7
В порту Хай-Илиат было тесно от сверкающих лайнеров отовсюду: из миров Косы и даже из центра. Миля за милей шли посадочные площадки, где звездолеты стояли гордые и холодные, как ассирийские цари. От площадки, куда нас посадила диспетчерская служба, до центрального здания путь неблизкий, даже на портовом каре. Меня так очаровал купол в милю диаметром, состоящий из невесомых ребер с полупрозрачным кружевом между ними, что я не заметил ришианского представителя. Кому-то из членов экипажа пришлось толкнуть меня под локоть. Ага… Устрица на тонких ножках в дубленой коже вместо раковины. Жужжание и щелчки исходили, похоже, из медальона, висевшего на передней створке. Вскоре до меня дошло, что диалект, на котором разговаривает устрица, не так уж непонятен.
- Недавно с Окраины, ребята? Пройдемте вон туда: пустяковые формальности, не займет и скврта.
Сколько будет один скврт, никто из нас не знал, но отказываться от приглашения мы не стали. В помещении, напоминавшем узкий коридор с высоким потолком, горел слишком яркий свет и было тесно от людей, ришианцев и представителей нескольких рас, для меня незнакомых. Усадив на низенькие табуретки, хозяева велели нам вложить руки в какие-то окошки, принялись светить в глаза и оглушать резкими звуками. В чем бы испытание ни состояло, мы его, надо полагать, прошли. Таможенник вывел нас в небольшую загородку без крыши и произнес речь:
- Добро пожаловать, парни, в наш великий город и в наш прекрасный мир! Вы теперь гости иерархии Риш. В гостиницах вам предоставят питание, соответствующее вашему метаболизму; если понадобится помощь, достаточно обратиться на ближайшую станцию гражданской безопасности, обозначенную белым шестом. И должен вас официально предупредить: любой недружественный акт в отношении иерархии Риш подлежит немедленному пресечению, а совершивший его будет наказан по всей строгости закона. Желаю вам приятного пребывания в наших краях. Осторожно, здесь ступенька.
Чиновник нажал на скрытую кнопку и сделал приглашающий жест; в стене открылся проем - можно выходить на улицу…
Часом позже, после ионного душа и бокала чего-то местного в баре, я решил прогуляться по Хай-Илиату. Прекрасный город: ослепительно белая мостовая, крутые башни, изразцовые площади с фонтанами, взлетающими на сотню футов, - и ришианцы, стайками катящиеся на крошечных одноколесных мотороллерах. Попадались также люди и представители других рас, примерно поровну; местные не обращали на них особого внимания, разве что сигналили изредка, требуя освободить дорогу.
Я отыскал прекрасный парк, где оранжевая трава мягче бархата росла под деревьями, стволы которых сверкали серебром, а листья - золотом. В кронах деревьев порхали странные птицы, похожие на бабочек, а по стволам бегали мелкие животные вроде белок в дубленых шкурках. За оранжевым лугом разливалось гладкое озеро, где очаровательные домики стояли над водой на сваях; где-то чирикала негромкая музыка. Мне подумалось, что в жизни шпиона есть свои светлые стороны.
Обратно в гостиницу я собрался ближе к вечеру. На полпути меня окружил отряд из четырех ришианцев на зеленых мотороллерах. У одного была переводильная машинка.
- Капитан Билли Дейнджер, - объявил он писклявым голосом. - Вы арестованы за преступления против спокойствия и порядка иерархии Риш.
Глава 7
1
Тюрьма, куда я попал, оказалась ярко освещенным лабиринтом загородок, тупичков, комнатушек и коридоров, где безликие устрицы изучали меня, невнятно переговариваясь голосами, от которых сильно зудело в ушах. Ориентировку я потерял очень скоро: может, со мной всякий раз говорила одна и та же устрица в одном и том же углу. Хотелось есть, пить и спать, но до сих пор никакие резиновые шланги в ход не пошли, что обнадеживало. В любом городишке на Миссисипи дела могли повернуться хуже.
Через час невразумительных допросов меня привели в каморку вроде телефонной будки, где ришианец с переводильной машинкой на раковине назвался начальником Департамента наказаний и дознаний с применением мер физического воздействия. Звали его Хьюмекой. Мне подумалось, что отличить наказание от дознания будет нелегко.
- Ваше положение очень серьезно, - заверещала переводильная машинка. - Иерархия Риш очень строго относится к неблагонамеренным чужакам! Должен сказать, мне известно, что вас использовали - предположительно, без вашего ведома - с целью доставки на Риш преступников. Выказав добрую волю к сотрудничеству, вы можете избежать наиболее неприятных последствий вашей неосторожности. Предлагаю все рассказать о планах и действиях лиц, прибывших на одном с вами корабле.
