Энни Диксон недолюбливала вице-президента, но старалась этого не показывать. Внутренний голос подсказывал ей, что Самнер, поднаторевшей в юриспруденции - раньше она была адвокатом и специализировалась на трудовых отношениях, - не нравится Тедди Диксон. Она согласилась поддержать его только потому, что надеялась со временем его сменить. Если Тедди в ближайшее время не найдут, Самнер получает отличный шанс занять его место.
- Нисколько не сомневаюсь. - Энни Диксон мило улыбнулась Нэнси Самнер и тут же повернулась к Мейснеру. Пусть он и не лучший глава президентской администрации, но все же он - человек Диксона и верен ему до конца. Он наверняка чувствует, что у них над головами уже закружили стервятники вроде Самнер. Сейчас личная преданность - качество, которое искупает любые недостатки. - Кстати, та запись… - сказала Энни. - Что с ней случилось?
- После того как ее просмотрели мы, ее больше никто не видел, - ответил Мейснер. Насколько он знал, так оно и было. С другой стороны, раз к операции собираются привлечь сторонних людей, им, скорее всего, тоже покажут компрометирующую запись. - Кроме Нэнси, главы Агентства национальной безопасности и генерального прокурора. - Должно быть, уловив что-то в выражении лица первой леди, он тут же попытался успокоить ее страхи: - Записи хранятся в надежном месте; к ним никто не сможет подобраться. Если не получит разрешение президента или Верховного суда.
"И все вы теперь знаете, что мой муж пытался трахнуть куклу, двойника знаменитости!"
- Спасибо, - ответила Энни, тепло улыбнувшись.
Вице-президент встала.
- Если вам что-нибудь понадобится, я у себя в кабинете. Заходите в любое время.
- Непременно зайду. Не забывайте, я все еще живу здесь, - выпалила Энни и тут же пожалела о своей несдержанности.
- Я имела в виду отсеки, особо охраняемые Секретной службой. Если вы захотите узнать, как у них продвигаются поиски…
- Да, разумеется. Спасибо!
Нэнси Самнер вышла.
- Кто приказал провести Мэрилин к Тедди в кабинет? Вы? - спросила у Мейснера первая леди.
- А что тут такого? Обычное… безобидное развлечение, - последовал смущенный ответ.
- Мы с вами оба знаем, какой он.
- Тедди есть Тедди.
В дверь постучали.
- Пришел Клэнси. Я разрешил ему побеседовать с вами. Может, что-то и удастся вспомнить. Им ведь особенно не от чего плясать. - Видя, что Энни Диксон кивнула в знак согласия, Мейснер громко крикнул: - Войдите!
- Садитесь, пожалуйста, - пригласила Энни Клэнси и Галлахера.
- Нас интересует только одно: не тревожило ли что-то президента в последнее время? - начал Галлахер, оставаясь на ногах.
Энни пожала плечами:
- Что, например, Пол?
- Не знаю. Ну, может, он с недавних пор страдал бессонницей…
- У нас отдельные спальни, - напомнила первая леди. В Белом доме это ни для кого не было тайной; все скрывалось лишь от внешнего мира.
- Не говорил ли он о чем-нибудь необычном? Например, что он кого-то или чего-то боится? Не проявлял ли беспокойство после каких-то телефонных разговоров? Может, есть группа людей или отдельный человек, который звонил ему чаще других? Не вспомните ли случаи, когда звонит телефон и Тедди под любым предлогом уходит из комнаты… чтобы поговорить наедине?
- Нет, ничего такого не было.
- Ну а у вас, лично у вас, есть враги в мире бизнеса, которые захотели бы отыграться на нем?
- По-моему, нет. Мне кажется, это уж чересчур!
- Чересчур - то, что произошло.
- Извините, вы правы. Мы не должны исключать никакую возможность. Нет, я не думаю, что у меня есть враги в деловом мире, которые ради того, чтобы отомстить мне, вздумали бы похитить президента.
- Или скомпрометировать его, поставить его в неловкое положение, а через него - вас и вашу компанию?
