В христианском мире кровавые наветы на евреев появились у Иоанна Златоуста: в начале 5-го века в Антиохии разразились погромы и впервые в христианском мире были письменно зафиксированы клеветнические христианские обвинения евреев в ритуальных убийствах. Иоанн обвиняет евреев в жертвоприношении детей – как христианских детей, так и еврейских, один из самых ранних среди исторически фиксированных кровавых наветов (423 г. н. э.) произошел на праздник Пурим в городе Инместар близ Антиохии. Обвинение местных евреев в распятии христианского мальчика вызвало резню членов еврейской общины и разрушение антиохийской синагоги.
Иоанн Златоуст пишет в своей речи "Восемь слов против иудеев": "они закалали своих сыновей… они закалали их в жертву демонам" – уже тут мы можем заметить прототип классического средневекового христианского обвинения в ритуальном убийстве: иудеи убивают детей (не простое убийство, описанное у греческих авторов, а именно принесение в жертву демонам) и посвящают это убийство демонам. Иоанн Златоуст продолжает: "Но что и говорить об учителях и пророках, когда они убивали даже детей своих! Они, ведь, закалали в жертву демонам своих сыновей и дочерей" – становится само собой разумеющимся, что евреи – народ-богоубийца и способен на убийство того, кто несёт истину. Иоанн Златоуст акцентирует своё внимание на слова Моисея (Второзаконие. 28: 56-57) и Иеремии (Плач. IV, 10) о евреях, попавших под влияние ханаанеев и их традиции ритуального каннибализма, и проецирует это на всё еврейство: "Матери ели своих детей. Моисей предсказывает об этом, а Иеремия говорит, как уже о случившемся". Иоанн обвиняет евреев в уничтожении христианских душ: "у них не виден ложный жертвенник, на котором они закалают не овец и тельцов, а человеческие души". В качестве одного из истоков кровавого навета в христианском мире можно привести раннехристианскую легенду об Императоре Константине, прокажённом за преследование христиан, которому языческие жрецы посоветовали искупаться в крови ребёнка. Со временем усиления теологического антииудаизма языческие жрецы были заменены на еврейских лекарей.
В средневековой Европе кровавые наветы появились во втором тысячелетии нашей эры.
По словам Льва Полякова, можно предположить, что распространение этого явления в Западной Европе возникла под воздействием страстей, разожжённых крестовыми походами. Обычно пишут, что обвинения евреев в ритуальном убийстве появились поначалу в Западной Европе, а потом перешло в Восточную, лишь в XVII веке и что первый случай европейского обвинения в ритуальном убийстве как правило относится к 1144 году к английскому городу Норвич: "Евреи из Норвича купили христианского отрока перед христианской Пасхой и подвергли его всем мучениям, которые претерпел Господь наш, а на Страстную Пятницу повесили его на кресте, злобствуя на Господа нашего, после чего закопали". Это обвинение выдвигает выкрест Теобальд из Кэнтберри, по рассказу которого евреи должны на христианскую Пасху приносить в жертву мальчика, и место жертвоприношения ежегодно определяется на встрече раввинов в Нарбонне. Подобные обвинения были в Блуа в 1171 году, в Бэри Сент-Эдмоне в 1181 году, в Понтуазе, Брэндсе и Сарагоссе в 1182 году, и в Винчестере в 1192 году. Легенда о ежегодных "конференциях" раввинов и о тайном еврейском обществе, планирующем ритуальные убийства, быстро распространилась по Европе (о подобных мифах о конференциях раввинов я расскажу в одной из следующих глав, "Всемирный Кагал").
Однако на самом деле первый средневековый европейский случай обвинения в ритуальном убийстве относится к Руси, к 1096-1100 годам, – рассказ о похищении в 1096 году монаха Евстратия, и покупке его евреями у похитивших его накануне еврейской Пасхи половцев, о распятии его во время Пасхи. В 1235 г в Западной Европе во время пятого Крестового похода, обвинения евреев впервые получают четкую формулировку – "еврейская религия предписывает использование христианской крови в ритуальных целях". До этого не было чётко сказано, зачем евреи используют христианскую кровь.
