Кто-то, глянув мельком, внял моему совету. Остальные так и сидели, выбивая зубами дробь. Ди, кинув полотенце на шезлонг, растянулся на песке, прикрыв глаза. Паша подошел и сел рядом. Они не спорили больше, видно придя к какому-то общему знаменателю. Мамонтёнок совершенно серьезно, так, как это умеют лишь малыши до восьми-десяти лет, у самой линии прибоя строил с младшими девочками крепость. Бегая за мокрым песком девчонки все время норовили залезть в воду, но Мамонтёнок неизменно возвращал их назад, давая задание то принести водорослей, то найти в песке ракушек. "Молодец", подумала я, наблюдая за ними. Это был первый, самый длинный перерыв между купаниями. Дальше время пребывания в воде становилось дольше, а отдых на пляже сокращался до коротких десяти минут.
Я знала достаточно развивающих игр, чтобы занять ими детей в эти пятиминутки, но учебно-воспитательная работа одними играми не ограничивалась. На мне сегодня еще висело одно мероприятие, и я принялась изучать извлеченные из кармашков в вожатской обрывки тетрадных листов, на которых разными почерками, убористо и размашисто были расписаны цели занятий, порядок их проведения, ожидаемые результаты, полученные результаты… Раскрыв КПК, я делала быстрые пометки, достраивая образовательную траекторию, начатую моими предшественниками. С каких бы планет ни прилетели эти вожатые, свое дело они знали хорошо. Меня ничуть не удивляло то, как привязались к ним дети.
Я почти закончила, когда Паша вдруг присвистнул, а Ди поднялся, сев, и выругался так, как не должны ругаться ни взрослые, ни уж тем более дети.
Я вскинула взгляд.
У кромки берега стоял, широко расставив ноги Мамонтёнок, а опрокинутый в песок мальчик, в котором я узнала ребенка из младшего отряда, поднимался, явно собираясь снова напасть на обидчика. Девчонки прыгали у воды, визжа. Забыв бумажки, я бросилась к берегу, увидела мельком, как бежит с одной стороны Артур, которого сложно было узнать без его непременной формы, а с другой, свистя в свисток, несется плаврук.
Мы все опоздали.
Упавший мальчик бросился на Мамонтенка с кулаками, но тот играючи снова опрокинул его на спину.
- Черт! - я сама не сдержалась, увидев, как легко этот малыш расправился с пацаненком, года на три его старше и на добрую голову выше.
Артур первым подбежал к дерущимся, и оттащил Мамонтенка за плечо назад. Малыш споткнулся, едва не упал и повис на руках у Артура.
- Отпусти ребенка! - крикнула я.
Артур обернулся, глядя непонимающе.
- Отпустите, - оглушительный свист, наконец, прекратился. Плаврук шагнул к Артуру и мягко высвободил Мамонтенка из его железной хватки. Поставил того на ноги. Мамонтенок невольно поморщился и потер руку. На плече мальчишки отпечатались артуровы пальцы.
- Поднимайся, - я присела перед опрокинутым на песок мальчиком. Тот чуть не плакал, но едва ли от боли. В глазах его, помимо слез, стояла обида. - Все в порядке? - спросила я, отряхивая его спину от налипшего песка.
Мальчик не ответил. Его губа дрожала, он едва сдерживал слезы.
- Что тут у вас произошло? - спросил плаврук, обращаясь к Мамонтенку.
Мамонтенок молча стоял, опустив взгляд.
- Он первый начал! - закричали игравшие с Мамонтёнком девочки, пальцами указывая на мальчика из младшего отряда.
- Он ударил тебя? - спросил плаврук, скептически изгибая бровь. Он тоже прекрасно видел, как легко Мамонтенок расправился с противником.
Мамонтенок, все так же потупившись, упрямо молчал.
- Нет! - вперед вышла одна из девчонок. - Он толкнул меня так, что я упала!
- Это все объясняет, - плаврук тактично не стал уточнять, что именно послужило причиной такого поступка. - Молодец, что вступился за девочку, - обернулся он к Мамонтенку. Его лицо было совершенно серьезно. - Однако дракой всех проблем не решить. Тебе надо было позвать вожатых, - плаврук кивнул на нас с Артуром. - Оба наказаны. - Завершил плаврук разбирательство. - Ты, за то, что распускал руки, а ты за то, что поддался на провокацию.
