Грузный взъерошенный человек за столом, казалось, занимал половину пространства кабинета. Его очки сползли на кончик носа, и он торопливо поправил их, чтобы разглядеть посетителя.
- Я мистер Франкленд, заместитель главного врача Карфильдской психиатрической больницы, - он жестом предложил Джеймсу стул. - Почту за честь знакомство с вами; если потребуется наша помощь, вам стоит только попросить.
Эти слова пробили брешь в плотине, перегораживающей душу Джеймса, и наружу хлынули переполнявшие его боль и отчаяние.
- Я хочу видеть сына! Это все, о чем я прошу! Ведь это так просто - и, однако, я прихожу сюда уже четвертый раз за две недели, только за тем, чтобы меня без объяснений выставили за порог! А добираться сюда, знаете ли, небольшое удовольствие. Вы же знаете, что сейчас творится с транспортом.
Франкленд рассеянно кивал, барабаня пальцем по столу.
- Не стоит так отзываться об общественном транспорте, мистер Буш, - тем самым вы задеваете Партию.
Буш отшатнулся от собеседника, как от паука. Но слова Франкленда немного отрезвили его, и он произнес уже спокойнее:
- Я прошу позволения увидеться с моим сыном Тедом, только и всего.
Франкленд перегнулся через стол, конфиденциально прищурив глаза и понизив голос почти до шепота:
- А вам известно, что у вашего сына - опасное галлюцинативное помешательство?
- Мне ничего об этом не известно. Да и не интересует. Почему я даже не могу увидеться с ним?
Франкленд принялся с преувеличенным интересом разглядывать обкусанные ногти.
- По правде говоря, сейчас ему дают сильные успокоительные препараты. Поэтому его пока нельзя видеть. В последний ваш приход сюда он вырвался из своей палаты и носился по коридорам, круша все вокруг, чуть не убил сиделку и санитара. Он воображал, будто находится в Букингемском дворце. Как вам это нравится? Вот типичное следствие всех этих Странствий Духа. Ваш сын почему-то решил, что может Странствовать в населенные эпохи - но ведь общеизвестно…
- Послушайте, мистер Франкленд, меня не интересуют все эти теории, да и практика Странствий - тоже. Я хочу только знать, что с Тедом. Во всем виноваты Странствия, утверждаете вы? Но ведь он был в полном порядке, когда вернулся после двухгодового отсутствия…
- Ну, мы не всегда можем верно судить о психическом здоровье близких. А ваш сын уже тогда страдал от аномии в скрытой форме. Этой форме психического расстройства подвержены в той или иной мере все Странники. Такие больные, как правило, бессознательно абстрагируются от остальных людей; они порывают с обществом и со всеми его моральными устоями. Странствуя, они не могут участвовать в событиях настоящего или повлиять на ход вещей в прошлом, потому-то сама жизнь для них теряет смысл. Такие люди - мы совсем недавно это выяснили - обращаются к собственному прошлому, как бы поворачивают вспять стрелки часов и постепенно мысленно деградируют до внутриутробного состояния…
- Только давайте без вашей научной зауми, мистер Франкленд, договорились? Я совершенно уверен, что с Тедом тогда был полный порядок!
- … И события внешнего мира, в свою очередь, толкнули вашего сына на этот путь, - невозмутимо продолжал Франкленд, только снисходительным кивком отреагировав на эмоциональный выкрик Джеймса Буша. - Главным толчком, несомненно, была смерть матери. Нам известна его склонность к кровосмешению; поэтому, когда предмет его подсознательных желаний ушел в небытие, у него появился пунктик на почве возвращения назад, во чрево.
- Совсем на него не похоже!
Франкленд поднялся:
- Если вы упорно не хотите верить мне на слово, вот вам доказательство.
Он вставил кассету в портативный магнитофон и нажал на клавишу перемотки.
