Это была истина. В корпусе никто не жил, но двери запирались и крыша не протекала, и поэтому барак постепенно забивался вещами, которые вроде бы никому не нужны, но жалко списать и выбросить. Завхоза удавилась бы, разбазарь кто старые шкафы, ломаные кровати и плакаты с многообещающей темой "пионер - всем ребятам пример". Любопытствующие детишки частенько заглядывали в барак через щели в досках, которыми заколотили окна, и видели там это имущество, зарастающее пылью и паутиной. Перлом собрания, по рассказам, была статуя девочки с баллистическим снарядом. Правда, взрослые клялись, что это кукурузный початок, но им не верили.
Максим замолчал. Он захлопнул тетрадку и отвернулся с надутым видом. Пришлось уговаривать его продолжить. Щекотать даже. Китайская пытка помогла.
- В старых корпусах после войны был детдом. Топились они печами. Такие круглые железные дуры. Там, - он указал в сторону обсуждаемого пункта, - тоже есть. Кстати, можем полюбоваться на такую в первом отряде.
Троица сорвалась с места. Разумеется, вряд ли директор детдома запихал в печку или под печку клад. Но может, кто-то постарался до революции. Или во время войны.
- А до войны они стояли? - спросила Катька на бегу.
- Ростиславыч не знает.
- Вот бы в музее спросить. Или в деревне.
- В деревне знать не будут.
Корпус первого отряда был заперт. Не иначе тайком ускакали на речку по случаю жаркой погоды. В методической комнате - они заглянули через окно - печки не было.
- А в медпункт я не пойду, - сказала Катька. - Там это чудовище.
Глаза Даника сверкнули.
- Я туда вбегаю и кричу, что Ируська пошла с чужим дядькой за территорию.
Максим скептически поджал губы.
- А если дитя дома?
- Тогда скажу, что ты упал с дуба и у тебя приступ аппендицита. А ну-ка постони!
Симрик тяжело вздохнул. Набрал в грудь воздуха и издал душераздирающий стон. Катька шарахнулась.
- Отлично. Иди за столовую, катайся по земле и молчи, пока они не подбегут. А потом тяни время. Не давай к себе прикоснуться.
Макс набычился.
- Не выйдет у меня.
- Слабо - для общего дела?
Максим, пиная неповинные сурепки, побрел в указанном направлении, громко изрекая на ходу:
- Детский сад!
Даник доволок Катьку до медпункта, поднял руку: "Тихо!", вежливо постучал и скрылся внутри. Врач, медсестра и Ирочка появились через минуту. Даник ожесточенно жестикулировал, указывая на столовую. Катька присела за углом. Скорая помощь умчалась. Данила перегнулся через перила крыльца:
- Давай!
Печек в медпункте оказалось целых две. Пузатые, возвышающиеся от пола до потолка, выкрашенные голубой масляной краской, они глухо отзывались на удары. Катька, сломав ноготь, открыла поддувало. Печки были изнутри заложены кирпичом. Успев спрыгнуть с крыльца и затаиться, сыщики наблюдали дивное зрелище: Максим под конвоем белых теток и Ирочки плелся в медпункт, выпучивая глаза и постанывая на ходу. Увидев промелькнувшую парочку, он взбодрился, выпрямился и заявил, что ему полегчало. Медперсонал не поверил в такое быстрое исцеление. Мальчика почти силой затолкали внутрь, усадили перед печкой и заставили измерить температуру. Максим тоже захотел сунуться в поддувало, но вездесущая Ируська не дала, и пришлось сделать вид, что он ищет под табуретом оброненный градусник. В конце-концов Максима отпустили.
- Ну, я тебе это припомню, - были первые сказанные им Данику слова.
- А ты уверен, что клад спрятан именно там? И что его не нашли?
- Если бы нашли - страж был бы не нужен, - резонно заметил Максим.
А Катька улеглась животом на траву и мотая ногами, подперев подбородок ладонями, невинно поинтересовалась:
- А почему тогда твой страж на завхозу из печки не выскакивал? Она же к кладу ближе всех стояла.