- Я не ябеда, - Мамонтенок впервые поднял взгляд.
- Конечно, ты не ябеда, - плаврук присел перед малышом, чтобы смотреть тому в глаза. - Но драться тут не позволено никому… Оба пропускаете следующее купание, - закончил плаврук, поднимаясь.
Ему, словно капитану на судне, принадлежало здесь последнее слово. Кивнув нам, он развернулся и ушел.
Артур тронул за плечо чуть успокоившегося мальчишку, и они пошли к своим навесам. Мамонтенка же тут же обступили дети моего отряда. Девочки вешались ему на шею, целуя в обе щеки, от чего тот краснел и уворачивался, а мальчишки стояли рядом, перешептываясь и терпеливо ожидая, когда же девочки отпустят своего героя.
Раздался свисток.
- Строимся! - крикнула я. - Строимся, и айда купаться!
Но едва ли половина отряда выстроилась в линейку у линии прибоя. Дети не отходили от Мамонтенка и, судя по всему, собирались остаться на берегу с ним. Раздался второй сигнал свистка, и весь лагерь ринулся в воду. Мамонтенок в окружении ребят прошелдальше от летящих во все стороны брызг, а потом они выстроились в круг, и маленький, не по годам серьезный пацан принялся демонстрировать им какие-то приемы рукопашного боя. Мальчишки разбивались на пары, стараясь повторить его действия. Девочки, оттянув Ди под навес, расспрашивали его о чем-то. Тот отвечал, сверкая улыбкой, представлял что-то в лицах, выразительно жестикулируя, и девчонки смеялись, слушая.
Младшие девочки, постояв рядом, вернулись к строительству замка. Иногда они забегали в воду, чтобы покататься на крутых гребнях невысоких волн. Я подошла к ним и поманила пальцем ту, которую обидел мальчишка из младшего отряда.
- Так что же все-таки случилось? - спросила я, присаживаясь на песок, и похлопывая ладонью рядом, приглашая сесть и ее. Оглянувшись, она села совсем близко и зашептала, склоняясь к самому уху:
- Он пришел, стал и стоит. Я его спросила, чего он стоит. А он говорит, нельзя что ли? А потом начал мешать и смеяться. Мамонтенок говорит "Уйди, не мешай", а тот "Это ваш новый вожатый, что ли? Чё-то он какой-то мелкий"… Я и толкнула его, - девочка опустила взгляд.
- Значит все-таки ты зачинщица, - сказала я, подводя итог. Мне все же казалось сомнительно, чтобы мальчишка младшего отряда вот так, ни с того, ни с сего ударил девочку. Но она вдруг вспыхнула, вскинула голову и зашептала жарко:
- Это Артур Александрович его подговорил!
- Вот как?
Недоверие в моем голосе не смутило её.
- Да вы только гляньте, как они теперь шепчутся, - она обернулась украдкой, бросив взгляд туда, где Артур и наказанный мальчишка сидели рядом под навесом в полном одиночестве.
- Ну, положим и мы тут с тобой шепчемся, - ответила я, подмигнув ей. И завершила, вставая, - у нас хорошие мальчики, они всегда за вас вступятся. Но вот вести себя надо все-таки так, чтобы не возникало лишних проблем. Договорились?
- Договорились, - ответила девочка, краснея и опуская взгляд.
- Ну и хорошо, иди играй, - сказала я, и только потом сообразила, что причислила уже Мамонтенка к своему отряду.
Да, ребята отлично вписались в коллектив.
Сидя под навесом, на краешке шезлонга, я зарывалась в горячий песок пальцами ног и искоса поглядывала на Артура. Кончилось второе купание, началось третье, и оба провинившихся, как ни в чем не бывало, стояли в длинной очереди к "трамплину", устроенному плавруком. "Трамплин" был хорош. Стоя на максимально возможной глубине, Роман - как выяснилось молодой еще парень из местных, которому не стукнуло и тридцати - приседал, с головой погружаясь под воду и, когда пацаны и особо отчаянные девчонки забирались к нему на плечи, распрямлялся как пружина, и дети, крича от восторга, выпрыгивали далеко вперед и вверх прежде чем упасть в воду, подняв тучу брызг.