- По-моему, ваши предположения притянуты за уши… и вообще, нет, ничего такого не было. Судя по тому, что я недавно увидела, компрометировать себя он прекрасно умеет и без посторонней помощи.
Галлахер оставался безучастным:
- Можно получить список компаний, с которыми вы ведете дела?
- Я распоряжусь, чтобы вам его принесли.
- Почему вы решили нанять Мэрилин Монро?
- Потому что ему ужасно нравятся все Кеннеди. Вот я и подумала, что будет забавно скопировать тот знаменитый день рождения, и пусть она ему споет. Вы ведь видели, как реагировали гости. Моя задумка имела большой успех! - Прежде чем продолжать, Энни устремила обвиняющий взгляд на Мейснера. - Естественно, маленькую приватную вечеринку после ее выступления устроила не я. Неужели вы думаете, будто я способна на такое?
- Нет, мэм. - Галлахер благоразумно поспешил сменить тему: - Ваша компания занимается рекламой, в том числе и во Втором мире?
- Теперь я что, подозреваемая?
- Нет, мэм, но у вас обширные связи во Втором мире. Какой-нибудь ваш знакомый, из числа тех, с кем вы ведете дела, мог получить доступ к аватарам Монро и к компании, которая выдает их напрокат. Вот почему мне нужны ваши архивы и коды доступа. Мы обязаны предусмотреть все. Нам приходится хвататься за соломинку…
- Я распоряжусь, чтобы мои помощники немедленно передали вам все наши коды доступа, и велю всем сотрудникам быть в вашем распоряжении, если они вам понадобятся.
- Спасибо, мэм!
- Тяжелая вам предстоит работа, - понимающе сказала Энни Диксон. - Дай бог, чтобы вы достигли цели!
Метропорт 1703
Район Будапешта
Венгерская международная зона
"Бриллиантовый парк"
9М436К2201, "Изумрудный город"
Реальное время: до контрольной точки 10 часов 25 минут
Я знал: никто лучше ПВП не понимает Второго мира и его самых темных сторон. Не было никакого смысла отправляться в популярные или обычные места, где собираются хакеры. Если Галлахер пришлет сюда следом за мной еще кого-нибудь, а он почти наверняка пришлет, не хочется оказаться там, где все будут натыкаться друг на друга.
Сначала я решил обратиться к девушке, с которой уже почти три недели не общался. С ней и с мальчишкой, который повсюду таскался за ней, я познакомился, когда по заданию Скотленд-Ярда выслеживал торговца кибернаркотиками. Мы сразу подружились, и с тех пор я часто приглашал ее выпить кофе в каком-нибудь "Старбаксе" или водил в "Долину драконов" или другой парк развлечений "Темы" - доступ во все наши парки у меня неограниченный. Больше всего она полюбила гонять на трассах "Ферраримании". Иногда мальчишка тоже ходил с нами, но всегда держался на расстоянии. Он напоминал мне бродячего щенка, неуверенного в себе и никому не верящего, который иногда робко просовывает лапу сквозь ограду.
Энди Уайтхорн. Американка. Симпатичная. Она из тех девушек, что мне нравятся. Постепенно я привык к ней; у меня развилось даже нечто вроде слабости. Мне приятно было бывать с ней. Ее серьезность тоже подкупала. Мама предрекала, что я всю жизнь проживу один, потому что такой уж я по натуре. Она говорила, что у меня СОР, синдром одинокого ребенка, и потому мне хочется, чтобы обо мне заботились, или, наоборот, хочется самому о ком-то заботиться. В самые мрачные минуты своей жизни я именно такие чувства испытывал к Энди именно потому, что знал: если она мне надоест, я всегда могу бежать, вернуться в Реал и побыть один в коттедже "Роза". Но я определенно испытывал к ней какие-то чувства; мне нравилось, что у меня есть кто-то, о ком я могу заботиться, за кого я чувствую ответственность. Девять лет назад, когда она бежала в Виртуал, ей было двадцать шесть. Стройная девушка с золотистыми волосами, круглым личиком и короткой стрижкой. Тонкие черты лица; хрупкое телосложение, Сейчас она носила белый костюм "Мэри Квант" в стиле шестидесятых годов прошлого века. Такой костюм дорого обходится во Втором мире, где тоже действуют законы об авторских правах. Энди всегда была одета по последней моде и постоянно меняла наряды. Я никогда не спрашивал ее, где она берет кредиты, чтобы так одеваться.