- Правда, - согласился Даник, - почему?
Максим развел руками.
- Пиши, - Катька ткнула пальчиком в знаменитую тетрадь. - В печку залезть и все исследовать.
- В две печки.
- Кирпичи рушить будем? Тихо не получится.
- Может, они не заложены.
- Заложены-заложены, - разбил надежды Симрик. - В целях противопожарной безопасности.
- И чему ты радуешься?
- Трудностям, - отрезал Максим. - Они делают жизнь веселей и разнообразней.
2.
- Как вы относитесь к покойникам?
- А что, уже есть? - оживилась Катька.
Максим с сожалением развел руками. Они сидели в кустиках за эстрадой, дожидаясь очередного лагерного мероприятия. Катька дожевывала похищенный в столовой батон.
- Просто я возвращаюсь к пункту третьему.
- А может, ну его, этот концерт, - Кахновский смахнул с колена наглеющего муравья. - Лучше влезем и печку разберем… пока все заняты.
- Так об том и речь, - Максим стал ходить туда и назад, заложив руки за спину, пока у Катьки не закружилась голова. - Если вы покойника боитесь…
- Какого покойника?! - сказано было так, что могла постигнуть кондрашка. И Симрик не стал тянуть.
- Пункт третий. Физрук.
Только после его сообщения они осознали весь ужас оговорки начальника на торжественной линейке. Ведь, согласно совершенно достоверным данным, физрук умер лет двадцать назад прямо здесь, в лагере, в этом самом заброшенном корпусе. То есть, тогда еще не заброшенном. Но все равно умер - дети довели. Однако дух его не давал знать о себе в течение долгого времени, и вот - был разбужен роковыми словами Ростиславыча. Скажи тот: "Поздравляю и физрука Геннадия Андреевича", - ничего бы не было! Но весь лагерь помнил, что Рома имени не назвал, а значения тогда не придали, и нате… Кошмар.
- Кошмар-р… - произнесла Катька, покатала, как соленый камешек во рту. Не то что ей было страшно, просто версия с кладом нравилась больше. Это надо было немедленно выяснить.
- Послушай, - "ш-шай", - зашуршало в акациях. - А не могло так быть, чтобы сразу и он тут и умер, и клад? Или увидел клад - и умер…
- Ага, жаба задавила.
Максим настороженно оглянулся.
- Никакая жаба его не давила. Ой, то есть, я не то хотел сказать. Мне кажется, кто-то за нами следит.
Тут же Даник пригнулся и нырнул в кусты. Затрещало, а потом стало тихо.
- Ушел, - возвращаясь, кинул Даник возмущенно. - И мы хороши: сидим себе у кустиков - подползай кто хочешь, подслушивай сколько влезет. Ты… - накинулся он на Максима. - Ты же читал про шпионов!
Фоном к его возмущению заголосил на эстраде юный тенор, повторяя раз двадцать: "Нас не догонят!"
- Догоню, - сказала Катька угрюмо, - догоню и морду расцарапаю.
- По крайней мере, один вывод мы можем сделать, - потягиваясь, сообщил Максим. - Кому-то очень интересно то, чем мы занимаемся.
- И мы с легкостью можем его вычислить, - подсказала Катька ласковым тоном. - Посмотреть, кого нет на концерте. Каких-то шестьдесят-семьдесят подозреваемых… Или вы полагаете, это посторонний?
- Лучше бы посторонний, - перешнуровывая кроссовки, пробурчал Даник. - А то половина лагеря будет охотиться за физруком-привидением, а вторая - разбирать печки в поисках несуществующего клада.
- Существующего! - топнула ногой Катька. - Лучше мой клад, чем ваш физрук!
- Кто спорит с женщиной, тот укорачивает себе жизнь, - под нос пробормотал Максим.
- Короче, твоя вторая версия отпадает. Он умер слишком поздно, чтобы стать стражем сокровища. Разве что встретил предыдущего стража - и опаньки. А тот ему: давай, сторожи.
