- В эту проклятую задрипанную комнатенку? - У меня есть плавучий дом на Малибу, подумал он, с восемью спальнями, шестью вращающимися ванными и четырехмерной гостиной с бесконечным потолком. И вот из-за чего-то, чего я не понимаю и с чем не могу совладать, я должен вот так тратить время. Навещать разные задрипанные, нищенские местечки. Паскудные столовки, еще более паскудные мастерские, самые паскудные на свете однокомнатные квартирки. Может быть, я за что-то расплачиваюсь, спросил себя Ясон. За что-то, чего я не знаю или не помню? Но ведь никто не расплачивается задним числом, размышлял он. Я давно это понял - задним числом ни за что не расплачиваешься - ни за плохое, ни за хорошее. В самом конце люди никогда не бывают квиты. Разве я теперь этого не уяснил? Если я вообще что-то уяснил.
- Догадайся, какая у меня завтра самая первая покупка? - спрашивала тем временем Кати. - Дохлые мухи. А знаешь почему?
- Еще бы. В них куча белка.
- Да, но дело не в этом. Я ведь их не для себя беру. Раз в неделю я покупаю упаковку для Бетси, моей черепахи.
- Что-то не видел я у тебя никакой черепахи.
- Она в моей Большой квартире. Но ведь на самом деле ты не подумал, что я покупаю дохлых мух для себя? Правда?
- "De gustibus non disputandum est", - процитировал Ясон.
- Так-так. "О вкусах не спорят". Верно?
- Верно, - отозвался он. - В смысле, если хочешь есть дохлых мух, валяй - ешь на здоровье.
- Их ест Бетси; они очень ей нравятся. Она такая маленькая зеленая черепашка - ничего похожего на тех громоздких сухопутных черепах. Ты никогда не видел, как они хватают пищу - муху, плавающую в их аквариуме? Бетси очень маленькая, но это просто жуть какая-то. В одно мгновение муха еще там плавает, а в следующее - хвать! И она уже в желудке у черепашки. - Кати рассмеялась. - Переваривается. Вот урок, который стоит усвоить.
- Какой еще урок? - Ясона охватило мрачное предчувствие. - Значит, когда ты хватаешь зубами, - сказал он, - ты либо глотаешь все, либо не трогаешь ничего. Кусок тебя не устраивает.
- Так мне кажется.
- И что же у тебя теперь? - спросил Ясон. - Все или ничего?
- Я… я не знаю. Интересный вопрос. Скажем, у меня нет Джека. Но может быть, я его больше и не хочу. Все это так свински долго тянется. Нет, по-моему, он мне еще нужен. Но ты нужен мне больше.
- А я думал, ты женщина, способная в равной степени любить сразу двоих, - заметил Ясон.
- Разве я так сказала? - Кати размышляла, пока они шли. - Я имела в виду идеал. Но ведь в реальной жизни ему можно следовать только приблизительно… понимаешь? Ты способен уследить за ходом моих мыслей?
- Да, я способен за ними уследить, - отозвался Ясон, - и прекрасно вижу, куда они ведут. А ведут они к временному отказу от Джека, пока я рядом, и к психологическому возвращению к нему, когда меня рядом не окажется. Ты всякий раз так делаешь?
- Я никогда от него не откажусь, - резко сказала Кати.
Дальше они шли молча, пока снова не оказались перед громадным многоквартирным зданием старой постройки с лесом уже неиспользуемых ТВ-антенн, торчащих по всей крыше. Пошарив в сумочке, Кати нашла ключ и открыла дверь комнаты.
Свет там уже горел. И лицом к ним на заплесневелом диване сидел средних лет седовласый мужчина в сером костюме. Грузный, но безукоризненно одетый. Идеально выбритый - ни порезов, ни красных пятен, ни промашек. Мужчина был безукоризненно одет и ухожен; казалось, каждый волосок на его голове лежит в точности на своем месте.
- М-мистер Макнульти, - с запинкой сказала Кати.
Поднявшись на ноги, грузный мужчина протянул Ясону правую руку. Ясон машинально потянулся ее пожать.
- Нет, - сказал грузный. - Я не собираюсь пожимать вам руку. Мне нужно видеть ваши УДы - те, что она для вас сделала. Дайте мне их.
