Я припомнил свои собственные разочарования той ночи, в Окк-Хамилоте, когда все мои иллюзии лопнули, словно мыльный пузырь. Насколько же это все могло потрясти Фостера? Мы угодили в один и тот же переплет. В нынешней ситуации наши воспоминания о прежней цивилизации Валлона служили непрерывным источником горечи.
А матрица памяти Фостера, которую я привез в качестве подарка? Вот уж действительно хохма! И даже найди я Фостера, на всей планете наверняка не осталось ни одного рекордера.
И все же я не терял надежды отыскать своего друга, пусть даже это займет у меня…
Доменьер Гоп уже давно что-то фальшиво мурлыкал себе под нос. Я сразу сообразил, что к чему, и приготовил свой кларнет. Должность старшего музыканта, может, и не сплошной праздник, но, по крайней мере, я уже не был рабом. Мне предстояла долгая дорога наверх, но первый шаг по этой лестнице я уже сделал.
Мы ладили с доменьером Гопом. Он был проницательной старой лисой, ему нравилось иметь в своем распоряжении такого необычного музыканта. Он уже слышал от серых плащей - своеобразной местной полиции, - как я очутился в космопорту. Он довольно недвусмысленно намекнул мне, чтобы я не слишком-то болтал о своих воспоминаниях насчет прежних времен Валлона. Эта тема была запретной. Неудивительно, что на мое появление в столице так быстро отреагировали серые плащи.
Гоп брал меня с собой повсюду, на аэрокаре, на машине, на речных баржах. Транспорта было много, но, несмотря на простоту управления, мало кто знал, как им пользоваться. Конечно, аэрокары были более удобны, поскольку для них не требовалось дорог, но Гоп предпочитал наземный транспорт. Я подозреваю, ему просто нравилось ощущение скорости, когда во весь дух несешься по дороге и ветер свистит в ушах.
Однажды днем, несколько месяцев спустя после моей победы над Лилком, я заглянул на кухню. Мне предстояло отправиться с доменьером Гопом и его обычной свитой в Бар-Пандерон, огромный домен в ста милях к северу от Рат-Гальона, на пути к Окк-Хамилоту. Сайм и прочие мои приятели угостили меня хорошим завтраком и предупредили, что дорога предстоит опасная, в тех местах обитали разбойники.
- Вот чего я не понимаю, - сказал я, - так это почему Гоп не установит парочку пулеметов на машину. Каждый раз, покидая домен, он же здорово рискует.
Все присутствовавшие буквально остолбенели.
- Даже изгои не могут помыслить отнять жизнь у человека, фримен Дргон, - выразил общее мнение Сайм. - Доменьеры устраивают совместные охоты на этих ренегатов, чтобы потом превратить их в рабов, но никто не унижает себя мыслью убить человека.
- Разбойники и сами знают, что в своей следующей жизни они могут стать фрименами или пусть даже рабами, - вставил старший виночерпий. - Ты должен знать, фримен Дргон, что когда член разбойничьей банды переживет трансформацию, его доставляют в домен, чтобы он мог найти свое место.
- А часто происходит эта трансформация? - поинтересовался я.
- Некоторые способны не изменяться три-четыре столетия. Но обычно без трансформации человек может прожить от восьмидесяти до ста лет. - Сайм на секунду задумался. - А иногда и меньше. Тяжелая жизнь, полная лишений, может состарить гораздо быстрее. Так, у моего кузена, который попал в Великую Каменистую пустыню и пробродил там три недели без воды и питья, период трансформации сократился на четырнадцать лет.
Когда его нашли, он был весь в морщинах, поседевший, что и предвещает трансформацию, а вскоре впал в кому, проспал целые сутки и очнулся молодым и ничего не помнящим.
- И ты ему не сказал, кем он был?
- Не-а. - Сайм понизил голос. - Хоть ты и по праву считаешься любимчиком доменьера Гопа, помни: есть вещи, о которых лучше не говорить.
- После трансформации новичок выбирает себе новое имя и пытается постигнуть какое-нибудь ремесло, - вставил мясник. - В зависимости от способностей окружающие могут оценить его, например, выше, как это произошло с тобой, фримен Дргон.
