- Понимать то понимаем! - подал голос Вася, - да только подыхать не хотим!
- Каждого из вас будет постоянно сопровождать боец ОМОНа, всю ночь элеватор будут обходить парные патрули. Так что ничего ни с кем из вас не случится. Так вас устроит?
- Устроит, - откликнулся напарник Васи, Егорыч, - только не мешало бы и деньжат подкинуть, за моральный ущерб, так сказать!
- Хорошо, за ночь вдвое больше обычного тарифа. Все?
Все нерешительно переглянулись.
- Все! - подвел я итог переговорам, - по местам и за работу.
ОМОН и спецгруппа с Петровки обшарившие элеватор сверху донизу, убыли с нулевым результатом. Все полностью повторилось - никаких следов, отсутствие тела и странное поведение собак.
Когда я после этого случая, в сопровождении омоновца, осматривал зловещий этаж, то на внутренней стороне этажной двери, в шве между листами жести, примерно на уровне бедра, нашел несколько белых шерстинок. Похожих на те, что я нашел на месте гибели Рахова, а я не сомневался, что Сергей погиб, как две капли воды. Увидев, что я вытаскиваю волоски, мой телохранитель засмеялся.
- Зачем это тебе крысиная шерсть?
- Крысиная? Да крысы, если хочешь знать, почти никогда выше второго этажа не поднимаются. И потом, какого же роста должна быть эта крыса?
- Я вот читал в "Совершенно секретно", кажется…
- Знаю, - перебил я его, - я тоже читал. Но уж ты мне поверь, у нас мутантов не водится.
- Ну может наших собак? - с сомнением сказал он.
- Все равно высоковато. Да и у овчарок шерсть на боках разве белая?
- Ну не знаю… - протянул омоновец.
- А патрон то у тебя в стволе? Это то ты хоть знаешь?
- Не положено, инструкция. Только при возникновении…
- Послушай, - разозлился я, - здесь абсолютно бесследно исчезло три человека! А ты пялишься на меня как баран на новые ворота и толкуешь про инструкцию. Да нас бы уже трижды убили! По сторонам смотри давай!
Он обиженно насупился.
- Тебе вообще не повезло - мне больше других приходится по элеватору ходить.
После обхода мы вернулись на пульт, и я попытался сложить головоломку. Тело Рахова обнаружено не было, ни на комбинате, ни в Москве, ни в области, как выразился один из следователей спецгруппы. Следов и улик - никаких, если не считать нескольких белых, с легкой желтизной, шерстинок. Любые логические построения разваливались, как только вставал вопрос "Зачем?". Древний принцип "ищи кому это выгодно" так же не срабатывал, так как совершенно непонятно было кому могло понадобиться исчезновение трех этих людей, между которыми не было ничего общего. В общем - полный ноль!
Неделя работы прошла без происшествий. Абсолютно ничего не происходило, если не считать того, что люди с элеватора начали уходить. И трудно было их осуждать за это. Работа в постоянном ожидании неизвестно чего и под охраной вооруженного омоновца, это конечно не подарок. Так что бригады теперь работали едва ли в половинном составе. Кое как запустить оборудование мы еще могли, а вот ремонтировать его было просто некому. Поэтому задержки с подачей зерна на мельницу участились, а комбинат из-за этого снизил суточный выпуск муки почти на четверть. В булочных сразу появились очереди. Заполнению вакансий, даже несмотря на солидную прибавку к зарплате, так же отнюдь не способствовали слухи. Кое-что, несмотря на усилия властей, все же просочилось в бульварную прессу, а дальше пошло-поехало. Счет пропавших на мелькомбинате, если верить газетчикам, шея уже на десятки, а в числе главных виновников этого единодушно назывались или свирепые крысы-мутанты или инопланетные гуманоиды-людоеды. Не способствовало нашей спокойной работе и то, что как поговаривали, городские власти собирались отозвать ОМОН, ввиду того, что специалисты с Петровки и из Министерства Безопасности ничего опасного для жизни и работы на элеваторе не обнаружили. Все были на грани паники и я чувствовал, что случись еще хоть что-нибудь и все, амба, никого никакими деньгами не удержишь.