Молча (сказать было просто нечего) Ясон передал ему свой бумажник.
- Нет, этих ты не делала, - после краткого осмотра заявил Макнульти. - Если только твоя квалификация чертовски не повысилась.
- Некоторые из этих УДов у меня уже очень давно, - соврал Ясон.
- Ну-ну, - пробормотал Макнульти. Затем вернул Ясону бумажник и УДы. - Кто поставил ему микропередатчик? Ты? - Он обращался к Кати. - Или Эд?
- Эд, - ответила Кати.
- Итак, что мы имеем, - сказал Макнульти, так пристально изучая Ясона, словно примеряя его к гробу. - Мужчина лет сорока с хвостиком. Превосходно одет, в современном стиле. Дорогая обувь - из натуральной коровьей кожи. Не так ли, мистер Тавернер?
- Да, это коровья кожа, - ответил Ясон.
- По документам выходит, что вы музыкант, - продолжил Макнульти. - Играете на каком-нибудь инструменте.
- Пою.
- Так спойте нам что-нибудь, - предложил Макнульти.
- Подите к черту, - отозвался Ясон. Ему удалось сдержаться - фраза вышла именно такой, какой ему и хотелось. Ни мягче, ни резче.
Макнульти обратился к Кати:
- А он не слишком боится. Знает он, кто я такой?
- Да, - ответила Кати. - Я… я ему рассказала. Частично.
- Ты рассказала ему про Джека, - сказал Макнульти. Затем он обратился к Ясону: - Никакого Джека нет. Она думает, что он есть, но это психотический бред. Ее муж погиб три года назад при аварии шустреца; он никогда не был в исправительно-трудовом лагере.
- Джек все еще жив, - сказала Кати.
- Вот видите, - обратился к Ясону Макнульти. - Кати прекрасно приспособлена к окружающему миру, если не считать этой ее навязчивой идеи. Причем эта идея никуда не денется; она нужна ей, чтобы поддерживать жизненное равновесие. - Он развел руками. - прочем, эта идея безвредна, и она позволяет Кати продолжать работу. Поэтому мы не предпринимали попыток устранить ее средствами психиатрии.
Кати начала тихонько всхлипывать. Крупные капли стекали по ее щекам и падали ей на блузку. Тут и там на блузке появлялись темные пятна.
- В ближайшие пару дней я переговорю с Эдом Працимом, - сказал Макнульти. - Спрошу, зачем он поставил вам микропередатчик. У него развита интуиция; должно быть, он что-то такое предчувствовал. - Он задумался. - Имейте в виду, УДы в вашем бумажнике должны быть копиями подлинных документов из досье, хранящихся в различных центральных банках данных по всей Земле. Ваши копии удовлетворительны. Однако я вполне могу захотеть ознакомиться с оригиналами. Будем надеяться, эти оригиналы в таком же идеальном порядке, что и копии, которые вы с собой носите.
Кати слабым голосом заметила:
- Но ведь это редкая процедура. Обычно…
- В данном случае, - процедил Макнульти, - я считаю, ее следует провести.
- Почему? - спросила Кати.
- Потому что мы подозреваем, что ты не всех нам сдаешь. Полчаса тому назад этот самый Тавернер успешно прошел выборочную проверку на КПП. Мы следили за ним при помощи микропередатчика. А его документы на вид безупречные. Однако Эд утверждает…
- Эд пьяница, - заметила Кати.
- Зато мы можем на него положиться. - Макнульти улыбнулся - профессионально выпущенный солнечный лучик в убогой комнатенке. - А вот на тебя - не вполне.
Раскрыв перед собой свой военный билет, Ясон потер маленький профиль собственной четырехмерной фотографии. Профиль металлическим голоском пропищал:
- Ну что, конь в пальто?
- Как можно такое подделать? - спросил затем Ясон у Макнульти. - Это мой голос, причем в точности такой, каким он у меня был десять лет назад, в мою бытность принуднатом.
- Да, сомнительно, - согласился Макнульти. Затем он взглянул на свои наручные часы. - Мы вам еще что-нибудь должны, мисс Нельсон? Или за эту неделю мы квиты?
- Квиты, - с усилием выговорила Кати. И хриплым полушепотом добавила: - Когда Джек выйдет на волю, вы вообще не сможете на меня полагаться.