- Требую встречи с агассийским консулом! - заявил я.
- Не заставляйте меня тратить время впустую! - возмущенно зачирикала машинка. - В чем состояли задания каждого из четырех агентов?
- Если экипаж арестован, прежде всего хочу видеть моих людей!
- Вы недостаточно хорошо осознаете свое положение, капитан Дейнджер. Здесь я выдвигаю требования!
- Боюсь, ничем не могу помочь.
- Глупости! Я достаточно знаю вашу расу. Ради собственного спасения каждый из вас продаст другого человека, не раздумывая.
- Отчего же тогда вы опасаетесь моей встречи с консулом?
- Опасаюсь? - Наверное, он засмеялся, но в переводе вышло непонятно. - Вы меня убедили. Пожалуйста! Разрешаю встречу с консулом.
Меня перевели в комнатку побольше, где свет не так резал глаза; через минуту появился лысый, как яйцо, человечек в щегольском костюме. Выглядел он загнанным и рассерженным.
- Это вы хотели меня видеть?
Он надел на шею какое-то устройство со специальными отводами к уху и гортани, протягивая мне такое же. Приспособить проводки оказалось несложно.
- Ничего не могу для вас сделать, Дейнджер, - запищал голосок в ухе. - Знали ведь прекрасно, на что шли! Требуя встречи со мной, вы лишь впутываете правительство Агасса.
- Шутить изволите? - Я старался не двигать губами. - Они знали про задание с самого начала! Это утечка информации, и мы так не договаривались.
- Не имеет отношения к делу. Ваш долг - отрицать официальный характер вашей миссии.
- То есть они настолько идиоты, что поверят, будто я шпионю частным образом?
- Не лезьте в дела, которых не понимаете, Дейнджер! Вас и выбрали-то ради политической невинности…
- Оставим легкий треп на потом, мистер консул. Скажите лучше, как вам разрешили со мной встретиться?
- Разрешили? Да меня чуть не под конвоем…
- Вот именно. Это проверка. Им хочется знать, что вы сделаете. Верность своему виду для них имеет первостепенное значение. Уж столько-то я узнал из гипнозаписей еще на Агассе. Каждый раз, когда им сходит с рук казнь человека, ришианцы становятся чуть-чуть храбрее…
- Ерунда! Просто хотите выпутаться из беды любыми средствами.
- Вы уже сделали ошибку, мистер консул, согласившись на встречу. Теперь вы не сможете сказать, будто ничего не знали. Вытащите меня, иначе я расскажу все.
- То есть как? - Моего собеседника, похоже, проняло. - Что вы можете рассказать? Реальное положение дел… - Консул осекся.
- Для начала я расскажу про вас.
- Про меня? А если подробнее?
- Вы являетесь тайным руководителем шпионской сети Агасса здесь, на Рише. Ну и так далее, до чего додумаюсь. Мои измышления имеют даже шанс местами оказаться правдой.
Консул чопорно выпрямился и смерил меня ледяным взглядом:
- Собираетесь предать конгресс Агасса, оказавший вам высокое доверие?..
- У вас, бюрократов, своеобразное понятие о верности и моральных обязательствах. Меня можно сдать со всеми потрохами ради удобной дипломатической лжи; я обязан принять судьбу с воодушевлением?
Дипломат еще некоторое время трепыхался, но больше для приличия; крючок засел слишком глубоко. Пообещав сделать все возможное, он ушел, вытирая пот со лба.
Меня запихнули в лифт и отправили глубоко в тюремные подвалы. Там пришлось долго добираться по низенькому, в четыре фута, туннелю до тускло освещенной камеры, где пахло странно и не слишком приятно. Пока я пытался сообразить, почему от этого запаха мурашки идут по коже, в темном углу кто-то зашевелился. Бронированная фигура в четыре фута высотой твердо встала на толстые ноги, и два огромных глаза уставились на меня прямо из грудной клетки.
2
Первые пять секунд я стоял столбом, переживая шок, потом рефлекторно бросился вперед, пытаясь проскочить мимо. Проскочить не вышло; я рухнул на противника и попытался ухватить за глотку, которой не было. Выгнувшись, гном застучал ногами, освободился и хотел было сбежать через туннель, булькая, как вода в раковине. Я остановил его пинком; гном откатился в угол, не сопротивляясь. Тяжело дыша, я раздумывал, куда бы пнуть побольнее.
- Мир! - Казалось странным, что этот броненосец-переросток может говорить. - Сдаюсь, хозяин! Бедный Срэт молит о милосердии!
