Милан усадил Ирину на скамейку с красивой изогнутой спинкой. Они молчали, думая каждый о своем. Худенькие плечи Ири под руками Милана даже не поднимались, словно она и не дышала. Но он чувствовал ее тепло. Такое же, как тогда, на камне, в горах, где он спас девочку Иру от падения с осыпи. Тогда они также сидели некоторое время, обнявшись, он и она, не подозревая, что это - начало их жизни, их общей жизни, наполненной чувствами, испытаниями и ожиданием.
- Милан, Если с Людой что-то случится, я… не перенесу… Она - все, что у меня есть, ради чего я живу… прости меня за эти слова…
- Я понимаю, родная, я понимаю. Обещаю тебе: с ней все будет хорошо. Ну, вот, идем, нас зовут.
Большая и светлая комната казалась полупустой. Посередине стояло ложе, над которым завис необычный прибор. Форма его напомнила Ире горнолыжные очки с серебристой оправой и толстыми прозрачными стеклами. Только потом Ира заметила, что прибор крепился на штатив, который упирался в напольную подставку. Сияющие "очки" полностью закрывали верхнюю часть лица Людмилы. Девушка лежала, не шевелясь, по грудь прикрытая светло-зеленой тканью. Ира знала, что внучка сейчас погружена в глубокий сон, а стекла "очков" - не что иное, как тонкие пластины Кристалла Силы, сделанные из осколка астероида. Волшебное излучение Кристалла не могло вернуть глаза, но оно заживляло ожоги, ускоряло процесс регенерации тканей. Вихри Времени словно вынули глазные яблоки, обуглив мышцы, которыми они крепились.
Ира не видела провалов на лице Людмилы - их закрывали "очки", но осознание того, что ее девочка лежит перед ней без глаз, было страшным. Ира постарела на глазах. Седая прядь волос легла на лоб, по которому от межбровья пролегла глубокая складка. В уголках глаз проявились сеточки морщин. Сжатые губы потускнели. Горе не красило. Но Ира не видела себя, ей и в голову не пришло разглядывать свое отражение в зеркале. И это к лучшему. Лекари Лирины обещали вернуть зрение ее девочке. Ира не понимала, как можно вернуть глаза, которых нет, но она поверила им и сейчас, поглаживая Людочку по руке, шептала:
- Все будет хорошо, Людмилка, все будет хорошо…
Милан подошел сзади, сжал ее плечи, поцеловал в макушку.
- Идем, родная, ты нужна там, идем.
Слезы покатились по щекам, Ира прикусила губы, чтобы не разрыдаться. Милан развернул ее и увел. Старший лекарь ждал ее в кабинете рядом.
- Если вы сейчас в состоянии, то мы можем поговорить, - он вглядывался в глаза Княгини, пытаясь поймать ее взгляд.
- Да, конечно, конечно, скажите, что нужно сделать, я на все согласна ради моей девочки.
Внимательные глаза красивого мужчины смотрели прямо в душу. Ира почувствовала растерянность. Она поняла, насколько глупо она сейчас выглядит. Ей надо собраться, забыть о чувствах, отгородиться от всех эмоций. Только дело, только трезвое мышление может помочь внучке. Ира глубоко вздохнула. Ее взгляд стал осмысленным.
- Что ж, вижу, вы готовы к разговору. Итак, для начала скажу, что жизнь девушки вне опасности. Сейчас идет процесс восстановления поврежденных тканей. Находясь в состоянии гипнотического сна, ваша внучка не чувствует боли и весь ее организм восстанавливается после пережитого стресса. Теперь о глазах.
Лекарь сделал паузу. Помолчал, размышляя, как доступнее объяснить, что же надо делать.
- Глаз нет. Все глазное яблоко сожжено вихревыми потоками. Но нерв цел. Мышцы восстановимы, как и сами глаза. Да, мы можем восстановить глаза девушки, но для этого нужен исходный материал. Клетки всех частей глаза: сетчатки, хрусталика, роговицы…
Ира слушала с огромным напряжением. Она понимала, что лекарь еще не дошел до главного, о чем он и хотел сказать и это связанно именно с ней.
