Он разом оживился, включил ноутбук - также атрибут служебной жилплощади, - бодро застучал по клавишам. Через минуту Яндекс выдал первые результаты.
Виктор бегло прогонял строчки, проглядывая информацию о многочисленных Коротиных, обитающих на просторах бывшего СССР. Обитали они в основном в социальных сетях, занимались всякой чепухой… А вот вроде бы что-то в тему. Город N, Коротин Саша. Саша…
Стоп.
Заголовок: "Мрачные легенды N". Виктор стал вчитываться в текст.
"Сегодня эта история почти забыта. Ведь больше двадцати лет прошло, и каких лет! Войны, перевороты, кризисы… Да и вообще наш мир так легко забывает обо всем. А ведь когда-то, в эпоху начавшейся гласности, об этой истории писали газеты, говорило телевидение…"
Андреев одним глотком опустошил полбанки.
Дальше автор "легенд" рассказывал о событиях, взбудораживших N глубокой осенью 1989 года. Отличился криминальный репортер, выдавший сенсационную статью о загадочных исчезновениях людей. Перестройка перестройкой, но времена были все же советские, неповоротливое городское начальство, запоздало спохватившись, не придумало ничего умнее, кроме как закрыть информацию по данному вопросу, что вызвало возмущение, а затем и гнев горожан. Пошли пикеты, митинги, тут как тут оказались горлопаны, которых хлебом не корми, дай пошуметь, - они и подняли крик, пугая и распаляя народ идиотскими слухами. Начальство растерялось пуще прежнего, сунулось с запросом в Москву, и оттуда ему крепко стукнули по голове - за непонимание политики гласности и за утрату контроля над событиями.
Виктор допил пиво и несколько секунд машинально держал пустую банку в руке. Память его сработала как реле-автомат.
Профессор Чудновский
Павел Владленович Чудновский грешил излишней дружбой с Бахусом.
Дружили эти двое вполне интеллигентно, даже элегантно, в духе исторических анекдотов о разных знаменитостях. В боковом кармане пиджака ученый муж хранил плоскую фляжку, снаружи совершенно незаметную, а внутри содержащую что?.. Тут в студенческом фольклоре начинались расхождения: одни утверждали, что там настоящий французский коньяк, другие уверяли - чистый спирт. Столп юриспруденции с виртуозной ловкостью обходил все попытки пропалить его: никто никогда не видел ни самой фляжки, ни тем более того, как владелец причащается из оной. Разве что косвенные данные выдавали это: всегда приподнятый и вдохновенный вид профессора, слишком румяное лицо, серебристо отороченное ровной седоватой бородой… Таким он остался в памяти Виктора.
…Рослый, массивный, Чудновский прохаживался по авансцене огромной аудитории. Басовитый голос гулко перекатывался по объемному пространству. Речь почему-то зашла о маньяках, точнее, о серийных убийцах. Профессор авторитетно гремел:
- …Не берусь утверждать, что мы можем претендовать на выявление каких-либо закономерностей в этой области. Все сугубо предположительно… Вот, например, считается, что серийники по доброй воле не прекращают своих серий. Прекрасно! Однако известны случаи, когда серии внезапно обрывались… ну, вы, вероятно, уже поняли, о чем я. Да, самый знаменитый случай в мире - казус Джека-Потрошителя. Позволю напомнить: с августа по ноябрь тысяча восемьсот восемдесят восьмого года в лондонском районе Уайтчепел - одном из самых неблагополучных - совершались близкие по почерку убийства проституток. Традиционно считают достоверно установленными пять эпизодов. В различных источниках вы можете встретить и большее количество, но это, так сказать, вопрос пристрастий… Известно, что преступник вступил в издевательскую переписку с полицией в стиле "поймай меня, если сможешь", но опять же часть исследователей рассматривает эти письма как мистификацию. Некоторые предполагают, что серия началась вовсе не в августе и закончилась не в ноябре. Письма приходили много позже, были и похожие убийства. Иногда ссылаются на убийство Эммы Джонсон в тысяча восемьсот девяносто восьмом году и даже на так называемое Камдентаунское убийство в тысяча девятьсот седьмом году, то есть почти двадцать лет спустя! Прекрасно… Но это опять-таки предположения, равно как и кандидаты на маску Потрошителя. Называются имена придворного врача доктора Галла, известного художника Уолтера Сиккерта, даже упоминается - вполне безосновательно - внук королевы Виктории принц Альберт-Виктор… и женщина даже есть в этом кругу, некая Мэри Пирси. - Чудновский умолк ненадолго, схватился за бороду. Когда же заговорил вновь, голос стал заметно глуше, в нем зазвучала какая-то эпическая печаль: - Все это спекуляции. Да, мы можем утверждать, что осенью тысяча восемьсот восемдесят восьмого года в Уайтчепеле произошла вспышка насилия, к которой, вероятнее всего, причастен один субъект. Кто он был? Действительно ли убийства прекратились после ноября?.. - Профессор вскинул плечи с несколько излишней театральностью, заменяющей горькое признание в неведении.
