Ответ могла дать лишь Харухи, но даже сама Харухи понятия не имела, в чём же крылась причина проблемы.
- Микуру-тян, ты можешь не махать битой! Тренируй хотя бы "бант", а то ты сколько не маши, всё равно не попадаешь. Сбей мяч, получится гранд-бол. Стой, не бей сверху вниз!
От прошлого турнира по бейсболу были сплошные проблемы. Неужели она хочет участвовать и в следующем году?
Харухи, застолбив себе клетку на 130 км/ч, – хлоп, хлоп, – послала несколько метких мячей. Глядя, как она была счастлива, я тоже почувствовал себя лучше. У этой девчонки несомненный дар. Кто знает, может у неё от рождения больше митохондрий, чем у всех; откуда иначе в ней столько энергии? Если б только она хоть немного использовала её на благо общества…
День за днём, пока вся Харухина норма не была выработана, никто не мог позволить себе нажать на кнопку "паузы", и мы спешили от одного мероприятия к другому.
Мы побывали даже на местном празднике фейерверков. С берега стреляли снарядами Сяку-дама. Все три девушки опять пришли в юката, и мы смотрели на взлетающие ("хлоп, хлоп") ракеты и распускающиеся в небесах ("бух, бух") лепестки пламени. Харухи по детски радовалась, тыкая пальцем в небо, где в узоре фейерверков ей чудилось чьё-то лицо. Боже, радуется какой-то ерунде! Но лишь в такие моменты можно увидеть её настоящую, чистую и детскую улыбку – впрочем, я на всякий случай поспешно отвернулся. Мало ли, какие глупости могли бы прийти мне в голову, если бы я смотрел на неё слишком долго; не знаю уж, какие, но какие-нибудь обязательно бы пришли. Одежда красит человека – урок себе на будущее.
Несколько дней спустя, повинуясь внезапному порыву, мы записались на проходящие возле реки открытые городские соревнования по рыбной ловле – ловили бычков – но вернулись с пустыми руками. На нашу наживку клевали какие-то мальки, подобных которым мы никогда и не видели, так что мы не могли даже отчитаться о таком улове. Харухи, впрочем, была ужасно довольна: ей нравился процесс забрасывания и вытягивания удочки, а не сама ловля. Радовало уже то, что мы по ошибке ни с того ни с сего не вытащили целаканта; успокоившись, я наслаждался завтраком, приготовленным сбежавшей от нас при виде червя-наживки Асахиной-сан.
На этот раз мы с Харухи спеклись дочерна, резко выделяясь на фоне оставшейся парочки, которая намазалась защитным кремом. Нагато я не считаю, поскольку та – исключение, она ни за что не загорит. И слава богу! Бронзовая от загара Нагато – это совершенно потусторонняя картина.
Увы, я прекрасно понимал, что сейчас было не время для таких беспечных рассуждений.
Время летело как разгоняющийся поезд на рельсах.
Харухи веселилась. Я тосковал. Мрак на лице Асахины-сан превратился в непроглядную тьму, а Коидзуми улыбался так ослепительно, как будто его всё это совершенно не касалось, и только Нагато вела себя, как обычно.
Все эти две недели мы провели как на иголках.
Время, однако, вышло. Стояло тридцатое августа, и оставался лишь один день летних каникул. Если сегодня и завтра мы что-нибудь не сделаем, всему, вероятно, конец – однако идей у меня совершенно никаких нет. Летнее солнце, крики цикад – все мелочи, из которых собирается лето, лишь усиливали моё беспокойство. Определился, уж не знаю когда, и победитель в школьной бейсбольной лиге. Ну почему, почему всё это не может тянуться дольше?
По крайней мере, до тех пор, пока Харухи не угомонится.
Все до единого пункты в списке Харухи были помечены галочкой.
Вчера глубокой ночью мы отправились прямо на кладбище – это было последнее наше мероприятие, "проверка храбрости". Призрачных огней и привидений не было. Единственным, на что стоило посмотреть, была перепуганная Асахина-сан.
- Вроде бы, со всем покончено.
Было около полудня тридцатого августа и мы сидели в привычной кофейне перед станцией.
Харухи изучала вырванный листочек бумаги так, будто бы перед ней была сделанная шариковой ручкой копия карты расположения сокровищ Токугаву. Она казалась и довольной, и в то же время чем-то неудовлетворённой. Прекрасно могу её понять: остался всего один день лета.
А кончится ли вообще лето? Теперь даже я сомневался в этом всерьёз; наверное, я чересчур недоверчив. Но, опять же, проведя несколько месяцев в этой психованной команде под предводительством нашей гиперактивной командирши, кто угодно свихнулся бы. Хорошо бы она вела себя хоть чуть-чуть мягче. Впрочем, пока с нами Асахина-сан, я готов терпеть что угодно. И правда, вот если бы она была мягкой, как Асахина-сан… нет-нет, хватит. Нужно прекращать эту бесконечную волынку (во всех смыслах).
