Кагу сумел выстоять еще против двух противников, прежде чем его унесли. Я помог ему сесть на стул, сунул в руку бокал и принялся смотреть, как бойцы дубасят друг друга. Теперь мне стало понятно, почему шрамы на лице служили знаком его ремесла. Эти парни не имели никакого представления о защите. Просто стояли на месте и лупили друг друга, пока один наконец не свалится. Ничего мудреного, но зрители были просто вне себя от восторга. Немного погодя Кагу пришел в себя и начал комментировать достоинства бойцов.
- Все они первоклассные ребята, - заверил он. - И сейчас я не то что прежде, когда был в полном расцвете сил. Тогда я бы запросто справился с любыми тремя из них. Кого бы, может, и поостерегся, так это Торбу.
- Это который?
- Его еще здесь нет. Он придет попозже.
Появлялись все новые и новые бойцы и, скидывая плащи, вступали на арену. Упавших тут же оттаскивали. Они приходили в себя и принимались подбадривать других.
Через час очередь желающих поиссякла, только двое бойцов на арене лениво обменивались ударами, входили в клинч, промахивались. Дыхание вырывалось из их глоток с натужным хрипом. Зрители недовольно шумели.
- Где же Торбу? - удивился Кагу.
- Может, его сегодня не будет? - предположил я.
- Ну да! Ты ж его видел. Он загнал тебя под стол.
- А, так это он…
- Ты видел, куда он пошел?
- Да, я заметил краем глаза, как он дрых на полу, - откликнулся я.
- Чего?
- Ну, мне не понравилось его приветствие, вот я и врезал ему разок от души.
- Ха! - воскликнул Кагу, просветлев, и вскочил.
- Стой! Стой! Ты куда? - позвал я.
Кагу протолкался на арену, примерился и одним ударом уложил ближайшего бойца, потом повернулся и, послав второго в нокдаун, поднял над головой руки.
- Рат-Гальон выставляет чемпиона! - Его голос перекрыл возбужденные возгласы. - Рат-Гальон встречает всех желающих. - Он помахал мне рукой, - Наш парень Дргон…
Позади меня раздался возмущенный вопль, заглушивший слова Кагу.
Я обернулся и увидел проталкивающегося сквозь толпу Торбу с всклоченными волосами и багровым лицом.
- Погоди чуток! - возмущенно заорал он. - Пока еще я здесь чемпион.
Он замахнулся на Кагу, но тот ловко увернулся.
- Наш парень Дргон уложил тебя, верно? - прокричал Кагу. - Вот он теперь и есть чемпион.
- А я не был готов, - прогудел Торбу. - Ему просто повезло.
Он обвел взглядом зрителей, ища поддержки:
- Я, понимаешь, сижу, завязываю шнурок на ботинке, а этот парень…
- Иди, иди сюда, Дргон! - поманил меня Кагу. - Мы сейчас покажем…
Торбу развернулся и двинул Кагу в челюсть. Старый боец грохнулся на арену, проехался по ней и неподвижно застыл. Я стал протискиваться ближе. Его перенесли к ближайшему столу и усадили на стул. Мужчина, наклонившийся к Кагу, выпрямился с побледневшим лицом. Я растолкал толпу и схватил Кагу за запястье. Он был мертв.
Торбу застыл в центре арены с разинутым ртом.
- Что-о? - выдавил он.
Я протиснулся между двумя зрителями и кинулся к нему. Он пригнулся и сделал замах правой, я уклонился и провел апперкот. Торбу отшатнулся. Я нанес быструю серию ударов по телу слева, справа, не обращая внимания на его суматошные движения, сделал нырок и достал несколькими хуками в голову. Он застыл: колени вместе, глаза обалделые, руки по швам. Я примерился и врезал ему в подбородок. Он рухнул, словно бревно.
Тяжело дыша, я перевел взгляд на Кагу. Белое как мел лицо, испещренное шрамами, выглядело до странности умиротворенным. Кто-то помог Торбу подняться и повел с арены. Посещение Бар-Пандерона обещало стать большим событием, теперь мне предстояло везти домой труп.