Тут как тут оказался кто-то из умников-лизоблюдов - хватает таких в студенческих аудиториях.
- Простите… - протянул деликатный голос из передних рядов, - можно ли считать, что все прерванные серии являются нераскрытыми? Потому они и считаются прерванными?
Профессор значительно взглянул на любопытного юношу.
- Не вполне, - заявил он после паузы. - И здесь прямой корреляции нет. Да, можно привести примеры прерванных серий, когда убийца оставался неизвестным, а против подозреваемых улик не было… Вот казус тысяча девяться шестьдесят восьмого - шестьдесят девятого годов, когда совершались убийства в Сан-Франциско и округе, а в городские газеты приходили письма с загадками и криптограммами за подписью "Зодиак". Бытует версия, что писал действительно убийца, хотя, строго говоря, нет явных оснований для идентификации "Зодиака" как автора преступлений… Есть, однако, примеры, когда к подозреваемым были серьезные вопросы: скажем, дело кливлендского убийцы в тридцатых годах или дело "душителя из Гонолулу", это тысяча девятьсот восемьдесят пятый - восемьдесят шестой годы. В обоих случаях были явные подозреваемые, но не было прямых улик, в обоих случаях эти лица переезжали в другие города и, понимая, что к ним привлечено внимание, вели себя тихо-мирно вплоть до самой кончины…
Еще одна невинная слабость профессора - щегольнуть памятью и эрудицией, что студенты охотно ему прощали.
Другой ботаник не замедлил сунуться с вопросом:
- Павел Владленович! Вы все примеры приводите из зарубежной практики. А у нас как с этим обстоит?
- На отечественном материале? - снисходительно прогудел Чудновский. - Видите ли… здесь не следует забывать о хитроумии нашей статистики. Не исключено, что такие события могли быть квалифицированы как-то иначе, возможно, что эпизоды одной серии оказались в разных уголовных делах… Кстати, поначалу так и было с деяниями Чикатило: расследовались отдельные дела, в серию они не объединялись. А вот совсем свежий случай: здесь, в Москве, в 2003 году был совершен ряд очень похожих по почерку убийств женщин… однако следствие не сочло сумму эпизодов серией. Полагаю, ошиблось. Убийства действительно прекратились, но… - профессор криво усмехнулся, - вполне допускаю, что их виновник либо окончил, так сказать, свои земные дни неузнанным, либо сменил по некоей причине место обитания… Ну, в этом случае, боюсь, мы… да, мы об этом персонаже… что?., да, можем о нем еще услышать. - Последние фразы профессор стал произносить странно, замедляясь и повторяясь, словно за что-то зацепляясь внутри себя… да так оно и было. - Впрочем… - Он остановился, прищуренным взглядом посмотрел в окно - и очнулся. Заговорил совсем иным тоном: - Прекрасно! А вот еще один случай. Он, собственно, не имеет прямого отношения к нашей теме и вообще малоизвестен, но… Это было в N осенью восемьдесят девятого года.
