- Ничего! - весело откликнулся Михаил Степанович.
- Пар костей не ломит! Потерпите: скоро пещеры будут!
- Да верно ли?
- С какой же стати будет врать проводник?
Палеонтолог, пользуясь передышкой, огляделся вокруг.
- Удивительные места! - отдуваясь, заявил он. - Известковая пещь какая-то вавилонская! Покорнейшая просьба, коллега, к вам: пожалуйста, не летите так, меня удар хватит!
Путники зашагали дальше.
- Смотрите, Павел Андреевич! - произнес через некоторое время Михаил Степанович, указывая влево.
У подошвы растрескавшейся скалы чернело отверстие.
Оба исследователя свернули к нему.
- Как тянет, однако, оттуда холодком! - произнес Павел Андреевич, остановившись у почти круглой дыры, походившей скорей на пролаз в нору, чем на пещеру. - Темно там, ничего не видно, - добавил он, нагнувшись и заглядывая в нее.
Михаил Степанович встал на колени, вынул из бокового кармана плоский электрический фонарик и, всунув руку и голову в отверстие, нажал кнопку. Бледно-синеватый свет наполнил довольно просторный, но словно придавленный к земле грот. Неровный свод местами почти касался пола, сплошь усеянного обломками камней. В правой стороне свод повышался, но свет небольшого фонаря не мог проникнуть во тьму, глядевшую оттуда.
- Кажется, там есть еще пещера! - заявил Михаил Степанович, заглянув опять внутрь.
- Да. Это одна из пустот, часто встречающихся в известняках. Однако, мы простудимся! - заключил Павел Андреевич, отходя от пещеры на несколько шагов. - Я мокр от волос до пяток, а оттуда несет как из ледника.
Михаил Степанович как бы не слыхал последних слов его.
- Надо слазить туда, заявил он, - взглянуть, что за пещера и нет ли в ней чего!
- Ничего там нет, - уверенно заявил Павел Андреевич, удобно усаживаясь в тени под скалой на небольшом бугорке. - Сие есть природная пустота, и единственное, что вы можете найти в ней, это - ревматизм!
- Все-таки загляну!
- Загляните, загляните! А я пока отдохну и выкурю папироску.
Михаил Степанович лег на землю и как уж вполз в грот. Флегматичный товарищ его достал из портсигара папироску, прислонился спиной к скале и принялся курить с блаженным видом отдыхающего после больших трудов человека.
Не прошло и десяти минут, как в отверстии под скалой показалось озабоченное лицо Михаила Степановича.
- Павел Андреевич! - позвал он. - Там целые груды костей каких-то лежат.
Палеонтолог повернул голову.
- Неужели? - несколько оживленнее произнес он, подымаясь с земли и направляясь к скале.
- Хотите, я достану вам образцы?
- Нет, нет, сам взгляну на них!.. Только как бы это пролезть мне?..
Грузная фигура ученого опустилась на четвереньки и неуклюже начала втискиваться в довольно узкое для него отверстие.
- Уф… Светите же… ничего не вижу!.. - произнес он, почувствовав, что выбрался наконец из тисков, и в ту же минуту, словно зарничный, мертвый свет бледно и неясно озарил истрескавшиеся каменные стены. Свод нависал так низко, что приходилось пробираться ползком на животе, затем на четвереньках. Михаил Степанович был впереди и слышал за собой сопенье грузного палеонтолога. Сажень через пятнадцать оказалось возможным не только встать, но и выпрямиться: свод разом ушел куда-то во мрак наверх. Михаил Степанович поднял фонарь и с вышины глянули на путников серые выступы тесно сжимавших друг друга камней.
- Ого! - промычал Павел Андреевич, глядя наверх. - Хватит оттуда эдакая бомба в голову - не поздоровится!
Словно какой-то небольшой, высеченный в недрах земли храм был пред глазами ученых. Не хватало только окон. Вокруг стен, казалось, шли колонны; задняя, причудливо выпуклая стена имела вид католического алтаря.
