Нил добежать до землянки, как все пространство под тенью заполнили всполохи не то ветра, не то какого-то другого движения, анализировать происхождение которого Нилу было некогда. Дети вместе с женщинами стали исчезать. Нил только успел протянуть руку к Людмиле и выкрикнуть ее имя, как она мгновенно исчезла, а ребенок, которого она держала на руках, словно выпрыгнув из пространства, завис в воздухе и тут же исчез. Нил опешил и застыл на месте. Перед ним то там, то тут еще маячили фигуры лириниек, мечущихся с детьми по песку. Но это продолжалось недолго. Нил почувствовал, как что-то невидимое сковало его движения. Он не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. Голос словно застрял в горле. И только мысль оказалась проворнее силовой сети, накинутой яохами. Мысль без слов. Мысль без призыва о помощи. Только чувства - удивление, страх, непонимание происходящего. И темнота. Глухая темнота сначала перед взором, потом в сознании.
Сильные руки подхватили Людмилу в тот момент, когда она только разжала свои, опуская ребенка, которого держала. Все произошло настолько быстро, что Люда не успела даже испугаться. Но момент ступора прошел и страх за упавшего ребенка - а он выскользнул из рук, как льдинка, - привел девушку в ярость. Это то самое подсознательное чувство, спящее в каждой женщине до поры до времени - до того времени, когда в ней вдруг, в силу непредвиденных обстоятельств, просыпается материнский инстинкт. Именно в такие минуты женщина способна не только на самопожертвование ради ребенка, но и на действия, требующие немалых сил.
Цепкие руки зажали Людмилу, как клещи сомкнулись за ее спиной. Носом она уткнулась в живот существа, уносившего ее в неизвестность. Люда чувствовала озоновый запах ткани, обтягивающей горячее тело. Она даже ощущала сердцебиение похитителя. Нимало не раздумывая, Людмила напряглась и оттолкнула чудовище. Все завертелось. Пропало ощущение пространства и своего положения в нем. По глазам резануло болью. Люда закричала, но ее крик унесло назад; она сама слышала, как звук ее голоса потонул в странном водовороте, будто в стремнине горной реки, тогда как она осталась на месте, успев ухватиться за … корягу. Да, за корягу, за которую зацепилась ее рука - запястье зажало в чудовищных тисках, тогда как ее тело продолжала теребить бушующая стремнина.
Люда изо всех сил дернула руку. В полной темноте изредка появлялись красные всполохи, и от них глаза горели еще сильнее. Боль стала нестерпимой. Люда уже не кричала - она выла. Спасением казалось освобождение от тисков, и девушка, помогая себе свободной рукой, снова попыталась отцепиться. Но похититель неожиданно сам отпустил ее. Отпустил и оттолкнул - со всей силы, больно ударив в грудь. Люда только ахнула, и смерч, обрушившийся из темноты, закружил ее в чудовищном танце. Вихрь уносил девушку в неизвестность, и от этой пляски стало совсем жутко.
- Мамочка! - закричала Люда, но ее голос утонул во мраке. - Господи, помоги, - она шептала, как полоумная, призывая тех, кого на Земле зовут в самые трудные минуты жизни, в минуты полного отчаяния.
Внезапно движение прекратилось. Тугая тишина окружила куполом. Тишина и мрак. Людмила не ощущала своего тела. Она ни на чем не стояла, ни на чем не сидела, она висела в плотной субстанции, как муха, утонувшая в сиропе. Только боль в глазах - жгучая, пульсирующая - напоминала о жизни.
"Чувствую - значит жива!"
Но страх овладел каждой клеточкой сознания и девушка взмолилась:
- Помогите!
Ответ пришел не сразу. Люда успела мысленно пробежаться по всей своей сознательной жизни. Родные лица отца, матери, бабушки промелькнули, как кадры кинохроники. Последним возник образ иреноса и его голос зазвучал в голове:
- Не бойся. Ты не одна. Я помогу. Не сопротивляйся. Доверься мне.
Тело, испытавшее колоссальное напряжение, получило команду расслабиться. Люда поникла, как сдутый шарик. Ушла боль, ушло осязание, ушел страх. Людмила не почувствовала, как еще одни крепкие руки подхватили ее и понесли со скоростью молнии назад, в то время, откуда она выпала.
В ясном небе Лирины одновременно вспыхнуло несколько огненных солнц. Они загорелись, как пламя костра, и тут же рассыпались искрами, как фейерверк. Жители Лирины никогда не наблюдали подобного зрелища и, запрокинув головы, ладонями защищая глаза от обжигающего света, смотрели в небо, провожая сияющие искры, которые, падая, исчезали в небе, не оставляя никаких следов. Это потом все узнают о нападении на планету, о битве с пиратами, окружившими мирную Лирину кораблями-убийцами. Позже лиринийцы узнают о гибели своих соотечественников и мужестве защитников из числа мобильных сил Лиги Разумных Миров Вселенной. А пока они смотрели в небо и даже улыбались, принимая вспышки огней за праздничное представление.
- Все корабли пиратов, посягнувших на Лирину, уничтожены. Вместе с тем в плен взят еще один корабль-лаборатория. Фрагменты Кристалла Силы доставлены на Лирину.
Князь слушал доклад помощника, не перебивая. Доложив, тот постоял немного и, не получив никаких указаний, покинул кабинет. Милан медленно уперся локтями в поблескивающую на свету поверхность стола, и, сцепив руки в один кулак, прижался к нему носом. Шумно выдохнул.
- Все позади, Князь, - Ветер приблизился к нему, как всегда, почти бесшумно. - Атака отбита.
"Теперь Совет Лиги примет решение о широкомасштабной охоте за пиратами. Повторения печального опыта Лирины никто не захочет для своей планеты", - иренос перешел на мысленное общение.
