Напоминание о Европе омрачило настроение Сент-Экса.
- Чума, умирающий мир - поэтому я и прилетел! У меня есть задумка: план его восстановления! Мы должны начать отстраивать цивилизацию заново!
Сент-Экс рванулся, чтобы подняться, но Джосс удержал его.
- Нельзя же поднимать цивилизацию на голодный желудок, Тонио. Я могу называть тебя Тонио? Ты, конечно, не будешь возражать! В конце концов я тут владелец поместья. Хотя моя жена иного мнения! Почему бы тебе для начала не наброситься на еду, не обогатить кровь гемоглобином, а потом мы вместе предпримем попытку вправить мозги этому миру-недоумку, натянем ему свалившиеся штаны на уши.
Успокоенный и одновременно раздосадованный несерьезностью хозяина дома, Сент-Экс счел его совет здравым. Едва он поднял вилку, в голову пришла еще одна неотложная мысль:
- Мои бумаги, книга!..
- Все в целости и сохранности, старина! Не переживай, они в твоей тумбочке. А сейчас я тебя покину. Если возникнет желание спуститься к нам, то ребята приведут тебя в порядок и оденут, когда закончишь завтракать.
Джосс направился к выходу, но остановился и обернулся с любопытством во взгляде.
- Могу я спросить у тебя одну вещь? Когда ты вылез из самолета, ты что-то бурчал себе под нос. Нечто вроде "таяра-бум-бум"?
Сент-Экс задумался.
- А… мне, наверное, привиделось, что я в Ливии, где потерпел очередное крушение. Мы с Превостом умирали от жажды, и я сказал нашедшим нас бедуинам: "Таяра-бум-бум, самолет упал!"
- Занятно. Пойду заберу долг за выигранное пари. Приятного аппетита.
Оставшись один, Сент-Экс набросился на еду как изголодавшаяся хищная птица. Набив до предела желудок, он с радостью достал свои бумаги и единственный томик, положил их на колени и отослал слуг. Поднеся книгу к губам, одарил ее поцелуем, нежно прошел пальцами по переплету и названию:
"То, что будет": сценарий.
- Ах, мсье Уэллс, вместе, вы и я, мы восстановим порядок!
Когда Сент-Экс снова проснулся, кругом была темнота, сладкая, как сироп, и нарушали ее одна лишь свеча и хриплый рык львов. Он опять не понял, где находится. Когда вспомнил, огорчился.
Он лежал поверх покрывал, одетый в белый смокинг. После завтрака молчаливые умелые слуги выкупали, побрили и одели его в строгий костюм, несмотря на все протесты, и Сент-Экс прилег на пару минут, чтобы снять усталость. Он закрыл глаза, и с того момента прошло по меньшей мере двенадцать часов.
Сент-Экс встал на ноги. Проверяя силы, он, к своему удивлению, обнаружил, что довольно окреп. Подсчет показал, что старые раны все на месте. К общему итогу приплюсовалась пара новых повреждений, однако сумма не вышла за пределы того, что он в состоянии уплатить.
Взяв свечу и свою книгу "То, что будет", Сент-Экс осмелился выйти из комнаты.
Идя на музыку и голоса, отыскал лестницу и спустился.
В освещенной керосиновыми лампами гостиной сидело около дюжины человек обоего пола. Они расположились в вычурных креслах, привезенных из Европы, или же на ковровом полу. Сент-Экс заметил хозяина дома (в той же интригующей юбке, с флейтой в руке), остальные лица, естественно, были ему незнакомы.
Сент-Экса встретили ликующими возгласами и добродушным свистом.
"Новый бодрячок для игры!", "Принесите этому малому выпить!", "Светлого джина отважному летчику!", "Слава дворцу, полному джина!", "Всем по джинчику!"
Плохо понимая английские фразы, Сент-Экс встал на середину освещенного круга, поклонился и подождал, пока хозяин соблюдет правила этикета.
Джосс встрепенулся.
- Наш новый гость будет благодарен услышать от нас свой родной язык. Может, вы скажете пару слов о себе…
Все англичане и англичанки, судя по их первым словам, неплохо владели французским, и Сент-Экс вздохнул с облегчением. Что может быть хуже, чем затеряться среди группы франконенавистников. Он быстро запомнил женские имена и не сомневался, что ему скоро дадутся и мужские.