Гном захныкал, точь-в-точь как австралийский лемур - или обиженный младенец.
- Так-то лучше. - Голос у меня дрожал, а волосы на голове шевелились от одной близости к созданию. - Подожду убивать тебя пока. Давай рассказывай!
- Да, хозяин! Бедный Срэт расскажет хозяину все! Расскажет все, что знает!
- Однажды прилетел звездолет. Большой звездолет цвета старой меди - он принял наш сигнал бедствия. В нем были гномы вроде тебя. Меня попытались пристрелить, но неудачно. Плохо знали человеческую анатомию, надо полагать. А потом - потом они забрали леди Рейр. Где она теперь? Что с ней?
- Дай бедному Срэту подумать, хозяин!
Гном заныл, жалобно булькая; до меня только теперь дошло, что ему доставалось по доброму пинку при каждом вопросе.
- Думать не надо - просто не забывай отвечать!..
Гнев понемногу скис, и началась реакция: задрожали руки. Я глубоко вздохнул.
- Хозяин, про леди бедный Срэт ничего не понимает… - Гном опасливо охнул, увидев, как я делаю шаг вперед.
- Корабль, да, - залопотал он. - Давно, очень давно бедный Срэт видел такой корабль, прекрасный и могучий, подобный королеве пчел. Но то было давно - очень, очень давно!
- Три года, - сказал я. - На планете далеко отсюда - в Рукаве.
- Нет, Хозяин! Сорок лет! Сорок лет прошло с тех пор, как бедному Срэту показалась великая королева. Далеко, далеко в Приграничье…
Срэт замялся, будто сказав лишнего, и я подбодрил его пинком.
- Бедный Срэт остался изгнанником, - заныл он. - Далеко, так далеко от материнского лона - от черных, колышущихся глубин Х'иак…
- Х'иак? Ее увезли туда?
- Плачь о великой Х'иак, хозяин! - возопил гном. - Плачь о памяти бедного Срэта! Плачь о том, что было когда-то и чему не бывать вовеки…
Прислушиваясь к нытью, плачу и жалобам, я понемногу начал понимать. Одинокий мир на расстоянии сотен световых лет от сердца Галактики, где она сияет в ночном небе звездным шатром; солнце, обреченное вспыхнуть новой; побег в пространство; годы - десятилетия - века неприкаянных странствий. Посадка на одной из планет иерархии Риш, мелкая юридическая неувязка - и сорок лет рабства. К концу истории я сидел на скамье у стены выжатый как лимон. Мне было холодно; впервые за три года я ничего не чувствовал - совсем ничего. Сколько ни пинай несчастного беспризорника, леди Рейр не вернуть. Я искал ответов, и вот, сижу с пустыми руками.
- Хозяин? - В голосе гнома послышался вопрос. - Хозяин тоже вызвал ужасный гнев других?
- Да… Можно и так сказать. Используют в качестве морской свинки… - Я прикусил язык. Время трепаться на эту тему с первым встречным еще не пришло.
- Хозяин - бедный Срэт расскажет хозяину про этих ришианцев! Расскажет много полезного! Хозяину будет с ними легче говорить.
- Боюсь, ты немного опоздал. Я уже успел высказаться, но Хьюмекою не показалось…
- Нет, хозяин! - Гном подобрался ближе. - Послушай бедного Срэта, хозяин: жалости ришианцы не знают. Деловая этика - совсем другое…
3
Когда за мной пришли, я спал. Четыре охранника со знакомыми символами на раковинах провели меня в круглое помещение, где за столом под яркой лампой сидел единственный ришианец. Может, Хьюмекой, может, кто-нибудь еще. Другой присел у стены за моей спиной. Агассийского консула нигде не было видно.
- Что вы можете предложить в обмен на собственную свободу? - спросил в лоб главный ришианец.
Я лихорадочно припоминал слова бедного Срэта; что он там говорил об этой породе?..
- Ничего, - ответил я.
- Ничего? За вашу жизнь?
- Жизнь принадлежит мне. Отнять ее - простое ограбление.
- Мы не отнимем жизнь. Только свободу.
- Грабеж есть грабеж. Жизнь моя, не ваша.
Уши опять зачесались; оппонентам, судя по всему, пришлось обсудить мою позицию. На столе блеснули два стерженька, белый и красный. Хьюмекой протянул мне белый:
- Возьмите этот символ великодушия нашего народа. Возьмите и покиньте Риш немедленно.
Чувствуя, как на лбу выступает пот, я покачал головой.