Я подошел к Кагу, которого осторожно уложили на пол. Все кругом застыли в состоянии шока, здесь же был и Торбу. По его лицу стекла крупная слеза и упала на щеку Кагу. Торбу отер глаза своей лапищей.
- Прости, старина, - пробормотал он. - Я вовсе не хотел.
Я подобрал Кагу и, перебросив его через плечо, понес к выходу. И все то время, пока я пересекал зал, во Дворце Веселья стояла такая тишина, что я слышал собственное тяжелое дыхание, поскрипывание своих пластиковых башмаков, журчание фонтанов.
В бараках охраны я уложил Кагу на постель, а потом гневно обернулся к обступившей меня дюжине верзил.
- Кагу был хорошим человеком, - сказал я. - А теперь он мертв, и умер как зверь какой-нибудь - ни за что. Все в его жизни кончилось, так ведь, парни? Как вам это нравится?
- Как будто мы виноваты, - огрызнулся Малл. - Кагу был и моим старым другом.
- А чьим другом он был тысячу лет тому назад? - отрезал я. - Кем он был когда-то? Кем был ты? В прежние времена на Валлоне существовали иные законы. Каждый был сам себе доменьером.
- Слушай, а ты случайно не из братства? - воскликнул кто-то.
- А, так вот это как у вас называется? А по-моему, это всего лишь новое название старой игры. Один прохвост делает себя диктатором…
- Мы следуем кодексу, - оборвал меня Малл. - Наша работа - поддерживать доменьера. А это не значит молча выслушивать, как какой-нибудь шутник начинает обзываться.
- Я не обзываюсь, а призываю к восстанию. Вы, парни, главная сила в этой системе. Так почему же вы отсиживаете себе задницы, позволяя своим боссам заплывать жиром, да к тому же еще и калечите друг друга на потеху доменьерам? Я бы предложил прямо сейчас навестить местных шишек. У вас же право на рождение… было когда-то. Но ваша судьба зависит от вас. Пока многие из вас не ушли дорогой Кагу.
Поднялся сердитый ропот. Появился Торбу с заплывшим лицом. Я невольно попятился, готовясь к неожиданностям.
- Что здесь происходит? - пробасил он.
- Да этот тип! Подстрекает на мятеж и измену, - высказался кто-то.
- Он хочет, чтобы мы поколотили, да не кого-нибудь, а самого доменьера Квохи!
Торбу приблизился ко мне.
- Ты чужой в Бар-Пандероне, - произнес он недовольно. - Правда, Кагу говорил, что ты свой парень. Ты неплохо обработал меня, и я ничего против не имею: такова жизнь. Но слушай, не мути здесь воду. Есть кодекс и есть братство. Мы держимся друг друга, и этого достаточно. Доменьер Квохи ничем не хуже любого другого доменьера, и, клянусь кодексом, мы на его стороне.
- Послушайте, - настаивал я, - я помню прошлое Валлона. Я знаю, кем вы были однажды и кем можете стать опять. Необходимо всего лишь взять власть. Я проведу вас к кораблю, на котором прибыл. На его борту вы можете получить достаточно информации, чтобы понять…
- Хватит! - оборвал меня Торбу. Он выписал в воздухе какую-то каббалистическую фигуру. - Мы не хотим связываться с привидениями или сражаться с магами и демонами.
- Чушь! Все эти ваши запреты введены с единственной целью: заставить вас держаться подальше от городов, чтобы вы не могли понять, чего лишились.
- Не хотел бы я отдавать тебя в руки серых плащей, Дргон, - проворчал Торбу. - Замолчи.
- Города, - настырно продолжал я. - Они же совершенно пустые, как будто их только что выстроили. А вы живете в этих клоповниках, окружили себя стенами и пытаетесь защититься от серых плащей да разных изгоев.
- Ты что, хочешь играть первую скрипку, музыкант? - встрял Малл. - Так ступай, поговори с Квохи.
- Все идем.
- Ну уж нет, это надо делать в одиночку, - возразил Торбу. - Да пошевеливайся, Дргон. Я не стану на тебя заявлять. Я понимаю, как ты себя чувствуешь после смерти Кагу. Но, слышь, не зарывайся.