- Мы записали многое из того, что говорил ваш сын во время галлюцинаций. Я продемонстрирую фрагмент самой первой записи, которую мы сделали, когда только его доставили сюда. Вы же знаете, он потерял сознание, ожидая в Институте приема у мистера Хауэлса, своего босса. По непонятным пока для нас причинам он вообразил, будто наш великий Глава государства - генерал Перегрин Болт - ввел пагубный для страны режим. Затем генерал Болт сменился в его сознании адмиралом Глисоном - человеком, по отношению к которому его неприязнь хотя бы отчасти понятна. Но в момент записи наш пациент находился в более или менее удовлетворительном состоянии. Правда, подавая отчет в Институт, он почему-то был уверен, что его патрон Хауэлс - некий человек по имени Франклин. Кстати, это попросту искажение моей фамилии - Франкленд… Пациента первым делом доставили ко мне. Имя Хауэлса тоже часто мелькало в его бессвязных речах, и опять-таки в слегка искаженной форме. Его якобы носил некий капитан - видимо, образ из его казарменных галлюцинаций. Да что там, слушайте сами.
Франкленд нажал кнопку, и раздался неясный шум и голоса:
- Он все равно не понимает ни слова из того, что ты говоришь.
- Он думает, будто находится совсем в другом месте… Может, даже в другом времени.
- Ну разве он не законченный тип кровосмесителя?
Раздался слегка приглушенный голос Буша:
- Ну и где же, по-вашему, я нахожусь?
- Тсс!
- Тише, не то разбудите всю палату!
- У вас - аномия и галлюцинации, как у многих других ваших сотоварищей по Странствиям.
- Но ведь окно раскрыто, - отозвался Буш - как будто эта фраза все объясняла. - Так где же мы, в конце концов?
- В Карфильдской психиатрической больнице.
- Мы давно за вами наблюдаем.
- Ведь у вас - такой типичный случай… просто клад для нашей практики!
- Ну вы даете! - послышался снова голос Буша, и Франкленд выключил магнитофон.
- Печально, очень печально, мистер Буш. В тот момент ваш сын воображал, что находится в армейском бараке; но это было только начало. Он с каждым днем все больше отдаляется от реальности, а временами становится просто опасен. На днях чуть не прикончил моего ассистента с металлическим костылем. Пришлось на время поместить его в изолятор…
И тут Джеймс заорал во весь голос, прервав постную тираду Франкленда:
- Тед - все, что у меня осталось! Он не святой, конечно, но он всегда был порядочным человеком и уж точно не способен на насилие! Он бы никогда…
- Сочувствую, очень сочувствую. Конечно, мы делаем все возможное…
- Бедный Тед! Дайте мне взглянуть на него хоть одним глазком!
- Вряд ли это пойдет ему на пользу, - ведь он думает, что вы умерли.
- Как?!
- А так. Он вообразил, что связался с военными и те взялись поставлять вам виски под странным названием "Черный Тушкан", которым вы и упились до смерти. То есть, он косвенно убил вас (так он считает), а вину свалил на других.
Джеймс схватился за голову.
- Аномия… и слово-то какое чудное. Я ничего, совсем ничего не понимаю! Такой милый мальчик, замечательный художник…
- Да, такое часто случается с людьми подобного сорта. - Франкленд демонстративно посмотрел на часы. - По правде говоря, мы надеемся, что терапия с помощью искусства должна ему помочь. Искусство постоянно фигурирует в его галлюцинациях. Вы сказали, что ваш сын - не святой, но он, мягко говоря, религиозен. Постоянные поиски совершенства, порывы избавить человечество от горестей… А уже находясь в изоляции, он пытался создать модель идеальной семьи, в которой смог бы наконец обрести мир и покой. У нас есть записи того периода. В своей гипотетической семье ваш сын играет роль отца - тем самым узурпировав ваше право. Отец этот, по-видимому, представляется ему безработным шахтером. А санитаров и сиделок он одарил остальными ролями.
- И что же произошло?