Но своеобразная красота пещеры очаровала только Михаила Степановича; он молча стоял и любовался ею, между тем как Павел Андреевич поворачивался во все стороны и глядел только в низы углов.
- Где же кости? - спросил он.
Михаил Степанович, не говоря ни слова, сделал еще несколько шагов вперед, и под ногами его перекатилось и слегка загремело что-то.
- Вот… - произнес он, направляя свет фонаря на землю.
Пол впереди по крайней мере на фут толщины весь был покрыть слоем белых и желтых костей. Павел Андреевич быстро запустил в них обе руки и выхватил по кости.
- Светите! - отрывисто сказал он, поднося добычу к самому фонарю.
Несколько секунд он напряженно рассматривал ее, затем бросил в сторону.
- Волчьи, - проговорил он и вытащил из груды новую кость. - Волчья, - повторил он через минуту.
Михаил Степанович передал ему для удобства в розысках фонарь и, предоставив палеонтологу рыться и греметь костями, скрестил руки и остался стоять, любуясь странной, полной таинственности и красоты картиной и стараясь прочней запечатлеть ее в мозгу своем.
- Волчья… волчья… - повторял через небольшие промежутки времени Павел Андреевич, бродя почти по колено в костях в виде гигантской тени с полукругом мутного света у ног. - Да что это за история? - протяжно проговорил он, выпрямляясь. - Мы с вами на волчьем кладбище, Михаил Степанович!
- Может ли быть? - отозвался тот.
- Несомненно! Сюда приходили умирать целые десятки поколений волков. Впрочем, вот лисья кость… Это - перекушенный бараний позвонок… Вероятно, сначала здесь была берлога, где они жили и пировали, а потом превратили в кладбище. В Индии я видел в этом роде целые кладбища слонов, и знаете…
Внезапно пласт останков животных, белевший вокруг ученого, и сама фигура его погрузились в непроницаемый мрак. До слуха Михаила Степановича долетел стук проворно разгребаемых костей.
- Что случилось? - спросил он, направляясь впотьмах на звуки.
- Фонарь уронил, - отозвался с самой земли голос Павла Андреевича. - Чтоб ему пусто было! Куда же он девался?
- Постойте! - крикнул Михаил Степанович. - Не торопитесь так, вы его окончательно зароете.
Михаил Степанович добрался до стоявшего на четвереньках палеонтолога и, нащупав плечо его, очутился рядом с ним и осторожно принялся за поиски.
Фонарь, имевший размер большого портсигара, не отыскивался.
- Экое свинство! Да что он, заколдован, что ли! - сердито ворчал Павел Андреевич. - Колени стер себе, лазая по костям!
Михаил Степанович молча продолжал поиски и наконец, запустив руку совсем вглубь, коснулся пальцами знакомого фонаря.
- Нашел! - радостно воскликнул он.
Палеонтолог поднялся на ноги.
- Что же вы, осветите сию могилу, - сказал он, выждав с минуту.
- Нельзя! - с досадой возразил Михаил Степанович.
- Стекло разбилось.
- Вот так исто-о-ория… - протянул палеонтолог.
- Фу ты, какая однако гадость! Как же мы теперь вернемся?
- Так же, как пришли.
- А вы знаете, где выход? Впотьмах мы все стены перещупаем теперь лбами.
- Что же поделать! Идите за мной, я стоял как раз спиной ко входу.
Михаил Степанович вытянул вперед руки и осторожно, как слепой, нащупывая ногой каждую пядь земли, стал подвигаться среди непроницаемой тьмы.
Павел Андреевич следовал за ним.
- Кажется, свод сейчас начнет понижаться, - проговорил спустя некоторое время Михаил Степанович. Он поднял руки, но они свободно очертили круг над головой его.
- Еще далеко… - возразил Павел Андреевич.
- Все-таки лучше теперь уже стать на четвереньки.
- Успеем!
- Как знаете! Я, по крайней мере, буду ползти.
Вслед за этим Павел Андреевич почувствовал, что плечо спутника опустилось и исчезло из-под руки его. Звуки шагов Михаила Степановича сменились шорохом ползущего тела.