Поначалу обвинения евреев в ритуальном убийстве привязывали к христианской Пасхе, утверждая, что евреи, убивая христиан, повторяют события Страстей Христовых, когда евреи якобы убивали Иисуса, то есть евреи сами празднуют христианскую Пасху, только в извращённом варианте. В основном, в XIII-XIV веках эти убийства стали прикреплять к еврейской Пасхе, и в таком виде этот миф стал более популярным и понятным толпе и дожил до наших дней. Затем легенда о ритуальном убийстве приобрела универсальный характер, независимый от конкретной даты. Кровавые наветы существовали и в XX веке: в России в начале XX века имело место дело Бейлиса, а в Советское время было несколько обвинений в ритуальных убийствах на Кавказе.
Мастерство евреев в использовании человеческой крови и органов считалось непревзойдённым, и не шло ни в какое сравнение с познаниями христиан, евреи были в Средние века одними из лучших врачей и считались лучшими специалистами в смежных областях медицины и магии. Ещё из первобытной древности шло понятие том, что в различных частях тела заключены таинственные силы, которые можно поставить на службу медицине и магии (например, у первобытных племён, практикующих каннибализм, считалось, что употребление в пищу мозга человека давало его интеллект и т д ). Средневековая магия изобилует описаниями использования в оккультных целях человеческого жира, крови, внутренностей, конечностей, в качестве одного из основных медикаментов часто используется кровь.
В поздние Средние века сложились такие элементы мифа о ритуальном убийстве: убийство, кровь, магия, яд, направленные на уничтожение христианского мира.
Существовали мифы, согласно которым евреи варили труп и разбрасывали его части в источники воды, чтобы отравить или заразить чумой всю воду в городе.
В Средние века существовало множество легенд о том, что еврей просил у христианина некие компоненты для магических операций, включая человеческое сердце, но христианин не решался на такое и приносил свиное сердце, выдавая его за человеческое, после чего еврей проводил магические обряды (а потом закапывает в поле или отравляет колодец), а на следующий день все свиньи либо погибают либо собираются в одно место и убивают друг друга. То есть основа этого мифа была неизменной: еврей хотел уничтожить христианский мир либо простым отравлением,
либо посеяв конфликт среди христианского населения. Существовали мифы, что евреи (как и маги-неевреи) перестали уже совершать ритуальные убийства, но используют кровь живых, добытую у цирюльников или хирургов. Ходил и такой миф, что маца с добавлением христианской крови якобы обладает магической оберегающей силой, и ей могли воспользоваться не только евреи, но и христиане.
Всеобщая популярность волшебных амулетов и всевозможных зелий, предназначенных для облегчения родов, способствовали возникновению поверья, что если еврейская женщина не может разродиться, она (или раввин) использует христианскую кровь. Несколько десятилетий спустя этот миф стал утверждать, что каждая еврейка нуждается в христианской крови во время родов. Были также популярны и слухи о том, что еврейские девушки используют христианскую кровь чтобы румянить щёки, поскольку им от природы присутственна мёртвенная бледность, следствие хронических кровотечений в наказание за распятие Иисуса.
Самое удивительное истолкование использования евреями христианской крови утверждает следующее: когда еврей лежит на смертном одре, его единоверцы совершают над ним обряд помазания христианской кровью, взятой у невинных младенцев, сопровождая свои действия молитвой: "Если Мессия, обещанный через Пророков действительно пришёл, и это – Иисус, пусть сия невинная кровь обеспечит тебе жизнь вечную". Получается, что еврей ведёт двойную игру и верит в возможность мессианства Иисуса, несмотря на то, что при жизни исповедует иудаизм; и ищет христианского спасения при помощи магии, используя свежую христианскую кровь. То есть христиане верили в то, что евреи могут признать истинность христианства, но делают это в извращённом варианте, даже путь к Спасению идёт посредством демонических или магических практик.
