– -Да-да,-подтвердил Шалтай; Севе показалось, что голос у него вдруг стал усталый и больной.
– -Тогда поищите, пока мы едем, сведения о человеке, который принес вам книгу, ту самую, которую украли. Сохранилась у вас квитанция что ли какая-нибудь?
– -Я вам приготовлю. Приезжайте. Запишите адрес…
– -Дозвонились?-нетерпеливо спросил профессор, когда Сева вернулся к авто.
– -Дозвонился. Он нас ждет.
– -Прекрасно, прекрасно,-забормотал Потапов.-Разгадка тайны близка.
– -Скрестите пальцы, черт возьми!-заорал Сева.
От волнения он выехал на чужую полосу и еле увернулся от МАЗа, груженого железобетонными плитами.
Напуганный чикильдеевским криком профессор тут же сказал:
– -Вот. Скрестил.
И показал Севе скрещенные пальцы, заслонив ими обзор дороги.
На этот раз Сева подрезал джип "Чероки".
– -Козел вонючий!-явственно донеслось оттуда.
– -Сидел бы я в "БМВ", они бы так не орали,-с горечью отметил Сева.-Были бы деньги – купил бы себе "БМВ", а то на этой развалине девушку неудобно подвезти.
– -Зачем вам шикарная машина?-осуждающе сказал профессор.-Такая машина больше приличествует бандиту.
– -Вот замечательная фраза из русской жизни конца двадцатого века!-еще горше заметил Сева.
– -Что вы дергаетесь?-спросил профессор.-Всё равно выделяемая вами энергия не поможет нам ехать быстрее.
– -Сам не пойму, отчего дергаюсь,-признался Сева.-Что-то нервы разнервничались. Какое-то, знаете ли, предчувствие.
– -А дурное не снилось?-спросил профессор, как показалось Севе, не без яда.
– -Что надо, то и снилось,-слукавил он.-Выпавших зубов и беременных жаб не видел.
– -А я, знаете ли, верю в интуицию,-внезапно заявил Потапов.-Мне сегодня снилось, что я залез в какой-то ужасный мрачный погреб и вдруг увидел библиотеку.
– -И что дальше?-с надеждой спросил Сева.
– -Что дальше? Вы спрашиваете – что дальше? Разве этого мало? Да за то, чтобы только увидеть библиотеку, многие отдали бы полжизни!.. А некоторые – всю жизнь!
Лежащие на руле Севины пальцы слегка похолодели.
– -Ну вас, профессор, с вашей интуицией!
Дом, где жил антиквар, оказался сталинским дредноутом, ушедшим гранитным цоколем в асфальт. На огромной лестничной площадке (лестничной танцплощадке, беспечно пошутил Сева) царила аристократическая тишина. Душе, напичканной банальными представлениями, за каждой из четырех дверей чудились евроремонт, кухни Scic d’Italia, сантехника Villeroy amp; Boch и гарнитуры Fillipe Ference и Habitat.
– -Вот его квартира,-сказал Чикильдеев.
В этот момент он заметил, что нужная дверь притворена неплотно. То есть, не совсем закрыта. Даже можно сказать открыта.
Сева замер на месте. Профессор, как заводной утенок, прошагал дальше, но потом оглянулся и вернулся назад к компаньону.
– -Что-то не так?
– -А вы когда-нибудь видели, чтобы в таком доме двери были открыты гостеприимно, словно в "Русском бистро"?-прошипел Чикильдеев.
– -Наверное, хозяин чем-то занят,- начал развивать ход своих мыслей профессор.-Но поскольку знает, что мы вот-вот придем, он оставил дверь открытой.
– -Это могло быть только в ваше застойное время. В наше время это означает скорее… другое.
– -Что?-спросил профессор, явно напрягшись.
– -Неважно.
– -Нет, скажите.
– -Кто-то слишком торопился срулить.
– -Простите, я не понял.
– -Не стал тратить время на то, чтобы вежливо закрывать дверь,-расшифровал Чикильдеев.
Профессор, который уже собирался дотронуться до звонка, отдернул руку и, как показалось Севе, подпрыгнул.
