- Клуб "Голубой Лис", где Фредди Гидроцефал дает два шоу ежевечерне, в восемь и в двенадцать; только тридцать долларов за вход, девушки обеспечиваются незамедлительно. Чем могу служить?
- Это старина Прыгучий Майк? - спросил Ясон. - Сам старина Прыгучий Майк?
- Да, разумеется. - Формальный тон ответа задел Ясона за живое. - А с кем я говорю, можно спросить? - Похотливый смешок.
Переведя дыхание, Ясон проговорил:
- Это Ясон Тавернер.
- Прошу прощения, мистер Тавернер. - Прыгучий Майк явно был озадачен. - Сейчас я не могу в точности…
- Давно было дело, - перебил Ясон. - Так оставите мне столик в передней части зала…
- Все места в клубе "Голубой Лис" проданы, мистер Тавернер, - в своей тупоумной манере пророкотал Прыгучий Майк. - Весьма сожалею.
- Что, ни одного столика? - спросил Ясон. - И ни за какие деньги?
- Простите, мистер Тавернер, ни одного. - В голосе появилась холодные нотки. - Попробуйте через две недельки. - И старина Прыгучий Майк повесил трубку.
Тишина.
Иисус твою Христос, выругался про себя Ясон.
- Боже, - сказал он вслух. - Черт побери. - Его зубы скрипели, и боль пульсировала по тройничному нерву.
- Новые инструкции, начальник? - без выражения спросило такси.
- Давай в Лас-Вегас, - проскрежетал Ясон. Попробую завалиться в танцзал "Лапка Селезня" Нелли Мелбы, решил он. Не так давно ему там улыбнулась удача - пока Хильда Харт ездила на гастроли в Швецию. В "Лапке Селезня" всегда ошивалось приличное стадо вполне высококлассных телок - играли, пили, слушали развлекуху, приходили в экстаз. Стоило попытаться хоть там - раз уж клуб "Голубой Лис" и другие подобные заведения были для Ясона закрыты. Что он, в конце концов, терял?
Через полчаса такси высадило его на шустростоянку на крыше "Лапки Селезня". Дрожа на студеном вечернем воздухе, Ясон пробрался к роскошному ковру-спусколету; считанные мгновения спустя он уже сходил с него в тепло-цвето-свето-темп танцзала Нелли Мелбы.
Время: семь тридцать. Скоро должно было начаться первое шоу. Ясон взглянул на объявление: Фредди Гидроцефал появлялся и здесь, но делал запись покороче ценой подешевле. Может статься, он меня вспомнит, подумал Ясон. Хотя скорее всего нет. Затем, еще поразмыслив, он решил: "Ни единого шанса".
Если уж его не вспомнила Хильда Харт, его вообще никто не вспомнит.
Ясон уселся на один-единственный свободный табурет в людном баре и, когда бармен наконец его заприметил, заказал горячий виски с медом. Сверху плавал кусочек масла.
- Выходит три доллара, - сказал бармен.
- Занесите это на мой… - начал было Ясон, но тут же вспомнил и вытащил пятерку.
А потом он заметил ее.
Она сидела в нескольких табуретах от него. Когда-то давным-давно она была его любовницей; Ясон уже черт знает сколько лет ее не видел. Но фигура, как он подметил, несмотря на возраст, у нее так и осталась превосходная. Надо же, Рут Рей. В этой толпе.
Одним из важных достоинств Рут Рей было то, что ей хватало соображения не слишком обременять свою кожу загаром. Ничто не старит женщину хуже загара - и немногие из них, похоже, это понимают. В возрасте Рут - а теперь, как прикидывал Ясон, ей было лет тридцать восемь-тридцать девять - загар превращает кожу любой женщины в сморщенный пергамент.
А еще она со вкусом одевалась. Показывала свою превосходную фигуру. Вот бы еще время отменило серию постоянных визитов к косметологам для всевозможных операций на лице… но так или иначе у Рут по-прежнему были роскошные волосы цвета воронова крыла, развернутые изящным веером у нее на затылке. Пластиковые ресницы. Блестящие пурпурные полоски на щеке, словно ее поранила лапа психоделического тигра.