Хотя формально инцидент не касался детей моего отряда, я прекрасно понимала его истинные причины. Следовало обсудить все с Артуром. При возникновении конфликта между детьми именно взрослые должны были бы принять все меры по его урегулированию. В нормальной ситуации мы должны были бы согласовать свои дальнейшие действия. Но ситуация не была нормальной. Более того, мы сами же её и создали.
Я снова искоса глянула на Артура. Он тоже сидел на шезлонге в неудобной, достаточно напряженной позе: опершись о колени, наклонившись вперед, с руками, сцепленными в замок, смотрел на купающихся детей. Голову его покрывал серебристый берет военно-космического флота. На запястье поблескивал довольно сложный электронный хронометр, а может быть и система, подобная моему наладоннику. Я подумала вдруг, что положение у него тоже не завидное. Ни Маргариты Михайловны, ни Елены Степановны не было видно с самого завтрака. Где они были? Что делали? Де-факто Артур точно так же как и я остался на отряде один. Только вот никаких помощников у него не было…
Вздохнув, я приняла решение. Встала и отправилась к нему.
- Артур, можно? - спросила я, прежде чем присесть рядом.
Он вскинул удивленный взгляд и, безразлично пожав плечами, ответил:
- Да, конечно.
Сев, я вкратце изложила ему все, что рассказала мне моя девочка.
- Таким образом, саму драку затеяли девчонки моего отряда, - закончила я.
- Я в курсе, - ответил Артур, все так же безралично пожимая плечами. Ни на какие обсуждения он явно не был настроен. Но уходить просто так я тоже не собиралась.
- Однако стычки могло бы и не быть, если бы мальчик не принялся задирать девочек.
- Чего вы от меня хотите? - Артур обернулся ко мне, и в его голосе, и во взгляде я увидела вдруг едва сдерживаемую злость. "Мы снова на "Вы", мелькнуло где-то на периферии сознания.
- От вас? - Я покачала головой. - Ничего. Я хочу, чтобы дети нормально доотдыхали эти последние дни и спокойно вернулись домой. Всё. Это можно как-то устроить?
- Как? - спросил он. Весь его вид как будто говорил: "отстань от меня, не цепляйся". Я подумала, что, возможно выбрала неудачный момент, но решила закончить, раз начала уж.
- Давайте будем снова общаться. - Он смотрел безо всякого выражения во взгляде. - Ей богу, Артур, у меня лично нет ничего ни против вашей мамы, ни уж тем более против вас, - здесь я вспомнила невольно, как он схватил Мамонтенка за руку, но я тряхнула головой, отгоняя воспоминание. Это была нештатная ситуация, и неизвестно еще, как бы повела себя я, обидь кто моего ребенка. - Дети ссорятся не потому, что им действительно есть что делить, а потому, что глядя на нас, начинают разделять, где "свои", а где "чужие". Но никаких своих-чужих нет. Это не война, не противоборствующие группировки, даже не команды на игровом поле. Это просто дети, приехавшие в лагерь отдохнуть.
- Просто общаться? - переспросил Артур. - Ну, хорошо, - он снова пожал плечами. - Давайте будем. - И, отвернувшись от меня, снова уставился на купающихся детей.
- Спасибо, - сказала я, уходя.
Судя по всему, поддерживать общение с Артуром придется опять-таки мне. "Инициатива наказуема", "назвался груздем, полезай в кузов" крутились в голове старые поговорки. Я испытывала странное чувство: смесь удовлетворения и досады. "Черт с ним. Буду здороваться каждое утро и каждый вечер желать спокойной ночи, и так до конца потока. Лишь бы весь этот дурдом, наконец, прекратился". Резко сорвавшись с места, я разбежалась и влетела в воду на полном ходу. Занырнув, прошла вдоль самого дна, покуда хватило воздуха и вынырнула на поверхность уже безо всяких тревожных мыслей.
