Почва ушла из-под ног. Они полетели назад в настоящее. Ветер мчался по рекам времени, как быстроходная лодка по течению Ахоры. В ушах свистело, лицо сжималось от судорог, дыхание перехватило… Их бросало в разные стороны, и Зольду оставалось только следовать рядом с иреносом, как вдруг тот внезапно остановился.
"Глаза не отрывай!" - приказал он.
Зольд не чувствовал пространства. Он висел в пустоте. Не ощущая никакого потока. Это насторожило.
"Где мы?"
"В основном русле".
"Почему так тихо?"
"Не знаю. Не мешай. Я думаю".
"Ты потерял нить?"
"Да".
Зольд сосредоточился. Он словно увидел пространство сквозь ткань век. Оно показалось густым, очень густым. С трех сторон Зольд видел - нет, чувствовал! - стену.
"Тупик".
"Да… Откуда ты знаешь?"
"Я вижу. Назад, Ветер. Нам надо назад".
Ветер развернулся. Движение возобновилось. Медленно. Потом быстрее. Еще быстрее. Зольд увидел потоки. Он не знал, чего, но множество цветных нитей скользило в двух направлениях, извиваясь змеями, или вытягиваясь в струну.
"Что это?"
"Не сейчас…"
Зольд зажмурился крепче, отгоняя мысли и вдруг сильный порыв ударил его в бок.
"Туда!" - закричал он, но его голос потонул в вихре, закружившем их так, что засвистело и затрещало в ушах похлеще, чем от голоса иреноса.
Зольд только чувствовал напряжение руки Ветра и сам сжимал ее, как можно крепче.
"Вправо. Рывок".
Они дернулись в едином движении, собрав все силы в одну и коротким вектором выскочив в нужное русло.
Два тела выпали из ничего и с грохотом свалились посередине Зала Обсуждений.
Линед испугался и заплакал. Люда подняла малыша на руки и прижала его к себе. Милан склонился над Ветром и Зольдом.
- Дышат.
Лагос и Ира подошли к ним. Милан поднял Ветра на руки. Огромный иренос провис с двух сторон от Милана, его руки и ноги волочились по полу. Лагос подхватил гладкую голову иреноса. Милан понес друга к массивному креслу, но остановился. Руки Ветра и Зольда оказались сцеплены железной хваткой.
- Расцепи их, - Милан посмотрел на Иру.
Она попыталась.
- Не могу. Положи его назад.
Милан осторожно опустился на колени. Люда всхлипнула, присела рядом с мужем. Линед сполз с ее колен, наклонился над лицом отца. Поводил ручкой перед лицом. Потом попытался открыть отцовский глаз.
- Ты что делаешь?! - осадила Людмила.
Мальчик одернул руку. Испуганно оглянулся, ища поддержки.
- Ничего страшного. Он просто хочет, чтобы папа открыл глаза. - Лагос улыбнулся малышу, чтобы подбодрить его.
Зольд шумно вздохнул.
- Папа, - тихо позвал Линед, - ты живой?
- Живой, а ты? - также тихо ответил Зольд, приоткрывая глаза и щурясь от яркого света.
- Я живой! Я же не лежу, как ты, на полу! - удивляясь непониманию отца, возразил сын.
- Я сейчас тоже встану, только твою маму обниму, - Зольд привлек к себе Людмилу свободной рукой и впился в ее губы.
Она сначала уперлась руками в пол, сопротивляясь от неожиданности, но потом обхватила его щеки и обмякла.
- С этим все в порядке, - Лагос умилялся, без стеснения наблюдая за парой, - а Ветра давай все же отнесем в покои.
Зольд с помощью Милана освободил свою руку, и спустя несколько минут иренос оказался на длинном ложе, которое Милан специально для друга устроил в отведенной ему комнате.
Лагос с сыном остались с Ветром, но вышли на балкон. Перед ними неизменно зеленели кроны богуа. Деревья казались вечными. Они только становились все выше, все толще, а листья - все больше.
- Они не стареют? - Милан кивнул в сторону деревьев.