- Для тебя, Кати, - сердечно сказал Макнульти, - Джек никогда ниоткуда не выйдет. - Он подмигнул Ясону. Ясон подмигнул в ответ. Причем дважды. Он понял натуру Макнульти. Этот человек кормился чужими слабостями. Разновидность манипуляции людьми, которую применяла Кати, была, скорее всего, перенята от него. И от его радушных, чудаковатых собратьев.
Теперь Ясон понял, как Кати стала такой, какой стала. Предательство сделалось ежедневной рутиной; отказ предать, как в случае с ним, считался событием из ряда вон выходящим. Ясон мог только этому дивиться и смутно об этом размышлять.
У нас предательское государство, понял он. Когда я был знаменитостью, я был свободен. Теперь же я стал как все прочие и должен сталкиваться с тем, с чем все это время сталкивались они. С чем я сам сталкивался в далекие прежние времена - и о чем позднее заставил себя забыть. Потому что помнить об этом было неудобно и тяжело. При случае легче было просто забыть - вот я и забыл.
Положив свою мясистую, испещренную красными крапинками руку ему на плечо, Макнульти сказал:
- Пойдемте со мной.
- Куда? - спросил Ясон, отстраняясь от Макнульти точно так же, как прежде Кати отстранялась от него. Это она тоже переняла от многих макнульти этого подлого мира.
- Вам не в чем его обвинить! - хрипло проговорила Кати, сжимая кулачки.
- Мы не собираемся ни в чем его обвинять, - с легкостью отозвался Макнульти. - Мне просто нужны отпечатки его пальцев, ступни, образец голоса и ЭЭГ. Хорошо, мистер Таверни?
- Страшно не люблю поправлять офицера полиции… - начал было Ясон, но тут же осекся, заметив предостерегающий взгляд Кати, - который вдобавок находится при исполнении своих обязанностей, - закончил он. - Поэтому я без лишних разговоров иду. - Быть может, Кати уловила здесь некий смысл? Наверное, даже легкое искажение имени Ясона Тавернера для офицера полиции кое-что значило. Кто знает? Время покажет.
- Мистер Таверни, - лениво повторил Макнульти, подталкивая Ясона к выходу из комнаты. - Ассоциируется с пивом, сердечностью и уютом, не так ли? - Потом он обернулся к Кати и резко переспросил: - Что, разве не так?
- Мистер Таверни очень сердечный человек, - сквозь сжатые зубы проговорила Кати. Дверь за ними захлопнулась, и Макнульти повел Ясона по коридору к лестнице, одновременно выдыхая во всех направлениях запахи репчатого лука и острого соуса.
В 469-м полицейском участке Ясон Тавернер затерялся среди множества мужчин и женщин, которые бесцельно передвигались, ожидая позволения войти, позволения выйти, ожидая информации и указаний, что им делать. Макнульти приколол себе на отворот пиджака цветную бирку; только Бог и полиция знали, что эта бирка значила.
Судя по всему, она и впрямь что-то значила. В одном из коридоров от стены до стены шел стол. Сидевший за этим столом сотрудник в униформе подскочил к Макнульти по первому же его знаку.
- Ага, - сказал пол. - Инспектор Макнульти уже частично заполнил вашу форму Ж-2. Ясон Таверни. Адрес: Вайн-стрит, 2048.
Откуда Макнульти это взял, недоумевал Ясон. Потом он сообразил, что это адрес Кати. Стало быть, Макнульти решил, что они живут вместе; зарапортовавшись, как и большинство полов, он просто записал информацию, добыча которой требовала наименьших усилий. Закон природы: предмет (или живое существо) выбирает кратчайший маршрут между двумя точками. Ясон заполнил оставшуюся часть бланка.
- Вложите вашу ладонь вон в ту щель, - сказал сотрудник, указывая на машинку для снятия пальцевых отпечатков. Ясон повиновался. - А теперь, - продолжил сотрудник, - снимите один ботинок, неважно, левый или правый. И носок. Можете сесть вот здесь. - Отодвинув секцию стола, он явил взгляду Ясона проход и стул.
- Спасибо, - садясь, поблагодарил Ясон.
