_Ты никогда не был настоящим болельщиком. Тебе этого не понять, - Солли-рок даже не взглянул в сторону Имии Лехха. Тот добродушно ухмыльнулся.
- И все-таки, Солли, кто сегодня играет?
_Наши встречаются со слепачами, с их чемпионом.
- Э-э-э, - протянул Имия Лехх, - с ними нелегко справиться… Но вы болейте, болейте!
- С тобой на эту тему разговаривать - только время тратить, - Солли-рок сделал вид, что возмущен.
- Смотреть роккербол - вот где время тратить, - ехидно заулыбался Имия Лехх.
- Каждому свое, - сказал Чонки-лао. - Тебя вот хлебом не корми, только дай поговорить…
- Око-лонг, например, роккербола терпеть не может, - продолжал Имия Лехх.
- Пока его нет, мы и посмотрим…
- Неужели вам не надоели эти передачи? - Имия был настойчив как никогда. - Уж лучше расположиться у бассейна, от всего отвлечься, послушать музыку…
- Наверное, ты все-таки прав, - вдруг согласился Чонки-лао. Ему, в общем-то, было все равно, как проводить время в ожидании Око. Из всех присутствующих он ждал Околонга с наибольшим нетерпением. На это имелись свои причины.
Если б эти слова сказал кто-нибудь другой, Солли-рок наверняка бы обиделся. Но Чонки-лао был его другом детства.
- Может, и прав, - вздохнул Солли-рок, и мужчины направились к бассейну. Туда, где стояли мягкие кресла, где шелестели маленькие серебристые фонтанчики, где притягивал своей свежестью трансформированный уголок дикой природы. Все здесь располагало к спокойствию. Холодные глыбы камней, искусно вписанные в общий интерьер, умеренное дневное освещение подчеркивали естественность обстановки, потолок был достаточно высок, чтобы ощущалось пространство ступер-бара высшей личной категории. И, наконец, музыка, та самая музыка, которая создавалась и звучала тут же, в соответствии с эмоциональным настроением гостей. Она дополняла тонус-эффект каждого, ничуть не мешая беседам и другим занятиям.
- Собственно, отчего задерживается Око? - спросил Солли-рок. Он хотел поговорить о роккерболе, но понял, что для этого разговора здесь не место.
- Кто знает, - изрек Имия Лехх. Теперь ему доставляло удовольствие отвечать Солли.
- Однажды мы вместе с Око ездили на охоту в Заповедник Круга, - вдруг оживился Чонки-лао. - Настреляли, конечно, уйму всего и всякого… Но не об этом я хотел сказать. Око-лонг никогда не опаздывал. Даже на отдыхе. Единственное, из-за чего он может опаздывать, - это самозаводы. Так вот, тогда на охоте он мне кое в чем признался…
- Ив чем же? - не выдержал Солли, чувствуя, что пауза, специально сделанная Красавчиком, затянулась.
Чонки-лао часто подогревал интерес к разговору такими паузами.
- Самозаводы - это блеф, - быстро сказал Чонки-лао почему-то шепотом. При этом он внимательно пробежал глазами по лицам собеседников, оценивая их реакцию.
- Бле-еф? Не может быть! - после минутного оцепенения протянул Солли-рок. Лицо у него вытянулось.
- А я допускаю все, что угодно, но, дорогой мой, ты, вероятно, хотел сказать о другом…
- Разве? - притворно удивился Чонки-лао.
Имия Лехх развалился в кресле, предчувствуя интересную беседу:
- О том, каким же образом "блеф" о самозаводах влияет на опоздание многостороннего?
Он явно рисовался. Чонки-лао получил от этого вполне понятное удовольствие.
- Э-э-э, нет ничего проще, чем ответить на такой вопрос, - произнес Чонки-лао, прищурившись и поощряя Имию в его манере вести разговор. - Однако прежде чем сказать тебе о столь очевидных вещах, хотелось бы сначала узнать: неужели опоздание Око-лонга волнует тебя больше, чем новость, которую я сообщил?