Закутанная в цветное сари, без очков, босоногая - как обычно, она где-то сбросила свои туфельки на высоком каблуке, - Рут Рей не поразила Ясона своей подержанностью. Рут Рей, задумался он. Сама шьет себе наряды. Никогда не носит очки, если кто-то рядом… кроме меня. Интересно, просматривает ли она до сих пор подборку "Книга месяца"? По-прежнему ли расслабляется, читая все эти бесчисленные серые романы про сексуальные злодеяния в причудливых, но до идиотизма обыденных городишках Среднего Запада?
И еще одно насчет Рут Рей: ее навязчивое пристрастие к сексу. За один год, вспомнил Ясон, она уложила в постель шестьдесят мужчин. Не считая, разумеется, его - он побывал там раньше, когда цифры статистики еще не были так высоки.
Кроме того, ей всегда нравилась его музыка. Рут Рей вообще нравились сексуальные певцы, поп-баллады и сладкие - тошнотворно сладкие - струнные ансамбли. В свое время она установила у себя в нью-йоркской квартире колоссальную квадросистему и буквально жила внутри нее, питаясь диетическими сандвичами, которые она запивала ледяной слизистой бурдой, сделанной почти что из ничего. Прокручивая по сорок восемь часов подряд диск за диском струнного ансамбля "Пурпурный народ", к которому Ясон ничего, кроме отвращения, не испытывал.
Поскольку в целом вкусы Рут Рей вызывали у Ясона ужас, его раздражало то, что сам он был одним из ее любимых исполнителей. И с этой аномалией ему так и не удалось разобраться.
Что он еще про нее помнил? Каждое утро - столовая ложка желтой маслянистой жидкости. Витамин Е. Очень странно, но на Рут Рей этот самый витамин оказывал обратный эффект - ее выносливость в постели возрастала с каждой ложкой. Рут так и сочилась вожделением.
И еще, припомнил Ясон, она терпеть не могла животных. Тут он по аналогии вспомнил Кати и ее кота Доменико. Рут и Кати никогда не нашли бы общего языка, сказал себе Ясон. Впрочем, это не имело значения; им и так не суждено было встретиться.
Соскользнув с табурета, Ясон со своим бокалом поплелся по бару, пока не оказался прямо перед Рут Рей. Естественно, он не ждал, что она его узнает. Тем не менее в свое время она уже раз выяснила, что ему не удержаться… так почему она не могла выяснить это снова? Лучшего оценщика сексуальной перспективы, чем Рут, просто не существовало.
- Привет, - сказал Ясон.
Подняв голову, Рут Рей с прищуром (очков-то на ней не было) стала его разглядывать.
- Привет, - пропитым голосом проскрежетала она. - Ты кто?
- Несколько лет назад мы встречались в Нью-Йорке, - ответил Ясон. - У меня была немая роль в эпизоде "Фантома Боллера", а ты, как я помню, отвечала за костюмы.
- В том эпизоде, - прохрипела Рут Рей, - где на Фантома Боллера нападают пираты-педерасты из другого временного периода. - Она рассмеялась затем улыбнулась Ясону. - Как тебя зовут? - спросила она, искусно покачивая выставленными напоказ буферами с проволочной поддержкой.
- Ясон Тавернер, - ответил Ясон.
- А мое имя ты помнишь?
- Еще бы, - сказал он. - Рут Рей.
- Теперь Рут Гомен, - прохрипела она. - Присаживайся. - Рут огляделась, но свободных табуретов поблизости не было. - Давай вон туда за столик. - Она сверхосторожно слезла с табурета и нетвердой походкой направилась в сторону вакантного столика; Ясон взял ее под руку и проводил. После нелегкой навигации ему удалось усадить Рут за столик, а самому сесть вплотную.
- Ты так классно выглядишь… - начал было Ясон, но Рут тут же его перебила.
- Я старуха, - проскрежетала она. - Мне тридцать девять.
- Подумаешь, старуха, - отозвался Ясон. - Мне сорок два.
- Для мужчины это самое то. Но не для женщины. - Рут близоруко уставилась на свой приподнятый бокал мартини. - Знаешь, чем занимается Боб? Боб Гомен? Разводит собак. Шумных, нахрапистых волкодавов с длинной шерстью. Потом они отправляются в рефрижератор. - Она мрачно отхлебнула мартини; затем лицо ее вдруг оживленно просияло. Повернувшись к Ясону, Рут сказала: - А ты не выглядишь на сорок два. Ты вообще классно выглядишь! Знаешь, о чем я подумала? Ты наверняка из Голливуда или с телевидения.