Виктор Андреев
Именно это и вспомнил он сейчас. Именно о том и говорил профессор шесть лет назад. Правда, без подробностей, но подробности были здесь, на сайте. Виктор жадно глотал глазами строчки, и память ярко рисовала: вот Чудновский остановился, вот пустился в обход кафедры и вновь остановился, заговорил, хмурясь, покачивая головой… Все совпало. Все забытое вернулось.
Этот случай почти неизвестен, внушал профессор. Близились смутные времена, вскоре жизнь совсем пошла кувырком. Но тогда, осенью восемьдесят девятого, события в N наделали изрядный шум. Возможно, стремился отличиться кое-кто из журналистов - и отличился, обрушив на головы читателей жуть о то ли десяти, то ли двенадцати бесследно исчезнувших людях. Когда же страсти поутихли, выяснилось, что действительно, в последних числах октября в городе N таинственно пропали шесть человек. Впоследствии, года через полтора-два, - профессор оговорился, что точной даты он не помнит, - один был исключен из числа пропавших: его разложившийся труп был найден в лесном массиве за окраиной города. Пятеро же прочих так и числятся безвестно пропавшими.
Честно сказать, Виктор даже не обратил внимания на имена двоих - его взгляд застыл на трех других.
26 октября 1989 года вечером ушли из своих домов и не вернулись трое друзей-старшеклассников - Юра Долгих, Сережа Уваров, Саша Коротин.
Виктор смотрел в экран.
- Так вот оно что! - протянул он, не замечая, что говорит вслух.
Глава 2
Игорь Коротин
Ни днем, ни вечером перед отправкой он так и не сумел заснуть. Хотя и понимал, что надо бы, и настраивал себя… но не смог. Волнение оказалось сильнее разума.
"Окно", найденное Андреевым, пришлось на час ночи - Коротин тут же согласился, ибо чем быстрее, тем лучше. А гадать-угадывать бессмысленно: при такой заданной точности - до одного дня - возможны сбои в плюс-минус сутки, тут уж ничего не попишешь. Правда, уверяли в "Хронотуризме", эти сбои тем больше, чем дальше от нас заказанная эпоха, так что в данном случае пара минут, не больше.
"Ну посмотрим", - сказал себе Коротин и пошел собираться.
Собственно, все, что он брал с собой, - приличная сумма советских денег, с запасом на всякий случай, да свитер с кепкой-"немочкой": октябрь все-таки, шутить не стоит…
Ну, и еще одна вещь.
Игорь посетил здешний, наукоградский, оружейный магазин. Там его встретил продавец, длинноволосый юноша с неуловимо-беспокойным взглядом. Он начал было привычно разводить посетителя, но Игорь слушать не стал, так как пришел с конкретной целью:
- Скажите, а "Глок" у вас есть?
- Конечно! Отличный выбор… - Продавец был готов пуститься в рекламный восторг, но и тут Коротин его сократил, быстро выбрал стандартный "Глок-17", расплатился и вышел. Правда, пока без "Глока" - его можно будет забрать только перед отправкой, по территории наукограда разгуливать с оружием строго воспрещалось.
Итак, деньги и оружие. Все! Готов к путешествию. Можно отдыхать, можно даже вздремнуть, но не отдыхалось и не спалось. Игорь прилег, закрыл глаза - и в который раз пустился пережевывать прошлое.
Ах, если бы тогда он удержал Сашу дома! Ведь видел же, что брат чем-то расстроен, что-то странное творилось с Сашей в те дни. А он, студент пятого курса, - психолог, мать его! - не всмотрелся, не разгадал. Не уберег.
Потом-то, конечно, и они, и родители Юры и Сережи головы сломали над тем, куда могли пойти ребята… И тут никуда было не деться от разговоров о том, что все трое как-то непонятно изменились после каникул, а особенно в последние дни. Стали молчаливыми, скрытными, раздражительными… Хотя кто ж знает, теперь-то могло чудиться все, что угодно.