- Стареют, - с сожалением ответил Лагос, - все в жизни имеет начало и конец.
- Мда… как ты думаешь, куда занесло Ветра, что он потерял все силы? - Милан развернулся к отцу.
Лучи света оттенив крылья носа, глубокую складку в межбровье, высветлили овал лица, скулы Милана. Отец заметил, как сын изменился. Перед ним стоял уже не тот восторженный юноша, который вспыльчивостью и несдержанностью порой удручал его. Но сейчас он бы многое отдал, чтобы снова увидеть огонь в глазах сына, его азарт, его пылкость.
- Милан, я хотел поговорить о женщинах, - не отвечая, Лагос перевел тему разговора, - ты не можешь не замечать, что и твоя Ири, и Людочка тоскуют. Они уже не такие восторженные, не такие активные, какими были в первые годы жизни на Лирине.
Милан удивился, прежде всего тому, что отец назвал его по имени. Но это и насторожило. Это могло означать то, что старый князь не на шутку встревожен.
- Я не совсем тебя понимаю, отец. Конечно, я замечаю перемены в женщинах, но не более, чем в других. Люда стала мамой, Ири… - Милан вспомнил свой восторг от прикосновения к Линеду.
- Вот, вот, сын. Не все ладно. А ты прячешь проблему глубже и глубже. Если не найдешь выход, вместе с ней спрячешь и свою радость. Навсегда. Давай поговорим.
- Ты, как всегда, мудр, отец, а мне, действительно, не хватает бесед с тобой, - Милан помолчал, - знаешь, я очень устал. Мне даже себе трудно в этом признаться, но вот… сказал, - он улыбнулся, но как-то стеснительно, так, как улыбаются от безысходности, когда принимают ее без попытки что-либо изменить.
- Выход есть всегда. И не от дел ты устал, а от дум. Не буду плутать вокруг да около, скажу тебе сразу, до чего твой старый отец додумался. Послушай. Потом думать будешь ты. Ири - особенно она! - тоскует по Земле, по своему прошлому. Именно прошлое связывает ее с родной планетой. Ей необходимо снова увидеть ее, вдохнуть запах земли, почувствовать себя среди своих, среди людей. Я пришел к выводу, что каждому из разумных необходимо периодически сливаться со своим миром. Именно свой мир способен придать сил, возродить. Никакое омоложение тела не поднимет настроение души до юношеских высот. А ведь именно от состояния души - нашего катализатора жизни - зависит и сама жизнь. Туманно?
- Нет, отец, напротив, все очень даже правильно и понятно.
- Тогда тебе остается одно - отправить наших землянок на родную планету и как можно скорее!
Милан провел ладонью по лицу, да так, что оно стало больше похоже на страшную маску: нос скривился, щеки перекосились.
- Я боюсь. Я боюсь ее потерять, - он опустил руки и посмотрел на отца.
В его взгляде Лагосу почувствовалась боль. И сомнение, такое, как в детстве, когда очередная жизненная задача заводила в тупик, и, казалось, что выхода из него нет. Лагос понял, как сейчас несчастен его сын.
- Милан, мне больно видеть твои страдания. Поверь, как раньше верил: все будет хорошо! Ири - взрослая женщина. У нее за спиной целая жизнь, нам не ведомая, как бы ты ни утверждал обратное. Надо дать ей возможность насладиться свободой. Пусть она побудет на Земле. Столько, сколько захочет. Дай ей снова сделать выбор. Поверь ей. Доверься своему сердцу. Ваша любовь не сможет просто так кануть в лету, но нужна свежая волна. А для Ири она жизненно необходима. Я знаю, что делегация на Землю от Лиги дело решенное. Не скрывай это от Ири. Пусть она решает сама.
Лагос замолчал. Говорить что - то еще не было смысла. Они постояли молча, обратив взгляды в сад, а мысленно - каждый в себя. Вскоре проснулся Ветер. Он бесшумно появился за спинами отца и сына. Милан почувствовал его, как чувствовал всегда. Он прямо спросил, не оглядываясь:
- Нелегко пришлось?
- Трудно.
- Оно того стоило?
- Да.