- Конечно, - без заминки ответил Имия Лехх. - Во-первых, наш разговор начался как раз с опоздания Око. Вернее, с того, что он задерживается. Во-вторых, - Имия продолжал "раскручиваться", - твой вопрос, дорогой Чонки, является не совсем понятным. Видимо, ты забыл, что я хочу есть. Вот почему меня больше волнует, где наш Око, чем где его самозаводы.
- Почему только его? - выдохнул Солли-рок.
- Потрясающе! - воскликнул Имия Лехх. - Неужели ты, Сол, считаешь, что они твои? Или, может быть, наши?
Чонки-лао наслаждался. До чего же вертляв был этот Имия Лехх! Во всяком случае, такой принцип в беседах не мог ему не нравиться.
- Имия, подумай, что ты такое говоришь? - захлебываясь от волнения, выдавил Солли-рок, не понимая любителя все переиначивать. - Если ты шутишь, то сейчас это не к месту.
- А что, собственно, произошло? - парировал Имия, улыбнувшись. - Я не вижу ничего такого, из-за чего нам расстраиваться… Кстати, этот зал уже по крайней мере раз пять перестроился, настраиваясь на наши ауры. И все мы знаем, что такие духовные валлы - не плод нашей фантазии, не игра воображения, а исполнительная клеть самозаводов, результат их собственной деятельности, в которой не участвует человек.
- Стоит ли говорить об этом…
- Разумеется. Ведь так было вчера, есть сегодня и будет завтра. Так будет всегда. Во всяком случае, должно быть, - не растерялся Имия, как обычно. - Разве это не является доказательством нашего благополучия? Есть самозаводы или нет их - главное не это. Главное то, что вся их чертовски непонятная система работает на нас и для нас.
- Ты уверен? - перебил его Чонки-лао. Глаза его были закрыты. На губах играла улыбка.
Имия не понял, шутит Чонки или нет. Но тут же сказал:
- Неуверенного - обгоняй…
Именно за такие "вывернутые" взгляды и обожал Чонки-лао болтуна Имию. Но болтун не просто болтал. Это походило на зеркала, расставленные под разными углами. Одна и та же мысль, будучи подхваченной Имией, как бы многократно отражалась в них и всегда приобретала множество оттенков, нюансов, тонкостей. Имия умел рассматривать суть вещей с самых разных сторон. То был дар природы.
Солли-рок не мог так запросто рассуждать от обратного. Здесь он был похож на самого Чонки-лао. Но Чонки отлично чувствовал великолепную игру Имии, чего недоставало Солли.
И Солли округлил глаза.
- По-моему, нельзя жить свободно, пользуясь всем и совершенно не представляя себе, каким образом все происходит, - вдруг заключил он. Это была глубокая мысль.
- А я именно так и живу, - Имия вытянул ноги и слегка потянулся. Затем, крякнув, встал из кресла. - Смотрю, у тебя большой интерес к вопросам подобного рода…
- Каждый делает свое дело, что известно тебе не хуже других, - обиделся Солли-рок.
- Но ко всему каждый считает, - Имия Лехх снова сел, - что делает самое главное дело, важнее которого ничего нет и быть не может… Что делает неизмеримо больше других… Это все прописные истины. Я бы сказал, прописные заблуждения, - беспощадно иронизировал он. - Но что бы мы ни делали, какие бы подвиги ни совершали, сейчас, похоже, нам долго не удастся чем-либо полакомиться. И коль так получается, я хотел бы узнать у тебя, Чонки, почему наш Око задерживается из-за каких-то самозаводов?
- И так все ясно, друзья мои. Если самозаводов не стало, как предполагает прежде всего Око, то он является обладателем просто-напросто ни-че-го. Представь себе, милый Лехх, что у тебя ничего нет. Совсем ничего, - Чонки-лао многозначительно захлопал глазами, словно ночная птица Плйий.