- Жизнь и свободу я забираю - они мои. Принимаю их по праву, а в дарах не нуждаюсь.
- Вы отвергаете милосердие иерархии? - Синтетический голос Хьюмекоя взлетел до максимума.
- Я желаю только вернуть свое.
Беззвучно переговорив с коллегой, Хьюмекой вернул стерженек на стол.
- Хорошо. Идите, капитан Дейнджер. Вы свободны.
- А моя команда?
- Они виновны и заплатят, что должно.
- Мои люди вам без надобности. Вы их уже допросили и все знаете. Почему бы не отпустить?
- Вот как? Желаете получить дар, в конце концов?
- Нет. Я заплачу.
- Заплатите? И чем же?
Бедняга Срэт успел рассказать о том, как нужно платить. Я не сомневался, но во рту пересохло, а в животе залег снежный ком.
Мы торговались десять минут, прежде чем определили цену: мой правый глаз.
4
Хирургами они оказались искусными. Обезболивающего не полагалось, кроме стаканчика едкой жидкости, по вкусу напоминавшей антифриз. Хьюмекой стоял рядом, выказывая все признаки глубокого интереса. Искусство переносить боль не так уж сложно: есть предел чувствительности. Положите руку на горячую плиту - и вы его достигнете. Все остальное ничем не хуже. Я покричал, конечно, подергался на столе, но операция скоро закончилась. Пустая глазница, в которую запихнули что-то холодное и мокрое, онемела через несколько секунд. Через полчаса я уже мог передвигаться самостоятельно, хотя голова кружилась, а оставшийся глаз смотрел на мир сквозь легкую вуаль.
Членов моего экипажа доставили в порт раньше меня, бледных и со скованными руками. Консул тоже был здесь, и тоже в наручниках.
- Добросовестная сделка - честный обмен, капитан Дейнджер, - сказал Хьюмекой, когда остальные погрузились на борт. - Эти хорошо оплаченные мошенники узнали, что хотели: промышленный потенциал, возможности космопорта, объем перевозок, технологические достижения… Не так уж много. Наш наступательный потенциал и без того поддавался оценке. Иерархия же получила достоверную информацию о человеческой природе. Нас до сих пор вводили в заблуждение, присылая людей, специально подготовленных с целью обмана. Действуя на основе ложной информации, мы могли бы совершить серьезную ошибку.
Так мы и расстались: не то чтобы приятелями, но и не без взаимного уважения, смешанного с опаской. В последнюю минуту подкатил портовый кар, и двое полицейских вытолкнули на бетон бедного Срэта.
- Это создание способствовало нашему сближению, хотя и косвенным образом, - пояснил Хьюмекой. - От нас он получает свободу; вы можете расплатиться с ним самостоятельно, в случае необходимости.
- Отлично! Погрузите и его, - кивнул я. - Нам будет о чем поговорить на пути к Агассу.
5
Путешествие продолжалось пятьдесят шесть дней, и я успел узнать про х'иак все, что только бедный Срэт мог рассказать.
- Какое прискорбное заблуждение заставило мою родню похитить благородную леди из племени хозяина, бедный Срэт не знает, - повторял он на все вопросы о мотивах, но зато охотно высказал свои соображения о том, где стоит поискать. - Есть миры, хозяин, где издавна существовали рынки сбыта для высокомолекулярных соединений, которыми Х'иак был столь богат в свое время. Корабли х'иак заходят туда по-прежнему, и в знак добрых отношений, связывавших нас когда-то, нам помогают припасами. Взамен мы поставляем, что можем.
Срэт рассказал о мирах Приграничья, куда проложили торговые пути его соплеменники. Там редко задают неудобные вопросы, а человек считается экзотическим уродцем.
- Обязательно слетаем туда. Вот только получу законное вознаграждение.
На Агассе диспетчерская служба определила нам место в самом дальнем уголке порта. Радостная команда укатила на портовом каре, еще пока я обесточивал аппаратуру ходовой рубки. В компании Срэта я пошел к ближайшему выходу пешком. Мимо, по соседней полосе, проскочил портовый кар. Я хотел было поднять руку, но передумал: несмотря на холодный ветер, после восьми недель в пространстве прогулка здорово освежала.
Внутри длинного здания терминала ожила система оповещения. Голос диктора бубнил неразборчиво, но Срэт возбужденно закудахтал:
- Хозяин! Они говорят о хозяине!
С большого экрана, куда указывал Срэт, смотрело мое лицо.
- …Хорошо заметные шрамы на шее и на нижней челюсти справа, - продолжал голос. - Каждый, кто увидит этого человека, обязан его задержать и немедленно поставить в известность власти!