- Я бывал на ТВ, - осторожно сказал Ясон. - Изредка.
- Ну да, на шоу вроде "Фантома Боллера". - Рут кивнула. - А теперь давай начистоту. Ведь ни тебя, ни меня там не было.
- За это стоит выпить, - с радостной иронией отозвался Ясон, потягивая свой виски с медом. Кусочек масла уже растаял.
- Кажется, я тебя припоминаю, - сказала Рут Рей. - Ты, часом, не делал кое-какие проекты для одного дома на острове в Тихом океане? В тысяче миль от Австралии? Это был ты?
- Да, - соврал Ясон. - Это был я.
- И еще ты вел туда хлоппер "роллс-ройс".
- Ага, - подтвердил он. Это уже была сущая правда.
Тогда Рут Рей с улыбкой сказала:
- А знаешь, что я здесь делаю? Есть у тебя мысли на этот счет? Я пытаюсь познакомиться с Фредди Гидроцефалом. Я в него влюблена. - Рут испустила гортанный смешок, который Ясон помнил еще с прежних времен. - Я без конца шлю ему записочки "я тебя люблю". А он, причем на машинке, пишет мне в ответ: "Я не хочу себя связывать; у меня личные проблемы". - Она снова рассмеялась и добила свой мартини.
- Еще бокал? - предложил Ясон, поднимаясь.
- Нет. - Рут Рей помотала головой. - Мне больше нельзя. Вот было время… - Тут она осеклась, и на лице ее выразилась тревога. - Интересно, было у тебя что-то подобное? На вид вообще-то непохоже.
- А что такое?
Крутя в руке пустой бокал, Рут Рей объяснила:
- Я пила все время. Начиная с девяти утра. И знаешь что со мной из-за этого случилось? Я быстро постарела. Я выгляжу на все пятьдесят. Бухалово проклятое. Из-за алкоголя с тобой случается все то, чего ты больше всего боишься. По-моему, алкоголь - худший враг жизни. Согласен?
- Не совсем, - ответил Ясон. - По-моему, у жизни есть враги пострашней алкоголя.
- Да, наверное. Вроде исправительно-трудовых лагерей. А знаешь, ведь меня в прошлом году пытались в один из таких отослать. У меня тогда правда был жуткий период. Денег ни цента - Боба Гомена я тогда еще не встретила. И я работала в сберкассе. Однажды пришел депозит наличными - не то три, не то четыре пятидесятидолларовые купюры. - Она какое-то время размышляла. - Короче, я взяла их себе, а извещение и конверт от депозита бросила в бумагорезку. Но меня засекли. Планирование провокации.
- Ого, - сказал Ясон.
- Но понимаешь… у меня с боссом кое-что было. Полы хотели упаковать меня в исправительно-трудовой лагерь - тот, что в Джорджии, - где меня наверняка затравила бы всякая деревенщина. А босс меня защитил. До сих пор не знаю, как ему это удалось, но меня отпустили. Я в большом долгу перед этим человеком, и никогда уже с ним не увижусь. Ведь ты никогда не видишься с теми, кто на самом деле любит тебя и помогает; вечно общаешься с чужаками.
- Так я, по-твоему, чужак? - спросил Ясон. А про себя подумал: "Я ведь еще кое-что про тебя помню, Рут Рей". Рут всегда содержала дорогущую квартиру. Независимо от того, за кем была замужем; она всегда жила припеваючи.
Рут Рей вопросительно на него смотрела.
- Нет. Я считаю тебя другом.
- Спасибо. - Ясон взял ее суховатую руку и немного подержал у себя в ладонях. А отпустил в нужную секунду - ни раньше, ни позже.
Глава 9
Квартира Рут Рей поразила Ясона Тавернера своей роскошью. По его прикидке, эти апартаменты стоили ей никак не меньше четыреста долларов в день. Видно, у Боба Гомена с финансами все в порядке, подумал Ясон. Или было все в порядке.