В различных средневековых мифах евреям зачастую нужна не только кровь своих жертв, но и их головы. Идея об использовании евреями для заживления раны от обрезания появилась благодаря использованию так называемой "крови дракона", смолистого вещества, получаемого из некоторых видов пальмового дерева, которую доверчивые христианские простолюдины, убеждённые, что евреям нужна христианская кровь, легко могли спутать эту смолу с кровью, а низшее христианское духовенство активно развивало подобного рода мифы. По иудаизму потребление крови является тяжким грехом, поскольку в крови находится жизнь, душа существа. Евреям отвратительна сама мысль потребления крови. В Талмуде сказано, что нельзя осквернять себя кровью. Ни одна другая религия не воспитывала среди своих последователей такой ужас перед кровью вообще. Случайно проглотить каплю собственный крови для религиозного еврея – страшный грех. Так почему же евреев обвиняли? Одной из причин обвинения в ритуальных убийствах был сам ужас евреев перед кровью, само отвращение; здесь можно провести параллель с отвращением свинины. Христианам казалось странно, что евреи по религиозным причинам не потребляют свинины, в их разуме активировались архетипы, в соответствии с которыми свинья у евреев должна быть священным животным. Так родился образ "еврейской свиноматки". Также и кровь, внушающая евреям суеверный ужас, приобрела в мозгу христиан статус священной жидкости для евреев, и как следствие, субстанции, играющей ведущую роль в колдовских обрядах, важную роль в иудейской религии. Греческий жрец Плутарх, живший на рубеже первого и второго веков новой эры, рассуждал, почему евреи воздерживаются от свинины: потому ли, что свинья вызывает отвращение, или же потому, что почитают свинью. Таким образом, мы видим, что пищевой запрет в некой культуре может породить среди представителей других культур мысль о священности табуированного.
Обвинения, подобные обвинениям евреев в ритуальных убийствах, встречались во многих странах и в разные времена – по отношению к различным народам. В сознании людей есть ксенофобные архетипы, проявляющиеся в столкновении общества с чужестранцами, вызывающими смущение и презрения. При их появлении возможно обвинение в ритуальном убийстве и применении магии. По психоаналитической концепции Карла Юнга в наш разум через наши сны и подсознание входят проформы (архетипы), образующие "коллективное бессознательное", в котором запечатлена историческая память и элементы мифического сознания, и иррациональные представления о демонах и чудовищах часто проецируются на чужаков. Так, В Китае рубежа XIX и XX веков христианские миссионеры обвинялись в том, что воровали детей и вырывали у них глаза и сердца для изготовления амулетов и лекарств. В Индии, где было мало евреев, функцию в экономике, аналогичную функции евреев в средневековой Европе выполняли парсы – персидские зороастрийцы, бежавшие от мусульман в Индию. И среди индусов долгое время ходили легенды о ритуальных убийствах, совершаемыми ими. На Мадагаскаре ходили аналогичные легенды об агентах французского правительство, а в Индокитае такие обвинения выдвигались против секты шетти. В мусульманском Египте ходили легенды, что христианские врачи поедают сердца своих пациентов-мусульман и пьют их кровь.
В средневековой Европе жителей далёких стран нередко представляли как сейчас инопланетян – химерами, нередко совсем непохожими на людей. Это было мифом в лосевском понимании этого слова, то есть абсолютной реальностью, в которую все верят. Нередко существами, лишь внешне похожими на людей представляли евреев. Свои обычаи, своя культура евреев представлялось как нечто, несвойственное нормальной человеческой жизни; еврейская традиция представлялась как магия, что делало евреев в сознании христиан лёгкими кандидатами в участники ритуального убийства. Поначалу евреи в Европе были экзотической группой, и мало кто из христиан знал, чем они занимаются в своей общине.
Однако объяснение такого явления как кровавые наветы одними лишь архетипами недостаточно для таких продуманных обвинений. Корни данного явления могут быть найдены в более древние периоды.
2. Античные истоки концепции кровавого навета.
Египетский грамматик Апион собрал все известные ему антииудаистские мифы вместе. Итак, до Апиона мы имеем следующие утверждения: евреи совершают ритуальные убийства и евреи поклоняются золотой ослиной голове. Сознание античных людей соединила их, и появился миф, что евреи похищают греческих мальчиков и приносят их в жертву своему ослиному богу. В некоторых вариантах мифа вместо греческого мальчика фигурирует взрослый грек или иностранец вообще.
В продолжении истории об ослиной голове в храме Апион пишет об Антиохе IV Епифане, вновь вошедшим в Храм и увидавшем там лежавшего человека, окружённого яствами. Человек рассказал царю, что он по происхождению грек, ходил по стране, и его схватили незнакомые люди, заперли в храме и стали усиленно откармливать изысканными яствами. Поначалу грек обрадовался, потом он стал относиться ко всему этому подозрительно, а затем оказался в недоумении. Он выяснил, что каждый год евреи отлавливают греческого бродягу, откармливают, а затем убивают и приносят в жертву тело, вкусив от его внутренностей и приносят клятву ненавидеть эллинов. И человек попросил царя отомстить евреям и в дань уважения к греческим богам посрамить этот народ.