– -В любом случае нам придется войти,-сказал Сева.-Я вас предупреждал, профессор!
– -Ну так войдем,-астматически прошелестел Потапов.-В любом случае наша цель благородна!
Дверь мяукнула и распахнулась, за ней была еще одна – серо-стальная, как на хорошем броненосце, – тоже не запертая.
Чикильдеев и профессор серыми тенями вошли в ближайшую комнату, обставленную, как положено квартире антиквара. Поэтому описывать ее не имеет смысла. Позднее Сева сам поражался тому, что не испугался и даже не удивился, когда увидел руку.
Хуже было с Потаповым, который задал самый глупый из возможных вопросов:
– -Что это?
Сева не имел другой возможности, кроме как ответить:
– -Это рука.
После такого ответа силы у профессора временно иссякли, и он опустился на белесый от пыли старинный диван.
Чикильдеев же обошел громоздкий стол и увидел всего антиквара. Знакомый человек, который в очках был похож на Берию, а в шляпе на Аль Капоне, лежал навзничь на толстом ковре. Его голова с разинутым ртом напоминала надкушенное яблоко, левая рука, сжая в кулак, откинута в гордом жесте цезаря.
Надо сказать, что Севе никогда прежде не приходилось вот так, живьем, видеть мертвое тело, поэтому простим ему, что он, не сдержавшись, выругался:
– -Блин с икрой!..
– -Я должен позвонить,-сказал он Потапову, и тот кивнул, как дрессированный попугай.-Вы телефон не видели?
Надо же, как вовремя Зашибец дал ему свой номер! Словно предвидел. Только бы он был на месте, не отвлекся на другие мертвые тела.
Трубка отозвалась почти сразу.
– -Роман Степанович!…-зашептал Сева в микрофон, но тут в глубине квартиры вроде как вздохнуло, а под дверью – показалось – качнулась тень. Севу проняло морозом, и он закричал:
– -Гражданин следователь! Звоню вам из квартиры Шалтая, где нами обнаружено тело… Как чье? Его самого… Не знаю, на ощупь холодный… Слушаюсь!
Когда Зашибец начал отдавать распоряжения, Сева ощутил большое облегчение, как всякий нормальный обыватель, предпочитающий переложить ответственность за окружающие безобразия на официальные власти.
– -Никуда не уходить, ничего не трогать,-повторил он почти весело.-А… стакан на кухне можно трогать?.. Дать воды профессору. Мне кажется, он немного расстроен.
Получив разрешение на стакан, Чикильдеев бодрой походкой прошел на кухню, налил в кружку "Souvenir from Greece" газированной воды Аквалайн и вернулся в неприятную комнату.
Профессор стал жадно пить; кружка стучала об очки.
– -Что они сказали?-оторвавшись, спросил он трагическим голосом.
– -Сказали, что все нормально,-легкомысленно ответил Сева.
– -Как: нормально?-нервно среагировал профессор.
– -Я имею в виду, что дело взяли на карандаш.
После газировки красноречие профессора снова стало оживать.
– -Какой ужас!-сказал он, глядя на Шалтая.-Что за люди! За что они его?
– -С антикварами это бывает,-тоном бывалого заметил Сева.
– -Послушайте!-вдруг встрепенулся профессор.-Он… (тут ему пришлось указать на тело, отчего Аркадий Марксович вновь чуть не потерял дар речи) он же обещал нам найти… вы помните?
– -Верно, профессор. Ишь, какая у вас могучая память! Я как раз минуту назад пообещал ничего в квартире не трогать.
– -А мы аккуратненько посмотрим: может он написал нам записку и положил куда-нибудь… в ящик или под бювар?..
– -Никуда не лазайте, профессор,-сказал Сева, раздраженный невоздержанностью компаньона на непонятные слова.-Я обещал Зашибцу, что мы ничего трогать не будем.
– -А счастье было так возможно!-обреченно сказал Потапов.
Они снова сели на диван возле лежащего ниц антиквара.
Траурная тишина стучала в ушах, словно дятел, усталым резонансом пяти старинных часов.
– -А ведь он был левша,-сказал Сева, время от времени с болезненным интересом посматривавший на Шалтая.