Не прошло и минуты, как палеонтолог вдруг остановился и отшатнулся назад. Михаил Степанович услыхал полу заглушенный стон его.
- Я здесь! - откликнулся он, оборачиваясь и больно стукаясь от этого движения головой о камни. - Ох! Что вы, Павел Андреевич?
- Свод! - невнятно отозвался палеонтолог.
- Так что же? - Михаил Степанович тер ушибленную голову.
- Физиономию всю разбил себе…
Павел Андреевич сказал это таким сердитым тоном, что Михаил Степанович, несмотря на боль, рассмеялся и досада на неосторожность ученого исчезла у него.
- Не беда! A 1а guerre comme a la guerre: и я виском хватился!
- Какая тут герр! - проворчал Павел Андреевич; слышно было, как он начал ползти через камни, перекатывая их, и то и дело стукался, охал, останавливался и затем опять принимался продвигаться дальше.
- Да мы в преисподнюю лезем, а не назад! - возопил наконец он. - Я себе голову всю проломал.
- Да рукой-то, рукой шарьте сперва перед собой! Мы на верном пути!
- Как это рукой, когда я ползу на них? - с негодованием воскликнул палеонтолог. - Не могу же я, как хромой осел, на трех ногах скакать!
Михаил Степанович услыхал позади себя новый тупой удар и затем кряканье.
- Опять ушиблись?
- Именно "опять". Двадцать пять раз уж это "опять" было. Выступы какие-то проклятые торчат везде… Прямо лбом…
Глаза Михаила Степановича различили наконец впереди что-то серое.
- Свет! - радостно крикнул он. - Ура, Павел Андреевич, выход близко!
Он быстро заработал руками и ногами, и не прошло и трех минут, как оба исследователя выбрались на свет Божий.
IV
- Уф!.. Вы меня не очень браните? - извиняющимся тоном произнес Павел Андреевич, подходя с протянутой рукой к Михаилу Степановичу.
Оба они походили на мельников, только что отошедших от закромов.
- Я? Помилуйте, за что, что за вздор! Однако хороши же мы с вами!
- Очень хороши!
Павел Андреевич осторожно, словно боясь испачкать свои грязные руки, начал счищать известковую пыль, выбелившую спереди все платье его; брюки на обоих коленах его были прорваны, и оттуда выглядывало голое тело; один рукав лопнул под мышкой; на лбу, словно разлинованном белыми полосами, вздулся и уже начал синеть огромный желвак.
- Н-да, вы пострадали-таки! - с участием сказал Михаил Степанович. - Очень разбили голову себе?
- Голову? - переспросил палеонтолог, ощупывая темя.
- Это уж не голова, а, можно сказать, собрание желваков. Главное - зря все!
- Как зря? А красоту-то какую видали!
- Красоту… - палеонтолог искоса взглянул на перепачканного Михаила Степановича и, сморщась, осторожно потрогал лоб свой.
Михаил Степанович усердно принялся тереть рукавом свои колени, как вдруг словно стальной бич резко щелкнул о каменную стену за спиной его, ударил в то же мгновение с визгом и стоном о другую и яростно захлестал вниз и вверх по всему ущелью.
- Что за звуки? - с изумлением проронил Павел Андреевич, озираясь и словно пытаясь поймать взглядом то нечто невидимое и необычайное, что пронеслось в воздухе.
- Выстрелили где-то, - сказал Михаил Степанович, выпрямляясь и вслушиваясь в тишину, опять оковавшую расселину. - Это эхо. Я бывал в подобных местах: прямо будто колдовство какое-то творится в них. Кто бы это мог стрелять?
- Уж не наш ли охотник?
Как бы в ответ на это предположение из-за поворота послышался отдаленный свист.
Михаил Степанович взбежал на небольшой взгорок и тотчас же повернулся лицом к своему спутнику.
- Так и есть - Свирид Онуфриевич! Э-э-э-й! - крикнул он, замахав рукой. - Свирид Онуфриевич, сюда! Здесь мы!