Милан тяжело повернул голову и посмотрел на друга в упор. Ветер понимал его, но ему самому не было свойственно переживание. Потому клубок чувств Князя удивлял. За все время общения и дружбы иренос не сумел принять мешающую, на его взгляд, способность лиринийца, равно, как и многих представителей других рас, утяжелять здравомыслие эмоциями.
- Пострадали наши дети, Ветер.
- Их спасли.
- Да, Стражи Вселенной оказались проворнее яохов и успели вынести всех детей и даже женщин до пленения, но некоторые попали в стихию Времени…
- Не всех, Князь, - Ветер прервал Милана.
- Кто? - Князь сощурился, напрягся, ожидая нечто страшное.
- Две лиринийки, твой секретарь Нил.
Милан ухватил иреноса за руку. Крепко сжал ее. Даже не обладая умением читать мысли, сейчас в глазах лиринийца можно было прочитать все чувства, собравшиеся вместе в одном взгляде - смятение, страх, боль. Ветер не убрал руки. Он посмотрел на нее и сказал:
- Стражи спасали детей. Потом женщин. Яохи выкинули сеть раньше, чем последних успели перенести. Иреносы ушли во Время вместе со спасаемыми. Нил попал в сеть яохов и погиб на их корабле при взрыве. Женщины тоже. Я вижу смятение Времени. Была большая буря, перекос дорог. Кто-то остался за чертой. Иренос. За последней чертой. Оттуда не возвращаются. Это странно. Иренос знает, где предел. Что-то произошло.
- Как узнать, Ветер? - Милан чувствовал, что это важно.
Дороги Времени не похожи на дороги в Пространстве. Они текут реками, есть пересечения, есть переходы. Но движение по ним опасно. Нельзя предсказать, куда попадешь, где окажешься, нельзя возмущать Время переходами из одного времени к другому. Если Время нарушить, то последствия могут сказаться на всем мире. Иреносы знают об этом лучше других.
Ветер не сказал о том, что именно сейчас, в эту минуту, старейшины Иреносиса общими усилиями пытаются утихомирить временную бурю, вызванную возмущениями от резких проникновений большого числа тех, кто не имеет права находиться во временной стихии будущего - не своего будущего. Не сказал и о том, что тот иренос, что ушел за черту, спасал Людмилу.
- Ждать. Время придет, и ты обо всем узнаешь.
Милан отпустил его руку. Но вдруг что-то колкое, что-то горячее и пронзительное словно вонзилось в голову. Князь едва не потерял равновесие. Он "услышал" крик, зов, вибрации которого были так сильны, что с ними зовущий сумел передать и свою боль.
- Людмила… Она была там…
Ветер тоже "поймал" призыв о помощи. Но вместе с ним и предупреждение о невмешательстве. Иреносы, сканирующие временное пространство, ограничили хождение по Времени, и запрет действовал на всех, включая и Советника Главы Лиги. Несанкционированное перемещение влекло за собой гибель. Законы соблюдались строго.
- Она жива! - Милан заметался по кабинету. - Ветер, она в опасности!
- Уже нет. Ее нашли. Жди, Князь.
- Где нашли? Где она?
На крик заглянул помощник. Князь кричал на иреноса! И это удивило более чем сам факт гнева.
Никого не видя перед собой, Милан выбежал из кабинета. Ветер опередил его, остановив в коридоре.
- Надо ждать. Ее вынесли. Скоро доставят во Дворец. Не владея эмоциями, ты навредишь Княгине.
Ветер крепко держал Князя за обе руки, возвышаясь над ним, как монумент. Помощник так и стоял у распахнутых дверей кабинета, не решаясь что-либо предпринять. В помещении висела гнетущая тишина, напряжение которой достигло точки взрыва. Но на другом конце коридора послышалось движение - от высоких сводов потолка эхом долетел стук каблуков. Кто-то бежал. Милан вгляделся в темнеющее пространство и увидел Ири. Она никогда не позволяла себе врываться в Зал Обсуждений, приходила только по зову. Но сейчас она бежала к мужу, забыв о том, что он Князь, что он Глава Совета Лиги, забыв даже о том, что он не имеет имени.
- Милан! - Ира увидела мужа и, добежав, ухватила его за руки.
Ветер уже стоял поодаль.
- Люда, Милан, Люда пропала! Я слышала ее голос, я уверенна, это она пробилась в мое сознание, Милан, с ней что-то случилось…
Появление жены отрезвило Князя. Он снова обрел ясность мышления. Ветер, казалось, облегченно вздохнул.
Милан обнял Ирину.
- Успокойся. С ней уже все в порядке. Она попала … не в свое время. Ее нашли.
Он увлек жену за собой, направившись в сад - ни к чему кому-то еще слушать и видеть, как разговаривают Князь с Княгиней! Даже Ветру. Не надо. Ветер позовет, когда будет нужно. Еще есть время подготовить Ири к случившемуся.
- На Лирину напали яохи, - продолжал рассказывать Милан, - не бойся, родная, все уже позади, Людмилку спас иренос - он вынес ее из-под силовой сети яохов, но… наверное, она испугалась…
Да! Ты же помнишь, как Люда боялась даже Ветра!
Нет, нет, ну что ты, я сказал "боялась" о прошлом!
Люда жива!
Верь мне, родная, твоя внучка жива и скоро будет здесь. Ее доставят к нам иреносы. Они нашли ее.
Где? Она оказалась у них.
Нет, не на планете, она была в… во времени того иреноса, который ее спас.
Он? Не знаю… Вот придет Люда, и все нам расскажет. А мы пока подождем, здесь в саду. Давай посидим на этой скамеечке…