- Если у кого-то ничего нет, то это еще не значит, что из-за отсутствия чего-то он имеет право задерживаться и томить своих друзей, вплоть до голода, - опять игнорируя главную мысль сказанного, ввернул Имия Лехх. Он был в ударе.
Дело в том, что ему вопрос о самозаводах, в общем-то, не представлялся столь важным, таинственным или сложным. Но он хорошо понимал других. Поэтому слегка куражился над ними, притворяясь непонимающим.
- Суть в том, что неопределенность в таких вещах, как самозаводы, не может не волновать многостороннего, и я его превосходно понимаю. В подобной ситуации иногда лишний час может стоить достигнутого, - вдруг догадался Солли-рок.
- Все надо успевать делать за время-труд. Тем более, когда ты юбиляр и тебя ждут. Принципа вернее нет и быть не должно, - Имия Лехх был по-прежнему неумолим.
- Я с тобой не совсем согласен, Имия, - Чонки-лао наконец вступил в разгорающийся спор. - И знаешь, почему?
- Да вы что? На самом деле считаете, что у Око крайне сложное положение? - внезапно выпалил Имия Лехх, не столько спрашивая, сколько пытаясь расставить акценты в разговоре.
- Так считает сам Око, но об этом никто не должен знать, - с неподдельным изумлением пробасил Чонки-лао.
Собеседники свободно общались друг с другом. Их жизненные и деловые интересы не пересекались настолько глубоко, чтобы они сильно зависели друг от друга, чтобы эта зависимость мешала смело высказывать свои мысли и говорить прямо то, о чем каждый из них думал.
- Так вот, что я вам еще скажу, - Имия Лехх неторопливо перекатывал в ладонях появившиеся неизвестно откуда (ох, уж эти самозаводы!) нохортовые лизалы. Нежно-розовые, пушистые создания шустро оплетали пальцы, доставляя человеку неслыханное удовольствие. Они тонко улавливали настроение хозяина, повышая его тонус-эффект. - Откройте глаза, друзья мои. Я стою в этом зале. Вы сидите в удобных, теплых креслах. В руках у меня - нохортовые лизалы. Женщины наслаждаются в лирическом зале. Мы отдыхаем в ступер-баре. Я могу продолжать… Но все, абсолютно все, что мы видим, ощущаем, принимаем, чем пользуемся по собственной воле и, я бы сказал, без принуждения, что окружает нас, обеспечивая максимально удобные материально-духовные условия жизни индивидуально для каждого, произведено самозаводами. Все, что есть, совершенствуется и улучшается без непосредственного нашего участия. Участия человека вообще. Так вот: неужели вы допускаете, что такое могло появиться само по себе? Нет, дорогие мои! И поэтому у нас не должно быть сомнений. Самозаводы - объективная реальность.
Солли-рок сжался в кресле, будто загнанный фырк, и смотрел на Имию Лехха с растерянностью и надеждой. Все, о чем рассуждал Лехх, являлось неоспоримым. Истиной. Истиной самой жизни. Солли поражался ясности мыслей Имии. Он даже не подозревал, что этот баламут и забияка Имия спокойно и умело может рассуждать и действовать в самые критические моменты. Сейчас ему казалось, что случай почти крайний. Вот в чем был его недостаток: он никогда не видел дальше своего носа. "Ты живешь словно по инструкции", - как-то заметил Имия. Но выводы, сделанные сейчас Имией, принесли ему облегчение. Солли очень хотел, чтобы Имия Лехх оказался прав.
- Оно, конечно, так, друг Имия, - послышался низкий голос Чонки-лао, выводящий Солли-рока из задумчивости. - Но до сего дня ведь никто не обнаружил ни одного самозавода! Их нет, хотя есть все то, что нас окружает. Да, мы не создаем своими руками ценности, но мы и не знаем, кто или что их порождает, - хладнокровно рассуждал Чонки-лао.
- Все верно ты говоришь. Так есть и так было при наших отцах. Было и до них. Но история помнит, что так когда-то и не было. А слепачи разве не люди? Без самозаводов, все делают своими руками…
- О слепачах говорить нечего, - проворно перебил Чонки-лао Имию.