- Ммм… ну и хватит, наверное…
Харухи тыкала плавающую ванильную ледышку в своей коле, и, казалось, не могла решиться на что-то.
- Но ведь… ммм… но ведь было же что-то ещё, нет?…
Нагато молчала и спокойно наблюдала за плавающей долькой лимона в своём ледяном чае. Асахина-сан крепко-накрепко сцепила руки на коленях, она была совершенно разбита и напоминала щеночка, которого отчитал хозяин. Коидзуми беззаботно, как обычно, похлёбывал свой кофе по-венски.
Что касается меня, сказать мне было нечего, так что я сложил руки на груди, раздумывая, что бы предпринять.
- Ну и ладно. Мы и так многое успели за лето. Где только не побывали, юката носили, цикад наловили множество.
Мне показалось, что Харухи просто сама себя утешает. Ничего подобного. Этого не достаточно. В глубине же души Харухи ещё не была готова распрощаться с летними каникулами. Сколько бы она не притворялась довольной, настоящих чувств не скроешь. В глубине души, в подсознании подсознания ещё одного подсознания, Харухи не могла избавиться от чувства неудовлетворённости.
- На сегодня, - Харухи протянула мне чек, - всё. Завтра свободный день, так что отдыхайте. Послезавтра жду всех в клубной комнате.
Увидев, что Харухи поднимается со стула и выходит из-за стола, я вдруг неожиданно перепугался.
Нельзя было выпускать её вот так вот домой. Чего-то по-прежнему не хватало. Если мы сейчас отпустим её, то открытые Коидзуми и подтверждённые Нагато две бесконечных недели начнутся в пятнадцать тысяч четыреста девяносто девятый раз.
Но что же делать?
Фигура Харухи медленно удалялась от меня.
И тут! Внезапно, ни с того ни с сего, совершенно неожиданно…
Чувство вернулось.
Вернулось смятение, вернулось ощущение "где же я это видел" - причём сегодня сопровождавшее его головокружение ударило невообразимо сильнее, чем в прошлые разы. Нынешнее дежа вю было не чета предыдущим. Я знал, что происходит, поскольку я уже проживал этот момент тысячи раз. Тридцатое августа. Остаётся один день.
Наверное, что-то в словах Харухи растормошило моё подсознание. Но что же, что же, что же…
- Всё в порядке?
Кто-то что-то спрашивал. Слова Коидзуми тоже о чём-то напоминали. Что-то было не в порядке, что-то откладывалось и откладывалось…
Харухи соскочила со стула и готовилась на ураганной скорости рвануться домой. Ей нельзя уходить. Иначе ничего не изменится. Что же я такого сделал, что могло бы изменить положение? Сцена за сценой пролетали у меня перед глазами как слайдшоу. Всё, что мы делали за последние пару недель…
…И всё, что мы не делали.
Думать было некогда, я должен был что-то сказать. Какой бы ерундой оно не было, лишь бы произнести!
- Мои дела ещё не закончены!!!
Кричать, наверное, было совершенно незачем. По здравому размышлению на спокойную голову это мгновение кажется одним из тех моментов, которые намертво врезаются в память, хотя идеальным было бы вовсе выкинуть их из моего серого вещества. Случайные прохожие, продавцы, и сама находившаяся около автоматических дверей Харухи, все обернулись и с недоумением уставились на меня.
Недолго думая, я ляпнул первое, что пришло в голову:
- Точно! Домашняя работа!
Посетители магазина вновь были потрясены моим откровенным заявлением.
- О чём ты?
Глядя на меня, как на больного, Харухи подошла поближе:
- Твои дела? Домашняя работа?
- Я ещё и пальцем не касался задания, которое нам дали на лето. Пока задания не сделаны, лето для меня не закончится.
- Чего?!
Она уставилась на меня так, будто бы я и впрямь был сумасшедшим. Боже, да какая разница!
- Эй, Коидзуми!
- Э, да, чего?
Коидзуми, похоже, тоже был поражён.
- Как у тебя с домашней работой?
- В общем, никак, поскольку всё лето мы были заняты. Почти половина не сделана.
- Так давай делать вместе. И Нагато с нами, у неё тоже наверняка есть хвосты!
Прежде, чем Нагато успела ответить, я протянул руку Асахине-сан, которая разинула рот, как марионетка в кукольном спектакле.
- Асахина-сан, почему бы и тебе не позаниматься с нами? Давайте раз и навсегда разберёмся с домашними заданиями.
- Эээ…
Асахина-сан была на класс старше, так что у неё задания были другими, но сейчас это было совершенно неважно.
