- То, чем занимаются в нашем офисе Генетической Безопасности в консульстве, - сущие пустяки по сравнению с тем, чем они занимаются у себя там, дома. Здесь только сидят за компьютерами, распознают изображения с камер в порту, периодически запрашивают ордера на арест каких-нибудь беженцев, клонирующих собак, или торговцев долголетием. Не больше. По крайней мере до сих пор так было. - Лиза помолчала. - Он сказал, что для меня самым разумным было бы сейчас вернуться домой. В Штаты.
- Может, так и надо сделать.
- Думаешь, мне лучше уехать?
- Если здесь тебе может что-то грозить, то да. А скорее всего так оно и есть.
Она выпрямилась и сказала:
- Да, мне может что-то грозить. Сама понимаю. Но есть и другое. Я же не просто так здесь осталась.
- Лиза, эти люди занимаются серьезными вещами. Они следят за тобой, возможно, это они и похитили Томаса.
- И им нужна эта женщина. Сьюлин Муа.
- Они могли заподозрить, что ты замешана в чем-то крупном. Брайан и пытался тебе это сказать.
- А я что, не замешана?
Турк отметил про себя, с какой твердостью она это сказала, и понял, что лучше пока не пытаться ее переубеждать. По крайней мере - сейчас.
- Ну, может, тебе и не обязательно уезжать совсем. Можно же просто ненадолго притаиться где-то. Если я притаюсь, я не смогу заниматься своим делом.
- Ты имеешь в виду - опрашивать людей, которые знали твоего отца, и разыскивать Четвертых? Этим, разумеется, не сможешь. Но почему бы тебе не переждать, пока все не прояснится?
- А ты бы сам так поступил?
"Нет, черт, - подумал Турк. - Что бы я сделал - это собрал чемодан и сел на первый же автобус". Когда ему грозила опасность, он всегда так и поступал. Но Лизе этого лучше не говорить.
У него промелькнуло в голове: а что, если ее отец исчез по тем же причинам, по каким он сам перебрался в Экваторию? Вдруг за ним были какие-то грехи, после которых он уже не мог вести прежнюю жизнь, и четвертый возраст показался ему единственным выходом? А может, он и вовсе стал Четвертым не по собственной воле. Просто шел куда-нибудь, и вдруг… Так бывает.
Турк не знал, что ей ответить. Ему было не по себе от пристального и печального взгляда Лизы.
- Словом, ты хочешь сказать, что Брайан прав - и мне пора уезжать в Штаты?
- Мне жаль каждой минуты, которую мы не можем провести вместе. Но одна мысль, что с тобой может что-то случиться…
Она по-прежнему неотрывно смотрела на него. В бар вошли две парочки - скорее всего просто туристы, - но в любом случае такой разговор лучше продолжать без посторонних. Лиза тронула Турка за руку и сказала:
- Пойдем прогуляемся.
* * *
"На самом деле, - подумал он, - все, что мы знаем друг о друге, - это горстка давних историй, рассказанных на ходу, обмолвок и упоминаний". До сегодняшнего вечера казалось, что больше ничего и не требуется. Подлинный их разговор протекал без слов. Теперь все изменилось.
- Где твоя машина? - спросила Лиза.
- Там, за углом.
- Моя тоже. Но на всякий случай лучше пока обойтись без них. Вдруг там какой-нибудь пеленгатор или еще что-нибудь в этом роде.
- Скорей всего они поставили жучки в мою. Если они пасли меня с утра, значит, я и вывел их на Томаса.
Томас - старик из Нью-Дели, тише воды ниже травы. Легче добычи не придумаешь. Экспресс-анализ крови (разумеется, против его воли) - и тут же ясно, что он Четвертый. А это уже совсем другая песня.
- Но все-таки зачем он им мог понадобиться? Зачем понадобилось его забирать?
- Чтобы допросить. А что, у них бывают какие-то другие цели?