– -Вы что, решили заняться криминальной практикой?-с отвращением спросил Потапов.
– -Да нет, это я так, для поддержания разговора,-оправдался Сева.
Их снова придавила пустота огромной квартиры.
– -А вот действительно,-не выдержал Сева.-Правая рука, смотрите, растопырена, а левая сжата в кулак.
– -Ну и что?
– -Если бы я от кого-нибудь отбивался, у меня было бы наоборот,-сказал Сева, делая примерочные пассы руками.
Профессор хмыкнул.
– -Вы когда в последний раз дрались?
– -В десятом классе,-с достоинством сказал Сева. Он покинул диван и присел на корточки, разглядывая руку антиквара.
– -Вот уж не ожидал у вас людоедских наклонностей,-сказал профессор со всей силой осуждения, на которую способен задавленный комплексами российский интеллигент.
– -Да погодите вы,-проговорил Сева, внезапно охрипнув.-Здесь что-то есть.
– -Где?
– -В кулаке.
– -Хотите разбогатеть?-поинтересовался профессор с сарказмом, которого хватило бы на пару статей в "Новой газете".
– -Дело в том, что это записка,-сказал Сева почти беззвучно.
– -Не может быть!-сдавленно крикнул Потапов и его сдуло с дивана, словно осенний листок.
Через секунду он сидел рядом с Севой и командовал:
– -Доставайте!
– -Легко сказать!-огрызнулся Чикильдеев.
– -Чего вы боитесь? Он не кусается.
– -А вдруг заражусь?
– -Чушь какая!
Профессор в нетерпении сам, правда двумя пальцами, словно отщипывая пирог, ухватился за мизинец антиквара.
– -Не получается,-хрипло пожаловался он.
– -Давайте вставлю карандаш и – как рычагом!-возбужденно предложил Сева.
– -Превосходно!-одобрил профессор.
Сева сбегал в соседнюю комнату, где накануне заметил стакан с карандашами.
– -Держите!-он вставил карандашный конец под окоченевший палец и нажал.-Черт, елозит!.. Прижмите ногой вот тут… сильней! Ну как?
– -Есть!-выдохнул профессор.
– -Ура!-Сева бросил карандаш и затанцевал вокруг него.-Покажите мне!-потянулся он к добыче.-Это я, между прочим, заметил.
– -А я достал,-сказал профессор, отнимая руку.
– -Теперь я вижу, какой вы компаньон!-в запальчивости сказал Сева.
В этот момент в прихожей послышались негромкие голоса.
– -Прячьте скорей!-сказал Сева.
Едва профессор успел это сделать, как в комнату вошли несколько человек уже знакомой внушительной наружности, а вместе с ними следователь Зашибец. Он опытным взглядом сразу оценил обстановку и присвистнул. Затем, повернувшись к Севе, сказал:
– -Спасибо, что позвонили. Надеюсь, профессор в порядке?
С внимательным прищуром Роман Степанович посмотрел на Потапова, очевидно, вспомнив его обморочные наклонности.
– -Да-да, не беспокойтесь, в полном порядке,-заверил Сева.
– -В общем, действительно… действительно…-сказал невпопад профессор.
– -Неважно выглядите, Аркадий Марксович,-заметил Зашибец с милицейской прямотой.-Ну ничего, составим все формальные бумажки, и валяйте отдыхать.
– -Это верно,-сказал Сева.-Профессору отдых не помешает. Вам не кажется, что он всё же бледноват?
– -М-да,-сказал следователь, присаживаясь на корточки к антиквару.-Такая картинка не для слабонервных.
Он пальцем повернул голову Шалтая с разинутым ртом, чтобы получше всё рассмотреть.
– -Судя по всему, ему перебили шею… Еще и на руку наступили, мерзавцы!
Послышался всхлип, а затем долгий печальный вздох. Первый звук издал профессор, а второй – усталая кожа старинного дивана, на который профессор упал.
17.
В половине девятого вечера того же дня, на квартире у профессора Сева наконец набрал катин номер.
– -Как мило, что обо мне наконец вспомнили,-сказала Катя.