Двадцать лет неизвестности! Двадцать лет ожидания!.. Сбудется ли? Узнаю ли я эту проклятую тайну?..
Так и пролежал до сумерек, потом до ночи. Ровно в двенадцать на мобильный позвонили, и вежливый молодой голос напомнил, что до отправки остался час.
- Спасибо, помню, - ответил Коротин и стал собираться, то есть прошелся по комнате, поглядывая в зеркало. Он выбирал ветровку именно с таким расчетом: на размер больше и с объемными карманами внутри: чтобы пистолет вошел и чтоб это было незаметно…
Через полчаса он шагал по ночному Сколкову. Контрактом у него был предусмотрен научный консультант, но, по правде сказать, Игорь даже не заглянул в эту графу договора, а потому и не ждал, что уже в Центре хроноперемещений в гостевую комнату к нему шагнет высоченная худая женщина с суровым неулыбчивым лицом:
- Здравствуйте! Коротин? Ясно. Зоя Григорьевна, ваш консультант.
Зоя Булгакова, доктор биологических наук
"Так. Кто там? Коротин какой-то. Еще один придурок. Возраст… медицинская справка… Все это липа у них, ну и наплевать. Дерьма не жалко. Так… Кандидат наук? Хм! Хотя и это сейчас на продажу".
С бумагами в руках, широким мужским шагом Зоя Григорьевна пошла в гостевую. По пути мелькнула мысль: на кой черт мужику в свое же прошлое?.. А хотя, мало ли зачем? Душа - потемки.
Вошла, познакомились. Мнение сразу же улучшилось. Коротин оказался не похож на типичного хрононавта - мешка денег, который с жиру бесится. И кандидат, конечно, настоящий, не липовый. Другое дело.
- Все в порядке, - сказала она мягче. - Нужно немного подождать. Чай, кофе?.. Танцевать не будем.
Игорь улыбкой оценил юмор ученой дамы.
- Кофе, - сказал он. - Не помешает.
- Я распоряжусь, - пообещала Зоя Григорьевна. - И покину вас ненадолго. Встретить надо, - в голосе зазвучала ирония, - очередного странника… А потом ваша очередь.
Этот очередной был здоровущий детина, возжелавший "настоящего сафари" - не как сейчас, из джипов да вертолетов, а чтобы "один на один с тигром, как в прошлом веке!.."
Выяснилось, что он имеет в виду век девятнадцатый.
- В Африке тигров нет, - вежливо сказали ему.
- Как это, блин, нету? - возмутился герой-охотник. - А кто, блин, есть?!
Постарались популярно объяснить про львов, носорогов, буйволов…
- А, эти… - дошло наконец-то. - Ну так, блин, какая разница!
Спорить с ним не стали. Парень ушел довольный - и сразу, ясное дело, в оружейный магазин, где заказал дорогой бельгийский штуцер "Август Франкотт", специально для африканских охот. С тем и отбыл.
Вот его и ждали.
Булгакова взглянула на часы.
- Пять минут, - сказала она. - Гена! Медики здесь?
- Как всегда, - отвечал невозмутимый Гена, постоянный ассистент Зои Григорьевны.
Биолог еще раз глянула на часы.
- Боюсь, будет им работенка, - проворчала она… И как в воду глядела.
Над белоснежной поверхностью контактного круга сперва прошел едва заметный ток воздуха - кто не знал, не заметил бы. Затем мелькнул один световой блик в виде солнечного, затем другой… Заиграло, заискрилось пространство над кругом, свет, блеск дошли до крайности, слепили почти как солнце… и вот все это стало сгущаться, обретать форму человека - и обрело.
На круг рухнуло окровавленное, изодранное тело. Одна нога болталась от колена на единственном сухожилии, как тарзанка. Рядом с глухим стуком упал грязный "Франкотт".