А в следующий понедельник гром грянул. Когда моя и сменяющаяся бригады собрались утром на пульте для пересменки к нам пришел сам директор и преподнес нам большой сюрприз.
- С этого дня ваша зарплата увеличивается еще на пятьсот процентов, но, - директор выдержал паузу, - с сегодняшнего дня отменяется дежурство ОМОНа. Держать его здесь признано более нецелесообразным. Со своей стороны мы выдадим всем газовое оружие, на всякий случай. Хотя повторяю, опасности нет.
С минуту царило гробовое молчание. Совершенно неожиданно конец колебаниям положил Бася.
- О'кей, босс, годится, только не пятьсот, а тысяча процентов! Так что ли? - Все дружно поддержали, а директор облегченно перевел дух, вероятно он не рассчитывал на такой скорый и успешный конец переговоров. Хотя если подумать, то ничего особенно неожиданного здесь не было. Каждый думал, что именно его минует чаша сия, а деньги не помешают. Но каков Вася, я совершенно не ожидал от него ничего подобного, особенно если учесть, что он стал слесарем вместо Рахова и теперь не мог отсиживаться на ж/д приеме.
Оружие оказалось хуже некуда! Вероятно купили, что подешевле. Пятизарядные калибра восемь миллиметров, пистолеты Рек Ж-5. Давным-давно устаревшая модель с ударно-спусковым механизмом ударникового типа и весьма неудачным кнопочным предохранителем. К тому же судя по цвету пластмассовых заглушек в гильзах, нам дали патроны с весьма малой концентрацией CN. Разумеется свое мнение я оставил при себе - это все равно ничего бы не изменило. Но сразу после получения оружия и приемки смены я отправился в мастерскую. Там я выпросил у фрезеровщика полосу отличной инструментальной стали и после часа работы на наждаке и в столярке стал обладателем почти настоящего меча. Нечто вроде меча ниндзя, но без гарды и разумеется гораздо более грубой работы. Клинок достигал длины семидесяти сантиметров, при ширине пять и толщине полсантиметра с рукояткой тридцать сантиметров и отлично рубил. Из двух подходящих дощечек я смастерил ножны и мог носить меч как на поясе, так и за спиной. Конечно назвать это изделие мечом было довольно смело, скорее это была огромная заточка, но все же лучше, чем ничего, поскольку рассчитывать на пистолет практически не приходилось. Когда я появился на пульте со своей обновой меня встретили, мягко говоря, недоуменные взгляды. Однако ближе к обеду я заметил, что и Леша и Егорыч, и Виктор Петрович, и даже Вася обзавелись различными самодельными тесаками, согласно характеру каждого. Их тесаки были гораздо более примитивными, чем мой, но придавали владельцам изрядную долю уверенности. А в общем работа без охраны оказалась не такой уж страшной.
Мы выходили с пульта только по двое-трое, женщины обязательно в сопровождении мужчин и все шло пока, по крайней мере, относительно нормально. Только я иногда нарушал этот порядок не без тайной надежды вызвать огонь на себя.
Оборудование работало нормально и я вернулся на пульт. Взявшись за дверную ручку я с проклятием отдернул руку - ручка была вся в отработанной смазке.
- Вася, тебя что в детстве не учили, что руки надо мыть, - бросил я войдя на пульт и пытаясь оттереть смазку.
- Не, не учили, - радостно ухмыльнулся Вася, ожидая продолжения, а я замер. В голове всплыло интересное и не оцененное в свое время по достоинству, воспоминание. В ту роковую ночь я подходил к причальной галерее и проверял засов, и что самое главное моя рука осталась чистой! А раз так, то значит, в тот день кто-то ходил на причальную галерею и запер потом за собой дверь. И не больше чем за час до меня, наверное, пыль у нас садится быстро. И что из этого следовало? Мало ли кто мог ходить на причал, может охранник, у них ведь там пост. Вряд ли, по верху им быстрее, да и на зиму в галерее выключают освещение. Так тогда кто и зачем? Мысль, что тело Рахова кто-то мог спустить с восьмого этажа, причем незаметно, а потом тащить по галерее почти триста метров нельзя было назвать слишком удачной, на реке ведь лед. Лед, да не всегда. Иногда ходят буксиры-ледоколы и значит можно избавиться от тела.