Превратившись в ПВП, Энди поначалу крепко подсела на кибернаркотики. После того как она в первый раз помогла мне, я взял для нее из фонда Скотленд-Ярда дополнительные кредиты, как для личного осведомителя. Скотленд-Ярд не возражал, потому что из ПВП получались лучшие информаторы-стукачи. Сумма оказалась побольше, чем скудное пособие, на которое она жила; взамен она дала мне слово, что завяжет с наркотой.
Зарегистрированным наркоманам во Втором мире помогают многие. По "Изумрудному городу" разбросаны бесчисленные благотворительные организации и небольшие приемные психотерапевтов-консультантов. В девяностых годах прошлого и в первой четверти нынешнего века психотерапия была очень распространена в Реале. Сейчас она считается старомодным методом. Кто-то решил, что человеку под силу самому себя исцелить с помощью специальных компьютерных программ. Выпивка, наркотики, секс, пристрастие к азартным играм - по всем реальным дурным пристрастиям создавались программы самопомощи, которые можно было приобрести сразу же после их выпуска. Последним бестселлером стала программа "Я чист - золотое издание"; она, как утверждалось, повышала самооценку и помогала пользователю преодолеть дурные привычки, ведущие к саморазрушению. Среди других популярных программ были такие: "ПОТЕРЯННЫЙ УИК-ЭНД И КАК ПОСЛЕ НЕГО ВОССТАНОВИТЬСЯ", "НА ИГЛЕ - ИСЦЕЛЕНИЕ" и "ИЗНЕМОЖЕНИЮ НЕТ - КАК МЕНЬШЕ ЗАНИМАТЬСЯ СЕКСОМ И ПОЛУЧАТЬ ПРИ ЭТОМ БОЛЬШЕ УДОВОЛЬСТВИЯ".
В результате, хотя в Реале у практикующих психологов и психотерапевтов оказывалось все меньше работы, пациентов у них лишь прибавилось. Многие их бывшие клиенты перекочевали во Второй мир в поисках помощи, в которой им было отказано в Реале. Таким образом, психологическое консультирование загнали в Виртуал. Власти разрешали психологам продолжать практику; это их устраивало, потому что позволяло осваивать выделенные денежные средства. Психологи не спрашивали, чем занимаются их клиенты в Реале и не ПВП ли они. Тем не менее свои кредиты они обналичивали регулярно.
Однажды Энди призналась, что сбежала в Виртуал, потому что ее разыскивала полиция Лонг-Бич.
- Что ты натворила?
- Зятя убила, мужа сестры, - почти равнодушно ответила она, а у меня от ее хладнокровия мурашки побежали по спине.
- За что?
- За то, что он сволочь. Однажды ночью - сестра с отцом куда-то уехали, кажется, в гости к родственникам - он стал приставать к моей матери. Она была очень красивая. Она его отшила, а он избил ее и потом изнасиловал. Я спала у себя в комнате и понятия не имела, что происходит. Когда он оставил ее в покое, она была без сознания. Потом он ввалился ко мне. И сделал то же самое… - Энди едва заметно дернула плечом. И я понял: несмотря на показную невозмутимость, она очень ранима и беззащитна.
- И ты в ту же ночь убила его?
- Нет. Тогда он сразу сбежал. Утром сестра вернулась домой и увидела, что мы с мамой обе в жутком состоянии. Нас увезли в больницу, а его так и не нашли.
- И как же?..