Я чувствовал, что побежден. Эти упрямые ослы к тому же не отличались особой сообразительностью.
Торбу поманил меня за собой. Я без особого удовольствия последовал за ним.
- Ты хочешь перевернуть все вверх дном? Ну что ж, не ты первый, однако помочь тебе мы не можем. Времена изменились, и отнюдь не к лучшему. У нас есть легенда: когда-нибудь вернется Ртр, и вот тогда возродятся золотые времена.
- А кто такой Ртр?
- Что-то вроде могущественного доменьера. Сейчас его нет, но давным-давно, когда еще начинались первые наши жизни, жил Ртр - доменьер всего Валлона. И всем жилось прекрасно. И у каждого была одна полная жизнь…
Торбу прервал себя и настороженно покосился на меня.
- Ни слова никому, - предупредил он. - Это секрет братства. Наша единственная надежда. В течение всех наших жизней мы верны кодексу братства в ожидании, что, может быть, когда-нибудь Ртр все-таки вернется.
- Ладно, - бросил я. - Мечтай и дальше, слон-переросток. И пока тебе снятся розовые сны, дожидайся дня, когда тебе, как Кагу, вышибут последние мозги.
Я повернулся.
- Послушай, Дргон, нет смысла бороться против системы. Одному не справиться. Да и отряду тоже. Но…
Я глянул через плечо:
- Ну?
- Но, если ты так хочешь рисковать своей шкурой, потолкуй с доменьером Гопом. - Торбу развернулся и скрылся в бараке, оставив меня одного во дворе.
Поговорить с доменьером Гопом? Хм. Ну что ж, терять мне нечего. И я двинулся прямо к гостевым покоям доменьера.
Я утопал в глубоком ковре гостевого холла доменьера Гопа, нарочно старясь распалить свой гнев, в то время как мой хозяин невозмутимо восседал в своем церемониальном кресле, бесстрастно глядя на меня.
- С вашей помощью или без, - упрямо настаивал я, - но я найду ответы на все вопросы.
- Да, фримен Дргон, - отозвался он спокойно, без привычного крика. - Я понимаю. Но есть вещи, о которых ты не имеешь представления.
- Только отпустите меня в космопорт, благородный Гоп. Я докажу свою правоту, у меня достаточно информационных штырей на борту, не говоря уже об остальном.
- Это запрещено, разве ты не понимаешь…
- Наоборот, я слишком многое понимаю, - перебил я.
Он резко выпрямился:
- Следи за своим тоном, Дргон. Я все-таки доменьер…
- Вы еще, может, помните Кагу? - перебил я его снова. - Вы помните его молодым и прекрасным, словно он бог из легенды? Вы видели, как он прожил свою жизнь. Она была у него хорошей? Сбылись ли его юношеские мечты?
Гоп прикрыл глаза.
- Прекрати, - произнес он слабо. - Все это ужасно, ужасно…
- "Смерть, заставшую их, я наблюдал со стороны, а все их жизни были моими", - процитировал я. - Вы гордились ими? А как насчет вас? Разве вас не интересовало, кем могли быть вы в прошлые золотые времена?
- Кто ты? - неожиданно спросил Гоп, пристально глядя на меня. - Ты говоришь на староваллонском. Ты воскрешаешь запретные знания, бросаешь вызов всей власти… - Он поднялся с кресла. - Я могу замуровать тебя, Дргон. Я могу передать тебя серым плащам… - Он принялся нервно расхаживать по залу, потом вновь повернулся ко мне. - Все идет вверх дном в этом когда-то прекрасном мире, - задумчиво произнес он. - Легенды утверждают, будто давным-давно люди жили, как боги, а Валлоном правил один могучий доменьер. Легенды говорят, что когда-нибудь он вернется…
- Могу поклясться, легенды не лгут, но нельзя же, в самом деле, сидеть и ждать, когда кто-то явится и спасет вас от вас самих. Только не надо думать, будто я - ответ на все ваши молитвы. Я лишь хочу сказать, что когда-то Валлон был прекрасным миром и эти времена могут вернуться. Сейчас на планету словно наложено заклятие забвения, и ее просто нужно разбудить. Города, дороги, звездолеты до сих пор в отличном состоянии. Но никто не знает, как все это действует, а вы даже боитесь попробовать. Чего боитесь? Кто распускает эти нелепые слухи? Кто уничтожил систему рекодеров памяти? Почему мы не можем отправиться в Окк-Хамилот, вскрыть архивы и вернуть каждому его память?