- Он мог знать что-то, что интересует УГБ?
- Лиза, если это они, то они наверняка взяли у него анализ крови, как только вошли в дом. Этого самого по себе достаточно.
- Нет, не может быть. УГБ так не работает, если это только они. Все-таки они соблюдают какие-то правила. Нельзя просто так, без санкций, схватить человека и начать допрашивать.
- Это смотря что понимать под санкциями. Лиза, то, что пишут в пресс-релизах УГБ, - не вся правда. Управление больше, чем тот маленький филиал, где работает Брайан. Когда они ловят какую-то шайку клонеров или пресекают аферы с эликсирами долголетия, это дает газетам лакомый информационный повод. Но они занимаются и другими вещами, не столь аппетитными.
- Откуда ты знаешь?
- Слышал.
- От Четвертых?
- Ну… например, от Томаса.
- Похищения людей - это безумие.
Что он мог на это ответить?..
- Не хочу возвращаться к себе, - сказала Лиза. - Думаю, и у тебя ничуть не более безопасно.
- К тому же у меня полы немыты, - сказал Турк. По губам Лизы скользнуло бледное подобие улыбки. - Можем снять комнату.
- Все равно нас смогут найти.
- Если мы им нужны, Лиза, они так и так нас найдут. Скорее всего. Может, позже придет в голову какая-то хорошая идея. Но сейчас благоразумнее считать, что им известно, где мы. Хотя вряд ли они станут предпринимать какие-то резкие шаги. По крайней мере не сейчас. Им нужна не ты. Ты не тот человек, которого им есть смысл немедленно хватать и допрашивать. Скажи, что ты собираешься делать? Есть какие-то планы?
- Хочу сделать то, что должна была сделать еще несколько месяцев назад.
- Что именно?
- Разыскать Аврама Двали.
* * *
Они направились по извилистой улочке к светящейся бухте. С причалов доносился еле слышный лязг контейнеров и кранов. Кругом не было ни души. Остатки пепла, осевшие на стенах и обочинах, приглушали звук шагов.
- Хочешь отправиться к Могиле Кубелика? - спросил Турк.
- Да, давно хочу. Ты меня туда отвезешь?
- Почему бы и нет. Но до того необходимо кое с кем переговорить. И, Лиза, если ты все это говоришь серьезно, то должна подумать о некоторых вещах. Нужно, чтобы кто-то, кому ты доверяешь, знал, где ты находишься и что происходит. Сними с карточек достаточно, чтобы ты могла продержаться какое-то время, и забудь на время о банкоматах. Ну и все прочее в таком духе.
Она снова чуть заметно улыбнулась:
- Ты что, ходил на курсы выживания вне закона?
- Да эти курсы как-то сами собой проходятся.
- И еще одно. Я могу позволить себе - и по времени, и по деньгам, - отсидеться где-то, но у тебя же работа, бизнес…
- Ничего страшного.
- Я серьезно!
- И я серьезно.
"Вот этим-то мы с ней и отличаемся друг от друга, - подумал Турк. - У нее есть цель". Она решилась во что бы то ни стало довести до конца свою судмедэкспертизу, поставить точку в "деле Адамсов". А он просто влезал в свои ботинки и шел, куда глаза глядят. Не первый раз в жизни, наверное, и не последний. Интересно, понимает ли это Лиза?..
ГЛАВА 10
Высокопоставленных оперативников Генетической Безопасности, недавно прибывших из Штатов, звали Зигмунд и Вейль. Каждый раз, когда эти двое появлялись в консульстве, Брайан стискивал зубы.
Вот и сегодня: не успел он еще сесть за работу, как они опять явились.
Зигмунд был высокого роста и выглядел бесчувственным, как надгробный памятник. А толстячок-бодрячок Вейль (наверняка покупавший себе одежду в магазине "для толстяков"), ростом на шесть дюймов ниже Зигмунда, - наоборот, все время улыбался.