- Ну, хорошо. Пусть это отдельный разговор. Хотя мы прекрасно знаем, что все они - те же кастеройяне. Вернее, инт-кастеройяне. Мы живем не так, как они. И не только живем, но и работаем. У нас труд более духовный, а у них - более материальный. Я, к тому же, не принимаю во внимание то, что уже который год мы уничтожаем почти вручную постоянно возникающие излишки продукции порой непонятного назначения. Все это, вероятно, неизбежные издержки производства самозаводов. А может быть, наше неумелое программирование задач… Но я не об этом хотел сказать. Когда-то все было иначе. По-другому. Не так. Следовательно, самозаводы появились из-за удивительного умения человека создавать великое своими руками. А если так, то незачем сомневаться в факте существования самозаводов.
Солли-рок теперь был зачарован. Имия все-таки покорил и его. Солли совершенно не знал истории древнейшего мира. Ни в одной учебной программе почему-то не содержались сведения о временах без самозаводов и не говорилось о том, как последние появились. Другие источники также не давали подобной информации.
Трудно было оценить интерес, с которым Солли, оттопырив уши, следил за беседой. Она захватила его целиком. Он не предполагал, что на званом вечере будут спорить о самозаводах. Он не любил сложностей.
С левой стороны бассейна плавно появился маленький водопадик, который постепенно увеличивался в размерах. Солли заметил блаженную улыбку на лице Чонки-лао. Имия Лехх небрежно насвистывал мелодию ступер-бара. Он любил хорошую музыку.
Фонтанов давно уже не стало. Да и вообще вся обстановка в ступер-баре изменилась, обретая новые формы, но оставаясь прежней по содержанию. Никто не обращал на это внимания. Все менялось вокруг, но в то же время было как бы давно знакомым и самым необходимым, причем именно в данный момент.
- Спасибо тебе, дорогой Имия, за столь приятную и полезную беседу, - неожиданно поблагодарил Чонки-лао.
- Пустое… А полезного здесь, в общем-то, мало… - ответил Имия Лехх.
- Да нет. Для меня она действительно оказалась полезной.
- В каком смысле?
- Да так, догадка. А догадка еще не факт. Так что не будем зря ломать копья… Стоит ли рассуждать так глубоко о самозаводах? Честно говоря, я и сам несколько жалею, что начал этот разговор. Собственно, из-за Око-лонга как-то все и получилось, - Чонки-лао вроде бы простодушно улыбался. Точно так же, когда он бил хлыстом по шарам.
Бедный Солли!
Имия Лехх почувствовал, что спор закончен и отправился к бассейну. Окунуться было самое время.
"Как же все-таки получилось, что самозаводы исчезли с Кастеройи, и почему никто не знает куда?" - вновь задумался Чонки-лао. Этот вопрос волновал его с той самой последней охоты в Заповеднике Круга…
И тут в ступер-баре появился Око-лонг. Он был бледен и очень взволнован. Через левую щеку проходил свежий шрам.
Имия опрометью выскочил из бассейна, в котором вздыбились крупные волны. Водопад зашумел. Вокруг стало темнее. Ступер-бар среагировал на Око-лонга.
Чонки-лао уже было собрался встать с кресла навстречу многостороннему, но тот показал рукой, чтобы он не тревожился. Око-лонг первым делом направился к столику с рэул-тонизоном. Он пил с жадностью и много. Затем повернулся к своим гостям. Все трое уже стояли у Трафаретной Колонны, вырастив ее буквально в считанные секунды. Они в ожидании смотрели на Око.
Многосторонний стряхнул пыль с рукава и медленно, с расстановкой, как-то неестественно произнес:
- Поздравляю вас с моим юбилеем! Я рад, что Великая Четверка собралась вместе. Разговоры о самозаводах весьма полезны. Это развивает воображение. Не правда ли, вечер удается на славу? Прошу меня извинить за все, но я пришел к вам, чтобы немедленно уйти.
