- А знаешь, - вдруг вспомнила я. - Тут же Грыыхоруу живет, он мог что-то видеть! А, ты его не знаешь...
- Знаю, - сказал Томас. - И я уже узнал, что он не живет здесь, он останавливался на несколько часов, вчера, чтобы порепетировать перед актерскими курсами. А после них уехал на работу.
Потом Томас сделал звонок и всегда-на-службе Боб выяснил, что шейх только что расплатился карточкой в "Тиффани", а режиссер неизвестно где, но едва объявится, Боб даст знать.
- Это не шейх, - сказал Томас, сложив телефон. - Никто не станет похищать полубога и отправляться разгуливать по ювелирным.
- Конечно, не шейх! - вскричала я. - Знаешь, у кого в знакомых ходят знаменитые режиссеры?
- Неужели у актрис, - без энтузиазма отозвался Томас.
Конечно, чего ему радоваться, когда такая блестящая идея пришла в голову вовсе не ему!
- Тебе не кажется, - сказал Томас, - что посылать знаменитость похищать сына - глупость? Его узнает каждый встречный! Не говоря уже о том, что знаменитость не захочет быть замешанной в таком скандале.
- Да они постоянно замешаны в скандалах!
- Но не в похищении ребенка. Это уже криминал.
- Но Джемисон его мать! Так что это никакой не криминал, а восстановление справедливости! А Швайгер - он, может, ее новый бойфренд, вот он и согласился ей помочь!
- Ну да, - иронично сказал Томас. - А у Опры роман с президентом Бушем...
- Хм... Если предположить...
Томас оборвал мои слова:
- Тебе всюду мерещатся любовные интриги.
- Да на них мир держится!
- Смотри поменьше сериалов.
Я осмотрелась, ища, чем стукнуть его по голове. Но едва увидела подходящий предмет - вазу с цветами, как у Томаса зазвонил телефон. Боб.
Томас выслушал, сложил мобильный и сказал:
- Знаешь, что поделывает твой Швайгер? Он в "Сезонах", обедает с шишками из "Уорнер Бразерс".
- Ну и что...
- А то. Что это явно ни шейх и ни Швайгер. Но я все же поговорю с ними, вдруг они что-то видели. А тебе лучше вернуться домой и ждать Гермеса.
- Думаешь, я когда-нибудь его дождусь?! Я поеду с тобой.
Он не сказал "Зачем?" или "Без тебя обойдусь". Он сказал:
- Хорошо, - и даже улыбнулся.
Почему?
Шейх оказался смуглым старым дядькой, завернутым в какие-то простыни. Около него толпились продавцы и телохранители, и я не представляла, как мы сможем не то что поговорить с ним, а просто подойти.
К нам подошел продавец и спросил, может ли он нам помочь. Я едва не сказала: "Нет. Мы просто зашли поговорить с мистером шейхом", но Томас ответил:
- Да. Я хотел купить подарок своей девушке, - и кивнул на меня.
Я заулыбалась, как последняя идиотка.
- Что примерно и на какую сумму? - спросил продавец довольно снисходительно, надо заметить.
Но ведь одеты мы были вполне! Я в новой куртке, между прочим - две недели назад купила! И джинсы на мне сидят, по-моему, вполне себе неплохо.
- Что-нибудь уникальное, - Томас вытащил из потрепанного портмоне какую-то сверкающую ВИЗУ, и продолжил, постукивая ею по столу и многозначительно глядя на продавца: - Возможно, то, что вы и в витрине не выставляете.
Карточка превратила продавца в ручного зверька, он масленно улыбнулся, сказал:
- Конечно, сэр, у нас есть такие вещи. Секунду. Вы можете пока присесть, - и скользнул за дверь в глубине.
Не успела я спросить Томаса, зачем ему драгоценности, как он прошептал:
- Задержи дыхание насколько можешь.
Я кивнула, набрала побольше воздуха, он наполовину вытащил из кармана пальто какой-то флакон, брызнул несколько раз и проговорил:
- Томас Дабкин, владелец отеля "Ритц".
Уж не едет ли у него крыша?
Он кивнул мне - типа, можешь дышать, и с широкой улыбкой направился к толпе, окружавшей шейха, как раз в тот момент, когда за прилавок вернулся продавец с несколькими бархатными коробочками.
- А мистер... - огорченно начал он.
- Встретил знакомого, - сказала я и направилась вслед за Томасом.
Продавцы и телохранители стали восклицать:
- О, мистер Дабкин. Как поживаете, сэр?