- Вы правильно понимаете, Княгина, - мужчина присел напротив нее и взял ее руки в свои.
Тепло его ладоней успокаивало.
- Людмила - землянка. И исходный материал для выращивания глаза должен быть земного происхождения. Донором можете быть только вы. Тем более, что вы одного генетического типа.
- Я согласна, - Ира, не мигая, смотрела в глаза лекаря.
- Хорошо, - он встал, - мы можем приступить прямо сейчас.
Ира кивнула, и ее сердце затрепетало.
- Не волнуйтесь. Весь процесс займет немного времени, и вы не почувствуете боль. Уже завтра вы сможете жить, как обычно. И не только вы - ваша девочка тоже.
- Это правда? - Ира не могла поверить в такое.
- Правда, не сомневайтесь. Что ж, вы готовы?
По мере того, как работал сканер, в объемном проекторе создавались две модели глаза. Когда сканирование завершилось, к работе приступили манипуляторы. Невидимыми невооруженному глазу иглами, они поместили живые клетки в каждую часть модели: на роговицу, в хрусталик, в полость стекловидного тела. Лекари наблюдали, как пустые модели начали обретать плотную форму, ниточки сосудов расползлись по всему глазу, как голубая сеточка, мышцы, ряд за рядом заполняясь клеточками, приобретали волокнистость. В завершающей стадии проектор заполнили живительным раствором, в котором глаза затрепыхались, словно рыбы, только что запущенные в аквариум.
Ирина ничего этого не видела. Она, как и Люда, находилась в гипнотическом сне. За процессом вместе с лекарями наблюдали Князь и Лагос. Таинство создания жизни происходило на их глазах.
Лагос пережил сильное потрясение, узнав о трагедии на юге материка Лоран. Восемь детей получили ожоги глаз, почти все стресс, две женщины погибли, погиб Нил, Людмила лишилась глаз. Это известие ошеломило его. Старый князь всем сердцем привязался к любознательной землянке, она стала дорога ему, как родная. И вот сейчас он наблюдает, как в ее пустые глазницы один за другим опускают только что выращенные глазные яблоки. Лагос многое повидал на своем веку, но не переставал удивляться способности живой клетки создавать себеподобную.
Наблюдая за операцией, Лагос думал и о том, как можно было предотвратить несчастье, остановить яохов. Поистине, этой расе не известны любовь и сострадание. Жизнь для них не имеет того смысла, который вложен в нее изначально. Жизнь дана для радости и любви, но не для страданий - так думал Лагос. Нет, скорее всего, яохи не умеют не только любить, но и страдать. Иначе, зная о том, что последует за их действиями, могли ли они причинять вред? Нет, ни одно разумное существо, умеющее чувствовать, не может не понимать, что жизнь - это самое ценное, что есть во Вселенной. Он сам уже перешел семисотлетний рубеж, а жизнь все еще зовет его, манит вперед каждым новым днем, заставляет двигаться ради того, чтобы увидеть новую зарю, вдохнуть новую порцию утренней прохлады…
- Операция завершена, вы можете зайти к землянкам, - лекарь тронул задумавшегося Лагоса за плечо.
- Все? Все удачно? - старый князь засуетился. - Людмила уже видит?
- Она еще спит. Надо подождать до утра. Организм пережил вмешательство - это стресс. Во сне адаптация новых органов пройдет быстрее, и новый день она уже увидит своими глазами.
Лагос умильно улыбался. Он бы мог позволил себе слезы, если бы не сын рядом.
- А Княгиня? - спросил Милан.
- Она просыпается. Да что мы стоим здесь? Пойдемте, сами все увидите!
Ира очнулась быстро. Переход из глубокого гипнотического сна в реальность сильно отличался от пробуждения после наркоза. Ира помнила то состояние: тяжелые веки, которые не слушаются и никак не хотят открываться, туман в голове, сменяющийся головокружением, звуки, пробивающиеся в голову, как сквозь ватную подушку. Сейчас же ничего подобного Ира не ощущала. Она просто открыла глаза и увидела перед собой вопрошающий взгляд лекаря.
