Когда подъехали к возвышающемуся над остальными зданиями зиккурату, предводитель кавалькады поднял руку, призывая всех остановиться. Он поманил за собой царевича:
- Пойдем попробуем договориться со святошами, - и обернулся к остальным: - будьте наготове. Если что-то пойдет не так, вы знаете, что нужно делать.
Мамба кивнул самому себе - он-то уж точно знал. Если жрецы пойдут в отказ, придется их всех мочить - прямо у них в сортире. А это уже будет походить больше на резню, чем на честное сражение. Неприятно, но иначе сорвется их и так рисковый план.
Впрочем, он зря волновался. Через какое-то время показались довольные командиры их диверсионного отряда, сопровождаемые несколькими старцами в богатых одеяниях. "Жрецы на нашей стороне", - успел шепнуть товарищу Урал. В следующую минуту во главе с самим верховным жрецом кортеж двинулся в сторону дворца.
"Архиканоник - это хорошая идея", - подумалось Руслану. Поначалу он отведет подозрения. А потом уже будет поздно. Главное, проникнуть во внутренний двор и сам дворец. Если даже подоспеют верные наместнику гвардейцы, повстанцы смогут забаррикадироваться в здании и держать оборону. А там и сподвижники подоспеют. Алгур еще перед отправкой доверительно сообщил, что послал гонцов верным людям в другие номы. Да и жрецы обещали поднять народ. Теперь все решала скорость и внезапность нападения.
13
Дворец представлял собой здание ненамного меньше зиккурата. Снаружи вместе с прилегающей к нему внутренней территорией он был обнесен высокой стеной из сырцового кирпича. Только одни ворота вели внутрь. Уже издалека было видно, что возле них слонялись вооруженные до зубов, закованные в броню стражники. Не меньше десятка. Мамбетов воспользовался биноклем, чтобы внимательно рассмотреть подъезд к воротам и тех, кто их охранял.
К дворцовому комплексу вела широкая дорога, пустынная в этот час. Возвышающийся в колеснице Алгур с ненавистью пробурчал:
- Дорогу смерти выстроил себе лугаль.
Стоящий рядом Мамбетов вопросительно уставился на него.
- Сейчас ты увидишь, - угрюмо произнес возничий.
И вскоре Руслан и впрямь увидел это. Они подъехали к длинной аллее, спешились. Но не деревья росли вдоль дороги. Отнюдь.
Жители Междуречья испокон веков испытывали дефицит древесины. Дерево было привозное и очень дорогое. Поэтому все, от домашней утвари до самих домов, старались изготавливать из тростника и смеси глины с асфальтом. Но здесь на дерево не поскупились. Ибо столбы из толстенных стволов высились длинной вереницей. И на них раскачивались похожие на тряпичных кукол обвисшие фигуры.
Превозмогая отвращение, Мамба подошел ближе и присмотрелся. Люди были мертвы. Подвешенные за руки, с раскрытыми в гримасе невыносимой муки ртами, они словно беззвучно вопили, призывая к пощаде. А может, и к отмщению.
Казалось, растянутые до предела конечности вот-вот оторвутся и безрукие тела мертвецов мешком рухнут на пыльную землю. Но они не падали. А вокруг уже вились большие черные мухи.
Руслан пошел вдоль этого страшного ряда, чувствуя, как его трясет. И он ничего не мог с этим поделать. Да и не хотел. Что-то менялось - не вокруг, нет. Реальность оставалась той же. В нем - внутри него переворачивался огромный холодный валун ненависти и боли.
Он достиг края дороги смерти и увидел такое, отчего ему окончательно стало плохо.
Укрепленный в постаменте медный гладкий кол в два человеческих роста. А на него, словно куропатка на вертел, была насажена обнаженная молодая женщина, девушка… Смуглая кожа, стройная фигура, копна длинных черных волос, свисающая с запрокинутой головы. А идущие вниз изо рта подсохшие густые подтеки были намного темнее кожи. Кровь, она всегда чернеет - со временем. И в довершение шока острие кола, мерзким жалом торчащее изо рта, указывало вверх - на равнодушное небо.