Этот миф, описанный Апионом, напоминает шумерский ритуал человеческого жертвоприношения – убийства "царя-пастуха", символизировавшего бога Думузи (этот ритуале я также освещу в этой же главе чуть ниже). По шумерской мифологии богиня Инанна (или жрица Инанны, что по шумерским понятиям одно и то же) попадает в подземный мир, откуда ее необходимо вызволить. Сделать это в принципе возможно, но требуется некто, кто отправился бы туда вместо нее. Отдать за Инанну жизнь должен некий особый и довольно загадочный персонаж – пастух-царь Думузи, супруг Инанны. Пастуха, символизирующего Думузи приносят в жертву. Хотя он восседает на троне, окруженный всевозможной роскошью, он не обладает никакой властью, в том числе и над собственной жизнью; никто не спрашивает, согласен ли он стать спасителем Инанны. Пастуха хорошо кормили и исполняли любые его желания: предполагалось, что кровь и плоть человека, "получившего от жизни все", обладает самым широким спектром чудодейственных возможностей. Можно сделать предположение, что автор мифа о ритуальном убиении грека, которого перед смертью хорошо кормили и держали в хороших условиях был знаком с шумерским мифом и именно на его основе создал миф о еврейском ритуальном убийстве.
Иосиф Флавий пишет, что когда по легенде Антиох входил в храм, он не ожидал кого либо увидеть, и он был безбожником, так как решился туда войти. Нелепость и бесстыдство легенды, как пишет Флавий, очевидны, как и нелепость и бесстыдство последующих мифов о ритуальных убийствах. Невозможно было, чтобы на жертвоприношении присутствовали все евреи и смогли вкусить от плоти эллина. Царь не освободил пленника, чем мог показать себя благородным человеком и заручиться поддержкой эллинов против евреев, а позволил им умертвить его (хотя по тексту Апиона этот грек просил Антиоха об освобождении – И.Г.). В Святая Святых не могли запереть чужака. И если бы в жертву еврейскому Богу действительно был бы уготован грек, его разъярённые соплеменники не оставили бы камня на камне от еврейского Храма. Апиону не ведомо устройство Храма, в соответствии с которым в Святая Святых не могут пустить чужака. Подобные нелепости мы встречаем в кровавых наветах вплоть до наших дней. Аналогичный миф ходил и про римского полководца Помпея, который, согласно мифу, зайдя в Святая Святых, также увидел в храме пленного грека, заготовленного для ритуального убийства.
Дамокрит, единомышленник Апиона, время жизни которого точно не установлено, написал аналогичный рассказ об Антиохе IV Епифане, нашедшем в Иерусалимском храме пленённого грека. И грек узнал, что евреи каждые семь лет строго в определённый день календаря хватают иностранца (не всегда грека – примечание И.Г.), ведут его в храм и убивают, изрезая мясо на мелкие кусочки, потом клянутся, что прибудут врагами греков.
Рассказ Апиона и рассказ Дамокрита совпадают почти слово в слово. Главная разница между ними – периодичность человеческого жертвоприношения. Если у Апиона это происходит каждый год, то у Дамокрита – раз в семь лет. Я предполагаю, что рассказ Дамокрита был составлен ранее, поскольку вариант жертвоприношения раз в семь лет менее жестокий, чем каждый год, и рассказ Апиона как компилятора должен быть составлен на основе рассказа Дамокрита. Периодичность раз в семь лет возможно связана с еврейским субботним годом, о котором известно некоторым языческим авторам. Возможно, автор мифа, зная о том, что седьмой день и седьмой год святые у евреев, и предназначил седьмой год для этого ритуала. По словам Джошуа Трахтенберга текст Апиона был очень популярным среди представителей клира.
Нередко в средневековой Европе встречались вынужденные признания евреев, будто они занимались ритуальными убийствами. По "признанию", полученному под пыткой у еврея из Савойи (Испания) в 1329 году, евреи "приготовляют из голов и внутренностей умерщвлённых христианских детей некую пищу наподобие мази, называемую ими "ахарас" (Haroseth), каковую они поедают во время празднования своей Пасхи вместо жертвы… каждые шесть лет, ибо верят, что, поедая его, будут спасены". Тут можно провести параллель с рассказом Дамокрита о приношении грека раз в семь лет, так как имеется похожая периодичность, из чего можно сделать предположение, что рассказ Дамокрита оказал сильное влияние на клириков Савойи, и их обвинение базируется именно на этом источнике.