- Все нормально, только жжение в правом глазу, - ответила она на его молчаливый вопрос.
- Это пройдет. Вам достаточно провести пару часов у Кристалла Силы и все заживет.
- Спасибо, а как Люда? - Ира села и осмотрелась.
Она увидела Милана, за ним стоял Лагос. Людмилы не было.
- Она в другом помещении и будет спать до утра, не волнуйтесь.
- А… глаза? - Ира не могла не волноваться, она замерла, готовясь услышать ответ лекаря.
- Операция прошла успешно. Теперь у вашей внучки ваши глаза. Завтра вы сами в этом убедитесь. Прошу прощения, но меня ждут другие пациенты.
Лекарь ушел. Втроем Ира, Милан и Лагос направились в Дом Кристалла.
Дневная звезда уже опустилась к горизонту, и ее последние лучи освещали Кристалл. В это время суток свечение источника силы не было таким ярким, как в утренние часы. Свет мягко лился вниз, окутывая ложе Кристалла; живой поток струился из всех граней, создавая иллюзию ниспадающего шелкового покрывала. Лагос пригласил Ирину присесть на его любимое место между двумя высокими арками у восточной стены. Милан ушел - у него была масса дел, которые ждали решения. Ира и Лагос остались вдвоем. Они долго молчали, как два мудрых человека - так бы сказала Ирина. Или как два равных лиринийца - так мог подумать Лагос. Нет разницы, кем они были: семисотлетним жителем планеты Лирина, или семидесятилетней жительницей Земли. Оба почти прошли свой жизненный путь, приняв его уроки, некоторые усвоив, некоторые оставив потомкам. В этот день каждый из них выглядел молодо для своих лет и, несмотря на молчание, каждому из них было что сказать и о чем спросить. Знаний никогда не бывает много. А тяга к ним говорит о живости ума. Потому любознательный человек даже в преклонном возрасте вызывает восхищение.
В последние минуты уходящего дня два аксакала своих планет думали о разном: Ира размышляла о мудрости, как о содержимом сосуда, который и есть жизнь. Каждому существу дан свой сосуд. Вот Лагос наполняет его сотнями лет, а ее сосуд заполнен лишь на десятки. Но, потеряв облик землянки, соответствующий ее возрасту, Ира теперь не знала, каков размер ее сосуда жизни - придется ли ей потратить еще с пару десятков лет на его заполнение или для этого не хватит и сотни.
- Ири, можно мне называть тебя так? - Лагос улыбнулся.
В его чертах Ира увидела тень Милана. Возможно, когда-то муж тоже станет таким же задумчивым и таким же белым, как его отец.
- Конечно, князь, - Ира ответила улыбкой.
- Нет, Ири, я не Князь, я теперь его отец, и зови меня по имени, не стесняйся. Я столько лет был безымянным, что… мне приятно снова слышать его.
- Я понимаю, но мое воспитание не позволяет обращаться к почтенному человеку просто по имени.
- А я и не человек!
Ира засмеялась и с восхищением оглядела статную фигуру Лагоса. Даже сидя, он возвышался над ней так, что ей приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза.
- Да уж, наши аксакалы с возрастом становятся все ниже - и голова опускается, и спина прогибается колесом. Вы же стройный мужчина, ничем не уступаете молодым.
- У нас все так, Ири, в том не моя заслуга. У нас такое воспитание, - Лагос сделал ударение на последнем слове. Но тут же попросил: - Ири, расскажи мне о Земле, о землянах, не часто нам удается вот так, не спеша, поговорить. А мне давно хочется спросить тебя о том, как вы живете, что главное в вашей жизни, какие идеалы…
- Идеалы?! Простите, Лагос, я перебила. Раньше я не задумывалась о своих идеалах. Просто жила. О цели жизни я, конечно, размышляла. Но и сейчас я вряд ли смогу внятно ответить на вопрос: Какова цель моей жизни? Была. Теперь я знаю.
- И какова она сейчас?