Я попросил у Фролова аккумуляторный фонарь и еле-еле сумел от него отвязаться - Леша понял, что я что-то затеваю и горел желанием меня сопровождать. Засов был пыльным, хотя и меньше, чем я ожидал. Я отодвинул засов, обнажил меч и медленно открыл дверь. Полная тишина и тьма. Только слышалась где-то неподалеку крысиная возня и тихое попискивание. Это меня успокоило - следовательно в галерее никого. Я зажег фонарь и двинулся в сторону причала. Сам этот поход по наполненной тенями галерее был почти подвигом, я сто раз пожалел, что не взял Алексея с собой, но возвращаться все же не стал. Вдруг мне буквально свело затылок от чужого взгляда, показалось, что слышатся чьи-то крадущиеся шаги. Я замер. Вроде бы тихо. Я двинулся вперед и снова послышались тихие шаги. Обернувшись я посветил назад фонарем, никого. Я снова пошел вперед. Шаги послышались ближе! И ощущение чьего-то взгляда не проходило. Показалось, что надвигается нечто огромное и вот-вот… Я присел и, резко обернувшись, сделал выпад мечом. Галерея была пуста. Я снова посветил фонарем, луч случайно упал на транспортерную ленту и я облегченно перевел дух. Вот, оказывается, кто крался за мной - на ленте сидела здоровенная крыса, щуря подслеповатые глазки и недовольно шевеля усами. Эхо ее шагов, усиленное туго натянутой транспортерной лентой я и слышал.
- Ах ты паршивка, - я стукнул рукояткой меча по ленте и крыса мгновенно развернувшись дернула обратно.
На причале меня ожидало сплошное разочарование. Все три лестницы, ведущие по "башням" на верх, были покрыты густым слоем пыли, по ним не ходили как минимум месяц. Я двинулся обратно. Но ведь есть еще два аварийных выхода из галереи. Правда оба они выходят во дворы домов и следовательно не очень-то удобны для выноса трупов, но проверить не помешает. Первый, как и положено, был заперт изнутри на здоровенный болт, да еще и гайка заварена намертво. Зато второй меня порадовал. Я легко отвернул гайку с запорного болта и толкнул дверь. Она легко повернулась на смазанных! петлях. Вот собственно и все! Тайна раскрыта. Ну почти раскрыта, или скажем так, я нашел возможный путь выноса тел убитых. Плюс к тому, я совершенно бесспорно установил, что кто-то на элеваторе помогает злоумышленникам. Ведь запирает же кто-то потом изнутри двери! Но кто? Больше всех на эту роль подходил Вася, хотя никаких веских причин подозревать именно его у меня не было. Разве что кроме внешности да уголовного прошлого. Да и во время второго и третьего исчезновений работали другие бригады и Васи на элеваторе не было. И тут я неожиданно вспомнил, что сказал мне Юрка на очередной пересменке:
- Как ты можешь работать с этим типом! - он кивнул в сторону Васи, - я и одной сменой сыт по горло. Значит, Вася кого-то подменял! И когда же это было? По времени вроде бы сходится, но надо будет узнать наверняка. А как же исчезновение в дневную смену? Тоже Вася? Ведь он живет здесь, через дом от комбината. Днем придти и уйти незаметно - пара пустяков! Свет фонарика заметно потускнел и я заторопился обратно.
На пульт я пришел, когда бригада собралась на очередной перекур. Что удивительно, ни страха, ни даже уныния не было и в помине. Тысяча процентов сыграли роль великолепного допинга.
- А вот и шеф, - обернулся ко мне Вася, - Петрович, чегой-то ты смотришь на меня словно прицеливаешься?