Подошел слуга со стаканом джина. Сент-Экс не был против дружеской рюмочки, тем более что его конституция позволяла поглощать литры вина без ущерба внешнему виду нерушимой трезвости. Он охотно взял стакан и скромно отпил, чтобы смочить горло. А теперь, поскольку нельзя терять времени, он сразу же приступит к своей миссии.
- Друзья, жители печального мира, который мы отныне населяем. Я предпринял опасный перелет на эту гостеприимную землю, потому что до меня дошли слухи, что ваша храбрая колония не так опустошена, как остальные места, павшие перед злым роком, что прошел по планете. Как же я рад видеть, что хоть на этот раз слухи оправдались! Теперь мы нашли друг друга, значит, воссоединились все составляющие для возрождения цивилизации. Во мне вы видите простого человека со своим видением мира - видением, по сути, позаимствованным из пророческого многотомника вашего земляка! Я прилетел сюда как носитель плана, который установит порядок и положит конец хаосу вокруг нас. В вас я вижу мужчин и женщин в расцвете сил, плод западного просвещения и образования, наследников традиций двух тысячелетий, владельцев обширных территорий, предводителей многочисленных преданных туземцев. Вместе мы обладаем могуществом и желанием воскресить мир и поднять его из могилы, как Лазаря! Позвольте мне перейти к сути, к тому, что нам нужно сделать. Во-первых…
- Покажи нам карточный фокус!
Сент-Экс всмотрелся в круг лиц. Несколько из них зевали во весь рот. Женщина по имени Кики даже погрузилась в сон.
- Кто это сказал?
Юный пижон, который представился как Лиззи, резко поднял руку, как школьник-всезнайка, и произнес:
- Признаюсь! Моя фраза! Просто я слышал, что Сент-Экс славится своими карточными фокусами.
- Действительно, с помощью простой колоды карт я могу показать завидную ловкость рук…
"Так достаньте их из карманов!", "Мы хотим новый фокус!", "Я буду ассистировать!", "Как бы не так, Хасси!", "Дамы, дамы - пожалуйста, последний раз!"
Шум разбудил Кики.
- Мне нужно в туалет, - звучно сказала она. - Кто со мной?
Они вышли из комнаты рука об руку с Элис де Траффорд.
Около Сент-Экса появился слуга, протягивающий запечатанную колоду карт на серебряном подносе. Машинально Сент-Экс взял ее.
- Ну хорошо, но только парочку…
Два часа спустя его голова шла кругом от дьявольского джина. Сент-Экс развалился на полу всем своим телом в шесть футов два дюйма. Голова его покоилась на томе "То, что будет", который, в свою очередь, лежал на коленях Кики, вернувшейся после пятнадцатиминутного отсутствия заметно приободренной и оживленной, растирая внутреннюю поверхность локтя.
- Время поиграть в "сдуй перышко"! - закричала леди Идина после минутного затишья.
Кики вспрыгнула на ноги, и голова Сент-Экса с глухим ударом пала на полосатый ковер. Он невозмутимо перевернулся на другой бок, чтобы понаблюдать за игрой.
Принесли простыню. Участники вечеринки встали на колени, образовав неровный круг, взяли ее за концы и подняли на уровень груди. В середину снежной долины опустили перо. И тут же все вытянули губы и стали дуть. Перо летало туда-сюда над белым пространством, а игроки визжали от удовольствия и смеялись. В итоге оно поднялось вверх и опустилось на плечо одной из женщин.
Все замолчали. Леди Идина приложила палец к уголку рта, словно серьезно задумалась.
- Патриция Бауэлс, - сочно произнесла она. - Так-так, с кем ты давненько не спаривалась? Дайте поразмыслить… Ах да! Джун Карбери!
Игроки зааплодировали, Джун с Патрицией поднялись, сцепили руки и поцеловались.
- Займите страусовую спальню, дорогие наши. Давайте продолжим…
Сент-Экс не сразу понял смысл игры, поскольку был одурманен спиртным. Когда его наконец озарило, он пришел в ярость. Вскочив на ноги, Сент-Экс протянул руку и ткнул в толпу пальцем.
