- Шесть или семь. - Он протянул Филу Решу адгезивную пластинку: - Прилепите к щеке. Плотно. А луч света… - Рик указал, - будет сфокусирован на ваш глаз. Не моргайте, глазное яблоко должно оставаться неподвижным.
- Рефлекторные флуктуации, - уверенно констатировал Фил Реш, - Но не естественное возбуждающее действие; вы ведь измеряете не давление, Вы будете задавать устные вопросы; это то, что мы называем реакцией вздрагивания.
- Вы считаете, что сможете ее контролировать? - спросил Рик.
- Наверное, нет. Внешне, возможно. Но внутреннюю амплитуду невозможно контролировать сознательно. В противном случае… - он замолчал. - Начинайте. Я нервничаю; извините, что я разговорился.
- Говорите все, что вздумается, - сказал Рик.
"Говори, ведь тебе не так далеко осталось до могилы, - подумал Рик. - Если ты, конечно, ее явствуешь. Мне это безразлично".
- Если тест докажет, что я - андроид, - пролепетал Фил Реш, - вам предстоит обрести веру в человечество. Но если этого не произойдет, я предлагаю вам начать формулировать идеологию, которую вы сможете приспособить под…
- Итак, начинаем, - Устройство было полностью собрано, и стрелки двух индикаторов задрожали. - Время ответной реакции - фактор, который я регистрирую, так что отвечайте настолько быстро, насколько возможно. - По памяти Рик выбрал начальный вопрос.
Тест начался.
Позже Рик долгое время сидел в полной тишине. Затем начал разбирать устройство Войт-Кампфа, складывая его элементы обратно в портфель.
- Я вижу ответ на вашем лице, - произнес Фил Реш, выдохнув слова с абсолютно невесомым, почти конвульсивным облегчением. - О’кей, можете вернуть мою пушку. - Он в нетерпении протянул руку ладонью вверх.
- Очевидно, вы были правы, - сказал Рик, - в отношении планов Гарленда. Он хотел столкнуть нас лбами; как вы и предполагали. - Рик чувствовал, что полностью разбит и физически, и морально.
- Вы уже сформулировали основополагающие пункты идеологии? - спросил Фил Реш. - Те, которые объясняют меня как частицу расы людей?
- В-вашей эмпатической реакции есть явный дефект - мотивация ваших поступков, - который мы не определяем. Мы не определяем его данным тестом. Ваше чувство по отношению к андроидам.
- Несомненно, вы не сможете протестировать его.
- Возможно, мы научимся это делать, - Он никогда прежде не задумывался об этом, никогда не относился с сочувствием к андроидам, которых убивал. Рик всегда считал, что воспринимает андроидов как умные механизмы, по крайней мере, так подсказывало сознание. И теперь, сравнив себя с Филом Решем, разница мотиваций заявила о себе в полный голос. Но Рик инстинктивно чувствовал, что прав. "Эмпатия по отношению к искусственно созданной структуре? - спросил он себя, - К чему-то, что претендует на роль живого? Но ведь Люба Люфт выглядела подлинно живой; в ней не было даже намека на подделку".
- Представьте, что произойдет, - тихо сказал Фил Реш, - если мы поставим андроидов и животных на один и тот же уровень эмпатической идентификации.
- Мы не сможем защищать себя.
- Абсолютно точно. Этот тип - "Нексус-6"… Они раскатают нас в лепешку. Вы и я, все охотники за премиальными - мы стоим между "Нексус-6" и человечеством, мы барьер, который разделяет два класса. Более того… - Он замер, сбился с мысли, обратив внимание на то, что Рик вновь достает элементы устройства. - Я считал, тест закончен.
- Я хочу задать вопрос самому себе, - пояснил Рик. - А вы мне скажете, что зарегистрируют стрелки приборов. Вы отметите отклонение, а подсчитаю я сам. - Он прилепил адгезивную пластинку к щеке, установил трубку - источник света так, что луч падал ему точно в глаз. - Вы готовы? Следите за стрелками. Мы исключим временную задержку; я хочу знать лишь величину показаний.