- Трамплин? - спросила я, подплывая к плавруку.
- Вожатым без очереди, - засмеялся он, и дети, весело загомонив потеснились.
Роман присел, я стала ему на плечи, пригнулась сама, окунувшись почти с головой и, как ракета, устремилась вверх.
Трамплин был хорош.
Глава 17
Базар. Макс и другие сюрпризы
К полудню дети наигрались и наплавались, что называется "по самое нехочу". Обратно отряд возвращался разморенный и притихший. Занимался самый солнцепек, и узкая ложбина меж ярко-зеленым лугом и холмом, была ярко освещена, а не пряталась в тени, как утром. Насекомые сели в высокую траву, немолчный стрекот стих. Ни дуновения ветерка не пробегало над лугом, и только детские ноги, шаркая устало по тропинке, поднимали белые пылевые облачка. Лестница также была залита солнцем. Дойдя до распутья, я свернула на тропинку, бежавшую к базару и остановилась, ожидая, когда весь отряд подойдет ближе. Дети оживились, на утомленных лицах заиграли улыбки.
- Идем на базар, - сказала я просто, когда вокруг столпились все.
Кто-то крикнул "Ура!", в воздух полетела чья-то кепка, и уже через минуту отряд ликовал, не сдерживая своей радости. Я постояла немного, улыбаясь, а потом подняла руки, призывая детей к порядку.
- На базаре держимся все вместе. Никто никуда не разбегается… Мы отряд, - добавила я чуть громче, выдержав паузу.
Новые крики "Ура!" были мне ответом.
- Строимся! - я развернулась, и повела отряд по тропинке, которой они уже гуляли не раз, а я впервые.
Тропка круто сбегала вниз, ныряла в глубокую ложбину, под плотный покров тесно переплетенных ветвей деревьев, прыгала с камня на камень и выходила, наконец, к бурному горному потоку, бежавшему в узком туннеле меж двух притулившихся друг к другу скал. Бег воды, отражаясь от сводов, прокатывался, усиливаясь и громыхая. У самой воды, на серых блестящих камнях утоляла жажду стайка мелких, гладких зверьков.
Едва завидев нас, они тут же брызнули прочь. Я успела заметить лишь продолговатые тела, покрытые короткой бурой шерстью. Гарнитура, среагировавшая на сокращение мышц глаза, дала увеличенное изображение, но перепончатые лапы и длинный голый хвост последнего в стае мелькнули и скрылись без следа в густых прибрежных зарослях. Только раскачивались ветки, да от земли, по подлеску неслось пронзительное верещание тварей.
- Ух, ты, - сказала я тихо. Кажется впервые я видела здесь кого-то крупнее ящерицы.
- Ух ты! - воскликнули у меня за спиной, и я обернулась посмотреть, что увидели дети.
Высоко над головами на голой, залитой солнцем скале, покрытой многочисленными надписями, содержание и характер которых не меняются от планеты к планете, было вырезано прямо в камне огромными буквами "Макs". Последняя, латинская буква оканчивалась длинной стрелкой, подчеркивавшей все имя.
Вздохнув, я закрыла глаза.
- Позавчера тут этого не было!
- Как это сделали?
- Лазером!
- Шмазером! Какой дурак попрет в горы лазерный резак, чтобы вырезать в скале свое имя?
- Ну не киркой же его выдалбливали… А ты бы вырезал, если б у тебя был?
Я обернулась, посмотрев с любопытством, и вся волнующаяся толпа детей замерла, ожидая ответа.
- Я бы вырезал, - махнул рукой мальчик, - но лазерного резака у меня нет! - закончил он под смех товарищей.
- Мальчишка, - улыбнулась я, сама не до конца понимая, о ком говорю. То ли о мальчике, стоящем передо мной и весело смеющемся вместе со всеми, то ли о Максе, так недвусмысленно обозначившем свое присутствие где-то здесь, рядом.