Лагос похлопал сына по плечу, приветливо кивнул иреносу и ушел, погруженный в свои думы.
Глава 13
Лиринийский лайнер занял самую крайнюю орбиту за всеми небесными телами, которые удерживались силой Солнца и вращались вокруг него: некоторые, смирившись с положением вассалов, некоторые, все еще пытаясь вырваться из довольно-таки холодных объятий звезды.
Ирина замерла у иллюминатора. Слеза восхищения покатилась по щеке. Землянка благодарила судьбу за счастье видеть космическую красоту. Огромный синий шар планеты Нептун, окружившей себя кольцами, увенчанными драгоценными камнями спутников, разбегающихся друг от друга, словно играя в прятки, но оставаясь рядом с планетой, как с матерью, висел напротив лайнера, занимая почти все видимое пространство.
- Бабуля, а нас он не захватит? - Людмилу занимал куда более прозаический вопрос.
- Надеюсь, нет - орбита рассчитана… Но ты посмотри, Людмилка, красота какая! Правда, похож на Нифиду? Такой же синий…
- Синий, синий, только не такой доброжелательный, - как всегда с иронией отметила Люда. - Из кают-компании видно Плутон, мне Зольд сказал.
- Правда?! Пойдем, посмотрим! - Ира потянула внучку за собой.
- Какая же ты все-таки…
- Какая? - игриво переспросила Ира.
- Как ребенок! - Люда обняла бабушку. - Всегда поражаюсь твоей восторженности!
- Людочка, это же лучше, чем брюзжать и пилить за все, что плохо лежит, - Ира подмигнула внучке.
- А, ну это, конечно…
Женщины перебрались в кают-компанию; в ее иллюминаторы заглядывал холодно-золотистый шар, поверхность которого местами отливала серебром.
Пока землянки любовались на одно из самых дальних тел солнечной системы, лиринийцы готовили три модуля для отправки на Землю. Разрешение на посадку было получено от контакторов Лиги.
- Встреча состоится на отдаленных островах в Индийском океане, вот здесь, - советник Главы Лиги указал на несколько ржавых пятен, едва различимых на вытянутом синем мазке объемной карты Земли. - Главы Континентальных Сообществ решили оградить нас от излишнего внимания землян, но средства информации будут освещать переговоры в прямом эфире по всей Земле. Наблюдатели передали также о мобилизации всех средств защиты, которыми располагают земляне. Трудно сказать, это защита нас или от нас. Сканирование мыслей людей многих прослоек не дает однозначного ответа. И у простых людей, и у верхушки, стоящей у власти, мнения о контакте с инопланетянами различны - от восхищения до страха. Встречается и агрессия, и недоверие.
Советник замолчал, ожидая реакции Главы Совета Лиги. Милан напряженно думал. За свою жизнь он не опасался. Отряд Стражей Вселенной всегда незримо рядом. Да и иреносы в его личной охране не допустят пленения, чего Милан не мог исключить, как ни старался думать позитивно. Князя беспокоило другое: как быть с женщинами? Он видел и чувствовал возбуждение Ирины, он знал о ее непреодолимом желании, прежде всего, увидеть сына. То, что он жив и находится все в том же месте, где и раньше, Ира уже знала. Людмила вела мысленные беседы с братом. Они даже готовились к встрече, обсуждая, где и как она может произойти. Пока Милан не вмешивался в их переговоры. Но, как только лица Ирины и Людмилы увидят все люди планеты, они уже не смогут инкогнито побывать на своей родине. Милан знал о коварстве землян, мечтающих о мировом господстве. Число таких с поры его первого пребывания на Земле ничуть не уменьшилось. А земные женщины, прожившие более двадцати лет на другой планете, получившие доступ к ее тайнам, узнавшие секреты омоложения, а быть может, и вечной жизни, как мечталось многим землянам, обладают не только информацией, но и сами являются исключительным объектом для исследований.