- Какой разврат! Вы совсем стыд потеряли. Кровь мира стекает в сточную канаву, а вы развлекаетесь вот так? Я… я не могу…
Тут у него закружилась голова: усталость, раны и выпитое взяли свое. Сент-Эксу показалось, что воротник сжимает горло, и он начал заваливаться навзничь - сознание помутнело, все поплыло в розовом водовороте.
Проснулся Сент-Экс с лихорадочно пульсирующими висками. Он не открывал глаз, едва ощущая через веки яркий солнечный свет.
- Вот, старина. Выпей. Вмиг полегчает.
Сент-Экс рискнул взглянуть. Он был распростерт на диване в комнате, забросанной одеждой, пустыми стаканами, объедками и лужами блевотины. У его ног сидел Джосс Эррол, трезвый и спокойный, невзирая на вчерашний вечер. Босой, с дымящейся сигаретой, он протягивал стакан.
Какая бы жидкость там ни была, хуже не станет. Сент-Экс залпом осушил стакан.
Джосс оказался прав: авиатор тотчас ожил. Сигаретный дым напомнил ему о былой страсти, и он спросил:
- А закурить не найдется?
- Безусловно. Настоящие "Крейвн Эйс". Наслаждайся, пока не кончились.
Сент-Экс скинул ноги на пол, чтобы сесть прямо. Его белый смокинг был чем-то заляпан.
- Мсье Эррол, вы, похоже, самый здравый и граждански мыслящий человек в этом сумасшедшем доме…
Джосс небрежно махнул рукой, оставив в воздухе дорожку дыма.
- Так это только с виду, благодаря родословной и долгу перед предками. Я настоящий лорд, констебль Шотландии, как-никак. Хотя поскольку почти все члены королевской семьи погибли, я мог бы представиться и королем Англии, если не ошибаюсь.
- Шотландия. Теперь понятно…
Джосс приподнял уголок своей юбки, обнажив традиционное отсутствие нижнего белья.
- Тебе нравятся цвета моего клана? Мне они кажутся весьма привлекательными.
- Мсье Эррол, ради Бога. Мы можем разговаривать не как дети, а как взрослые люди? Нельзя же всю жизнь оставаться ребенком, каким бы прекрасным ни казался такой шанс. В конце концов я проделал путь в тысячу миль не для того, чтобы восстановить жизнь двора Людовика Шестнадцатого! Я собираюсь возродить цивилизацию и полагаюсь на вашу помощь как местного лидера.
Джосс печально улыбнулся.
- Боюсь, я тут не велик лидер, Тонио. Не то чтобы здешний народ было трудно вести за собой. Лучше всех это получается у лорда Деламэра с супругой и у Глэдис - она, кстати, мэр Найроби.
Сент-Экс тотчас вскочил:
- Тогда мне к ним! Мы должны начать собирать единомышленников!
- Не совсем понимаю, что у вас в планах, Тонио, но если ваш замысел имеет какое-то отношение к полету, можете сразу же поставить на нем крест.
- Поставить крест? Почему?
- Глэдис издала указ, запрещающий полеты, чтобы сэкономить горючее для наземного транспорта. Ведь бензин никто больше не производит, а если и производит, то нам не доставляет. Уже много месяцев в воздух не поднимался ни один самолет. Поэтому-то мы и удивились, когда появился ты.
Сент-Экс не мог подобрать слов:
- Но… но это нелепица! Авиация - основа восстановления цивилизации. Без нее мы превратимся в дикарей! - Его взгляд упал на "То, что будет" - обложка книги сморщилась, приняв дозу разлитого спиртного. Сент-Экс поднял томик, который так лелеял - ныне от него исходил запах алкоголя. - Посмотри, здесь ответ на все! Ваш же Герберт Уэллс много лет назад предсказал, как будут разворачиваться события, когда о них еще никто и не помышлял. Я сам однажды с ним разговаривал и уверяю: он гений! Правда, война не состоялась, но лишь потому, что ее опередила чума. Гитлер явно намеревался вторгнуться в соседние страны, и лишь массовое вымирание народа подорвало его планы.