Они стали по обе стороны от Брайана, пока тот возился с кулером.
- Мистер Гэйтли, - сказал Зигмунд.
- Нам бы хотелось побеседовать с вами наедине, - продолжил Вейль.
- Пройдемте ко мне в офис, - предложил им Брайан.
Офис Брайана был невелик, зато с окном, выходившим в огороженный сад консульства. Здесь стояли пластмассовый фикус и электронный секретер со столешницей из натурального дерева, чьей оперативки хватило бы с избытком, чтобы вместить несколько Библиотек Конгресса. Рабочий стол был завален перепиской между Генетической Безопасностью и Временным Правительством. Эта гора бумаг представляла собой всего лишь маленький ручеек информационного потока, циркулирующего между двумя ведомствами, как вечно мутный Нил. Брайан сел на свое обычное место. Вейль плюхнулся в кресло для гостей, а Зигмунд остался стоять в дверях. Вид у него был зловещий, как у птицы, высматривающей падаль.
- Вы разговаривали с бывшей женой, - сказал Вейль.
- Да. Я передал ей то, о чем вы меня просили.
- Похоже, ничего хорошего из этого не вышло. Надо ли говорить вам, что она снова встречалась с Турком Файндли?
- Нет, - ответил Брайан без всякого выражения. - Мне это не обязательно знать.
- В данный момент почти наверняка он с ней, - сказал Зигмунд. Он всегда говорил коротко, и всегда что-нибудь неприятное.
- Но мы временно не можем установить их точное местонахождение, - сказал Вейль.
Брайан не знал, стоит ли им верить. Зигмунд и Вейль работали в Исполнительном комитете. Многое из того, чем занимался Исполнительный комитет, скрывалось под грифом "совершенно секретно" и потому обрастало легендами. Там, дома, они просто писали запросы: в целях такихто просим ограничить в конституционных правах такогото - и эти запросы почти автоматически удовлетворялись судами. Но здесь, в Экватории, где сталкивались интересы Временного Правительства ООН, национальных диаспор и нефтяных компаний, - они, по крайней мере теоретически, не могли позволять себе все, что угодно.
Брайан не был идеалистом. Он знал, что в Управлении есть такие сферы, куда его никогда не допустят. Коридоры власти, где делается политика и диктуются правила. Но в отношении собственных служебных обязанностей он считал, что выполняет полезную, хоть и не слишком увлекательную работу. Из Штатов в Экваторию то и дело бежали преступники, действия которых подпадали под компетенцию УГБ: аферисты-клонировщики, торговцы поддельными (часто и смертоносными) препаратами для продления жизни, радикалы из числа Четвертых, продавцы "улучшателей" для супружеских пар, готовых хорошо платить за рождение необыкновенных детей. Брайан не выслеживал и не ловил преступников, но то, чем он занимался, - переговоры с Временным Правительством, улаживание конфликтов, вскипавших вокруг вопросов юрисдикции, - имело не меньшее значение. Контакты между квазиполицейской организацией под эгидой национального консульства и местной властью, оплачиваемой из бюджета ООН, были делом непростым. Здесь приходилось вести себя тонко, все время идти на взаимные уступки. Нельзя было просто ввязаться в драку и стать кому-то поперек дороги.
Хотя для этих парней, похоже, таких преград не существовало. Это его и удручало. Брайан верил в силу законов. Неизбежно несовершенных, неэффективных, путаных, содержащих множество коррупционных лазеек, и все-таки обладающих абсолютной, незыблемой правотой закона. "Без этого, - говорил он себе, - мы ничем не лучше зверей", - ну и так далее. Сам он старался вести служебные дела как можно более тщательно и прозрачно.
Но теперь здесь находились Зигмунд и Вейль. Один - длинный и кисло-горький, как ангостура, другой - толстый улыбчивый коротышка - ни дать ни взять шар для боулинга, завернутый в бархат. Они пришли, чтобы напомнить ему, что на тех высотах, на которых ему никогда не бывать, законы приспосабливаются под обстоятельства.