Пока никто из Глав Континентальных Сообществ не знает о женщинах Земли в составе делегации Лиги Разумных Миров Вселенной. Но, как только Ира заявит о себе и расскажет о том, что каждый человек, как и она, может и достоин идти по пути ментального развития, получая при этом свободу и равенство с представителями всех разумных цивилизаций, все внимание от Лиги как таковой тяжелым камнем упадет на нее и Людмилу. И тогда уже ни о каких контактах, тем более с родными людьми и речи быть не может: последствия предсказуемы! И они не на благо.
Зольд тоже беспокоился. Он с трудом уговорил жену оставить сына на Лирине. Ей хотелось показать внука родителям. Она гордилась своим сыном, хотя поначалу, когда проявились его способности, унаследованные от далекого предка расы иреносов, она никак не могла принять этого. Но материнская любовь победила страх. И теперь Люда чувствовала себя богиней - ее сын связал вместе три разумные расы, и от каждой унаследовал только самое лучшее. От иреносов - способности, от лиринийцев - красоту и достоинство, от землян - восторженность и душевную чувственность.
Как всегда, выручил Лагос: его Людмила слушалась безоговорочно! Но сейчас Зольд опасался непредсказуемости характера жены. Она, не спрашивая его, может устремиться на зов своего сердца и, забыв о миссии, любым способом, даже самым авантюрным, убежать к родителям. Да и лишать Людмилу и Ирину радости такой долгожданной встречи ни Милану, ни Зольду не хотелось. Это походило бы на рабство: волей мужа - судьба жены. Потому оставалось продумать встречу и предотвратить нежелательные последствия. Милан, казалось, нашел выход:
- Два модуля отправляются к месту встречи. Зольд - во главе миссии. Я лечу с землянками на азиатский континент. Тайно. Ветер - с Зольдом. Всем оставаться открытыми, связь постоянно.
Зольд не согласился.
- Князь, я хочу быть рядом с женой, - Зольд посмотрел прямо в глаза Милана, - думаю, мы все можем прибыть сначала тайно…
- Не можем! - Милан повысил голос, потом смягчился. - Зольд, я понимаю тебя, но наша миссия - это первое. Не стоит недооценивать землян. Они могут проследить места посадки наших кораблей, если мы все сразу отправимся в одно место. Разделившись, мы отвлечем их, ты начнешь переговоры, подготовишь почву для принятия решений. Я лучше тебя знаю те места, куда отправятся наши женщины, я знаю тех людей - сына Ирины и отца Людмилы. И я смогу быть для них защитой, не сомневайся.
Ветер молчал. Он почти никогда не оставлял Князя, с того самого момента, когда они познакомились на Иреносисе. Но Земля для иреноса оставалась планетой, где его внешность непременно привлекла бы внимание. Если лириниец еще как-то походил на землянина, отличаясь ростом и красотой, то иренос для землян был просто чудовищем. И Ветер это понимал.
- Спасибо, Ветер, ты все правильно понимаешь, - Милан знал, о чем думает Ветер, и знал, как ему нелегко оставить Главу Совета Лиги без охраны. - Зольд, даже трое незнакомых людей в доме одного землянина могут вызвать подозрения, четверо - еще большие. Не будем рисковать. Все, решено. Первыми отправляются ваши модули, за вами - я с женщинами.
Ира садилась в модуль с душевным трепетом. Она не могла представить себе столь долгожданную встречу. Миша в ее мыслях оставался молодым, таким, каким она его видела в последний раз в ту ненастную ночь. О невестке она не думала. Внук вызывал радость самим фактом своего существования, но сын! Сердце Ирины рвалось к нему! Как ей хотелось обнять Мишу, погладить его жесткие волосы, вдохнуть мужской запах взрослого сына, ощущая вместе с тем и тот, что оставался с ним с самого рождения. Только мать знает об этом и может различить среди миллионов запахов, один единственный, принадлежащий ее ребенку.
Люда прощалась с мужем, даже не представляя себе, как он переживает. Она чмокнула Зольда в щечку, помахала рукой и плюхнулась на сидение рядом с бабушкиным.
- Мы опять втроем? - поглядывая на Ирину и Милана, Люда улыбалась.
Она тоже волновалась, но балагуря, прятала свое волнение в шутках. Ира понимала ее, потому не одергивала.