После снятия отпечатка ступни Ясон произнес фразу: "Карл у Клары украл кораллы". Этого хватило для регистрации образца его голоса. Затем, снова усаженный на стул, он позволил сотруднику разместить у себя на голове электроды; машина выплюнула добрый метр исчерченной закорючками бумаги, и тем дело кончилось. Электроэнцефалограмма завершила серию тестов.
Тут у стола с радостным видом появился Макнульти. В ярко-белом свете особенно стала заметна его утренняя щетина.
- Как тут дела с мистером Таверни? - спросил он.
- Мы уже готовы к номенклатурной прокрутке досье, - ответил сотрудник.
- Вот и славно, - сказал Макнульти. - Я буду рядом и послежу, что из этого выйдет.
Затянутый в серую униформу сотрудник сунул заполненный Ясоном бланк в щель, нажал помеченные буквами кнопки - все зеленого цвета. Ясону почему-то это запомнилось. И еще - что буквы были заглавные.
Из подозрительно похожего на рот отверстия в длиннющем столе прямо в металлическую корзинку выпал отксеренный документ.
- Ясон Таверни, - сказал сотрудник, ознакомившись с документом. - Из Кемеммера, что в штате Вайоминг. Возраст: тридцать девять лет. Механик по дизельным двигателям.
- Есть какие-нибудь полицейские записи? - поинтересовался Макнульти.
- Решительно никаких проблем, - ответил сотрудник.
- А других Ясонов Таверни в Пол-Банке не зарегистрировано? - спросил Макнульти. Сотрудник нажал желтую кнопку и помотал головой. - Отлично, - сказал Макнульти. - Стало быть, это он. - Затем он пристально взглянул на Ясона. - Что-то не похожи вы на механика по дизельным двигателям.
- А я этим больше не занимаюсь, - объяснил Ясон. - Я теперь торговец. В сфере фермерского оборудования. Не желаете ли визитку? - Он потянулся к правому верхнему карману пиджака - чистой воды блеф. Но Макнульти отрицательно покачал головой. Вот ведь как все вышло - в своей обычной бюрократической манере они заполучили на него чужое досье. И, в опять-таки обычной запарке, этим удовлетворились.
Хвала Господу, подумал Ясон, за слабость, присущую этому сложному и обширному, запутанному, охватившему всю планету аппарату. Слишком много людей; слишком много машин. Начавшись с простой оговорки пола-инспектора, ошибка проделала длинный путь до самого Пол-Банка, их базы данных в Мемфисе, что в штате Теннесси. Теперь даже с моими отпечатками пальцев и ступни, образцами голоса и ЭЭГ им, скорее всего, не удастся ничего прояснить. По крайней мере, пока что; и не с этим моим бланком в досье.
- Мне его оформить? - спросил сотрудник у Макнульти.
- За что? - спросил Макнульти в ответ. - За то, что он механик по дизелям? - Он компанейски похлопал Ясона по спине. - Можете отправляться домой, мистер Таверни. Домой, к вашей очаровательной возлюбленной с детским личиком. К вашей маленькой девственнице. - Ухмыляясь, Макнульти двинулся прочь, в толпу озадаченных и потрясенных мужчин и женщин.
- Можете идти, сэр, - сказал сотрудник в форме Ясону.
Кивнув, Ясон быстро выбрался из 469-го полицейского участка на улицу, чтобы смешаться там с другими людьми, свободными и независимыми.
Впрочем, в конце концов они до меня доберутся, подумал Ясон. Сопоставят образцы и отпечатки. И все же - если прошло пятнадцать лет с момента снятия фотографии, быть может, прошло пятнадцать лет и с момента снятия образцов голоса и ЭЭГ.
Хотя отпечатки пальцев и ступней так и так никуда не денутся. Они-то не меняются.
А может, подумал затем Ясон, они просто кинут отксеренную копию в мусорную корзину, и тем дело и кончится. А данные, которые обо мне были получены, пойдут в Мемфис - храниться там в "моем" постоянном досье. А точнее, в досье на Ясона Таверни.
Хвала Господу, что Ясон Таверни, механик по дизелям, никогда не нарушал закон, никогда не связывался с полами или натами. Как же это удачно.