- Дети! - Максим умоляюще воздел руки. - Для начала осмотрим место, где таился неизвестный.
- Улики под кустом оставил? - Катька ломанулась в акации. Даник удержал ее за хвост:
- Потопчешь все!
Под кустами они проползали вдумчиво и на четвереньках. Немного повторялась история с поисками Виолкиной земляники, но в этот раз повезло меньше: несколько сломанных веточек, примерно на уровне глаз, если сидеть на корточках, и хорошо утоптанная трава. С удобствами устроился! Даже там, где он убегал от Даника, на ветках не осталось ни клочков одежды, ни ниток… Если бы не надломленные ветки и примятая трава, можно было решить - испарился.
- Вот гад, - вздохнула Катька. - Хоть бы кроссовки надел!
- Зачем?!
- В них чаще грязь застревает и сыпется.
- Может, его еще в креозот загнать?
- И тогда ты выстрелишь в него из двухствольного тигренка.
След преступника протянулся до выложенной плитами дорожки к столовой и там исчез окончательно. Исполнитель с эстрады все еще выл, что его не догонят, и туда возвращаться никак не хотелось.
- В печку! - сказала Катька. - А то он там уже роется.
Вот что она действительно умела, так вдохновлять нужным словом в нужную минуту. Видение чужого злоумышленника, копающегося в их печке и извлекающего клад, пока они тут бегают, заставило покрыть расстояние в рекордный срок. Вокруг заброшенного барака было подозрительно тихо. И пусто - что тоже подозрительно. Даник кинулся осматривать доски на окнах и дверные замки. И те, и другие не трогали уже бог весть сколько времени.
- Он внутри затаился, - сказала Катька. - А как мы уйдем…
- А в трубу она улететь не могла, так как не было печного отопления.
Катька цитаты не восприняла:
- Как же? Вон труба. Даже две. А еще мог через чердак.
Даник попытался повторить подвиг неизвестного и полез на чердак. Поскольку возле мазанки не было близстоящих деревьев, ему пришлось проявить чудеса ловкости и отваги. Макс, отсапываясь, рухнул на разрушающееся кирпичное крылечко. Поковырялся под дверью: в щель забилась земля и даже проросли травинки.
- Я вот что не понимаю, - приплясывая, говорила Катька. - Если твой труп…
- Что-о?!
- Ну, не твой. И не злись. Но если он тут умер, то чего у сосенок шастает?
- Привидения не привязаны жестко к месту смерти носителя, - выдал Симрик. - Если вспомнить Кентервильское привидение или даму с метелкой…
Даника пробило на "хи-хи", и он едва не сковырнулся с наличника, на котором стоял, пробуя дотянуться до карниза под чердачной дверью.
- Ты полагаешь, метелку уперла дама? - прокричал он сверху. - Тут такой гвоздяра! Восьмидюймовик и загнутый.
Катька задрала голову:
- Подергай! Как следует! Он для видимости может быть!
- Я уже дергал, - сообщил Даник недовольно. - А не веришь - сама сюда лезь.
- С чего ты взял? - немного запоздало удивился Максим и повернулся к Катьке: - Ты чего разуваешься?
- Босиком лезть удобнее, - просветила его она. - Кстати, я читала, дамы никакой не было. То есть, и она была, и офицер, который в нее переоделся…
Максим вдруг замер с открытым ртом. Катька тоже замерла: а если он наконец оценил ее несравненную красоту.
Вот зря девчонка прибавила это: "Читала". Мысль ушла от Максима, счастливо вильнув пушистым хвостиком. И он продолжал тупо пялиться на Катьку до тех пор, пока не прогнусавил, призывая к обеду, горн, а для тех, кто не услышал, старшая воспитательница повторила в микрофон лагерного радиоузла: "На обед приглашаются…" Вообще-то питались и второй, и третий отряд во вторую смену. То есть, полчаса у них было, а если учитывать недостачу стаканов, то и все полтора. Но так уж несчастливо складывались для Симрика обстоятельства, что он давно ничего не ел и не читал. А потому серые клеточки мозга отказывались работать. Или не серые… он дома покупал мозги для кота, и ничего они не были серыми. Впрочем, мозги Эркюля Пуаро по цвету могли и отличаться от куриных… Максим понял, что если немедленно что-либо не съест (или хотя бы не прочитает!), то окончательно деградирует. А мама книжек не привезла. А в "Чайке" библиотеки не было. А что было в отряде, он прочел. Попросить у девчонок их дамские романы? Ни за что! И тут взгляд его сам собой наткнулся на знакомые заросли малины, в которых лежал такой близкий сердцу, отобранный у него на днях коллегами-сыщиками педагогический дневник.