Словно мир потемнел, покачнулся и дрожа встал на место. Руслан попятился назад, усиленно глотая горькую тягучую слюну. Безумие обжигающе ударило в голову, окатило сознание холодной волной и превратилось в черное отчаяние. И осталось в мозгах - пожалуй, теперь навсегда.
Где-то на задворках сознания пульсировала мысль - понимание, что это иное время, иные нравы, иной мир… Он, житель постсоветской России, пришел сюда - проник! - из двадцать первого века. Совсем другая цивилизация. Хотя и у них, там, куда он вскоре должен вернуться, хватало зверств и жестокости. А для этого времени подобное вообще было в порядке вещей.
Чего только не насмотрелся он за время своих путешествий! Африканские повстанцы и азиатские партизаны, кровь, пепел пожарищ, взаимная ненависть племен и народов, умело натравливаемых друг на друга богатыми заокеанскими кровососами… Но такое!
Нет, разум не хотел мириться, не желал принимать, не собирался прощать. И отключить его было уже невозможно - поздно. Напротив, Руслан отпустил на волю чувства. И когда ярость переполнила его и затвердела, зазвенела как холодная сталь, Мамба потянул за рукоятку помповик, дослал патрон и, подготовив оружие к бою, сунул обратно. Затем извлек из заплечного рюкзачка снаряженный магазин и патроны с дробью на два перезаряда, распихал все по разгрузочным карманам универсального бронежилета. Проверил, как вынимается клинок из ножен на поясе. Меч выходил очень легко. Ну и порядок!
В этот момент к нему подошел Урал и, с восхищением разглядывая меч товарища, поцокал языком:
- Клинок из белого золота! Откуда он у тебя, Мамба? О таком оружии даже верховный лугаль Арианы не мечтал…
Мамба сказал, что сами боги подарили ему этот клинок. Иначе и не поймут ведь соратники. Он прекрасно помнил, что даже железные изделия были в то время большой редкостью, а уж о качественной углеродистой стали никто и знать не знал. В лучшем случае бронзовое оружие и доспехи, а то и вообще медь, камень да дерево - вот и вся технология.
Правда, чтобы проломить череп или выпустить кишки, той технологии было достаточно. Тогдашние кожаные да войлочные доспехи оставляли желать лучшего. Металлическая броня была дорогой, потому экипировались ею в основном лишь воины царя да всякая знать.
Вот, кстати, эти стражи на въезде в дворцовый двор - уж на их-то экипировку наместник царя не поскупился… А это значит, что нелегко будет их поразить заговорщикам. И уж тем более быстрого захвата не получится. А это плохо! Любая заминка в начале штурма может стоить им удачи во всем предприятии, а возможно, даже и самой жизни.
Так что, пожалуй, стоит воспользоваться не картечью, а пулями - такая мысль утвердилась в нем. Пуля она завсегда найдет себе дорогу к сердцу - сердцу врага, само собой! Эти их примитивные кольчуги да щиты ей, пуле, не помеха…
Он вновь достал помповик, перевел его на стрельбу патронами из магазина. "По херу мне ваша броня, уроды! - неожиданно зло выругался он про себя. - Каждый свою маслину поймает!"
Они расселись по повозкам и уже через несколько минут были возле ворот. Мамба успел глянуть на наручные часы, минуло три часа с тех пор, как он попал сюда. Что ж, за оставшееся время можно совершить что угодно - хоть революцию, хоть государственный переворот. Главное, проделать все с умом, чтоб и друзей не погубить понапрасну, и самому уцелеть…
И вернуться обратно!
14
Первой к воротам подкатила колесница с Алгуром и Мамбой. За ними следовала повозка со жрецами и Уралом в качестве возницы, потом все остальные. Жрецы направились вперед, к стражникам.
Воевода наклонился к уху товарища, негромко произнес:
- Мамба, вижу: у тебя броня чудная на теле. Но перед боем надень шлем.