- Но… но г…? Где?
- У меня дома. Приносите свои тетрадки и учебники, будем делать задания сообща. Нагато, Коидзуми, дадите списать то, что у вас уже сделано?
Коидзуми кивнул.
- Нагато, ты с нами?
- Да.
Коротко подстриженная головка легонько качнулась. Нагато подняла на меня взгляд.
- Отлично! Значит, встречаемся завтра! Начинаем с самого утра. Если постараемся, управимся за день, - воскликнул я, вскинув руку, сжатую в кулак. И тут…
- Ну-ка минуточку!
Харухи вернулась ко столу и гордо возвышалась, уперев руки в бока.
- Что это ещё за самодеятельность! Я начальница! Прежде, чем затевать что-нибудь, спрашивайте меня! Кён, принятие решений по собственной инициативе – это серьёзное нарушение правил бригады!
Выдав всё это на одном дыхании, Харухи уставилась на меня и объявила:
- Я с вами!
…Тот самый день, то самое утро.
Похоже, гроза миновала. Поднимаясь со своей постели, я знал, что ситуация как-то разрешилась.
Я знал это, поскольку мои воспоминания остались при мне. Я помнил, что вернулся из деревни, когда фестиваль О-бон был позади; получалось вспомнить и совместный поход в бассейн, и всё прочее произошедшее в августе. Конечно, изо всех этих воспоминаний лучшими были ещё свежие в памяти события вчерашнего дня.
Вчера было тридцать первое августа, а сегодня – первое сентября.
Память подсказывала мне, что в последний день лета у меня дома состоялось аварийное заседание "Бригады SOS". Прекрасно помню это состояние полубессознательной усталости. Даже переписывать чужие задания уже было чересчур, а объёмам работы, выпавшей на мою собственную долю, остаётся лишь ужасаться. Ложась вчера спать, в одном я был уверен на сто процентов: мои полоски HP, MP и LIMIT были так низки, что одного удара хватило бы, чтобы прикончить меня прямо в кровати.
Харухи притащила вчера свою гору домашних заданий ко мне в комнату и играла с моей сестрёнкой, косясь на нас с Коидзуми, Нагато и Асахиной-сан, пока мы изо всех сил работали автоматическими карандашами.
- Глупо переписывать дословно, - говорила она, давя кнопки на джойстике и играя с моей сестрой, - Пересказывай чуть иначе, в уравнениях тоже всё подробнее распиши. Учителя, знаешь ли, тоже не дураки. Особенно этот математик Йосизаки придирчив. К слову, у него самого решения далеки от гениальности.
Пять человек плюс сестра – в моей комнате и без того было тесно, а ещё моя мама (хоть никто её и не просил) постоянно бегала, принося закуски, десерты и сок, и создавая излишнюю суматоху. Мы были, по ощущениям, близки к получению туннельного синдрома от всех этих движений запястьем, одна лишь Харухи отлично проводила время. Спокойно так улыбаясь. Наверное, с такой улыбкой начальники смотрят на своих подчинённых. С таким же олимпийским спокойствием Харухи помогала пребывающей в расстройстве старшекласснице Асахине-сан с её коротким эссе. Если Асахине-сан поставят тройку, всю вину можно будет свалить на Харухи…
Покончив с прогулками по дорожкам памяти, я вылез из кровати.
Наступил, полагаю, абсолютно новый день новой четверти.
Впервые в своей жизни я не мог дождаться начала учёбы.
Уроки окончились. Выступление директора осталось позади, как и короткий классный час. Сегодня было первое сентября. В школе я уточнил: "Какое сегодня число?", - и Танигути с Куникидой уставились на меня с жалостью во взгляде. Видимо, и впрямь было первое сентября.
Кафетерий и продуктовый магазин ещё не открылись, так что Харухи отправилась в ресторан за воротами школы по обеденным делам. Клубную комнату занимали мы с Коидзуми.
- Судзумия-сан – гений пера. Без сомнения, она с детства была всесторонне одарённой, так что летнее задание не представляло для неё никакого труда. Такому незаурядному человеку должна быть незнакома идея делить работу с друзьями: в этом нет смысла при её способности разделываться с заданиями в одиночку.
Слушая объяснения Коидзуми, я подтащил складной стул к окну. Мы были в комнате литературного кружка. Сегодня был день профессиональной ориентировки, так что можно было бы собрать портфели и уйти, но мне ни с того ни с сего захотелось заглянуть в клубную комнату – а за мной увязался Коидзуми. Нагато сегодня – жуткое дело – взяла выходной. Хоть она и не подавала виду, но летние каникулы, должно быть, ужасно вымотали её.