- Вы это… - сказал Максим. - Я того… подумать нужно… идем?
"Только бы не коза!"
Поскольку злоумышленник, таившийся в кустах, признаков жизни не подавал, Катька и Даник не стали упрямиться. А возле столовой Максим случайно исчез.
"22 апреля. Последний день похода к коммунизму в отдельно взятой семье. Ветер слабый, зато дождь очень сильный. Дождь нам теперь не страшен - нашлась база, крыша (взамен нашей съехавшей) и даже вот тетрадка для записи.
(Приписка на полях другим почерком: "А кричал: домой! Замерзнем! Промокнем!")
"Дневник педагогической практики", придумают же такое! Бедные детишки, как они в школе мучаются.
(Приписка на полях другим почерком: "А то нам в институте легче. Сам на втором курсе, а туда же: школьники… детишки… Взросленький ты наш!")
* * *
Это надо описать, я считаю. В конце концов, на то и дневник. Хоть будет что внукам рассказать. Если доживу. У Алданова, кажется, я вычитал - все, кто пишет дневник, рассчитывают на его последующее напечатание и славу от этого. Ну и что в том плохого, если дневник, конечно, хорошо написан и про интересные вещи? А я думаю, что наш поход не самая скучная вещь в мире. Да и не все, наверно, рассчитывают на напечатание.
(На полях, другим почерком: "А насчет того, что дневник написан хорошо, сомнений не возникло, значит? От скромности не помрешь!")
Ну так история начинается с того, что мы отправились на север за приключениями. Нет, не так, наверное. Все-таки цель похода у нас была (поначалу точно была) - мы хотели найти место для ролевой игры. Чтоб там было мало людей, какой-нибудь источник воды (лесная речушка или даже ручеек нам бы подошел), не очень комариный лес. Ну, тогда для ясности пару слов - что такое ролевая игра. Ведь про это говорят сильно по-разному. И "Зарница с мечами", и "вырядились придурки", и "рыцари - это которые на конях бегают, и за народ". В общем, одно другого веселее. А смысл, как и везде, простой: ролевая игра - это театр без готовой пьесы. В обычном театре делают так: сначала раздают роли, потом актеры выходят на сцену и показывают зрителям то, что им по роли следует. Злодей злодействует, добрые персонажи творят добро, в общем, каждый делает свое дело. Но только каждый раз актеры играют одну и ту же историю. Не бывает в театре так, чтобы один и тот же сюжет каждый раз завершался по-разному. Все действия и слова в нем от раза к разу повторяются. Актеры кладут кучу времени на репетиции именно затем, чтобы на спектакле не сбиться с роли, не сказать отсебятины. Точно так, как и книга: вот она есть, вот она написана, и все тут. Хоть разбейся, не спасешь персонажа, который тебе симпатичен. Не помешаешь тому, которого хотел бы остановить. Не подскажешь, не сделаешь того, не изменишь этого… А очень хочется. Вот и появилась такая вещь, как ролевая игра.
Вообще же в играх обыгрываются самые разные ситуации, и участвуют в них не только дети. Крупные и серьезные фирмы часто организуют для своих сотрудников ролевые игры на темы решения какой-нибудь важной для фирмы проблемы. Чаще всего в ходе игры проблема действительно решается, потому что игра позволяет увидеть, как будут действовать в каком-нибудь случае те или иные люди. Пожарные и военные играют очень часто - всякие учения и есть, по сути, ролевая игра. Ведь не станешь ради обучения устраивать настоящую войну, на которой убивают, или поджигать настоящий город.