Стонущий вопль полоснул стерильное пространство хронокамеры.
- Доохотился. - Булгакова нажала кнопку экстренного вызова. Дежурная бригада вбежала, подхватила тело…
- О-о!.. - заголосил истребитель львов.
- Носилки! - рявкнул доктор на санитаров. Фельдшер лихорадочно рылся в мобильной аптечке.
Вой перешел в предсмертный хрип.
- Обезболивающее! Противостолбнячную!.. - гулко отражалось от прозрачного купола.
Длилось это с минуту, после чего медики, подхватив носилки с полумертвым хрононавтом, а до кучи и ружье, бегом пустились в медкорпус.
Зоя Григорьевна брезгливо оглядела грязно-кровавые мазки на белом:
- Гена! Обеспечь.
- Вижу, - буркнул немногословный подмастерье и жестом подозвал уборщиков.
Вскоре под куполом царила идеальная чистота.
- Пора, - сказала Зоя.
Игорь Коротин, еще здесь
Он пригубил кофе и внезапно понял, что не хочет. Волнение жгло изнутри. Все же он заставил себя проглотить ароматный напиток - для пользы дела.
Тут и научный консультант явилась:
- Идемте.
Игорь плохо запомнил коридор, которым они шли, да и сам хронозал почему-то очень слабо зацепил его память. Он успел увидеть стерильно-белый, словно снежный, круг, а затем длинные, без маникюра пальцы сунули ему чуть ли не в нос маленькую синюю горошину:
- Хронокристалл. Вода нужна?
- Да, будьте добры.
Та же рука подала стакан с чистейшей прохладной водой. Игорь проглотил горошину, запил. Прислушался к себе. Пока вроде как ничего.
- Ждем с полминуты. - Голос Зои Григорьевны необычно потеплел.
А Игоря тут в первый раз качнуло, дальняя стена вдруг отодвинулась еще дальше, а потом стала надвигаться…
Биолог заспешила:
- Ну, Игорь Николаевич, пойдем. Правила помните? Поза катапультируемого, голову глубже, глаза закрыты. Дыхание ровное! Главное - спокойно. Все спокойно! Все будет хорошо.
Последние слова, уже приняв позу катапультируемого, Игорь слышал все глуше и дальше, словно говорящая стремительно отдалялась от него… Да так оно, видно, и было.
Все! Что-то призрачно сверкнуло, пропали звуки, затем вдруг исчезла тяжесть - то ли швырнуло вверх, то ли полетел вниз. Он вздрогнул, чуть не раскрылся, но сумел сдержать себя. Спокойно! Сгруппировался плотнее. Спокойно! Спокойно!.. Поехали!
Игорь Коротин, уже там
Дуга полета стала резко круче. Возникла тяжесть. Так! Ну, кажется, дело к точке…
И земля как бы сама мягко приникла к подошвам ботинок. Сперва слегка, но с каждым мигом все сильнее и сильнее, словно нажимая снизу. Коротин едва удержал равновесие. Захотелось растопырить руки крыльями, но твердь под ногами окрепла окончательно.
Игорь ощутил, что приземлился в прямом смысле слова. Еще через секунду он вздрогнул от холода. Еще миг - и услышал шум, который не спутать ни с чем. Так шумят листья под ветром.
Игорь открыл глаза.
Вот попал: что закрой, что открой, один черт! Темно, как… как…
- У африканца в сфинктере, - произнес он негромко. Он не любил грубости.
Глаза привыкли к темноте, и теперь ясно было, что вокруг - лес. Ночной лес. Сырой, осенний, стылый, неуютный… Черт возьми, да так ведь и простыть недолго!
Он скинул ветровку, быстро надел свитер, кепку, вновь накинул куртку. Хорошо! Ну, теперь будем выбираться отсюда.
По неуловимым признакам он догадался, что это не глухой дальний лес, а пригород. Пошел наугад и вскоре выбрался на проселочную дорогу, а по ней дошагал до какого-то садоводства.