- Совсем ни к чему было покупать эту поллитровку "Вата-69", - заметила Рут, снимая с Ясона пальто и относя его вместе со своим к самооткрывающемуся платяному шкафу. - У меня тут есть "Катти Сарк" и бурбон "Хайрем Уокер"…
Да, Рут много чему выучилась с тех пор, как Ясон последний раз с нею спал. Вот уж сущая правда. Обессиленный, он лежал нагишом на заполненном водой матрасе, потирая болезненную точку на переносице. Рут Рей - или, вернее, уже миссис Рут Гомен - сидела на ковровом полу, закуривая "Пэл Мэл". Какое-то время оба молчали; в комнате стояла мертвая тишина. И еще, понял Ясон, там чувствовалась та же, что и у него, опустошенность. Нет ли там какого-то закона термодинамики, подумалось ему, согласно которому тепло нельзя уничтожить, а можно только передать? Да, но ведь есть же еще энтропия.
Теперь я чувствую на себе всю тяжесть энтропии, решил Ясон. Я разрядил себя в вакуум и никогда не получу назад того, что отдал. Все уходит только в одну сторону. Да-да, подумал он, я в этом уверен. Наверняка это один из фундаментальных законов термодинамики.
- У тебя есть энциклопедический автомат? - спросил он у женщины.
- Черт возьми, нет. - На ее похожем на чернослив лице появилось озабоченное выражение. Нет, не на чернослив, решил Ясон и отказался от этой аналогии. Так было несправедливо. Пусть будет "на повидавшем виды", подумал он. Да, так больше подходило.
- О чем ты думаешь? - спросил он у Рут.
- Нет, это" ты мне скажи, о чем ты думаешь, - заупрямилась та. - Что там у тебя на сверхсекретном умище альфасознательного типа?
- Помнишь девушку по имени Моника Буфф? - спросил Ясон.
- Помню ли я ее! Да ведь Моника Буфф шесть лет была моей золовкой! И за все это время она ни разу не вымыла голову. Все эти годы вокруг ее грязной короткой шеи и бледной физиономии так и болталась спутанная темно-бурая тина.
- А я и не знал, что ты ее недолюбливаешь.
- Ясон, она же без конца воровала. Стоило только оставить сумочку, как она тебя обворовывала; причем тащила не только бумажки, но даже монеты. Мозгов у нее было как у сороки, а голос как у вороны. Когда она, естественно, разговаривала, что, слава богу, случалось не часто. Разве ты не знаешь, что эта девчонка по шесть-семь дней - а как-то раз даже восемь - не произносила ни слова? Просто валялась где-нибудь в углу, будто пьяная паучиха, бренча на этой своей пятидолларовой гитаре, к которой она даже не выучила аккорды. Да, в каком-то своем космато-засранном роде она смотрелась прелестно. С этим я соглашусь. Любителю больших задниц она бы даже приглянулась.
- Чем же она жила? - спросил Ясон. С Моникой Буфф у него было недолгое знакомство, да и то через Рут. Однако за это время они пережили краткий, но умопомрачительный роман.
- А воровала по магазинам, - ответила Рут Рей. - У Моники была такая здоровенная плетеная корзина, которую она раздобыла в Байа-Калифорнии. Вот она и набивала туда всякого товару, а потом крейсерским курсом выплывала из магазина, большая как жизнь.
- Почему же ее не ловили?
- Еще как ловили. Монику с братом оштрафовали, когда они попались на хлебе. А ей как с гуся вода! Она опять вышагивала босоногой - я серьезно! - по Шрюсбери-авеню в Бостоне, выгребая все персики с витрин бакалейных лавок. Обычно Моника по десять часов в день, как она выражалась, "ходила за покупками". - Сверкая глазами, Рут прорычала: - А знаешь, на чем ее так и не поймали? - Тут она понизила голос: - Моника обычно подкармливала беглых студентов.
- И ее за это так и не арестовали? - Предоставление еды или крова беглым студентам автоматически влекло за собой два года ИТЛ - на первый случай. А на второй - пять лет.
- Нет, ее так и не застукали. Когда Монике казалось, что бригада полов вот-вот собирается нагрянуть с выборочной проверкой, она тут же звонила в пол-центр и сообщала, что к ней в дом пытается вломиться какой-то мужчина. Потом она выводила студента наружу, а сама запиралась. Полы приезжали, и, как Моника и говорила, в ее дверь стучался мужчина. Тогда полы свинчивали студента, а ее оставляли в покое. - Рут хихикнула. - Как-то раз я слышала один из этих телефонных звонков в пол-центр. Как она тогда сказала, мужчина…
- Моника три недели была моей любовницей, - сказал Ясон. - Лет пять тому назад.