Тот кивнул: какая-никакая, а защита. Голову стоит поберечь - она еще ох как пригодится…
Тем временем их люди сошли с повозок и встали рядом, готовые откинуть шкуры и схватить оружие и щиты. Жрецы принялись договариваться со стражей, Мамба сумел разобрать слова "дары правителю". Между делом он скользнул внимательным взглядом внутрь двора.
У самого дворца виднелся еще один отряд стражников. И на галерее наверху - вдоль фасада - застыли лучники. Руслан толкнул Алгура, незаметно указывая на стрелков, и в нескольких словах изложил свой план, скорректированный по месту. Вначале он выведет из строя выстрелами из своего оружия охрану на воротах. Затем группа повстанцев под прикрытием щитов устремится ко дворцу. Стрелы им будут не страшны - хрононавт решил воспользоваться тактическим приемом римлян, который назывался "черепаха". Щиты сверху, сбоку и перед собой будут прикрывать, словно черепаховый панцирь, ворвавшихся внутрь воинов. Так они добегут до дворца и окажутся вне зоны поражения стрелами. Одновременно пусть стрелки повстанцев обстреляют вражеских лучников.
Многоопытному вояке это понравилось. Он подозвал царевича, прошептал ему новый план атаки. Тот кивнул и пошел к другим объяснять их действия.
Жрецы закончили переговоры и направились к повозкам. Стража не разрешила въехать во двор, но позволила внести "дары" внутрь.
Вот сейчас - начнется!
Время словно сгустилось перед предстоящим боем. Руслан на мгновение застыл, словно внутренним взглядом охватывая все, что было до сего момента. Не всю жизнь, но начало событий, клубок которых начал распутываться с тех пор, как жизненный путь пересекся с сомалийскими пиратами.
Он, конечно, отдавал себе отчет в том, что и тогда и, в особенности, сейчас полез на рожон. И если в случае с захватом судна можно было еще оправдать безрассудство желанием помочь, то нынешняя его авантюра была чистой воды безумием.
Ему были даны четкие инструкции - не геройствовать, не ввязываться в конфликты, а продержаться шесть часов и вернуться живым и даже, по возможности, без единой царапины. Тогда сколковские боссы смогут щегольнуть перед руководством страны своим успешным проектом. Что касается самого хрононавта, то надо было быть полным идиотом, чтобы рисковать жизнью и своим здоровьем - и все ради чего?! Разве не могучий инстинкт самосохранения должен глушить все остальные - хоть мелкие, хоть возвышенные чувства? Тем более у человека, умеющего выживать в любых условиях…
Так почему же он, умный и дальновидный в общем-то мужик, ввязался в эту совершенно ненужную ему заварушку? Более того, еще и сам ее спровоцировал. Неужели детство в заднице заиграло, тяга к приключениям и аферам? Или это всегда сидело в нем - "безумству храбрых пою я песню"?..
Выходит, так. Потому и скитался всю жизнь по белу свету, пытаясь одержать верх над стихией, перебороть свой страх и выжить там, где большинству сделать это было трудно… или невозможно. Но в своих путешествиях отважный выживальщик старался все же не совать голову в пасть тигру. Он заранее все продумывал до мелочей - маршрут, экипировку, свои действия на случай форс-мажора… Старался предусмотреть все, что возможно, продумать модели поведения на каждый, даже непредвиденный случай.
И уж ни за какие коврижки не согласился бы участвовать в вооруженной вылазке - к примеру, в операции спецназа против бандформирования. А тут словно бес попутал. Не успел попасть в прошлое, как хмельная удаль и кураж ударили в голову и свернули мозги набок.
Вот укокошат его прямо тут, во дворце наместника Зарикума, или покалечат - и кому от этого радость будет? Уж точно не ему и не сколковцам. Ну ладно, семьей он так и не обзавелся. Но есть мать престарелая, есть родные, по всей стране раскиданные. Каково им будет представлять его хладный труп в запаянном цинковом гробу? Или встречать хрен знает откуда вернувшегося инвалида?..