"О господи!-подумал Сева,-Почему женщины так любят говорить банальности! Неужели эти существа и в душе столь же незатейливы и эгоистичны, как их речи?"
– -Катенька, я честное слово не виноват. Вчера были одни события, а сегодня – другие, еще покруче.
– -Какие же интересно крутые приключения могут быть у тихого администратора?-безжалостно спросила Катя.
– -Видимо одна девушка сглазила. Ты думаешь, я сам в восторге?
– -Ну и что же, например, случилось?
Сева замялся.
Рассказывать Кате про безумные теории профессора и про разинутый рот Шалтая? До тех пор, пока то, что случилось в последние два дня, существовало просто в памяти Чикильдеева, оно было ясно и даже имело какой-то смысл. Но как только вся эта история перебиралась на язык, она превращалась в бред сумасшедшего. После секундного молчания Сева пресно сказал:
– -Я помогаю следствию в деле о пропавшей книге.
– -Понятно,-вздохнула Катя.-Я-то думала: на самом деле что-нибудь интересное!
– -Катя!-воскликнул Сева и чуть не брякнул: мол, мы с профессором сейчас как раз бьемся над обрывком записки, вынутой из руки убитого антиквара – но вовремя замолчал. А что бы вы сами подумали, если бы ваш хороший знакомый, интеллигентный человек, занятый на приличной работе, вдруг брякнул такое по телефону в оправдание невыполнения своих обещаний?
Поэтому Сева предпочел лживый, но правдоподобный вариант:
– -Если бы ты знала, сколько в этих делах бумажной волокиты и занудных формальностей!
– -Представляю,-сказала Катя уже сочувственно.
– -Но завтра мы обязательно встретимся!
– -Завтра не могу. Завтра у тети день рождения кота.
Сева подумал: обидеться ему или нет, но все же решил, что нет, поскольку кот был ему не знаком. А между тем, может быть это действительно очень достойный кот.
– -Тогда послезавтра.
– -Может мне взять куда-нибудь билеты?-спросила Катя.
– -Еще чего!-возразил Сева.-Я сам возьму. И позвоню. Пока.
Сева положил трубку и снова присоединился к профессору, склонившемуся над клочком, извлеченным из пальцев Шалтая. Клочок имел следующий вид:
******(изображение отсутствует)******
– -Я всё-таки думаю, что прежде всего мы имеем дело с инициалами и фамилией,-сказал Потапов, тыкая пальцем. Он же обещал написать имя!
Сева стал натужно вспоминать, что обещал Шалтай, но всё путалось в голове: какой-то томатный сок, квитанция, щелчки в телефоне… Одно было ясно: бумажный кусок, который лежал перед ними, был не куском квитанции, а черт знает чем.
– -Почему вы думаете, профессор, что эта записка вообще имеет отношение к нам?
– -Это же просто, как ветер! Вы позвонили – он сел и написал – его убили – записку отобрали. Элементарно!
Профессор нервно оглянулся и отчего-то понизил голос.
– -А если не из-за этого, то из-за чего его могли, скажите на милость… вот так?..
Сева не стал объяснять Потапову, из-за чего могут… вот так… антикваров.
– -Мою версию подтверждает также то,-снова заговорил профессор окрепшим голосом, как будто читал лекцию, а не сидел возле бумажки, отнятой у трупа,-что здесь явно фигурируют три заглавные буквы. Две первые – инициалы имени и отчества, а с третьей, соответственно, начинается фамилия.
Поскольку Сева молчал, профессор продолжил, упиваясь собственной дедукцией:
– -Две буквы совершенно ясны: О и М, а вот первая дает нам два варианта: либо А, либо Х.
– -Голосую за Х,-сказал Сева.-Хрен Олегович Моржов. Хотя может быть: Осипович или Оскарович.
– -Вы только смеетесь,-чуть не фальцетом сказал профессор,- а сами предложить ничего не в состоянии. Пожалуйста, ваш вариант, коллега, я слушаю!-он скрестил руки на груди и откинулся на стуле с лицом владетельного князя.
– -Я не ученый, поэтому никакой псевдотеории у меня под руками нет,-злобно отозвался Чикильдеев.
– -Что же делать?
– -Сделай паузу, скушай Твикс.