- Кажется, Рик, я готов, - бодро ответил Фил Реш.
Рик громко произнес:
- Я спускаюсь на лифте вместе с андроидом, которого только что поймал. Неожиданно кто-то убивает его без предупреждения.
- Никакой заметной реакции, - сообщил Фил Реш.
- До какого уровня поднялись стрелки?
- Левая остановилась на 2.8. Правая - 3.3.
- Женщина - андроид, - громко сказал Рик.
- Теперь они соответственно на 4.0 и 6.0.
- Слишком много, - констатировал Рик; он сорвал со щеки адгезивный диск и выключил свет, - Сочувственно-эмпатический ответ, - уточнил он. - На уровне, который соответствует ответам на большинство вопросов. Кроме экстремальных, которые связаны с использованием детской кожи в декоративных целях… вопросов на уровне патологии.
- Какие же выводы?
- Я проявляю эмпатический ответ только к определенным андроидам, не ко всем. К одному или двум.
"Например, к Любе Люфт, - подумал Рик. - Так что я ошибся. В реакции Фила Реша нет ничего ненатурального и нечеловеческого; скорее, дело во мне самом. Интересно, испытывал ли кто-нибудь из людей до меня такую жалость к андроидам? Конечно, - отметил он, - я едва ли еще раз столкнусь с похожей ситуацией. Скорее всего, моя реакция аномальна, и в ней повинны чувства, вызванные "Волшебной флейтой", голосом Любы, ее прерванной карьерой. Раньше я ничего подобного не испытывал, по крайней мере, не обращал внимания. Ни с Полоковым, ни с Гарлендом. И, - понял Рик, - если бы я доказал, что Фил Реш - андроид, я бы прикончил его без намека на сочувствие. Во всяком случае, после смерти Любы".
Много ли отличий между подлинно живущими людьми и гуманоидными конструкциями? В этом лифте, в музее, он сказал себе: "Я спускаюсь вниз с двумя созданиями, одно - человек, другое - андроид… Но мои чувства сейчас противоположны общепринятым. И те, которые я должен испытывать, и те, которые я чувствовать привык".
- Вы серьезно больны, Декард, - произнес Фил Реш, как показалось Рику - с удовольствием.
- И что же мне делать? - поинтересовался Рик.
- Секс, - уточнил Фил Реш.
- Секс?
- Потому что она была для вас физически привлекательна. Раньше с вами ничего подобного не случалось? - Фил Реш рассмеялся, - Нас учили, что главная проблема в работе охотника - половое влечение. Разве вам не известно, Декард, что колонисты имеют любовниц? Любовниц-андроидов!
- Это противозаконно, - ответил Рик, вспоминая соответствующую статью колониального законодательства.
- Конечно, половая связь человека и андроида запрещена законом. Но ведь и любовь двух мужчин, двух… зачем уточнять? Все эти варианты тоже противозаконны. Но люди от таких связей не отказывались и не отказываются.
- Но если это - нет, не секс - настоящая любовь?
- Любовь - не более чем другое имя секса.
- А любовь к родной стране? - заспорил Рик. - Любовь к музыке?
- Если ваша любовь направлена на женщину или на женщину-андроида, это секс. Да проснитесь вы, Декард, посмотрите правде в глаза. Вы хотите уложить в постель женский вариант андроида - не более того, но и не менее! Со мной однажды произошло нечто подобное. Когда я только начал работать охотником. Не позволяйте себе ныть; вы выздоровеете. Обязательно. Просто привычный ход событий изменил свой порядок. Не вы убивали ее, но вы присутствовали в тот момент, когда ее убили. После чего почувствовали к ней физическое влечение. Я вам советую повторить. Но в обратной последовательности.
Рик уставился на него:
- Сначала переспать с ней…
- …а затем убить ее, - без лишних объяснений сказал Фил Реш. Злорадная, жесткая улыбка застыла на его лице.
"Ты чертовски хороший охотник за премиальными, - понял Рик. - И твое отношение к анди тому подтверждение. А я?"
Неожиданно, впервые за время работы охотником, он засомневался в себе.