- Ему не удалось долго поддерживать иллюзию мира в своей искусственной семье. Больной воспаленный мозг требовал крайностей: быть либо охотником, либо добычей, а то - убийцей или его жертвой. Семейная гармония была разрушена первым же яростным приступом ненависти к самому себе: он символически покончил с собой. А следствием мнимого самоубийства была идея возвращения во чрево матери - обычная для всех потенциальных кровосмесителей. Теперь он никого не хочет видеть… Вы сами напросились на эти объяснения, мистер Буш.
- О Господи. Никого не хочет видеть… Но это так не похоже на моего мальчика! Конечно, он был сам не свой до женщин…
Франкленд прыснул в кулак:
- "Сам не свой до женщин"! Да ваш сын знает одну только женщину - свою мать, и все представительницы прекрасного пола у него невольно ассоциируются с ней. Он так ветрен только потому, что боится, как бы женщина не взяла над ним верх.
Джеймс Буш беспомощно скользил взглядом по ненавистной комнате. Холодные, колючие слова, которым он не вполне верил, да и не совсем мог их понять, заставили его уйти в себя, забиться в укромный уголок своего "я". Желание бежать отсюда без оглядки почти пересиливало стремление видеть Теда. А Франкленд все скрипел, как заезженная пластинка:
- Во время его последнего Странствия по девону он встретил женщину по имени Энн. Уже тогда он был изрядно болен, и этой женщине тоже нашлось место в его галлюцинациях. Он считает, что она бродит где-то поблизости и вскоре вместе с сообщниками предпримет попытку его отсюда вызволить. Весьма существенно: он уверен, что сначала убивает ее, а потом, чуть погодя, воскрешает. Шекспировская трагедия, по-другому и не назовешь. У вашего сына исключительно развито воображение… Но не буду вас больше задерживать, мистер Буш.
Он поднялся, склонив голову набок.
- Вы были весьма любезны, мистер Франкленд, - с горечью проговорил Джеймс. - Но позвольте мне хоть в щелку взглянуть на сына! Ведь у меня в жизни больше никого не осталось!
- Да-да, конечно, - Франкленд сочувственно поднял брови - и тут же перегнулся через стол, доверительно подмигнув Джеймсу: - Как я понимаю, у вас намечалось кое-что с некой миссис Эннивэйл…
- Да, я… Да, миссис Эннивэйл - моя соседка.
- Странно. Странные штуки проделывает сознание с именами. Энн, Эннивэйл, аномия… Вы случайно не знаете, что такое амнион?
- Нет. Ну, вы дадите мне наконец разрешение его увидеть?
- Боюсь, ваше появление огорчит его. Я же говорил: он убежден, что вы умерли.
- Но я могу и не показываться ему!
- Сейчас он работает над новым группажем - мы поставляем ему материалы для работы и даже поощряем подобные занятия: они его успокаивают. Пока он работает, он спокоен… Но вдруг он обернется и увидит вас?
- Вы ведь упоминали сильные наркотики…
- Нет-нет, то было вчера. Я говорил про вчера. А сейчас - право же, мистер Буш, я не хочу…
Джеймс понял, что надежды нет, и все ж таки сделал последнюю отчаянную попытку:
- Пожалуйста, разрешите мне забрать его домой! Я буду заботиться о нем, выполнять все предписания. А как он может выздороветь в вашей белокаменной тюрьме?
Вмиг помрачнев, Франкленд ткнул пальцем в пуговицу плаща собеседника:
- Вы, неспециалисты, всегда недооцениваете серьезность психических расстройств. Ваш сын убежден, что время потекло вспять! Он больше не верит в нашу Вселенную; вот почему его необходимо изолировать от общества. Чтобы он не сеял смятение в других нестойких душах. По правде говоря, в таких случаях на излечение надеяться нечего. А сейчас я провожу вас, если позволите.
Он подтолкнул Джеймса к выходу и распахнул дверь.
В коридоре шла потасовка: тщедушный человек в серой пижаме вырывался из рук двух сиделок и громко орал, требуя позвать главного врача.