- А разве у вас нет рекодеров памяти? - продолжал настаивать я. - Или информационных штырей - такие черные палочки, касаешься головы и…
Сайм описал рукой полукруг:
- Мне приходилось слышать об этих прутьях. Запрещенные предметы культа черной магии.
- Чепуха, - перебил я. - Ты сам-то случайно не веришь в магию, Сайм? Эти штыри не что иное, как изобретения, служившие вашим собственным предкам. И как вы умудрились потерять всякое знание истории своего народа…
Сайм всплеснул руками:
- Фримен Дргон, не задавай больше таких вопросов. На подобные темы запрещено разговаривать.
- Ну, хорошо, парни, я, наверное, чересчур любопытен.
Я вышел во двор, забрался в машину и принялся ждать доменьера Гопа. Пытаться узнать что-либо об истории Валлона - то же, что расспрашивать эскимосов об их переселении из Азии. Никто ничего не знает и знать не желает.
Правда, я пришел кое к каким заключениям. Если предположить, что какой-то общественный катаклизм нарушил систему воспроизведения памяти, которая способствовала сохранению преемственности культуры, становится ясно, почему валлонское общество постепенно деградировало.
Скучившиеся по доменам люди, избегавшие городов как очагов чумы, ничего не знали о космических полетах и прежней истории. Подобно Сайму, у них даже не было желания говорить на эту тему.
Конечно, мое расследование могло сдвинуться с мертвой точки, но только где-нибудь в большом домене типа Бар-Пандерона, и я с нетерпением ожидал сегодняшнего путешествия. Рат-Гальон был маленьким, нищим доменом, занимавшим всего лишь двадцать квадратных миль и объединявшим с полдюжины деревень. В смысле возможностей это был полнейший тупик.
Во двор вышел Гоп в сопровождении Кагу, еще двух охранников и четырех танцовщиц, следом тащили огромную корзину с подарками. Все заняли свои места, водитель запустил двигатель и вывел тяжелый грузовик на шоссе. Мое сердце учащенно забилось. Может, в Бар-Пандероне мне удастся обнаружить хотя бы следы Фостера.
Мы мчались на скорости пятьдесят миль в час по извилистой горной дороге, я сидел рядом с водителем и, поигрывая на кларнете, смотрел вперед. Водитель вел машину, словно подвыпившая девица, - быстро, но слишком нервно. Вообще-то это была не его вина: Гоп постоянно его подстегивал. Я мысленно благодарил конструкторов за встроенный ограничитель скорости. По крайней мере, нам не грозила опасность слететь в пропасть с полотна дороги.
Визжа шинами, мы обогнули поворот и неожиданно впереди в четверти мили от нас увидели поставленный на дороге автомобиль. Водитель инстинктивно нажал на тормоза.
- Разбойники! Не снижай скорости! - завопил сзади Гоп.
- Но… но… доменьер Гоп…
- Не бойся врезаться в них, - оборвал его Гоп. - Только не тормози!
Танцовщицы сзади перепуганно взвизгнули. Разбойники живой стеной перегородили дорогу. Водитель закатил глаза и чуть было не выехал на обочину, но потом стиснул зубы и, отключив антиаварийный контроль, выжал скорость до предела. Я со страхом наблюдал, как мы неслись на машину, перегородившую нам дорогу, а потом неожиданно, стряхнув с себя оцепенение, потянулся к приборному щитку. Однако водитель не уступал, застыв от ужаса. Я откинулся и с силой врезал ему по челюсти. Он скорчился в углу с разинутым ртом и закрытыми глазами. Я отключил ограничитель и повел машину с дороги. С моего места управлять было неудобно, но это было лучше, чем врезаться во что-нибудь на скорости в девяносто миль.
Машина впереди не двигалась, до нее оставалось сто ярдов, пятьдесят, и в этот момент я резко свернул прямо к склону горы. Водитель блокировавшей дорогу машины тут же сориентировался, перекрывая мне проезд. Я моментально переложил штурвал влево, пронесся в дюйме от заднего бампера чужой машины, на мгновение зависнув над пропастью одним колесом, и снова выехал на шоссе.