- Вы уже оказали нам большую помощь, - сказал Вейль.
- Благодарю вас. Рад быть вам полезным.
- Тем, что связали нас с нужными людьми во Временном Правительстве, и, конечно, - в этом деле с Лизой Адамс. Тот факт, что вы состояли в особых отношениях с этой женщиной, полагаю, в данном случае нисколько не бросает на вас тени.
- Спасибо, - ответил Брайан. Как ни глупо, он и вправду был этим польщен, хотя и понимал, что он всего лишь пешка в игре.
- И мы еще раз заверяем вас, что не собираемся применить к ней меры задержания. Может быть, даже обойдемся без собеседования. Нас интересуют совершенно другие фигуры в этом деле.
- Та женщина на фотографии? Сьюлин Муа?
- Именно поэтому, поверьте, мы и не хотим, чтобы Лиза Адамс оказалась впутанной в это дело. Мы надеялись, что вам удастся донести эту простую мысль до нее…
- Я пытался.
- Мы знаем. И чрезвычайно вам за это благодарны. Но позвольте, Брайан, посвятить вас в курс дела, чтобы вы понимали, что именно нас беспокоит. Потому что, когда наш запрос попал в наш дата-центр, у многих вылезли глаза на лоб. Вы говорили, что Лиза рассказывала вам о причинах своего интереса к Сьюлин Муа…
- Сьюлин Муа приходила к отцу Лизы незадолго до того, как он исчез. Она не имела отношения ни к университету, ни к их семейному кругу. Учитывая интерес отца Лизы к Четвертым, нетрудно сделать вывод… Лиза подозревает, что эта женщина была кем-то вроде вербовщика.
- На самом деле все куда сложнее. Вы регулярно видите Четвертых, общаетесь с ними на законных основаниях. Здесь вас вряд ли чем можно удивить. Но курс долголетии - это только одна из биотехнологий, завезенных на Землю нашей марсианской родней.
Брайан кивнул.
- Все эти здешние адепты культа - мелочь, - сказал Вейль. - Нас беспокоит кое-кто посерьезней. У нас мало информации, к тому же я не ученый, но речь может идти о попытке путем биологической модификации человека установить контакт с гипотетиками.
Как многие люди его поколения, Брайан непроизвольно морщился при упоминании таких материй, как Спин и гипотетики. Спин закончился, когда он еще не ходил в школу, а гипотетики были для него просто одной из реалий мироздания, наименее всего доступной для понимания. Они представлялись ему грандиозной, но бессодержательной абстракцией, имеющей отношение к его жизни не больше, чем закономерности приливов и отливов.
Но, как и всех остальных, его воспитывали и учили люди, пережившие Спин, поверившие, что они стали свидетелями величайшего поворота в человеческой и с тории. Может, так оно и было. Отголоски Спина - все эти войны, религиозные революции и контрреволюции, всеобъемлющее чувство человеческой незащищенности и разъедающий тотальный цинизм - по сей день определяли облик мира. Марс стал обитаемой планетой. Человечество получило доступ к лабиринту, бескрайнему, как само небо. Все эти катаклизмы и перемены не могли не привести в смятение тех, кто их пережил, и будут давать о себе знать еще не одно столетие.
И в то же время они стали для целого поколения оправданием массового помешательства. С этим Брайану труднее всего было смириться. Миллионы и миллионы вполне здравомысленных мужчин и женщин благодаря Спину стали являть собой отвратительное зрелище безумной, безнравственной, беспрестанно дерущейся своры. И вот теперь эти самые люди полагают, что поколению Брайана и тем, кто помоложе, есть за что их уважать.
Но они этого не заслуживали. Помешательство и нравственность не имеют между собой ничего общего. Пристойность - вот то, что на самом деле приходилось возрождать его поколению. Пристойность, доверие, простейшие правила хорошего тона.