У окрестных цикад шла война за сферы влияния. Абурадзэми вытесняли цукицукибоси. Летние каникулы закончились. Это точно. Однако…
- Всё это кажется выдумкой. Все эти пятнадцать тысяч циклов последних двух недель августа.
- Такая точка зрения небезосновательна.
Коидзуми принялся со своей сияющей улыбкой тасовать колоду:
- Между нашими копиями из этих пятнадцати тысяч четыреста девяносто семи двухнедельных отрезков, нет общих воспоминаний. Их не существует на центральной оси времени. Только мы, пережившие пятнадцать тысяч четыреста девяносто восьмой цикл, вернулись в общий временной поток.
Но я ведь получал подсказки. Это постоянное чувство дежа вю, особенно в последний раз. Может, это были небольшие подарки от тех нас, что уже побыли в таких ситуациях? Или говорить о "прошлых нас" – уже странно? Прошлые ли, или какие, время – как полоски на шкуре тигра, плавящиеся, словно масло, в этой бесконечной карусели.
И всё же хотелось бы думать, что нынешний я существую благодаря тем нам, что проживали все эти недели за неделями. Ведь иначе каждое такое проведённое под знаком Харухиной "несделанной вещи" лето иначе как пропавшим впустую не назовёшь.
Особенно для тех из нас, кто обнаружил неизбежность этой перезагрузки. Для восьми тысяч семисот шестидесяти девяти из нас.
- Сыграем в покер?
Коидзуми, как заправский фокусник, принялся сдавать карты. Развлеку его, не проблема.
- Ну ладно. Вот только на что играем? Деньги я ставить не буду.
- Как скажешь, тогда на интерес.
Ну вот, как всегда: когда победа ничего не значит, я с лёгкостью выигрываю. Роял-флеш, впервые на моей памяти!
В глубине души я поклялся, что если попаду в этот день ещё раз, то обязательно поставлю деньги.
Пролог - осень
Пролог - осень
Окончился школьный фестиваль, и шла тоскливая последняя треть ноября.
Поставленный весьма и весьма слабо, наш фильм тем не менее имел большой успех в день показа. Однако режиссёр Харухи на этом не успокоилась и не стала почивать на лаврах, как я надеялся. И до фестиваля, и во время его, и после, она ни на секунду не сбавила оборотов.
Да и школа не переставала раз за разом снабжать её происшествиями, которые вызывали в голове у Харухи совершенно лишний энтузиазм. Вот, например, выборы председателя школьного совета. По правде сказать, я сильно нервничал, не зная, что делать, если Харухи решит выдвинуть свою кандидатуру, однако она почему-то сочла школьный совет заклятым врагом всех небольших кружков, а идея внедриться под видом председателя и стать теневым правителем, героем школьных легенд, Харухи не привлекала.
С гораздо большим удовольствием она перехватила бы инициативу и сама напала на этого теневого правителя… если б таковой существовал, конечно.
Школьному совету и без того нелегко мириться с сомнительными "мероприятиями" нашего кружка и вообще смотреть на нас сквозь пальцы. Нам бы сидеть тихо да радоваться своему счастью, но Харухи хлебом не корми, только дай повоевать с кем-нибудь. Я понятия не имел, как она собиралась бороться с этим призрачным врагом.
Впрочем, все мои гадания, а вернее сказать, предчувствия, обернулись ничем, поскольку вызывать нас на битву явились вовсе не бойцы из школьного совета.
На битву нас вызвали алчущие мести соседи по коридору.
The Day of Sagittarius
The Day of Sagittarius
Бескрайняя тьма космоса расстилалась перед моим взором.
Мы словно бы нацепили защитные очки и потерялись в туманности "лошадиная голова" - в космическом пространстве не было видно ни одной звезды. Если откровенно – довольно слабый задний план. Я подумал, что не помешали бы хоть какие-нибудь картинки, но всё в этой вселенной, как и космос на заднем плане, страдало от ножа оптимизации, технических ограничений и времени.
- Вообще ничего не видно, - проворчал я, поскольку экран показывал только мрак. Уж не случилось ли чего с монитором?
Пока я гадал, в каком месте галактики очутился, на тёмный экран вдруг вторглась яркая точка, которая быстро неслась вперёд. Я решил сообщить своё мнение:
- Эй, Харухи! Может, притормозишь чуток? Твой флагман слишком быстр.
Харухи на это ответила так:
- Обращайтесь ко мне "Ваше превосходительство", помощник командира. В военное время ранг лидера бригады не ниже генеральского. У нас тут только высшие чины.
"Кто это превосходительство, а кто помощник командира!" - собирался возразить я, но …
- Командир Судзумия, офицер разведки Нагато докладывает, что вражеский флот совершает подозрительные передвижения. Как отреагируем? – преданно отчитался перед Харухи подлиза Коидзуми. Та ответила:
- Нужно внезапно на них напасть!