Руслан понял, что еще мгновение, и он впрямь свихнется. Нет уж, лучше действовать, чем рыться в собственных мозгах, выворачивая их наизнанку. Он встряхнулся, заметил жест воеводы - сигнал к атаке и, скинув только мешавшую ему накидку, быстрым ковбойским движением выхватил дробовик.
Бах - передний стражник получил пулю в грудь и рухнул навзничь. Бабах - второй отлетел назад. Бах, бах, бах! Один за другим валились на землю очумевшие от неожиданности охранники Зарикума. Пять выстрелов - пять трупов.
Воспользовавшись замешательством охраны - причем в ужасе застыли и лучники наверху, повстанцы, освободившись от монашеских одеяний и быстро нахлобучив шлемы, сдернули шкуры, похватали оружие и щиты и бросились на врага.
Оставшиеся полдесятка стражей на входе были изрублены и заколоты в мгновение ока. И тут очнулись дворцовые лучники. Звонко запела тетива, и десяток стрел смертельными жалами устремились к нападавшим. Слаженным движением атакующие сгруппировались и накрылись щитами, как и посоветовал странный чужеземец, стреляющий огнем. Острые наконечники с громким стуком вонзились в обтянутое кожей дерево, да так и застряли в нем. Вражеские стрелки снова подняли луки, немедля произвели еще один залп. И вновь загрохотали стрелы по щитам. А воины Аргула медленно, но верно приближались к зданию.
Мамба в это время успел заменить магазин в помповике, передернул затвор, выглянул из-за стены и тут же отпрянул. Стрела вжикнула в сантиметре от уха. Хорошие стрелки, умелые… В этот момент прячущиеся за повозками лучники повстанцев вскочили и произвели ответный залп. Судя по стонам, в кого-то попали. Мамба воспользовался моментом и ринулся к "черепахе", под прикрытие щитов. Успел - прежде чем вновь засвистели стрелы.
Он протиснулся вперед, приготовился к стрельбе. Вовремя: стражники у дворцового входа атаковали штурмующих. Мамба выставил ствол, пальнул. Несшийся впереди дюжий воин кувыркнулся и уже не встал. Мамба передернул, нажал на спуск - еще один труп. Он успел высадить весь магазин, а за ним и картечь из подствольного патронника, положив немало врагов, прежде чем закипела рукопашная.
Руслан одним движением вложил бесполезный теперь дробовик в чехол, выхватил меч и кинулся в самую гущу сражения.
15
Вот это у его предков, русичей и татар, называлось доброй сечей. Не в смысле - добросердечной, ибо добром тут и не пахло. А в смысле - настоящей, молодецкой. А скорее - кровавой…
Можно было отступить, прикрывшись щитом от стрелков, вернуться назад, за стену. Или вообще свалить - типа за подмогой побежал и переждать, пересидеть где-нибудь в укромном месте. Авось никто на него не наткнется за последние несколько часов перед прыжком во времени обратно, в свой двадцать первый век.
Можно было… Но он не сделал этого. Потому что не мог бросить товарищей. Как тогда не смог проплыть мимо переполоха на чужом в общем-то судне и удрать, пока не поздно, подальше от пиратов и проблем на свою бесшабашную голову.
И потом, словно на какой-то миг удаль взыграла, а может, и гордость человека из будущего - мы там тоже кое-что можем и умеем. Захотелось совершить подвиг. Ну вот и совершай теперь.
Мамба уклонился от просвистевшего мимо копья, прикрылся щитом от другого, летевшего прямо в него. Отбросил пробитый щит с торчащим из него древком. Рубанул сплеча прыгнувшего на него стражника. Отлично заточенное стальное лезвие легко разрезало кожаный нагрудник, а вместе с ним и кожу. Противник вскрикнул, сбился с ритма атаки, а в следующую секунду был проткнут клинком.
Руслан крутанулся на месте, отбил нацеленное ему в голову острие копья. И нырнул вниз, рубящим движением вскрыл живот нерасторопному стражнику. Тут же вскочил, отпрыгнул и принял на клинок удар топора дюжего воина. Закаленное лезвие выдержало удар, Руслан скользящим движением отбросил вниз оружие противника и через мгновение достал кончиком меча яремную вену.