- Да, мы втроем покинули Землю, втроем и вернемся! - Милан подхватил игривый тон девушки, готовясь к старту.
- Интересно, а на Земле сейчас ночь или день?
- Людмилка, ты совсем уже, - Ира не выдержала, - и ночь, и день!
- Я имела в виду… - Люда уставилась на Милана, - а куда мы приземлимся?
- Сейчас увидишь! Только давай договоримся сразу - меня слушаться безо всяких оговорок! Мы летим одни, без охраны. Так что сохранение нашего инкогнито важно, прежде всего, для нашей же безопасности. Договорились?
Люда кивнула. Смерила взглядом фигуру Милана.
- Ради инкогнито ты мог бы и переодеться, кич, к примеру, заменить на что-то более земное, да хоть на ту самую куртку, что тебе бабушка выдала тогда.
- Люда! - Ира всплеснула руками. - Какая куртка?! У нас сейчас весна! Тепло! Неужели ты думаешь, я позволю мужу шастать по Ташкенту в киче?!
Ответа на риторический вопрос не последовало. Модуль дернулся, и через несколько минут в лобовой иллюминатор Ира увидела белые хлопья облаков.
Проявившись в земном небе яркой вспышкой, посадочный модуль стремительно полетел вниз, следуя заранее заложенным в программу полета координатам. Защитное поле закрывало его от всеобщего обозрения, и, практически незаметным, модуль сел на широкую поляну, окруженную с трех сторон горами. Внизу, на юге расстилалась широкая равнина. Приглядевшись, Ирина увидела ленту реки, дома по обоим ее берегам, с высоты горной поляны напоминающие детские кубики. Обзор закрывали стены модуля и Ира, торопясь, расстегнула ремни, намереваясь выйти наружу.
- Ири, - Милан взял ее за руку. В его горячей ладони ее тонкая рука утонула, как пойманная рыбка в ведре с водой: трепыхаясь, словно на крючке, и постепенно затихая, смирившись со своей участью. - Не торопись. Нам нельзя пока выходить. Надо определиться с местоположением, связаться с вашими, договориться о встрече.
- Но я и хочу определиться! Здесь же почти ничего не видно! - Ира рвалась на волю. Она жаждала вдохнуть воздух Земли.
- Ба, это кажется недалеко от Чимгана, помнишь, мы на эту поляну заезжали! Здесь лошади паслись, юрта стояла… Да! Точно! А внизу виден Чирчик или Газалкент! Сбоку дорога должна быть, рядом совсем!
- Хорошо, Люда, - Милан говорил как можно спокойней, - теперь надо позвать твоего отца. Пусть он приедет сюда. Сколько это займет времени?
- Часа полтора-два… Я не знаю точно…
- Отлично. Мы спокойно посидим здесь до его приезда!
- Милан, - Ира проглотила комок, - я не выдержу здесь два часа. Прошу тебя, давай выйдем…
- Нет! Люда говорила о лошадях и юрте, так вот мы находимся среди табуна. Ближе к дороге стоит машина, люди ходят. Нельзя Ири! Нельзя появиться из ничего! Когда приедет Миша, мы выйдем. Это не будет так заметно. А сейчас - нет!
Ира расплакалась. Молча. Просто слезы катились по щекам и падали на грудь.
Люда не заметила слез бабушки: она мысленно звала брата. Милан не стал успокаивать Иру, опасаясь истерики, и сосредоточился на лице Людмилы. По ее мимике, изображающей радость, недоумение, нетерпимость, Князь понял, что не все так просто, как казалось.
- Что, Люда?
Девушка сожмурилась, открыла глаза, захлопав веками.
- Не верят! Пашка сказал им, а они не верят! Мало того, мать заперла его в комнате, накричала и тоже разрыдалась, - Люда увидела слезы на лице бабушки. - Что делать?
- Отец где сейчас? - Милан тоже сосредоточился.
- Дома.
- Хорошо. Оставь их. Я сам.
Милан проник в сознание Михаила и приказал ему взять машину и ехать в Чимган.