Туг над головой у Ясона закачался полицейский хлоппер - красный прожектор мерцал, а из динамиков системы общественного оповещения раздавалось:
- Мистер Ясон Таверни! Немедленно вернитесь в 469-й полицейский участок! Это приказ полиции! Мистер Ясон Таверни… - Динамик все ревел и ревел, а потрясенный Ясон стоял столбом. Господи, они уже до всего докопались. И даже не за часы, дни или недели, а за считанные минуты.
Ясон вернулся в полицейский участок, поднялся по стираплексовой лестнице, прошел через светочувствительные двери, протолкался через плотную орду несчастных людишек и снова предстал перед тем самым сотрудником в серой униформе, который занимался его делом. Там же стоял и Макнульти. Два пола с хмурым видом переговаривались.
- Полицейский хлоппер… - начал было Ясон, но Макнульти махнул зажатым в руке документом, перебивая его.
- Это было совсем ни к чему. Мы просто передали куда надо ваш словесный портрет, а какой-то недотепа зачем-то зарядил все это дело в хлоппер. Но раз уж вы здесь… - Макнульти развернул документ так, чтобы Ясон смог увидеть фотографию. - Скажите, неужели пятнадцать лет назад вы так выглядели?
- Да, пожалуй, - сказал Ясон. Но фото изображался мужлан с опухшей физиономией, выступающим кадыком и отвратительными зубами. Пустые глаза недоумка смотрели в никуда. Кукурузного цвета кудряшки свисали поверх похожих на дверные ручки ушей.
- Вы сделали пластическую операцию, - предположил Макнульти.
- Да, - подтвердил Ясон.
- Зачем?
- Разве кому-то хочется вот так выглядеть? - спросил в ответ Ясон.
- Тогда неудивительно, что вы так привлекательны и горделивы, - сказал Макнульти. - Так величавы. Так… - он с трудом подыскал слово, - так повелительны. Да, очень трудно поверить, что такое могли проделать с../- он ткнул пальцем в фотографию, - таким вот. Чтобы он выглядел, как вы. - Тут Макнульти дружелюбно похлопал Ясона по плечу. - Но откуда вы взяли деньги?
Пока Макнульти разглагольствовал, Ясон стремительно прочитывал отпечатанные на документе сведения. Ясон Таверни родился в Цицероне, что в штате Иллинойс. Отец - оператор револьверного станка. Дед владел сетью магазинов розничной торговли фермерским оборудованием - счастливое совпадение, решил Ясон, учитывая то, что он сообщил Макнульти насчет своей нынешней карьеры.
- Они мне достались от Виндслоу, - сказал Ясон. - Мне так стыдно; я всегда о нем помню и вечно забываю, что другие-то ничего об этом не знают. - Профессиональные навыки здорово ему помогли - пока Макнульти с ним говорил, Ясон уже успел прочесть и усвоить почти всю информацию на странице. - Это мой дедушка. У него была куча денег, а я всегда считался его любимцем. Понимаете, я был его единственным внуком.
Заглянув в документ, Макнульти кивнул.
- Я выглядел типичным сельским увальнем, - продолжил Ясон. - Собственно, таким я и был - сущей деревенщиной. Лучшее занятие, какое я смог себе подыскать, была починка дизельных моторов. А мне хотелось чего-то большего. Тогда я взял деньги, завещанные мне Виндслоу, и отправился в Чикаго…
- Хорошо-хорошо, - опять закивал Макнульти. - Теперь все стыкуется. Мы понимаем, что подобная радикальная пластическая операция могла быть проделана, и не за слишком большие деньги. Но обычно на такое идут "бывшие" или беглецы из исправительно-трудовых лагерей. Причем мы следим за всеми пересадиловками, как мы их называем.
- Но вы только гляньте, что я был за урод, - сказал Ясон.
Макнульти испустил хриплый гортанный смешок.
- Да, мистер Таверни. Это уж точно. Ладно. Извините за беспокойство. Можете идти. - Он махнул рукой, и Ясон уже углубился было в окружавшую их толпу. - Постойте! - вдруг крикнул Макнульти, снова маша Ясону рукой, но теперь уже призывно. - Вот еще что… - Окончание фразы, утонув в шуме людской орды, не дошло до Ясона. Тогда, с заледеневшим сердцем, он побрел назад.