Глава шестая
Сутто бесстрастно разглядывал несчастного изыскателя. С высоты своего величия тот представлялся ему бедолагой до мозга костей. Даже новенький фирменный комбинезон с ярким нагрудным знаком Соединения не мог ослабить трагизма положения, в котором оказался Тайф Ломи.
- Да-а-а… Сплошные неприятности, - Сутто, засунув руки в карманы, медленно обошел труп.
Лицо Тайфа было тщательно, гладко выжжено, словно он собирался на свидание. Закрытые глаза и ровно сжатые губы придавали ему до неестественности безмятежное выражение. Волосы были старательно, аккуратно зачесаны назад.
- Что же теперь делать? - Лле взволнованно закусила губу.
- Что делать? - в раздумье переспросил Сутто Бруинг. Сейчас он жалел о том, что они с Эллеей Тис не поехали к ней. Лучше бы он оказался здесь один. Без свидетелей. Тем более что свидетелем оказалась его Лле. Это только осложняло ситуацию.
- Я так и знала, что Летящий погибнет!
- Вот новости! - удивился Сутто. - Каким же образом?
- Одинокий Охотник сообщал мне именно это. Теперь я все поняла.
- Не думаю, чтобы Одинокий Охотник поведал тебе именно о Тайфе.
- Почему ты так думаешь? - Лле взяла его под руку. Ей было не по себе.
- Потому что Охотника прежде всего видела ты, а не он.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что я тоже должна погибнуть?
- Да у меня и в мыслях этого не было, - ответил Сутто, а сам подумал: "Очень даже может быть. Во всяком случае, это не исключено. Одинокий Охотник просто так никогда не приходит. Такого еще не случалось".
- Тогда почему ты говоришь про Охотника?
- Разве? Ведь это ты говоришь о нем… И вообще, нам сейчас не до него.
- Это я понимаю, - послушно сказала Лле.
- Вот и хорошо, - Сутто подумал о том, что теперь, когда Эллея Тис знает то, чего ей лучше бы не знать, их взаимоотношения станут иными. Возможно, все-таки ему придется на ней жениться.
- Как ты думаешь, Летящего убили здесь или где-нибудь в другом месте? - Лле задумчиво посмотрела ему в глаза.
- А почему ты считаешь, что его убили? - огонек в глазах Сутто погас.
- Мне так кажется.
- Не знаю, не знаю… Тут дело непростое.
- Странно, что мы обнаружили труп Тайфа Ломи именно здесь, в твоем саду, - Лле жеманно поджала губы.
- Сам не пойму, как это случилось, - Сутто наклонился и засунул руку в средний карман комбинезона Летящего. Там что-то было. Это оказалась сложенная вдвое записка. Сутто развернул ее. То был, вероятно, черновой вариант уже знакомого письма Тайфа Ломи к Эллее Тис:
"Здравствуй, дорогая Эллея!
Наконец-то решился написать тебе. Я долго думал, прежде чем решился сделать это. Не суди меня строго. Просто постарайся все понять.
Мы знаем друг друга уже долгое время. Я давно понял, что не смогу жить без тебя. Ты нужна мне.
Поэтому я решил, что больше тянуть нельзя. Возможно, кто-то другой и женится на тебе. Но я этого не хочу. А годы идут. И вряд ли кому известно, что ожидает нас впереди.
Но я кое-что знаю. И знаю потому, что однажды повстречался с Одиноким Охотником. Это случилось в космосе, Я также, как и ты, никому об этом не рассказал и не ходил к Стене Истины. Мы поступили правильно. Поверь мне.
Стена Истины - это вовсе не то, что мы о ней думаем. Это Стена Обмана. Она служит Великой Четверке Соединения.
Впрочем, я хотел сказать не о том. Я безумно люблю тебя! Ты не будешь счастлива с другим!
Решай, конечно, сама. Но я уверен: у нас будет отличная, настоящая семья! Давай поженимся!
Тайф