Глава 13
Джон Р. Изидор несся с работы домой, оставляя на темном небе след, как будто летел в огненной колеснице. "Возможно ли, что она все еще там?" - беспрерывно спрашивал он себя. Одна в этой старой и невероятно захламленной квартире; сидит перед экраном ТВ и смотрит Бастера Френдли, который не стихает ни на минуту; она вздрагивает от страха всякий раз, когда ей чудится, что кто-то спускается в холл перед ее квартирой. Наверное, он, Изидор, тоже напугает ее своим появлением.
Одну промежуточную остановку по дороге домой он все же совершил, посетив продуктовый черный рынок. И сейчас на сиденье, сбоку от него, стояла коробка, в которой перекатывались деликатесы - банки с соевым творогом, спелые персики и настоящие, сильно пахнущие плавленые сырки. В этот вечер, волнуясь, он был излишне напряжен, поэтому вел ховер рывками, то поднимая, то опуская кар, который кашлял и сотрясался после каждого резкого движения. "Провалиться им всем на этом месте!" - ругался Изидор, вспоминая, как месяц назад отдавал ховеркар в ремонт.
Запах персиков и сырков проникал в ноздри и вызывал чувство радостного возбуждения. На диковинные кушанья он ухлопал двухнедельный аванс, полученный у мистера Слоата. И еще под сиденьем, где она не могла бы упасть и разбиться, лежала самая главная редкость - бутылка шабли, которая легонько постукивала стеклянными боками, напоминая о себе. Изидор держан бутылку в депозитном сейфе "Бэнк оф Америка", изредка доставал, чтобы потрогать и полюбоваться, но продавать отказывался, даже когда за нее предлагали сумасшедшие деньги. Он хранил бутылку с давних времен на тот случай, если когда-нибудь вдруг в его жизни появится девушка. Но жизнь текла, ничего не происходило, а девушка появилась только сейчас.
Вид заваленной мусором крыши безжизненного здания, как обычно, угнетающе на него подействовал. Продвигаясь от кара до лифта, он заставил себя не смотреть по сторонам, а только под ноги; он сосредоточил внимание на драгоценной коробке и бутылке белого вина, он внушал себе уверенность, что обойдет все расставленные ловушки и избежит падения в пропасть экономического разорения. Когда лифт, сопя и поскрипывая, прибыл, Изидор вошел и отправил его в обратный путь, но не к себе, а на этаж ниже, где теперь обитала его первый сосед и новый жилец Прис Стрэттон. Остановившись перед дверью, Изидор тихонько постучал в дверь донышком бутылки, сердце Изидора билось и металось у него в груди.
- Кто там? - Голос Прис, приглушенный дверью, все равно прозвучал отчетливо: испуганный, но холодный как лезвие ножа.
- Это с вами говорит Дж. Р. Изидор, - уверенно произнес он, вспомнив, как с помощью видеофона мистера Слоата восстановил свой давно утраченный авторитет. - Я принес с собой несколько вкусных блюд, и я думаю, что вместе мы смогли бы пообедать более чем неплохо.
Дверь едва приоткрылась; Прис - за ее спиной все лампы были выключены - вглядывалась в сумрак холла.
- Ваш голос звучит иначе, - заметила она, - Как будто вы повзрослели.
- Я провернул за сегодняшний день немало выгодных сделок. Обычная история… Если вы р-р-разрешите мне войти…
- Вы расскажете мне о ваших делах. - Как обычно, она распахнула дверь достаточно широко, чтобы он мог войти. А затем, увидев, что он принес, она вскрикнула, ее лицо засветилось необычной, волшебной радостью. Но почти мгновенно болезненная горечь перечеркнула ее веселье, а лицо застыло цементной маской. Радость ушла. Далеко.
- Что случилось? - спросил он, отнес коробку и бутылку на кухню, аккуратно положил и поспешил обратно в комнату.
- Мне это ни к чему, - сказала Прис.
- Почему?