- Ты спрашиваешь о страшных вещах, - тихо произнес Гоп.
- За этим всем кто-то должен стоять или стоял раньше. Кто?
Гоп на секунду задумался:
- Среди нас есть один человек, великий доменьер. Доменьер доменьеров, его зовут Оммодурад. Я не знаю, где он живет, это известно только самым приближенным.
- А как он выглядит? Где его можно увидеть?
Гоп покачал головой:
- Я видел его только раз, да и то он был закутан в свой плащ. Он очень высокого роста и молчалив. Говорят, - Гоп понизил голос до шепота, - что с помощью черной магии он имеет власть над всеми своими жизнями.
- Не стоит обращать внимание на всю эту дребедень, - уверил его я. - Он абсолютно такой же человек, как вы или я. Всади нож ему промеж ребер, и конец, магия там или не магия.
- Не нравятся мне все эти разговоры о смерти, Дргон. Преступника достаточно замуровать.
- Хм, для этого сначала надо найти его. Вот только как бы к нему подступиться?
- Есть доменьеры, которым он доверяет, - неуверенно сказал Гоп, - его верные слуги, через которых все мы, прочие, узнаем его волю.
- А можно их как-нибудь склонить на нашу сторону?
- Нет. Они связаны с ним узами тьмы, заклятий и колдовства.
- Вот будет свободное время, так я и сам могу продемонстрировать парочку колдовских трюков, - проворчал я. - Давайте все-таки не отвлекаться, благородный Гоп. Как бы мне пристроиться к одному из этих доменьеров?
- Нет ничего легче. Водитель и музыкант такого уровня, как ты, может заявить права на место, какое только пожелает.
- А как насчет охраны? Ну, положим, я могу взять верх над Торбу. Это как, лучше?
- Нет, это не должность для человека твоих способностей, фримен Дргон! - воскликнул Гоп. - Конечно, такое положение больше всего приблизит тебя к доменьеру, но ведь это же очень опасно. Состязание за пост главного охранника ничуть не легче, чем вызов самому доменьеру.
- Что? - изумился я. - Так доменьера тоже можно вызвать на состязание?
- Потише, фримен Дргон. - Доменьер Гоп удивленно посмотрел на меня. - Никто в здравом уме не станет вызывать доменьера.
- Но это возможно?
- Нет, ну в самом деле… если ты настолько устал от жизни, от всех своих жизней, то это такой же подходящий способ свести с ней счеты, как и любой другой. Но знай, фримен Дргон, что любой доменьер - искусный воин, и лишь равный ему может надеяться на успех.
Я врезал кулаком по ладони:
- Ну конечно, я ведь должен был догадаться об этом раньше! Кондитеры пекут, музыканты состязаются в игре, и более способный побеждает. Среди доменьеров та же самая система. Но процедура, какова официальная процедура, благородный Гоп?
- Это состязание на обнаженных мечах. Мера чести доменьера, который готов утвердить себя даже перед лицом самой смерти. - Гоп выпрямился от нахлынувшей на него гордости.
- А охранники? - спросил я. - Они ведь тоже сражаются.
- Но только голыми руками, фримен Дргон. Им не хватает мастерства. Смерть, которую ты описал, редка. Это - нетипичное происшествие.
- Она продемонстрировала мне весь этот фарс в настоящем свете. Цивилизация, подобная Валлону, низведена до такого уровня…
- И все же жизнь так прекрасна… По каким бы то ни было правилам.
- Я не могу в это поверить и думаю, вы сами-то вряд ли верите в то, что сейчас говорите. Какого доменьера могу я вызвать на состязание и как?
- Откажись от своей глупой затеи, фримен Дргон.
- Кто ближайший приятель великого доменьера?