Я не ответил и сел заполнять журнал. Прием зерна, сепарирование, отпуск на мельницу. Прием зерна, а ведь в ночь исчезновения Рахова мы тоже принимали зерно, а в двух других случаях? Я быстро перелистал журнал. Так и есть, все три исчезновения произошли тогда, когда элеватор принимал зерно. Может быть это не случайно? Да нет, ерунда, какая здесь может быть связь, просто совпадение.
Остаток смены прошел спокойно и мы ушли домой заработав кучу бабок. За время наших выходных ничего не случилось, работа вошла в относительно нормальную колею, хотя напряженность конечно же сохранялась, особенно в ночную смену. Именно ночная смена нам сегодня и предстояла.
Я принял смену и в сопровождении Алексея пошел на обход элеватора. И на зловещем надсилосном этаже на меня снизошло вдохновение, иначе не скажешь. А зачем собственно уносить трупы через галерею? Сейчас ведь зима, значит можно просто бросить тело в загружаемый силос и все! Завалит зерном, и до весны, а то и до лета, когда еще силоса прогреются, никто ничего и не обнаружит. Ведь очередь свежезагруженных силосов придет не скоро.
- Леша, идем на пульт.
- Петрович, посиди за пультом, я на минутку, - встретила нас Татьяна.
- Хорошо. Леша сопроводи, пожалуйста.
Я перелистал журнал. Когда пропал Рахов, мы загружали стотринадцатый силос. Вот оно, решение задачи. А галерея, что же, ей тоже нашлось место в моей версии - по галерее можно незаметно прийти и уйти. Засов сообщник с элеватора задвинет потом, а в момент совершения убийства он, сообщник, на виду и следовательно, вне подозрений. Осталось только проверить мои теоретические выкладки.
- Татьяна, какой силос у нас свободен? - спросил я как только Леша и оператор вернулись на пульт.
- А что случилось?
- Лаборатория дала ценное указание освободить стотринадцатый.
- Разве? - она посмотрела в ведомость, - у меня здесь ничего нет.
- Елена Викторовна мне звонила, когда вы выходили. Так что собирай маршрут. И внимательно следи за амперметром, как только нагрузка упадет - скажи мне.
Татьяна защелкала рукоятками пультовых переключателей.
- Готово, запускать?
- Запускай.
Время шло, а стрелка амперметра стояла на красной отметке как прибитая,
- В Багдаде все спокойно? - на пульт ввалились Вася и Егорыч.
- А чегой-то вы затеваете? - поинтересовался Вася. Я хотел было ответить, что это не его забота, но Татьяна дернула меня за рукав.
- Петрович, амперметр почти на нуле, а по моим прикидкам качать еще и качать.
У меня даже засосало под ложечкой.
- Вася, Егорыч, берите мерную веревку и наверх. Замерьте, сколько зерна в стотринадцатом.
- Петрович, я только что восемь вагонов выгрузил, дай хоть погреться, - заныл Егорыч.
- А один я не пойду, боюсь, - ухмыльнулся Вася.
- Я могу пойти, - вызвался Леша.
- Спасибо, но Вася и один справится. Не так ли, Вася? Или может мне вспомнить кое что? Пятьдесят процентов от новой премии это очень солидно!
Вася что-то проворчал сквозь зубы, но в конце концов все же взял черно-белую веревку с отвесом и вышел. Прошло десять долгих минут и зазвонил пультовой телефон. Я схватил трубку.
- Ну что?
- Командир, ты уж извини, - послышался в рубке нагловатый голос Васи, - но я упустил веревку, так уж получилось. Нет, нет не совсем, она за датчик зацепилась. Если найдешь палку метра полтора, достанем.
- Тебе бы такой палкой по заднице! - Я швырнул трубку на рычаг и схватив швабру вылетел за дверь. "Железный" лифт был занят и я кинулся к "деревянному". Кабина была на месте, вот я уже отсчитываю этажи, приплясывая на месте от нетерпения. Второй, третий… седьмой. Пролет от седьмого до восьмого этажа был метров пятнадцать и когда я проехал почти половину, лифт вдруг встал.
- Черт!