- О… - Она пожала плечами и бесцельно побрела прочь, засунув руки в карманы толстой и весьма старомодной юбки, - Когда-нибудь расскажу вам. - Она подняла на него глаза, - Очень мило с вашей стороны, как бы там ни было. Но теперь я хочу, чтобы вы ушли, Я не чувствую в себе сил и желания видеть кого бы то ни было, - Она нерешительно двинулась в сторону двери, еле переставляя ноги; судя по всему, она была полностью истощена. Запас ее энергии израсходовался почти полностью.
- Я знаю, почему вам так плохо, - сказал он.
- Да? - Голос ее, когда она приоткрывала дверь в холл, упал совсем низко - до бесполезности, пустоты и бесплотности.
- У вас нет друзей. Вам сейчас гораздо хуже, чем утром, когда я вас видел, это из-за того…
- У меня есть друзья! - Внезапная уверенность придала ее голосу твердость; она вернула своему тону запальчивость. - Вернее, у меня были друзья. Семеро друзей. По крайней мере, вначале, но сейчас охотники за премиальными приступили к работе. Так что некоторые из них, а возможно все, мертвы. - Она направилась к окну, заглянула в черноту ночи, подсвеченную редкими хилыми огоньками, - Возможно, сейчас я осталась в живых одна из всей нашей восьмерки. Возможно, вы оказались правы.
- Кто это - охотники за премиальными?
- Какая прелесть. Вы, люди, даже не предполагаете, что они есть. Охотник за премиальными - профессиональный убийца, которому дается список подозреваемых, и он их убивает. Ему за работу платят сумму; в настоящее время ходовая такса - тысяча долларов, насколько мне известно, за каждого, кого он прихватит. Обычно он работает по договору с городскими властями, так что получает и жалованье, но, чтобы он проявлял инициативу и активность, жалованье его более чем скромное.
- Вы… вы уверены? - спросил Изидор.
- Да, - кивнула она. - Вы хотели спросить, проявляет ли он активность? Да. И еще какую! Он наслаждается своей работой.
- Думаю, - сказал Изидор, - вы ошибаетесь, - Никогда в жизни он не слышал о таких мерзостях. Бастер Френди, к примеру, никогда о них не рассказывал, - Это никак не соответствует нынешней этике мерсеризма, - уточнил он. - Жизнь едина. "Человек не остров", - как сказал давным-давно Шекспир.
- Джон Донн.
Изидор взволнованно замахал руками.
- В жизни своей ничего ужаснее не слышал! Разве вы не можете вызвать полицию?
- Нет.
- И они охотятся за вами? Они могут прийти сюда и убить вас? - Теперь он понял, почему в поведении девушки ощущалась такая скрытность. - Ничего удивительного, что вы так перепуганы и никого не желаете видеть. - Но потом он подумал, что она, возможно, ненормальная и у нее либо психическое расстройство, либо мания преследования. Возможно, ее мозг пострадал из-за пыли и она самый обычный специал. - Я прихвачу их раньше, чем они вас! - смело заявил Изидор.
- С помощью чего? - Она кисло улыбнулась, приоткрыв ряд аккуратных, небольших, даже белых зубов.
- Я получу лицензию на право ношения лазерного пистолета. Ее совсем не сложно получить: вдали от центра, где почти никто не живет, а полиция этот район не патрулирует, - мне не могут не разрешить самому заботиться о своей безопасности.
- Ну а в то время, когда вы будете на работе?
- Я возьму больничный.
- Очень мило с вашей стороны, - призналась Прис, - Дж. Р. Изидор. Но коль скоро охотники прихватили остальных: и Макса Полокова, и Гарленда, и Любу, и Хаскина, и Роя Бати… - Она остановилась. - Рой и Ирмгард Бати. Если они мертвы, тогда уже ничто не имеет значения. Ничто. Они мои лучшие друзья. Что за чертовщина, почему они не дают о себе знать? Почему? - Она рассерженно выругалась сквозь зубы.
Пробравшись на кухню, он достал из шкафа пыльные, забытые всеми тарелки, миски, стаканы; он начал мыть их в раковине… вода потекла тонкой ржавой струйкой, но потом стала и горячей, и достаточно чистой. В кухню вошла Прис, уселась возле стола. Он откупорил бутылку шабли, стал раскладывать по тарелкам еду, все поровну - персики, творог, сырки.