- Молодец! - выкрикнул Кагу.
- Они нас преследуют! - перекрыл его голос Гопа. - Наемные убийцы! Бесхозные свиньи!
Водитель наконец открыл глаза.
- Перебирайся на мое место! - рявкнул я.
Он что-то промямлил и полез, цепляясь за спинки кресел. А я быстро скользнул за штурвал, не отпуская рычага скорости. Впереди виднелся поворот. Я бросил взгляд в зеркало заднего вида. Бандиты разворачивались для погони.
- Жми! - скомандовал Гоп. - До Бар-Пандерона не больше пяти миль!
- Они нас могут догнать? - спросил я через плечо.
- В два счета, - бодро откликнулся Кагу.
- А какая впереди дорога?
- Отличная. Начиная от подножия горы прямая как стрела, - отозвался Гоп.
Мы прошли следующий поворот. Все как он и говорил, только впереди была еще и боковая дорога.
- А эта куда ведет? - спросил я у водителя.
- Тоже в Бар-Пандерон, - выдохнул он, - только она длиннее.
Я по спидометру прикинул скорость, слегка притормозил и резко свернул. С натужным воем машина влетела по крутому склону в пространство между холмами.
- Что за идиотизм! - заорал Гоп. - Ты что, в сговоре с этими негодяями?
- На шоссе у нас нет шансов, - прокричал я, перекидывая руль из стороны в сторону, чтобы вписаться в резкие повороты дороги. Мимо мелькали величественные скалы и травянистые пологие склоны, но у меня не было времени восхищаться ими. Танцовщицы на заднем сиденье повизгивали от страха и возбужденно переговаривались. Краем глаза я заметил, что наши преследователи тоже повернули на проселок.
- Они могут перехватить нас где-нибудь впереди? - крикнул я.
- Навряд ли, если только у них нет подмоги, - отозвался Гоп, наклонившись к моему плечу. - Но эти изгои работают в одиночку.
Я то притормаживал, то жал на акселератор, вертел рулевое колесо. Мы сворачивали то влево, то вправо, взбираясь все выше и выше, а потом ухнули вниз по крутому склону и опять вылетели наверх. Я быстро, оценивая, окинул взглядом дорогу впереди. Машина бандитов следовала всего в нескольких сотнях ярдов позади, а нам предстояло проехать вдоль подножия горы, сквозь туннель, а потом снова обогнуть крутой выступ следующей горы.
- Как только въедем в туннель, бросьте в них чем-нибудь, - крикнул я против ветра. - Чем угодно.
- Мой плащ! - рявкнул Гоп. - Корзину с подарками!
Кто-то сзади застонал в отчаянии, ему принялись вторить танцовщицы.
- Молчать! - прогремел Гоп. - А ну, помогите, а не то, клянусь бородой морского дьявола, я покидаю вас вместе с корзиной и всем остальным!
С оглушительным ревом мы влетели в отверстие туннеля и понеслись с такой скоростью, что вокруг все завибрировало. Гоп и Кагу подняли тяжелую корзину с подарками и перевалили ее через борт. За ней последовали плащ, опустевший кувшин из-под вина, сандалии, браслеты, фрукты… Потом нас снова ослепило солнце, и машину занесло на очередном повороте. В зеркале заднего вида я видел преследовавших нас бандитов. Черно-желтый плащ Гопа облепил радиатор их машины, остатки корзины болтались под днищем. Автомобиль качнуло на ухабе, и уголок плаща откинулся, позволив водителю взглянуть на дорогу.
- Не везет, - сказал я. - Дорога впереди прямая, и мне ничего не приходит в голову.