- Доктор Уинлок, немедленно вернитесь в постель! - беспомощно твердила женщина в белом халате.
- Прошу извинить! - бросил на ходу Франкленд, ринувшись к сеятелю раздора.
Но не успел он добежать до буяна, как служитель в белом выскочил из палаты с маской хлороформа, прижал ее к лицу взбунтовавшегося пациента и бесцеремонно уволок того в комнату.
Дверь захлопнулась.
Пунцовый Франкленд обратился к Джеймсу:
- К сожалению, такие инциденты время от времени случаются, мистер Буш. У меня сейчас очень много работы. Не сомневаюсь, что вы найдете выход сами.
А что еще оставалось делать старому дантисту?
Карфильдскую больницу окружала высокая глухая стена. Автобусная остановка находилась у самых главных ворот. Всего две пересадки - и Джеймс оказался бы дома. Но автобусы теперь почти не ходили.
Вот уже второй день без передышки сеял промозглый дождь.
Джеймс забыл дома шляпу, поэтому поплотнее замотал голову шарфом, поднял воротник и зашагал к воротам.
Франкленд, несомненно, разбил его в пух и прах. В следующий раз нужно потребовать дать ему взглянуть на последний группаж Теда.
Боже, как ему тоскливо и грустно!
Никого не хочется видеть… Нет, они с Тедом не потеряли и не потеряют друг с другом духовную связь. Если кого и винить в некотором отчуждении между отцом и сыном, то только Лавинию.
Нет, несправедливо ругать покойницу: все дело в треклятом времени, в которое им выпало жить.
Он брел долго. Ботинки промокли насквозь, отяжелевшие брючины липли к ногам. Придется принять дома горчичную ванну, не то сляжешь с простудой недели на две… Какой смысл рождаться и жить в такой эпохе, как эта… Господи, в безграничном милосердии своем обрати на нас, грешных, взоры!
Лязгнул замок ворот далеко за его спиной. Джеймс, понурив голову, побрел по улице к остановке. Он не смотрел по сторонам, потому не заметил хрупкую девушку, прижавшуюся к дереву; капли дождя стекали с ее распущенных желтых волос. Она могла бы дотронуться до него рукой, когда он проходил мимо, но не сделала этого.
Господи, в безграничном милосердии своем…
Энн склонилась над ними и принялась осторожно менять повязку маленькому Артуру. С минуту муж разглядывал ее лицо, руки и ребенка, серьезно смотревшего ей в глаза. Потом повернул голову и положил одну руку на свою винтовку, а другую поднес козырьком ко лбу, делая вид, будто изучает далекие холмы на горизонте.
УДК 821.111(73)-3 12.9
ББК 84 (4Вел)-44
О-53
Серия основана в 2001 году
Серийное оформление и компьютерный дизайн А С. Сергеева
Перевод с английского
А. Орлова ("Градгродд"), А. Овчинниковой ("Сад времени"), Е. Смирнова ("Седая Борода")
Подписано в печать 25.10.02. Формат 84х108/32.
Усл. печ. л. 31,08. Тираж 7000 экз. Заказ № 2096.
Олдисс Б.
О-53 Сад времени: Сб. фантаст. романов: Пер. с англ. / Б. Олдисс. - М.: ООО "Издательство АСТ", 2003. - 590, [2] с. - (Классика мировой фантастики).
ISBN 5-17-016630-3
Брайан Олдисс.
Мастер "золотого века" мировой фантастики - и один из немногих англичан, которых "считали за своих" американские фантасты.
Писатель, ТРИЖДЫ резко менявший творческий "стиль и почерк" - от добротной "традиционной" научной фантастики к "Новой волне", а после того как "Новая волна" "схлынула" - назад, к традиции.
Обладатель огромного количества премий и наград - от "Хьюго" и "Небьюлы" до итальянской "Кометы д’Ардженто" и французского "приза Жюля Верна".
Перед вами - классические произведения Олдисса. Произведения, уже выдержавшие проверку временем - и доказавшие, что НАСТОЯЩАЯ ФАНТАСТИКА вообще ходу времени не подвластна.