- Что за белая еда? Нет, не сыр. Вот это, - она указала.
- Приготовлено из соевой муки и творожной закваски. Если бы у меня… - Он запнулся, расстроившись и покраснев. - Обычно это едят с мясной подливкой.
- Андроид, - пробормотала Прис. - Обычно такие промахи совершают андроиды. На мелочах они и попадаются, - Она обошла вокруг стола, остановилась у него за спиной, а затем, к немалому его удивлению, обняла за талию и на какое-то мимолетное мгновение прижалась к нему. - Я съем половинку персика, - заявила она и лихо схватила сочный оранжево-розовый ломтик длинными пальцами. Но тут же, едва надкусив ломтик персика, она расплакалась. Холодные слезы скатывались по ее щекам и растворялись в ткани блузки. Он не знал, как себя вести, поэтому продолжал раскладывать еду.
- Будь оно все проклято! - яростно произнесла она. - Итак… - Прис отошла на несколько шагов, на несколько медленных шажков, потом двинулась в другую сторону, будто измеряя длину комнаты;..- Знайте. Мы все жили на Марсе. Вот откуда мне все известно об андроидах. - Голос ее дрогнул, но она смогла продолжить рассказ; было очевидно, что разговор - просто возможность с кем-то поделиться печалью - ей необходим.
- И единственные люди на Земле, которых вы знаете, - сказал Изидор, - ваши приятели, экс-эмигранты?
- Мы знали друг друга еще до отъезда. Мы жили в поселке неподалеку от Нового Нью-Йорка. Рой Бати и Ирмгард Бати. Они владели аптекой. Он - фармацевт, она - специалист по косметике, ну там лосьоны, кремы, одеколоны; на Марсе они разрабатывали и готовили мази и кремы, улучшающие свойства кожи. Я… - Она напряженно задумалась, - Рой снабжал меня лекарствами; особенно первое время я сильно в них нуждалась, потому что… ладно, все равно, это ужасное место. Это… - Прис одним резким жестом окинула захламленную квартиру. - Это - ничто… Вы думаете, я страдаю потому, что мне одиноко? Марс - дьявольское место! Там ужаснее, чем здесь!
- А разве андроиды не помогали вам? Я слышал по коммерческому… - Подсев к столу, он принялся за еду; посмотрев на него, она тоже взяла стакан и глотнула, но, казалось, не ощутила вкуса. - Я понял так, что андроиды помогают колонистам.
- Андроиды, - ответила она, - так же одиноки.
- Вам нравится вино?
Она поставила стакан:
- Оно прекрасно.
- Первая бутылка за три года.
- Мы вернулись, - сказала Прис, - потому что там никто не выживет. Марс не пригоден к заселению уже по крайней мере миллиард лет. Он невероятно стар. Вы ощущаете его возраст в песке, камнях, вы ощущаете эту жуткую старость! Как бы то ни было, первое время я получала от Роя лекарства; я жила только на новом болеутоляющем, на силенизине. А потом я встретила Хорста Хартмана, который в то время держал лавку почтовых марок, редких конвертов и открыток: на Марсе в вашем распоряжении столько времени, что у вас не может не появиться хобби, которое помогает бороться с пустотой. Так вот, Хорст заинтересовал меня доколониальной беллетристикой.
- Вы имеете в виду старые книги?
- Рассказы о космических полетах, написанные до начала эры космоса.
- Как можно написать рассказ о космических полетах до того…
- Писателям, - сказала Прис, - это удавалось.
- Но как?
- Фантазировали. Чаще всего они ошибались. Например, они писали о Венере, которая представляла из себя рай: джунгли с громадными чудовищами и женщинами, которые прикрывали груди блестящими чашечками металлических доспехов. - Она посмотрела на Изидора. - Вам интересно? Большие сильные женщины с длинными светлыми волосами и блестящими нагрудными доспехами, величиной с дыню?
- Нет, - ответил он.