Пока ему везло - он успел вывести из строя и отправить к богам троих врагов, а у самого ни царапины. А вокруг кипел бой. Его соратники рубились на мечах, размахивали палицами, тыкали копьями и метали дротики. Особенно отличался Алгур, который просто проламывал черепа вместе со шлемами своей устрашающего вида палицей. Мелькал бешеными высверками и меч Урала. Немало стражников пало замертво, но появились первые жертвы и среди нападавших.
Группа штурмующих увязла в схватке у парадного крыльца дворца наместника. И это предрешило исход сражения.
Мамба не заметил, как из дальнего конца двора, где виднелись среди пальм какие-то приземистые строения, к ним ринулось десятка два хорошо вооруженных воинов. И уж понятия он не имел, что это были гвардейцы из расквартированного неподалеку гарнизона, частью которых по приказу Зарикума недавно усилили охрану дворца. Словно чуял что проклятый наместник.
Вошедший в боевой раж хрононавт успел снести башку еще одному стражнику, как почувствовал сильный удар по корпусу. Бронежилет, конечно, сделал свое дело - защитил тело, но все равно гематома величиной с чайное блюдце ему теперь обеспечена. Руслан с перекошенным от ярости лицом обернулся, приметил заносящего копье для повторного удара охранника и сделал молниеносный выпад. Клинок проткнул панцирь с нашитыми на него медными чешуйками. Воин упал, но к Руслану вмиг подскочили двое. Один пошел в лобовую атаку, они скрестили мечи, а вот второй сзади обрушил тяжелую медную булаву на шлем повстанца.
Словно сверхновая вспыхнула под его черепной коробкой. Последнее, что он успел увидеть, были царевич и воевода, яростно рубящие и крушащие всех вокруг себя, но неуклонно теснимые врагами к воротам. А потом наступила тьма. И вместе с нею ушла боль…
Боль вернулась внезапно - вынырнула из черноты беспамятства вместе с сознанием. Она тупо сверлила череп, простреливая мозги, а еще рвала все связки и мышцы. Да что за наказание такое?!.
Пульсирующие перед заплывшими глазами разноцветные круги понемногу слабели, истончались и рассеивались. И когда он наконец сумел кое-как разлепить веки, то увидел под собой каменный пол, причем голова его находилась где-то на уровне двух метров. Твою мать, неужели…
Он с трудом, превозмогая боль в затекшей шее, повернул голову вбок, скосил до предела глаза. Ну да, так и есть: на дыбу повесили, мерзавцы ископаемые! Или что там у них заменяло это орудие пыток. Связанные за спиной руки - до посинения перетянули запястья канатами, палачи шумерские! - были вывернуты до невозможности в плечевых суставах. Блин, а ведь и впрямь так можно связки порвать!.. Как быть?
Он бросил все еще затуманенный контузией взгляд вниз. Ноги тоже оказались накрепко связаны в щиколотках. Бронежилета-разгрузки со всем его содержимым не наблюдалось. Сняли, значит, как и рюкзак с вещичками и аппаратурой. Лишь бы не сломали там чего… Ох, йо-о-о, да какая на хрен аппаратура?! Тут жареным запахло! Паленым, язви их всех в кочерыжку! А в первую очередь его самого язви. Это ж надо было так влипнуть - все приключений искал себе на известное место. Вот и нашел! Сейчас вот точно поджарят - на костре или в котле с кипящим маслом заживо сварят. Что там у них еще в почете было?..
Эх, хоть бы время заветное подошло. Кстати, сколько еще осталось? Часы-то наверняка увели…
К его удивлению, часы не тронули: он ощутил приятную шероховатость кожаного ремешка на левом запястье, как и обе камеры - в поясе и на головном обруче. Да, все до последнего увидят операторы из Сколкова, даже если по частям он вернется обратно. А до возврата осталось бог знает сколько - не дотянуться, не увидеть, и пошевелиться-то лишний раз невозможно - тут же боль в плечах резкая пронзает. Словно каленым железом изнутри жгут.