В данный том вошли: "Градгродд", "Сад времени", "Синяя Борода".
УДК 821.111(73)-312.9
ББК 84 (4Вел)-44
© Перевод. А. Орлов, 2002
© Перевод. А. Овчинникова, 2002
© Перевод. Е. Смирнов, 2002
© ООО "Издательство АСТ", 2002
Олдисс Брайан
Сад времени
Сборник фантастических романов
Ответственные за выпуск И. Петрушкин, А. Тишинин
Редакторы В. Домогацкая. А. Лидин
Художественный редактор О. Н. Адаскина
Верстка: А. Яблонская
Корректор Л. Макеева
Общероссийский классификатор продукции ОК-005-93, том 2; 953000 - книги, брошюры
Гигиеническое заключение № 77.99.11.953. П.002870.10.01 от 25.10.2001 г.
ООО "Издательство АСТ" 368560, Республика Дагестан, Каякенгский район, с. Новокаякент, ул. Новая, д. 20 Наши электронные адреса:
WWW.AST.RU
E-mail: astpub@aha.ru
Отпечатано по заказу ЗАО НПП "Ермак"
Отпечатано с готовых диапозитивов в типографии издательства "Самарский Дом печати" 443086, г. Самара, пр. К. Маркса, 201.
Качество печати соответствует предоставленным диапозитивам
Седая Борода
Глава первая
Река Спарот
Тростники едва колыхались: сквозь их заросли пробирались звери. Первым шел самец, за ним следовала самка, и от нее не отставали пятеро детенышей, жаждавшие принять участие в охоте.
Холодные струи тихо журчали меж тростников. Горностаи вошли в воду и поплыли. Достигнув другого берега ручья, они оказались на территории Спаркота. Затем, прижимаясь к земле, они стали подниматься на пригорок; самец то и дело вытягивал шею и осматривался по сторонам. Детеныши старались подражать своему отцу и таращили розовые глазки. Впереди на поляне резвились кролики.
Когда-то этот край изобиловал пашнями, здесь собирали хорошие урожаи пшеницы. Но в эпоху запустения плевела задушили злаки. Позднее огонь истребил чертополох, петрушку и гигантские травы, которыми поросли пшеничные поля. Вскоре сквозь золу и пепел пробились новые ростки. Невысокая и сочная зелень пришлась по вкусу кроликам, и они расплодились на бывших нивах.
Побеги, не тронутые длинноухими зверьками, оказались в весьма благоприятных условиях. Многие из них теперь превратились в настоящие деревья. Численность кроликов сократилась; они разбрелись по округе в поисках других пустошей. Травы снова поднялись и начали привлекать внимание оленей. Однако теперь кроны буков смыкались над зеленым ковром, и он уже поредел. Немногочисленные тощие кролики скакали среди пней, в постоянном страхе перед хищниками.
Вожак заметил движение в траве. Он поскакал в укрытие и остальные тотчас же последовали его примеру. Взрослые горностаи уже начали погоню; промелькнув буроватыми змейками на открытом пространстве, они скрылись в норах, вслед за кроликами.
Всего в нескольких ярдах от этой драмы часть буков была срублена. О деятельности человека здесь свидетельствовали свежие пни, россыпи опилок и топор, торчавший из бревна.
Через пустошь к деревьям проходила широкая тропа. Сама пустошь еще хранила следы тех времен, когда человек был хозяином. Но эти следы с каждым годом утрачивали отчетливость и постепенно исчезали, подобно рисунку на оставленном под открытым небом покрывале. Старые деревья, кое-где сохранившие последние темные листья, стояли, словно стражи вдоль древних изгородей. Ветхие столбы, - часть из которых вбили в землю при англосаксах, когда все вещи старались делать долговечными, - ныне окружали не пашни, а густые заросли: на бывших полях разрослись увитые хмелем кусты куманики, шиповника и бузины, а также молодые деревца.