- Идем, - позвала я, и мы вошли под своды коротенького туннельчика. Тропинка, огороженная с одной стороны стеной, а с другой поручнями, бежала прямо по над бурлящим потоком. Взявшись рукой за мокрое, ржавое от постоянно оседающей воды железо, я глянула вниз. Там, в потоке, стояли на месте, извиваясь всем телом и лишь изредка выпрыгивая из воды, темно-зеленые рыбины. Стремнина сносила их к океану, но они упорно работали плавниками, снова и снова поднимаясь вверх по течению.
- Пресноводные? - спросила я у пацана, перевесившегося через перила рядом.
- Не, - ответил он и, подумав, добавил. - Ну, то есть они и в соленой воде живут, и в такой.
- Эвригалинные, - сказала я.
- Как? - обернулся мальчик.
- Разноводные или эвригалинные, - объяснила я.
Он нахмурился и зашевелил губами, повторяя.
- Есть эвригалинные рыбы и даже животные, которые способны жить в воде с самым разным уровнем солености, - продолжила я, отходя от парапета. Пацан, пристроившись рядом, взял меня за руку, и еще несколько человек подтянулись ближе, слушая. - На Земле есть даже такой маленький рачок, Artemia salina, - я развернула ладонь, открыв наладонник, и тот, распознав последние слова, вывел трехмерную анимированное изображение. Вокруг сразу же стало теснее. В сумраке тоннеля картинка была отлично видна всем, - который может жить как в совершенно пресной воде, так и в воде, соленость которой доходит до двууста пятидесяти процентов. Обычная морская вода, как здесь, - добавила я, чтобы цифра стала понятнее, - это всего около тридцати-сорока процентов.
Дети, шедшие уже совсем рядом, вдруг остановились, да так дружно и резко, что я подняла взгляд от плывущего над моей ладонью рачка.
Навстречу нам, с той стороны тоннеля шли Маргарита Михайловна и Елена Степановна.
Я за малым не выругалась. Стало сразу понятно, почему Артур был на пляже один. Мальчишка, державший меня за руку, сжал невольно пальцы. Я посмотрела на него и в его взгляде увидела то, чего боялась. Сжав руку в ответ, я заставила его взглянуть на меня.
- Не стоит, - сказала я тихо, но так, чтоб меня услышали все, кто стоял рядом. - У меня будут неприятности.
Я понятия не имела, что за мысли пронеслись в разномастных детских головках, но, посмотрев мне в глаза долгим, внимательным взглядом, мальчик кивнул, уступая. Я перевела дух, надеясь, что и прочие дети не станут творить глупостей. Ситуация могла вылиться во все, что угодно. Чуть потянув за руку, я повела дальше и мальчишку, и весь отряд.
Воспитатели тоже почувствовали всю неловкость ситуации. Ни наша заминка не ускользнула от них, ни мы не могли не заметить, как запнулись эти две женщины в длинных пестрых сарафанах, в солнцезащитных очках на пол лица.
Проходя мимо, я поздоровалась негромко. Почувствовала, как краснею вся, до корней волос. Я не могла не поздороваться, и понимала одновременно, как именно это будет воспринято.
Ни Маргарита Михайловна, ни Елена Степановна, казалось, не услышали моих слов. Они проходили мимо, вовсе не замечая нас на этой узенькой тропке. "Ну и хорошо", - едва успела подумать я, как мальчик, державший меня за руку, вдруг тоже сказал отчетливо и громко, приветственно кивая головой:
- Здравствуйте!
Елена Степановна вздрогнула, а вся колонна позади начала повторять друг за другом: "Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте!", проходя мимо. Эхо дробилось под сводами тоннеля с явной издевкой.
Выйдя, наконец, вон, мы, не сговариваясь, все обернулись назад. Полумрак поглотил силуэты двух женщин. Мы ничего не увидели.
Я мысленно сосчитала до десяти, сдерживая желание выругаться покрепче.
- Что же вы делаете? - спросила я, оборачиваясь к детям. - Они же нам теперь жизни не дадут…
- Пусть только попробуют, - сказал, хмуро глядя в тоннель, державший меня за руку мальчишка, и крепко сжал мою ладонь.
Понимая, что не смогу ничего сейчас объяснить, что увещевания и просьбы бесполезны, я лишь покачала головой.