- Донести до людей знания о жизни во Вселенной. Я хочу, чтобы земляне - все земляне! - наверняка знали о вас, к примеру, о Лиге Разумных Миров Вселенной, о братьях по разуму, как у нас частенько говорят. Но… я не уверенна, что мне поверят. Видите ли, землянам свойственно во всем сомневаться. Это первое чувство, которое возникает при получении какой-либо информации. Тебя обязательно спросят: А ты уверен? Или открыто поднимут на смех: Ну, ты заливаешь! Даже на ученых советах - а мне приходилось на стольких и докладывать, и слушать! - никто не верит не то что на слово, но, часто и фактам. Найденный артефакт могут назвать умелой подделкой, сделанный вывод - безосновательным. Меня все это вгоняло в депрессию. Я ведь даже летательный аппарат Фани Монигран показывала на закрытом заседании ученого совета, и знаете, что мне сказал председатель? "Интересная конструкция, но ничего нового, мой внук на таком самокате гоняет". Гоняет! А то, что этот "самокат" сделан из неизвестных на Земле сплавов, что он управляется на расстоянии с помощью перчатки… "У вас есть такая перчатка?" - спросили меня. И когда я сказала, что нет, но я видела, я даже летала на этом аппарате, все рассмеялись - с издевкой, глядя на меня, как на первоклассницу. "Вот когда найдете ту перчатку, тогда и приходите, а пока…" - Ира отвернулась.
Лагос понял, что бессилие перед теми, кто не хочет верить, ее угнетало.
- А что с "самокатом" стало? - спросил Лагос.
- А самокат у меня забрали!
- Значит, поверили!
- И поверили, и проверили, но такой подход к делу тормозит прогресс. И очень больно бьет по рукам.
- По рукам?
- У нас так говорят, когда пропадает желание продолжать свою работу после таких вот обвинений в некомпетентности.
- Ири, скептицизм присущ и нашим старикам, но, когда дело касается науки, то есть простой способ поверить - исследование. Ваши ученые мужи не хотят исследовать потому, что боятся узнать результат.
- Да, это так. Только они исследуют, а результат скрывают. Они боятся сами себя. Понимаете, они живут, тихо-мирно, многие чувствуют себя едва ли не богами - у них власть, у них свобода и не только их собственная. И они знают, что могут потерять все, что приобрели. А приобретая, терпели и унижения, и бедность… да много через что приходится пройти, чтобы получить власть или деньги, что, в принципе, по сути, одно и то же. Вот я и опасаюсь, что меня опять назовут сумасшедшей, поднимут на смех. И люди будут опять ждать и не верить, бороться со своим разумом, убеждая самих себя в том, что никаких инопланетян не существует, а человек - единственное разумное существо в мире.
Лагос положил руку на коленку Ирины. Она с удивлением посмотрела на него.
- Прости Ири, но я должен тебя прервать. В этот раз все будет иначе, уверяю тебя. За твоей спиной будут стоять инопланетяне, и никому в голову не придет сомневаться в том, существуют они или нет. Ты теперь не профессор истории Земли, а представитель землян в Лиге Разумных Миров Вселенной! И то, что тебя никто из жителей Земли не назначал на этот пост, не имеет никакого значения. Ты также представляешь и Лигу. И говорить будешь от нас - от имени всех разумных существ Вселенной.
Ира разволновалась. Слова Лагоса прозвучали так возвышенно, что она почувствовала себя послом Земли - настоящим представителем своей расы. Она вдруг осознала, что сейчас, прямо сейчас она не на Земле, она на планете, где есть жизнь! И эта планета так похожа на Землю!
- Лагос…
- Да, Ири, да, спустя много-много лет о тебе будут рассказывать легенды. О тебе и о Людмиле. А ее миссия еще неопределенна. Я чувствую, что твоя внучка, ее появление на Лирине, произошло неспроста. Ничего в жизни не бывает просто так, во всем есть смысл.
- Да, но … я не могу избавиться от чувства вины перед моей девочкой и перед ее отцом и матерью. Лагос! Я подвергла их всех такому испытанию! Мой сын… он остался один, он не только потерял мать, он потерял дочь. Ты представляешь, что он чувствует?