Гипотетики - это те, кто вверг Землю в пучину Спина. Кому захочется с ними контактировать? Какой может быть контакт с чем-то бесчеловечным? И как этого можно до биться с помощью биотехнологий, пускай даже и марсианских?..
- Эта технология, - говорил Зигмунд, - заключается и изменении человеческой нервной системы таким образом, что она становится восприимчивой к сигналам, которые гипотетики используют для связи между собой. Иными словами, делает человека чем-то вроде интерфейса для информационного обмена между человеческой расой и гипотетиками. При том, что мы абсолютно не представляем, кто такие эти гипотетики и чего они хотят.
- Марсиане действительно это пробовали сделать?
- Откуда нам знать? У себя, может, и пробовали, даже не однажды. Но, как мы полагаем, среди прочих препаратов, привезенных на Землю Ван Нго Веном, был и этот. А потом он стал распространяться среди земных Четвертых.
- Почему тогда я раньше ничего об этом не слышал?
- Потому что это совсем не то, чего желают все и повсюду в отличие от лишних нескольких десятков лет жизни. Если наши сведения верны, то для взрослого человека это смертельно опасно. Скорее всего именно в этом причина смерти Джейсона Лоутона еще в те давние годы.
- Но какой смысл в применении препарата, если это приводит к смерти?
- Это может не привести к смерти, - сказал Вейль, - если препарат вводится зародышу in utero. Тогда эмбрион формируется, адаптируясь к модификации. Человеческое и чужеродное вырастают вместе, в одном теле.
- Господи, - вымолвил Брайан. - Как можно сделать такое с ребенком?..
- Безусловно, это за гранью всех моральных норм. Как вы знаете, мы и так прилагаем немало усилий, чтобы спасти страну и весь мир от нежелательных последствий этого культа, от всех этих биологических модификаций. Это реальные, серьезные проблемы. Но здесь куда худшее. Это - просто воплощенное зло… другим словом этого не назовешь.
- Делал ли это уже кто-нибудь на Земле?
- Это мы и пытаемся выяснить. Пока что у нас очень мало надежных улик и свидетельств. Но в тех, что есть, фигурирует неизменно одно и то же лицо. Под разными именами. Догадываетесь, какое?
Та женщина с фотографии. Женщина, которая приходила к отцу Лизы.
- Итак, Сьюлин Муа появляется в расшифровке с камеры на пристани в Порт-Магеллане. Мы приезжаем сюда и находим Лизу Адамс, уже проделавшую определенную работу в том же направлении, прошедшую тем же самым путем: расспросы бывших коллег отца и так далее. По совершенно уважительной и понятной причине. Она хочет разгадать загадку своей семейной истории. Она думает, что, если узнает правду, ей станет легче. Но у нее свои интересы, у нас свои. Ее поиски создают для нас определенные трудности. Что лучше, по-вашему: дать ей и дальше всем этим заниматься и держать ее под контролем? Или все же предупредить, что она слишком далеко зашла?
- Я пытался, - сказал Брайан. - У меня не получилось.
- Тогда придется использовать ее иначе.
- Использовать?..
- Кое-кто из нашего высшего руководства настаивал на задержании, но мы полагаем, что разумнее всего будет наблюдать за ней и ждать. Она поможет нам выйти на тех, кто нас интересует. Один из них, кстати, Турк Файндли.
Турк Файндли. Пилот-частник и законченный идиот. Скверно, что ему, Брайану, не удалось спасти семью. Но еще хуже, что Лиза связалась с кем-то настолько невменяемым, недееспособным, с кем и находиться-то рядом опасно. Файндли - еще одна разновидность ядовитых последствий Спина. Неадекватный тип. Блуждающий без цели. А может, и того хуже, если намеки Зигмунда имеют под собой основание.
- Вы хотите сказать, что Турк Файндли еще каким-то образом связан с той женщиной, помимо того факта, что она заказывала у него рейс?