Бандиты нас нагоняли. Я выжал рукоять скорости до предела, но их автомобиль был быстрее. Нас разделяло всего сто ярдов, потом пятьдесят, и вот уже они начали обходить нас сбоку… Я слегка сбросил скорость, позволив им чуть-чуть продвинуться вперед, а потом резко бросил грузовик прямо на них. Машины столкнулись, и я едва справился с рулем. Бандиты снова начали нас нагонять, бортом к борту мы мчались со скоростью девяносто миль в час по крутому склону…
Я нажал на тормоз, резко повернул влево, задним бампером успел задеть его колесо и сдал назад. Водитель попытался затормозить, и это было его ошибкой. Их автомобиль потерял управление и заскользил по склону. Он медленно скользил, становясь на нос в облаке пыли. Корзина отлетела прочь, плащ затрепетал и тоже исчез. На какое-то мгновение автомобиль бандитов завис в воздухе, а потом рухнул вверх колесами, перевалившись через край дороги. Мы же понеслись дальше, вниз по склону и опять вверх, на поросшую лесом равнину, к видневшимся впереди башням Бар-Пандерона.
Сзади грянул дружный хор голосов, доменьер Гоп наклонился ко мне и принялся хлопать по спине.
- Клянусь девятиглазым дьяволом холмов! - прогудел он. - Превосходный маневр! Принц музыкантов еще и принц водителей! В эту ночь будешь сидеть вместе со мной за столом в Бар-Пандероне. В чине Стоударного старшего водителя. Мое слово!
- По сравнению с поворотом по внешнему ряду на оживленном шоссе в семнадцать тридцать по пятницам это просто сущая безделица, - небрежно бросил я.
Я повис на штурвале и попытался перевести дыхание. Было чистейшим идиотизмом состязаться со скоростной машиной, но мой маневр сработал, а заодно я продвинулся еще выше по служебной лестнице. Жизнь складывалась не так уж и плохо.
- И пусть никто не заикается об убийстве, - продолжил Гоп. - Я не потерплю, чтобы столь искусного водителя и музыканта замуровали заживо! Накладываю на всех обязательство молчать обо всем. Будем считать, что эти негодяи просто споткнулись на своих злодейских планах.
Такая мысль подействовала на меня отрезвляюще. Все произошедшее предстало передо мной в новом свете. В этом мире без смерти отнять человеческую жизнь считалось немыслимым преступлением, поскольку ты лишал человека не одной, а многих жизней. Существовало только одно наказание - на всю жизнь сажали в каменный мешок. Но только на одну жизнь. В моем случае этого оказалось бы достаточно. У меня не было запасных жизней. Поэтому я рисковал намного больше, чем эти бандиты.
Я провел свой первый день в Бар-Пандероне, блуждая среди высоких зданий, восхищаясь ими и выглядывая Фостера на тот случай, если он вдруг попадется мне на улице. Хотя это было столь же вероятно, как повстречать своего старого школьного приятеля из Аламо среди слуг персидского шаха. Но я все еще надеялся на чудо.
К концу дня так ничего и не изменилось. Одетый по последней моде, в накидке с рюшами, я сидел за небольшим столиком на террасе во Дворце Веселья (огромном здании для празднеств Бар-Пандерона) вместе со своим приятелем Кагу - старшим охранником доменьера Гопа. Здание напоминало воплощение голливудской фантазии - ночной клуб XXI столетия, оборудованный девятью танцплощадками на пяти уровнях, бассейнами, фонтанами, с парой тысяч обеденных столов. Кроме того, там были толпы музыкантов, девиц, шум, гам, разноцветные огни и яства, достойные стола любого доменьера. Дворец был открыт для гостей и всех фрименов домена с положением в пятьдесят ударов. После отшельнической жизни в Рат-Гальоне мне все это показалось невероятно восхитительным.
Под отталкивающей внешностью Кагу скрывалось добродушие. Лицо охранника было в шрамах от множества стычек, а нос так часто разбивали, что в профиль его просто трудно было заметить.
- И как ты умудряешься встревать во все эти драки, Кагу? - поинтересовался я. - Сколько тебя знаю, ни разу не видел, чтоб ты затеял драку.
- А вот в таких местах, - ухмыльнулся тот, обнажая обломанные зубы… - Все эти большие домены просто прелесть, в них всегда можно отвести душу.
- Ты что, ввязываешься в уличные драки?
- Не-а. Обязательно кто-нибудь да найдется. Начнут тут бродить, корчить из себя… ну, знаешь, как бывает.