Так что ролевая игра - совсем не пустячное и не неприличное занятие, как мне приходится иногда слышать. Из игры можно взять очень многое. Есть игроки, которым нравится фехтовать и вообще вступать в поединки. Поединок на настоящем оружии может закончиться настоящей смертью, а в игре ты просто на какое-то время из игры выйдешь, и потом сможешь вернуться с новой ролью. Есть игроки, которым нравится примерять на себя новые роли. Они думают: "А вот есть такой-то персонаж. Интересно, смогу ли я влезть в его шкуру?" Есть игроки, которые имеют способности к организации - такие чаще всего становятся капитанами команд, они умеют объяснить людям, что надо сделать, чтобы добиться определенной цели. Наконец, есть люди, которым нравится делать сами игры и наблюдать, как живет созданная ими система. Каждый берет от игры свое, и каждый может чему-то научиться в ней.
Однако, чтобы все это стало возможно, игру надо сделать. Нужен игровой полигон, где все будет происходить. Нужна вода, отпечатанные правила, аптечки, костюмы, сами игроки, написанные роли, место, где будут отсиживаться "убитые" в игровых сражениях, нужен способ разрешения игровых и неигровых споров, (а обязательно будут недовольные), нужно иметь варианты действий на случай, если из близлежащего населенного пункта припрутся пьяные. И комаров в лесу не должно быть много, и район должен быть безопасен в смысле каких-нибудь там клещей. Совсем непросто отыскать в густонаселенной стране полигон, который отвечал бы всем этим требованиям, да плюс еще находился бы не очень далеко от дорог."
Симрику читать было интересно. И почти понятно. Что такое ролевые игры, он уже слегка знал: Кира просветила. И про это, и про толкинистов. Даже поиграли отрядом, попутно собрав все стекла на участке за корпусом: только за них можно было купить пехотинца, рыцаря и колдуна для команды.
Максим был уверен, что про запланированную автором дневника игру воспитательница должна была слышать. Лучше бы не спрашивал! Кира зафыркала не хуже разозленной ежихи. Кира сказала, что к ней в клуб ходят нормальные дети, а не какие-то там студенты БелГУТа. Что они там все из себя занятые и выквиты цивилизации (вот этого Макс не понял при всей своей эрудиции - как и того, при чем тут БелГУТ), и муравьи их грызут, и эти двое, как их там, из похода точно не вернулись, а если вернулись, то на следующий же день скончались от насморка. Короче, были у Киры с Университетом транспорта какие-то личные счеты, и Симрик отстал. И без того было ему стыдно: друзья в поте лица ведут расследование, а он левые дневники читает! Но ничего поделать с собой не мог.
3.
"Место для полигона мы хотели сначала поискать на север от города, между двумя впадающими в Сож речками. Если судить по карте, которая у нас была, там почти отсутствовали деревни. Мы и подумали, что там, наверное, большой лес, где можно найти безопасное от хулиганья место. (На полях, другим почерком: "На самом деле - никакой не лес"). Тут стоит объяснить, наверное, про карту - мы-то собирались за день-полтора дойти до середины этого леса, устроиться лагерем на пару дней и из него совершать вылазки в разные стороны, отыскивая подходящее место. Что из этого получилось, не буду говорить сразу - дальше по дневнику сами увидите. Так вот, карту подробную мы имели лишь до первой речки, до Беседи. Что там за Беседью дальше, мы могли посмотреть на старом автомобильном атласе, или на административной карте Беларуси - на ней только населенные пункты показываются и самые важные дороги. А лес, поле или болото, оттуда не узнаешь. Но ведь цель нашего похода и была - разведать территорию в деталях, так что отсутствие подробной карты нас не смутило. Оба мы студенты, не самые плохие, и вполне смогли отпроситься в институте и у семей на три дня. Считая с выходными - пять дней свободы. Так мы сложили рюкзаки и потопали. Тем более, что погода держалась хоть и сырая, но теплая.