Профессор вдруг заморгал и порозовел лицом.
– -Ваш упрек, Всеволод, совершенно справедлив. Хорош профессор Потапов – не предложил гостю даже сухарика пожевать!
– -Бросьте, это я к слову. Неужели не понимаете? Обыкновенный юмор.
– -Не отказывайтесь! Возьмите вот конфету. Я настаиваю. Хорошая конфета – "Мишка на севере".
Сева взял конфету и посмотрел на знакомую картинку. Внезапно лицо его напряглось.
– -Постойте…
Он повернул медведя так, потом эдак и сказал непонятным голосом:
– -Дайте бумажку!
Профессор протянул ему обрывок, вынутый из руки антиквара.
Совершенно неожиданно Сева засмеялся дурным смехом, довольно беспардонно ударил профессора по плечу и стал бессвязно выкрикивать:
– -Вот она, ваша наука! Страшно далеки вы от народа! Ай да Пушкин!.. Что вы смотрите на меня, будто я с ума сбалдел? Вы рекламу когда-нибудь видели? Нарисован медведь, как на вашей конфете, только бурый, и написано: "Он купил акции и может спать спокойно"! А теперь задайте мне вопрос: чьи он акции купил?
– -Чьи?-спросил Потапов и в волнении поправил без того безупречно сидевшие очки.
– -Акционерного Общества "Манежная площадь"! АО Манежная площадь! Вот он наш Хрен Моржов!
– -Постойте, это же… прямо возле Кремля…-забормотал профессор.-Подземный город… когда он построен?
– -Да только что открыли.
– -Всё ясно!-трагически заключил профессор.-Значит, когда строили – кто-то нашел библиотеку. Там как раз рядом Арсенальная башня. В 1914 году Игнатий Стеллецкий в этой башне обнаружил спуск в галерею, по которой двумя веками раньше вышел к реке Неглинной дьяк Макарьев, своими глазами видевший либерею…- обхватив руками голову, профессор забормотал:--"Есть в Москве под Кремлем-городом тайник, а в том тайнике две палаты, полны наставлены сундуками… у тех палат двери железные, поперек чепи в кольца проемные, замки вислые превеликие, печати на проволоке свинцовые… тайник тот завален землею…" Всё пропало! Кто-то наткнулся на еще один, не обнаруженный раньше, проход! Библиотека разграблена, растащена варварами!..
При известии, что их библиотека, возможно, попала в чужие руки, Сева тоже ощутил грусть. Однако поскольку голова его не была чрезмерно испорчена высшим образованием и толстыми журналами, он не поддержал профессорский плач Ярославны.
– -С одной стороны, вероятность того, что нас ограбили, существует. Но с другой – у нас наконец появился след. Чем причитать, вспомните, что на обрывке остались еще другие буквы…
Другие буквы, которые им удалось разобрать, выглядели так:
– уф-е-
18.
– -Скажите, профессор, у вас есть приличный пиджак?-спросил Чикильдеев.
– -Разве вы не видели меня в пиджаке?-удивился профессор.
– -Видел, потому и спрашиваю.
Потапов, как всякий нормальный ученый, допускал сарказм только в отношении оппонента.
– -Вы, извините, какую-то чушь городите. Вы имеете хотя бы представление о том, что это за пиджак? Он был куплен в двухсотой секции ГУМа в 1973 году по талону Всемирного конгресса миролюбивых сил. Вы хотя бы знаете, кто отоваривался в двухсотой секции?
– -Миролюбивые силы?
– -Перестаньте ёрничать! Члены правительства и ЦК! В то время, как по всем магазинам очереди вились винтом, здесь можно было запросто оторвать самый лучший товар.
– -Ваших членов ЦК, если они не сменили те пиджаки, что я видел, сегодня не пустят в приличное общество. А мы с вами люди состоятельные, идем покупать акции, черт возьми… Слушайте, я придумал. Поскольку погода позволяет, я дам вам свой плащ. Отличный макинтош фирмы Macintosh… Очки, кстати, тоже придется снять. В них вы будто только что вышли из благотворительной столовой. Наденете темные, фирмы Ferre, у меня есть.