- Я тоже отец, Ири. Я представляю, что чувствуешь ты. Я сам отправлял своего сына в неизвестность. Он мог погибнуть и не вернуться. Но судьба оказалась к нам добра. И ты верь, что твоему сыну судьба тоже улыбнется. И, скажу тебе, он не один. Об этом не я должен был сказать тебе, но раз уж так получилось… У него родился сын!
Ира остолбенела.
- Как… сын… откуда ты знаешь?
- Не я - узнала Людмила. Она не успела тебе рассказать. Все просто, Ири, Люда установила мысленную связь со своим братом. В этом ей помогли занятия с Зольдом.
Ира все еще не могла прийти в себя от такого известия.
- Контакт, связь… У меня родился внук? Внук! Лагос, у нас с Пашей родился внук! Продолжатель рода Курлясовых! А я… я его даже не видела… Лагос!
Старый князь обнял Иру.
- Успокойся, пойдем, на сегодня тебе достаточно силы Кристалла. Пойдем.
Он проводил Ирину в ее комнату, а сам ушел к себе, задумавшись о том, что, в отличие от землянина Павла Курлясова, его род пока остановился на Милане. А ключом, открывающим дверь в будущее князей Лирины, стала женщина Земли.
- Карие глаза… да, глаза - карие! - Люда хмыкнула.
Ира молчала и смотрела на отражения в зеркале: свое и внучки. И как она не подумала тогда, что у них глаза разного цвета? У нее были глаза отца, а Люда родилась голубоглазой. Она унаследовала цвет глаз от своей матери. Но хоть форма глаз у них была одинаковой, а теперь и цвет.
- Мда, раз уж они все глаза, как ты говоришь, сделали, то могли и цвет мой создать или как там - произвести, или еще как.
- Людмилка, мне это даже в голову не пришло. А лекарь не видел твоих глаз до того.
Люда отошла к окну. Ира подошла сзади и обняла ее.
- Ты привыкнешь, дорогая, главное, что ты видишь, и еще, что ты ничего не помнишь.
Ира имела в виду операцию, но Люда поняла ее по-своему. Она развернулась и закричала:
- Я помню! И все! Ты не понимаешь, что я пережила! Ира, ты просто не понимаешь! Неужели нельзя было хоть что-то сказать мне, успокоить. Я же …
Люда расплакалась. Навзрыд. Она хотела выбежать из комнаты, но столкнулась в дверях с Лагосом и уткнулась носом ему под грудь.
Ира только развела руками, показывая всем своим видом, что она не знает, что делать. Лагос сделал знак, и Ира отошла в дальний конец спальни.
- Не стоит лить слезы из таких прекрасных глаз, - Лагос отстранился от Людмилы и приподнял ее подбородок, - вот покраснели. Так нельзя! Нельзя сейчас напрягать глаза, надо их поберечь.
- Лагос…
- Я все знаю, ты огорчена, в твоем сердце живет обида и злость.
- Злость?! Я злюсь?
Лагос увлек девушку в комнату, усадил на кровать.
- Все понимают, что ты пережила, все сочувствуют тебе. Все стремились помочь и спасти тебя - и Страж Вселенной, и Нил, и твоя бабушка. Ты жива, здорова. Нил погиб. Иренос, скорее всего, тоже. Почему ты злишься? На кого ты обижаешься?
Лагос не ругал Люду, не выговарил ей, пытаясь показать, какая она неблагодарная. Он просто говорил. Его голос оставался ровным. В его глазах теплился свет. Люда растерялась. Она знала, что, спасая ее, погибли двое, два представителя разных рас, не люди, но мужчины, которые отдали жизнь ради ее жизни. Но собственные переживания не позволили прочувствовать этого. Людмила ощутила холод в груди. И стыд. Она оглянулась на Ирину и словно впервые увидела ее - бабушка смотрела с тревогой, с ожиданием. И белая прядь волос… Люда кинулась в ноги к Ире. Обхватила их.
- Прости меня, я дура, прости, прошу, бабуля, прости меня…
- Девочка моя, родная, что ты, - Ира не сдержала слез. Она растерялась. Ей стало стыдно перед Лагосом, она не знала, как себя вести.