- А что, дерутся прямо здесь?
- Ну да, полно зрителей, и всем весело.
Я было взял бокал и поднял его в честь Кагу, но тут же все его содержимое оказалось на моих коленях, поскольку кто-то сзади как следует поддел меня за локоть. Я поднял глаза. Надо мной возвышался какой-то мордоворот в шрамах.
- Это что еще за шмакодявка, Кагу? - поинтересовался он хриплым шепотом, ковыряя в зубах серебряной зубочисткой.
Кагу встал и без разговоров врезал ему под дых. Мордоворот хекнул и повис на Кагу, с досадой взирая на меня через его плечо. Старший охранник отодвинул парня на расстояние вытянутой руки.
- Это какая еще "шмакодявка", Малл? - прогудел он. - А ну-ка, отвали от моего приятеля. Лучший музыкант, к тому же первоклассный водитель.
Малл потер живот и уселся рядом со мной.
- А у тебя уже не тот удар, Кагу. - Он покосился на меня. - Ты извини, я думал, ты один из этих. - Он подманил раба-официанта. - А ну, принеси моему приятелю новый костюм. Да пошевеливайся!
- А как другие обедающие воспринимают ваши стычки? Одно дело, когда опрокинут бокал, такое в Манхэттене произойти может, а вот когда на тебя перевернут весь обед, тут уж не до шуток.
- Да нет, мы двигаем на арену. - Малл лениво ткнул пальцем куда-то в пустоту и оглядел меня с ног до головы. - Откуда ты выполз, музыкант? Первый раз во дворце, что ли?
- Дргон много путешествовал, - ответил за меня Кагу. - Он свой парень. Ты вот послушай, как я недавно угодил в переплет…
Пока Кагу и Малл обменивались небылицами, я неторопливо потягивал свое вино. И хотя за весь день мне так и не удалось узнать ничего нового, но для моих целей Бар-Пандерон был лучшим местом, нежели Рат-Гальон. Территория домена включала в себя два больших города и множество деревень. Здесь я скорее мог разыскать какого-нибудь болтуна, чтобы поговорить об истории, или даже, может быть, того, кто знал Фостера.
- Э-э-э, - проворчал Малл. - Гляди, кто идет.
Я посмотрел туда, куда он указывал. К столу приближались три мордоворота, один из них - длиннорукая горилла, по меньшей мере семи футов росту - приостановился, сграбастал Кагу и Малла за шиворот и грохнул их лбами друг о друга. Я вскочил, нырнул под огромный кулак, и… за восхитительным фейерверком из звезд последовала утешительная тьма.
В абсолютной темноте я стал избавляться от ткани, в которой запутались ноги, потом приподнялся и пребольно треснулся обо что-то головой.
Я застонал, прополз между ножками стула и наконец сумел вылезти из-под стола. Раб-официант помог мне подняться и осторожно отряхнул. Семифутовый верзила, развалившийся на стуле напротив, покосился в мою сторону и кивнул.
- Нечего связываться с олухами типа этого малого, - заметил он. - Кагу сказал, ты всего лишь музыкант, но, когда ты вскочил с этого стула, я было подумал… - Он пожал плечами и отвернулся.
Я проверил суставы локтей и колени, покачал челюсть, повертел головой. Все в порядке.
- Это ты, что ли, меня огрел? - спросил я.
- Чо? Ага.
Я обогнул стол, встал напротив и прокашлялся.
- Эй ты, - окликнул я.
Мордоворот повернулся. В какую-то долю секунды я выложился в одном прямом ударе в челюсть. Он опрокинулся назад, перевалился через ограду и рухнул в проход между столами внизу.
Я перегнулся через перила. На меня смотрела целая возмущенная компания.
- Пардон, приятели, - сказал я. - Он просто поскользнулся.
Вдалеке грянул дружный хор голосов. Я повернулся и увидел, как двумя уровнями ниже на свободном месте два тяжеловеса за милую душу мутузят друг друга. Одним из них был Кагу. Он уложил одного противника и тут же сцепился со следующим. Я повернулся, сбежал по лестнице и добрался туда.