До слуха не тронувшегося с места палеонтолога долетело ответное радостное восклицание и лай; на взгорок взлетела собака и бросилась на грудь Михаила Степановича. Немного погодя показалась и облеченная в серую куртку плотная фигура охотника. Рыжая шапочка дыбом стояла на самом затылке его.
- Пес-то каков! - еще издали начал кричать Свирид Онуфриевич. - Выплыл и утку принес! Вот она! - Он с торжеством поднял добычу высоко над головой. - Ну и места, чтоб им провалиться! Поохотиться хотел, свернул от реки и выбраться никуда не мог - конца расщелинам нет! А вы как сюда забрели?
- Тоже охотились, - ответил Михаил Степанович, - пещеры искали!
Свирид Онуфриевич протяжно свистнул, что означало у него некоторую долю презрения, и тут только обратил внимание на необыкновенную наружность обоих товарищей.
- Где вы так изгваздались? - с недоумением спросил он, оглядывая обоих. - Ба, ба, ба… да вы, Павел Андреевич, и с придатком еще! С горы, что ли, свалились? - соболезнующе добавил он.
Михаил Степанович начал повествовать о происшедшем. Услыхав о том, как они ползали впотьмах, то и дело стукаясь головами о камни, Свирид Онуфриевич закатился смехом.
- От-то потеха! С таким фонарем, - он указал на лоб палеонтолога, - да темно было! Хо-хо-хо! Эка, делать-то, погляжу я на вас, вам нечего: под землю полезли! Да хотите, я сто таких пещер укажу вам!
- Где? Вы их видели? - оживленно спросил Михаил Степанович.
- Везде они! Сто штук видел - сейчас провалиться мне! Все горы изверчены ими!
- Идемте! - решительно заявил Михаил Степанович, обращаясь к палеонтологу, разлегшемуся на земле в виде огромной ижицы.
- А кости в них есть? - лениво процедил тот, не изменяя положения.
- Сколько хотите - вороха! И надписи есть!
- Надписи? - Михаила Степановича точно пронизало электричество. - Господа, в таком случае необходимо пригласить Ивана Яковлевича.
- Что же, валяйте, - отозвался Свирид Онуфриевич. - Вы человек молодой, на ногу легкий. А мы, старики, здесь подождем, трубочку выкурим!
- Так ждите: мы сейчас придем, - и Михаил Степанович почти бегом пустился по извилистой тропинке.
Свирид Онуфриевич, ставший было на камень близ палеонтолога, вдруг подскочил как ужаленный.
- Эй, эй!! - так неистово закричал он, что Павел Андреевич вздрогнул и невольно подобрал ноги, как бы испугавшись за целость их. - Михаил Степанович, стойте! Ут-ку-то захватите, утку! - и охотник быстро пошел навстречу к оглянувшемуся этнологу. - Велите сжарить ее моему Мазепе: дрыхнет, наверное, это животное, - так вы палкой его в бок! Скажите: если пережарит - в воду его спущу!
Михаил Степанович взял утку и, сопровождаемый собакой, скрылся за ближайшей скалой.
Охотник вернулся и уселся на прежнее место.
- Какие же кости вы видели? - спросил Павел Андреевич.
- Шут их там разберет, какие они! Всякие! - ответил, закуривая трубку, Свирид Онуфриевич.
Палеонтолог молча поглядел на него одним левым глазом, затем зажмурился.
Воцарилось молчание. С мертвенно-белых стен не скатывалось ни камешка, не доносилось ниоткуда даже шуршания легкого песка или земли, струйкой сбегающих то и дело в других горах. На синей полосе неба не белело ни облачка.
- Чтоб ей лихо стало, этой дыре! - сердито проговорил наконец Свирид Онуфриевич. - В ушах даже трещит, так тихо! Хоть бы кузнечик проскрипел или птица какая пролетела! Павел Андреевич, да вы живы или нет?
- Жив, - отозвался палеонтолог.
- Чудные какие сибирские места!
- Чем?
- А птиц певчих совсем нет нигде. У нас, Боже мой, сколько их! Чего хочешь: воробьи, сороки…
- Это у вас певчие птицы?
- А то какие же: съедобные, что ли?