- Ну и как, видел ты, чтобы она хоть раз вымыла голову?
- Нет, - признал он.
- И нижнего белья она не носила, - сказала Рут. - Интересно, зачем привлекательному мужчине вроде тебя нужен роман с грязной, жилистой, шелудивой уродкой вроде Моники Буфф. Ведь ты не мог никуда с ней сходить - она же смердела. Еще бы - никогда не мылась.
- Гебефрения, - сказал Ясон.
- Да, - кивнула Рут. - Диагноз был именно такой. Не уверена, знаешь ты или нет, но в конце концов Моника просто ушла - отправилась "за покупками" и не вернулась. Мы больше никогда ее не видели. Наверное, она уже умерла - так и лежит в могиле, сжимая в руках ту самую плетеную корзину, которую она раздобыла в Байе. Та поездка в Мексику была большим событием в ее жизни. По такому случаю она даже выкупалась в ванной, и я уложила ей волосы - после того как с полдюжины раз их вымыла. Что ты в ней нашел? Как ты вообще ее выносил?
- Мне нравилось ее чувство юмора, - ответил Ясон.
Все-таки нечестно, подумал он, сравнивать Рут с девятнадцатилетней девушкой. Или даже с Моникой Буфф. И все же от сравнения никуда было не деться. В глазах Ясона это сравнение лишало Рут Рей всякой привлекательности. Как бы хороша - а вернее, опытна - ни была она в постели.
Я использую ее, подумал он. Как Кати использовала меня. Как Макнульти использовал Кати.
Макнульти. Между прочим, а нет ли на мне микропередатчика?
Торопливо собрав свою одежду, Ясон Тавернер быстро отнес ее в ванную комнату. А там, усевшись на край ванны, стал внимательно изучать каждый предмет по отдельности.
На это у него ушло добрых полчаса. Но в конце концов Ясон все-таки нашел, что искал. Такую махонькую штуковинку. Спустив микропередатчик в унитаз, он вернулся в спальню. Итак, они все-таки знают, где я, понял Ясон. После этого мне уже нельзя здесь оставаться.
И я поставил под угрозу жизнь Рут Рей. Так, ни за что.
- Послушай-ка, - вслух сказал Ясон.
- Да? - Рут устало прислонилась к стене ванной комнаты и сложила руки под увесистыми грудями.
- Микропередатчики, - медленно проговорил Ясон, - указывают только приблизительное местоположение. Пока кто-то в самом деле не последует за ними, фиксируя их сигнал. - А до тех пор…
Нет, он не мог быть уверен. Ведь, в конце концов, Макнульти поджидал их тогда в квартире у Кати. Пришел туда Макнульти по наводке микропередатчика - или он просто знал, что Кати там живет? Одурманенный избытком тревоги, секса и виски, Ясон не мог вспомнить; он сидел на краю ванны и усиленно тер лоб, стараясь в точности припомнить о чем пошел разговор, когда они с Кати вошли в комнату, где их поджидал Макнульти.
Эд, вспомнил Ясон. Они сказали, что Эд поставил на меня микропередатчик. Итак, он все-таки выдавал мое местоположение. Хотя…
Нет, все-таки микропередатчик мог указывать только общую сферу. А уж потом Макнульти в точности рассчитал, что это жалкая комнатенка Кати.
Срывающимся голосом Ясон обратился к Рут Рей:
- Черт возьми, надеюсь, я еще не дал полам ориентир, чтобы взять за задницу тебя. Это было бы слишком. Слишком. - Он помотал головой, пытаясь ее проветрить. - У тебя нет такого горячего-горячего кофе?
- Пойду наберу код на пульте плиты. - Одетая только в ножной браслет на застежке, Рут Рей зашлепала босыми пятками из ванной комнаты на кухню. Считанные секунды спустя она уже вернулась с большим пластиковым кофейником, где красовалась надпись КРУТИ ПЕДАЛИ, ПОКА НЕ ДАЛИ. Ясон взял кофейник и отхлебнул дымящегося напитка.
- Мне больше нельзя здесь оставаться, - сказал он. - К тому же ты слишком старая.