Джосс задумался.
- Да уж. Когда у тебя, да и у твоего врага, солдаты, граждане и политики превращаются в дырявые мешки крови и разлагающихся органов, любая агрессия сойдет на нет. Упущение, что никто не додумался до такого раньше. Слушай, тебе интересно узнать мою теорию касательно того, почему мы, африканизированные белые кенийцы, обладаем относительно стойким иммунитетом, как и местные?
Новость застала Сент-Экса врасплох:
- Почему?
- По сути, мы изначально иммунизированы, как дикари. В этой стране распространена болотная лихорадка, малярия, дизентерия, холера, брюшной тиф, бубонная чума, летаргический энцефалит, и это далеко не все. Пережив такое, мы выработали определенный уровень защиты от безымянного кровавого поноса.
Сент-Экс вспомнил болезни, которые перенес: африканские, азиатские и южноамериканские.
- Логично. Твоя теория мало отличается от тех, которые мне доводилось слышать. Разве ты не понимаешь, - продолжал летчик с нарастающей горячностью, - что возлагает на вас такая улыбка Фортуны? В ваших руках спасение мира!
- Тонио, вот эта кучка людей - к которой всецело принадлежу и я - провела двадцать лет в праздности и роскоши, потакая своим самым нездоровым желаниям. У них не было намерения внести свой вклад в мировую империю, даже когда она существовала. С чего они станут напрягаться, чтобы ее возродить? Призывать их - все равно что хлестать мертвую кобылу.
- Я отказываюсь верить, что так думают все! Я прочешу всю эту землю, пока не найду людей, способных на подвиги и бескорыстную самоотдачу!
Джосс зевнул.
- А вот сейчас ты говоришь, как старина Берил…
- Берил? Не имеешь ли ты в виду Берил Маркхэм? Я думал, она осталась в Америке…
- Ну, если она осталась в Америке, то на ее ранчо в Нгоро живет чертовски умная самозванка.
- Мсье Эррол, вы обязаны немедля одолжить мне машину.
- Ого! Сомневаюсь, Тонио. Ты уже обошелся мне в недельную норму бензина, когда я послал за доктором Винтом. Могу предложить лошадь. Не лучшую, конечно, как понимаешь. Мы держим их для поло. Та, что я тебе дам, вполне сгодится.
- Но я никогда не ездил верхом!
- Надо учиться. За лошадьми будущее!
- Ни за что! Я отрицаю такой пессимистичный взгляд!
Послышался женский голос:
- Браво! Браво!
В дверях стояла босоногая Кики Престон - в пижаме, с взъерошенными волосами.
- Какой пыл! Какая энергия! Возьми меня с собой, Тонио! Отвези меня на Луну, ты, горилла, ты…
- О чем она говорит? - спросил Сент-Экс хозяина дома.
Джосс улыбнулся.
- Полагаю, она хочет быть твоим вторым пилотом или занять иное подобное место.
- Она умеет водить самолет?
- Нет. Но она является владельцем самолета.
- Прекрасно! Передай ей, что скоро представится шанс претворить мечты в жизнь.
- В этом нет необходимости. Она и так всю жизнь притворяется.
Земля вокруг Нгоро находится на семи тысячах футах над уровнем моря, на горе Мо-Эскарпман, где открытые пастбища с высокой травой сменяются густыми лесами можжевельника, акаций и красного дуба. Прохладный воздух придает силы, виды захватывают дух. Справа от Сент-Экса, устремившего взор на север, простиралась бескрайняя изумрудная долина Ронгаи с зеленовато-синими холмами Моло и виднеющейся вдали вершиной потухшего вулкана Мененгаи. В тех местах создается впечатление, будто едешь по краю излюбленного сада богов.
Несмотря на захватывающий пейзаж, все внимание Сент-Экса было поглощено болью в ягодицах и бедрах. Он даже пришел в дурное расположение духа от подсмеивающейся над ним красоты. Оказавшись без собеседников, непомерно словоохотливый Сент-Экс на третий день путешествия дошел до того, что начал жаловаться вслух.