Гоп, сдавшись, только махнул рукой:
- Здесь, в Бар-Пандероне, доменьер Квохи. Но…
- И с чего мне начать?
Гоп положил мне руку на плечо:
- Послушай внимательно, фримен Дргон. Конечно, с тех пор как доменьеру Квохи пришлось обнажать лезвие в защиту своего положения, прошло много времени. Но будь уверен, своих навыков он не потерял. Когда-то он сумел проложить себе дорогу к владению Бар-Пандероном, в то время как мы, все остальные, удовольствовались меньшими доменами.
- Я сама осторожность, благородный Гоп, - заверил я, несколько кривя душой. - Я не сапожником каким-нибудь был в золотые времена.
- Тебя ждет смерть…
- А теперь скажите, как мне вызвать его? Или завтра на банкете я сверну ему нос.
Гоп рухнул в кресло, поднял было руку, но тут же обессилен-но опустил ее.
- Если тебе не сказать, все равно скажет кто-нибудь другой. Но по правде говоря, я еще не скоро найду музыканта твоего уровня.
Глава 15
Зал для аудиенций казался невероятно огромным. Его высокие окна были завешены аляповатыми лилово-багровыми занавесями, смягчавшими лучи солнца, а под куполом нависла напряженная, неспокойная тишина, в которой многочисленные посетители и просители ожидали доменьера.
Прошло два месяца с тех пор, как Гоп объяснил мне все формальности вызова доменьера на бой. И он справедливо указал мне, что лишь в определенном случае я могу на что-то рассчитывать. Если бы я даже умудрился уложить доменьера в честном бою, то его охрана превратила бы меня в котлету, так и не дав открыть рта.
По три часа в день я проводил в оружейной Рат-Гальона, фехтуя с Гопом и парочкой охранников. Тридцатифунтовый кусок острой стали с первого же дня стал словно продолжением моей руки, но только на первые несколько минут моих тренировок. Конечно, знаний мне было не занимать, и техники тоже, но вот мускулы мои изрядно подкачали. Уже через пять минут напряженного движения я просто подпирал стену, жадно ловя ртом воздух, а Гоп запросто помахивал своей железякой и не переставал твердить:
- Конечно, ты сражаешься получше, чем любой музыкант, фримен Дргон, но все же долго тебе не продержаться.
И за этими словами следовала новая атака.
Все послеобеденное время я проводил за гимнастикой, накачивая мускулы и занимаясь бегом.
Как утверждал Гоп, нельзя было терять ни минуты. И вот через два месяца усиленных тренировок я почувствовал, что готов к любому повороту событий. Гоп предупредил меня, что доменьер Квохи - рослый мужчина. Меня это мало беспокоило: чем больше габариты, тем лучше цель.
По залу для аудиенций прошел приглушенный ропот, медленно растворились высокие позолоченные двери. Из них выбежала пара слуг в ливреях, а за ними вальяжно прошествовал семифутовый цирковой силач, взошел на пьедестал и повернулся к толпе просителей.
Доменьер Квохи был невероятно огромен. Шея его была толщиной чуть ли не с мое бедро, а лицо - словно высечено из гранита. Он сбросил яркий алый плащ с квадратных плеч и протянул кряжистую руку, чтобы взять церемониальный меч, который волок один из его слуг. Квохи одной рукой вытянул оружие из ножен, воткнул его в пол и положил ладони на рукоять.
- Жалобщики есть? - гулко зарокотал его голос по залу.
Это была та самая реплика, после которой мне надлежало появиться на сцене. Единственное, что от меня требовалось, так это высказаться, а уж тогда доменьер Квохи будет рад снизойти до рассмотрения жалобы. А тот пустячок, что рядом с ним Примо Карнера показался бы худосочным пацаном, вообще не должен был трогать меня.
Я пискнул, прочищая горло, и подался вперед, не так чтобы очень далеко.
- Я хотел бы попросить слова… - начал было я, но меня никто не слушал.
Впереди сквозь толпу проталкивался какой-то верзила в черной тоге, и все оборачивались на него. В конце концов он выбрался на открытое место и, откинув полы плаща, с лязгом выхватил из ножен длинную шпагу. Похоже, кто-то меня опередил.