Павел Андреевич приподнялся на локте и устремил глаза с заискрившимися в них насмешливо-веселыми огоньками на Свирида Онуфриевича.
- А лошадей своих, скажите, вы куда причисляете: к певчим или к съедобным животным?
Охотник сначала не понял насмешки, но, взглянув пристальней на как будто серьезное лицо палеонтолога, рассердился.
- Вы что, опять меня разозлить хотите?
- Сохрани Бог! Я только интересуюсь новым подразделением птиц!
Вероятно, Павел Андреевич успел бы довести до белого каления своего собеседника, если бы в ту минуту не показались две быстро приближавшиеся знакомые фигуры - Михаила Степановича и Ивана Яковлевича. Старый ученый озабоченно спешил впереди и широко размахивал руками.
- Где письмена? - спросил он, остановившись около лежавших и озираясь.
- Дальше, - отозвался из-за спины его Михаил Степанович. - Свирид Онуфриевич проведет нас.
- В поход, когда так, господа, нечего терять времени! воскликнул Иван Яковлевич, бодро начиная взбираться на подъем.
Компания двинулась за ним.
Тропка, перевалив через взгорок, пошла вниз. Стены по бокам начали сближаться и повышаться, путники, казалось, углублялись куда-то в самые недра земли.
- Мы в тартарары идем или ближе? - спросил Павел Андреевич, еле поспевая вперекачку за остальными.
- Сейчас придем! - ответил Свирид Онуфриевич.
Иван Яковлевич между тем уже почти бежал. Через несколько минут он вдруг скрылся за скалой, точно провалился сквозь землю. Михаил Степанович поспешил за ним и очутился в довольно широкой долине, где уже стоял и оглядывался старый ученый. Дорога, приведшая их туда, осталась позади, в узкой щели, прорубленной от неба до земли в отвесах известняка. Два таких же тесных ущелья отходили вправо и влево от нее.
- Куда теперь? - с недоумением спросил Иван Яковлевич.
- А вот… - Свирид Онуфриевич ткнул вперед своим толстым пальцем, - пещера здесь за камнями.
Ученые обогнули громадную глыбу, лежавшую близ горы, но никакого отверстия за ней не оказалось.
Павел Андреевич завздыхал и укоризненно устремил на охотника единственный глаз свой - другой уже начинал запухать и окружаться краснотой.
- Что за притча! - произнес Свирид Онуфриевич. - Тут она была, чтоб ей провалиться! Впрочем, нет, вон где! - он решительно указал на противоположную сторону. - Там, там, наверное там!
Но и "там" не оказалось даже подобия пещеры.
- О Господи! - с напускным трагизмом воскликнул обливавшийся потом палеонтолог. - Драгоценнейший наш, вы видали сто пещер здесь, покажите же нам хоть одну наконец!
Свирид Онуфриевич смущенно оглядывался.
- Да должна она где-то быть здесь!
- О да, где-нибудь есть…
- Здесь немудрено забыть место! - заступился добродушный Михаил Степанович. - Смотрите, какое однообра-разие, - точно нарочно набросал кто-то эти глыбы везде!
- Еще бы! - оживившись, воскликнул охотник. - Разумеется! Да вы погодите, я сейчас отыщу! - и с неожиданной для всех легкостью он вскочил на ближайшую глыбу и, перепрыгивая с камня на камень, побежал, оглядывая скалы.
Иван Яковлевич, не проронив ни звука, с тем же серьезным видом уселся на камень; примеру его последовали и остальные.
Минут десять все молча созерцали эквилибристические упражнения своего спутника, с ожесточением скакавшего по наваленному в беспорядке известняку. Наконец коренастая фигура охотника остановилась, выпрямилась и замахала платком.
- Сюда! - долетел зов его. - Здесь она!
Иван Яковлевич первый сорвался с места.
- Где? - запыхавшись, спросил он, достигнув Свирида Онуфриевича.
- Вот-с! - торжествующе произнес последний, кланяясь как театральный хозяин, приглашающий гостей войти в дом. - Пожалуйте-с! Уж если я что сказал, так значит - верно как смерть, да-с!