- Подумать только, я мог бы пролететь то же расстояние меньше, чем за час! Я, которому под стать за раз покрыть всю протяженность Альп! Как же низко пали могучие мира сего! Не только я, конечно, но и великая научная мечта двадцатого века. Увы, какой смысл желать, чтобы все обстояло иначе? Да сейчас мне сгодился бы даже чертов поезд. Так ведь ввиду отсутствия запасных частей они боятся слишком часто его гонять, созывают совет для каждой отправки, спорят и едва не дерутся. Какая нерешительность! Трусость! И подумать только, ведь они - последняя надежда человечества! Были бы у Франции более надежные колонии, я отправился бы туда. Или я подсознательно отдал предпочтение англичанам из-за взглядов Уэллса? Нация лавочников!.. Послушайте меня! Что же я несу? Нации погибли, осталось лишь воздушное братство. В любом случае карты розданы, надо играть…
В полдень Сент-Экс пересек границу земель, засеянных льном и кукурузой. Часом позже подъехал к хорошо обустроенной усадьбе - предположительно, владению лорда Деламэра. Он возблагодарил судьбу, поскольку лошадь начинала хромать на одну ногу.
- Да будут прокляты вьючные животные! Дайте мне надежную машину!
Поблизости не было ни одного белого человека, только местные жители медленно тащились выполнять свою каждодневную работу. Попытавшись обратиться к ним по-французски, Сент-Экс натолкнулся на полное непонимание. Он был вынужден без конца повторять: "Берил Маркхэм, Берил Маркхэм!", пока ему не показали направление и не объяснили жестами, что ехать недалеко, по всей видимости, до некоей "Мемсахиб Беру".
Проклиная все на свете, Сент-Экс погнал вперед хромую лошадь, которая, в общем, была послушной кобылой, в шутку названной (а он счел, что ее имя тщательно выбиралось хозяевами) Крылатой Победой.
Полтора часа спустя - владения Деламэра, ранчо "Экватор", охватывали сто шестьдесят тысяч акров, а Сент-Экс срезал лишь небольшой уголок, - за которые он проехал мимо нескольких лагерей масаи, где жалобно мычал скот, Сент-Экс добрался до второго ранчо, славившегося не только мельницей, но и лесопилкой. Благодаря дальнейшим пантомимам он наконец попал в конюшню.
За углом надворного строения Сент-Экс увидел Берил Маркхэм в серых фланелевых штанах, белой блузке и коричневой куртке из грубой хлопчатобумажной ткани. Она разговаривала с местным жителем, одетым на западный манер.
Половое влечение начало вытеснять боль в натруженных ягодицах.
Берил Маркхэм, появившись на свет в 1902-м, была на два года младше Сент-Экса и почти такого же роста - шесть футов. Из-за волнистых светлых волос, красивых голубых глаз, покрытых лаком ногтей, стройной фигуры, аристократических черт и неизменного самообладания ее часто сравнивали с Гарбо. Дважды побывавшая замужем скандальная любовница принца Великобритании Генри, по-мужски разгульная (скажем, как Сент-Экс), она была почти такой же живой легендой, как сам авиатор.
Берил Маркхэм - девичья фамилия Клаттербак - росла единственным белым ребенком на ранчо Чарльза Клаттербака, именуемого Клаттом. Вечно занятый отец-фермер был известен скорее пылкой привязанностью к ребенку, нежели проявлением ежедневной заботы. Предоставленная самой себе девочка была буквально удочерена почтительными туземцами и росла дикаркой, бродя по лесам и равнинам с копьем в руке, ножом-панга за поясом и стаей собак, вечно волокущихся за ней. Достигнув зрелого возраста, Берил бросалась от одного дела к другому, пытаясь сделать карьеру, пока не влюбилась в авиацию. Ее обучал и тренировал выдающийся пилот Том Блэк. Получив в рекордный срок разрешение летать где угодно, Берил проносилась над кустарниками, выслеживая слонов для охотников, а именно для Брора Бликсена и Дени Финч-Хаттена (оба - бывшие любовники). По своей прихоти она однажды полетела в Англию без второго пилота, при этом самым современным прибором на борту был компас. Берил добралась до Лондона за семь изнурительных дней, а по прибытии купила вечернее платье и отправилась танцевать в "Савой".