- Тогда мне было всего четырнадцать. Через девять лет я случайно наткнулась на него в баре в Лонг-Бич. Он меня не узнал; угостил меня выпивкой и пригласил к себе. Я согласилась. Всю дорогу он повторял, что я кажусь ему знакомой, но я так и не призналась, кто я такая. Он разжирел, как свинья, перестал бриться - в общем, совсем опустился. Не мог поверить своему счастью - наверное, ни одна девушка не соглашалась с ним пойти. Когда мы приехали, я пошла к нему на кухню, взяла большой нож, который валялся в раковине. Там стояла гора грязной посуды. Нож был весь в крошках от пиццы, в кусочках сыра и салями. Он стал снимать с себя футболку через голову; задрал ее, лицо закрылось. И тут я изо всех сил вонзила в него нож. Он ничего не видел; пытался сорвать с себя футболку, но помешать мне не мог никак. Когда он, наконец, освободился, было уже поздно. Он ослеп и уже издыхал. Повалился на пол, в лужу крови… Как сейчас помню: кровь на линолеуме, кровь везде… А он все пытался рассмотреть меня. Говорить он уже не мог и дышал с присвистом… Только губы еще шевелились. Я поняла, что он спрашивает: "За что?" - но голоса у него уже не было. Он спрашивал одно и то же снова и снова: "За что? За что? За что?" А я стояла и смотрела, как он подыхает. Так и не сказала ему, за что я его зарезала. Не позволила ему узнать.
Прошло какое-то время; видя, что я молчу, Энди продолжала:
- На ноже остались мои отпечатки. Надо было его вытереть, но я как-то не подумала… Я вернулась в Сан-Диего, но полиция вышла на мой след. Поэтому я бежала в Виртуал. И стала ПВП. Не хочу возвращаться и садиться на электрический стул из-за такого гада!
Друг Энди, Тибор, бежал во Второй мир, когда ему было четырнадцать. Венгерский мальчишка играл в компьютерные игры, еще не научившись ходить. Его отец, будапештский программист, бросил его мать и ушел к более молодой женщине. Тибором отец совершенно не интересовался, и мальчик подружился с другими юнцами, которые ошивались в местных киберкафе. Однажды - в Реале шел моросящий дождь, а во Втором мире ярко светило солнце - Тибор вдруг взял и решил, что домой больше не вернется. Папаше, который переселился в Италию с молодой женой, было наплевать, что его сын стал ПВП, и Тибор пополнил ряды тех, кого дома никто не ждал. Тибор и ему подобные напоминали мне потерянных мальчишек из "Питера Пэна", за одним исключением: место, в которое они бежали, оказалось больше того мира, где они жили раньше. Они сознательно покинули Реал и существовали в киберпространстве, которое стало для них единственной реальностью.
Энди и Тибор подружились и всегда ходили вместе. Они понятия не имели, где находятся их кадавры; это не имело для них значения, потому что считали, что никогда уже не вернутся в Реал. Разве что кто-нибудь когда-нибудь придумает, как это сделать…
Трудность в том, что мозг человека не в состоянии долгое время приспосабливаться к текучему, вечно меняющемуся миру киберпространства. В первые годы существования виртуальной реальности многие пользователи, проведя во Втором мире несколько дней подряд, возвращались в свои тела в Реале в состоянии паутинной лихорадки; болезнь возникала из-за непримиримого противоречия между реальностью и фантазией. Дело заканчивалось полным параличом; лекарства от паутинной лихорадки пока не придумали.
Проведя клинические испытания, Всемирная организация здравоохранения объявила: тело человека, долгое время пробывшего во Втором мире, коченеет из-за крайней степени шизофрении. А еще эксперты ВОЗ очень быстро поняли: если тело такого человека парализует, его психика во Втором мире выходит из-под контроля. Речь идет как о поступках, совершаемых аватаром, так и о мыслях. Многие ПВП, которые отчаянно хотели вернуться в Реал, перепробовали целый ряд безумных обрядов, пытаясь преодолеть матрицу. В конце концов их просто стирало из матрицы, потому что они рвали и без того слабую связь с собственным телом. Такое состояние, состояние полного оцепенения и, параллельно, лихорадочной мозговой деятельности беглецов, получило название "кибербезумия".
В соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН ВОЗ тут же издала новые законы, призванные оградить всех будущих путешественников во Второй мир, а также тех, кто уже угодил в киберловушку. Первым делом необходимо было позаботиться о телах, покинутых ПВП. Официально такие тела именовались кадаврами, а место, где они покоились, называлось Катакомбами. Там-то и хранили кадавры ПВП. Как-то я побывал в Катакомбах и видел бесчисленные ряды ячеек, похожих на гробы. В Катакомбах поддерживался особый температурный режим. Каждого кадавра подключали к централизованной системе жизнеобеспечения, и каждый посредством мини-компьютера связывался с матрицей киберпространства. Хотя кадавры лежали без движения, их мышцы ежедневно тренировали с помощью электрошокеров. Кроме того, в каждом гробу была установлена система, позволяющая проводить регулярный медицинский осмотр. До сих пор еще ни одному ПВП не удавалось вернуться в тело в нормальном состоянии. Кадавры оставались подключены к системам жизнеобеспечения и Виртуалу до тех пор, пока не наступала клиническая смерть.
ООН, которая, как всегда, защищала слабых и угнетенных, учредила специальное пособие для всех ПВП. Пособия поступали на особые счета. После официального заявления правозащитников из "Международной амнистии" о том, что нельзя ущемлять права ПВП, никаких чеков не выдавалось и невозможно было отследить, кто получает пособие, а кто - нет. Поскольку некоторые люди перешли в разряд ПВП после того, как совершили тяжкие преступления в Реале, система казалась уязвимой. Зато власти в политкорректном Реале оставили ПВП, как живых, так и мертвых, в покое и позволили им обитать в Виртуале бесконечно. Пособия им выплачивались за государственный счет.
После того как ко мне наведались представители Секретной службы, я попытался связаться с Энди - еще до того, как покинул коттедж "Роза".
Наконец она отозвалась.
Нет, сейчас она особенно ничем не занята.
Да, у нее все нормально.
Да, она по-прежнему с Тибором.
Да, она по-прежнему готова сотрудничать и не откажется мне помочь.
Да, она встретится со мной. Где? Сейчас… Помню ли я, где родился Тибор? Так вот, ближайшая кофейня. И о бриллиантах забывать не стоит.
И наконец, почему я целых три недели не объявлялся?!
Я был уверен, что меня никто не засек. Защелкнул в часы свою мини-клавиатуру. Наше сообщение не было таким уж сложным и засекреченным. Хотя перехват частной электронной переписки и запрещался международными законами, все подозревали, что письма читают по-прежнему. Только никто не знал, как это делается. Даже я не мог догадаться, как действуют спецслужбы. Ее послание казалось бессмысленным; еще одна кроха в бесконечной болтовне, ведущейся в накрывшей весь мир оптоволоконной волне. Трекеры, кем бы они ни были, наверняка хватаются за более лакомые кусочки; до короткого сообщения Энди у них просто руки не дойдут.
Тибор был венгром, значит, встреча состоится в венгерской зоне. Он родился в Будапеште. Ближайшая кофейня - ближайший "Техноклуб". Жизнь ПВП вращалась вокруг киберкафе и мест, где собирались киберпанки. Скорее всего, встречу мне назначили на Маргитсигете - острове Маргариты - в самом центре города. Я не сразу сообразил, к чему она приплела бриллианты, но потом влез в Википедию и набрал "Будапешт". На острове имелся парк развлечений, получивший название "Бриллиантовый" в честь одного из первых виртуальных миров, созданного в 1996 г. в Кремниевой долине лабораторией концерна "Мицубиси". Тот, изначальный "Бриллиантовый парк" объединял в себе тогдашние новейшие достижения в области звука и трехмерной графики. В результате, когда Второй мир стал реальностью, "Бриллиантовые парки", наряду с "Альфа-миром" и "Второй жизнью", стали первыми киберпоселениями.
Было и второе киберкафе, "Гусар", но его посещали не так часто, как "Техноклуб". "Гусар" находился на краю "Бриллиантового парка", рядом с мостом Маргит.
Я вошел в Виртуал и перенесся в метропорт 1703. Путешествие заняло двенадцать наносекунд.