Я без всякого успеха открыл и закрыл двери, перенажимал все кнопки, начиная со "стопа" и в конце концов схватил телефонную трубку. Телефон молчал! Проклятие, я заскрежетал зубами от злости, как вдруг мне показалось, что на крышу кабины что-то упало. А потом потянуло дымом! Я снова схватился за кнопки и так же безуспешно. Дым, между тем, начал постепенно заполнять кабину, становилось трудно дышать. Как на картине Репина "Приплыли". Хорошо им там, в боевиках, либо в потолке, либо в полу кабины непременно найдется люк через который можно выбраться. А вот как быть, если ничего такого просто не предусмотрено конструкцией?
Я сбросил с плеча ремень ножен и вынул меч - вот он, путь к спасению! Просто удивительно, какие силы пробуждаются в человеке, когда жизнь загоняет тебя в угол. Через пару минут в нижней части стенки кабины была готова вполне приличная дыра, в которую я мог протиснуться. Я выглянул и посмотрел вниз. Захватило дух, высота не менее сорока метров. Но делать было нечего, хоть я и боюсь высоты до смерти, а в кабине уже просто нечем было дышать. Я закинул меч в ножнах за спину и стал протискиваться в дыру. Ухватившись за направляющую кабины, я соскользнул по ней, едва не сорвавшись из-за смазки, до седьмого этажа. Возле двери я прочно утвердился на поперечине, крепящей направляющую к стене. Оттянув ролик автоматического замка, я повернул ручку и распахнул дверь шахты. Последнее усилие и я на этаже. Грязный как черт от смазки, покрывавшей направляющую, но зато целый и невредимый. Немного отдышавшись я бросился вверх по лестнице. На восьмом этаже я сорвал со стены огнетушитель и разрядил его через сетку двери прямо в шахту. Следом второй. Из шахты повалил густой дым. А когда я добавил туда третий и четвертый огнетушители, то и он прекратился. Я вытер с лица, вернее попытался вытереть, пот и копоть, и тихо вошел на этаж.
Вася стоял возле открытой крышки силоса и развлекался тем, что плевал вниз. Я подкрался и хлопнул его по плечу. Он обернулся, увидел меня и взмахнув руками отпрянул назад, едва не сорвавшись в силос.
- Что это с тобой, Вася?
- Да ничего, ты бы, Петрович в зеркало на себя посмотрел, тогда бы не спрашивал!
- А что случилось-то? - несколько запоздало, как мне показалось, спросил Вася.
- Лифт сгорел, вот что!
- Дану?
Я пристально смотрел Васе прямо в глаза, фиксируя реакцию, но увы, ничего подозрительного не заметил.
- Так тушить же надо! - спохватился он.
- Уже потушил. Где веревка?
- Вот, на датчике висит. А чем цеплять-то? Ты привез?
- Чем цеплять?! - взорвался я, - да тут рукой достать можно!
- Давай, попробуй, а я греметь вниз не хочу!
- Не велика потеря бы была, - бросил я, обнажая меч.
- Доставай, - я протянул Васе, совершенно пораженному моим маневром, ножны.
Мы сделали замер уровня зерна. Оставалось почти треть бункера. И все же зерно не шло, и я догадывался, нет, знал, что ему мешает. Там, под пятнадцатиметровой толщей зерна было погребено тело Сергея Рахова.
Вася отправился на пульт, а я зашел на подсилосный этаж. Не слабая нам предстояла работа! Резать двадцатимиллиметровую сталь на высоте пять метров. Я пошел обратно и чисто машинально завернул к причальной галерее. Засов был открыт! Пора встречать гостя. Зайдя в электромастерскую, я взял у Алексея фонарь, защитные очки и кусок изоленты. По дороге прихватил небольшой чурбачок, который давно приготовил для этого случая, и кусок жести.
- Татьяна, я в причальной галерее, неподалеку от телефона, если что, звони туда. Но только в крайнем случае! Если через час не вернусь, ищите меня там.
- А что случилось? - глаза ее были как полтинники.
- Потом скажу, но возможно сегодня мы кое что выясним насчет исчезновений.