На что Томас снисходительно кивал. Шейх развернулся и, увидев Томаса, улыбнулся и заговорил по-арабски. (Ну, наверное, по-арабски. Потому что шейхи же живут в Арабских Эмиратах... Вроде бы...)
И Томас по-арабски ему ответил! А потом они еще говорили с минуту, после чего Томас подошел ко мне и сказал:
- Ну, идем.
Продавец с коробочками тоскливо воззвал из-за прилавка:
- Мистер...?
- Извините, - сказал Томас. - Меня вдруг жадность одолела. Ты ведь простишь меня, дорогая? - обратился он ко мне, иронично подняв бровь.
- Никогда! - возмущенно сказала я и вышла из магазина, оскорбленно стуча каблуками - ну в смысле, семеня и громко стуча копытами, как стреноженная лошадь.
Томас выбежал следом.
Я стояла на тротуаре и смеялась. Здорово же мы все провернули!
- Год ношу ее с собой, - сказал Томас. - И ни одного цента с нее не снял. Она как пистолет-пугач.
Он вскинул руку, ловя такси.
- Это же какая-то особая кредитка? - сказала я.
- Да. Так называемая "грошовая" Виза. Меньше дюжины в мире. БОльшая часть у наших.
- "Грошовая"? - удивилась я.
- Ну вроде для тех, кто в этом клубе, деньги вообще ничего не значат.
- А что тебе ответил шейх?
- Ничего не видел, ничего не знаю. Но мне, как владельцу отеля, пожаловался, что полотенца недостаточно пушистые, а сегодня, когда они начали взлетать, на них едва не напоролся один дурак на своем вычурном вертолете.
- Вычурном?
- Боб сказал, что у Швайгера собственный Белл и окраска невообразимая, вроде павлиньего хвоста. Сине-зеленый, с золотыми разводами.
- И его пилот так плохо водит?
- Боб сказал, он обычно сам за штурвалом.
- А когда ты успел купить Ритц?
Какие же они бывают богатые, эти агенты!
Томас хмыкнул:
- Не умеешь задерживать дыхание? Ничего, минут через пять выветрится...
- Откуда?
- Из твоей головы.
Корпорация была поистине всемогущей: оказалось, в "Сезонах" у них зарезервирован столик. Неужели постоянно? Нужна была приличная одежда и мы зашли в один бутик по дороге.
О, ненавижу платья. Оно струилось, мешало идти. А из-за неустойчивых шпилек мне весь путь от машины до столика пришлось висеть на руке Томаса. В общем, я подумываю носить их все время. Из-за моей ли походки, или из-за неподходящей к платью потертой сумки из кожзама (не оставлять же 17 тысяч в гардеробе!), но посетители на меня глазели. Я утешила себя тем, что вообразила, будто я известная личность, а они просто обалдели от радости и удивления.
Мы сели за столик. Взяли меню и из-за них наблюдали за Ричардом Швайгером, сидевшим за столом с двумя пожилыми мужчинами. Он был пьян, нагл и еще более белобрыс, чем на своих фото в масс-медиа. Он ущипнул официантку, которая была так вышколена, что и бровью не повела, тыкался сигаретой, безуспешно пытаясь раскурить ее, в зажженные на столе свечи, пока они все не погасли, и так размахивал вилкой с нанизанным на нее шампиньоном, что тот улетел и приземлился возле моей туфли.
Тут Швайгер развернулся, приложил руки к сердцу, и крикнул:
- Пардоне муа!
Отчего все оглянулись в нашу сторону, а один из его сотрапезников тихо выругался в адрес знаменитого режиссера.
Я сдавленно кивнула Швайгеру и уткнулась в меню.
- Неудивительно, что он едва не сбил шейха, - заметил Томас.
- Да уж, - сказала я и спросила Томаса тихо, едва официант от нас отошел: - Мне что-нибудь заказать?
- Конечно, - сказал Томас, и, понизив голос, добавил: - Хорошо, что ты поехала со мной. Одинокий мужчина выглядит более подозрительно.
Хм. Мило. Так, меню. Названия блюд мало что говорили. Выберу по цене. Скажу вам так: если вы в чем-либо совсем не разбираетесь, берите самое дорогое - оно всегда самое лучшее. Мне, правда, нечасто доводилось применять этот принцип в жизни, но когда применяла - он срабатывал на сто процентов. Помню, как я впервые зашла в нашу булочную на углу - когда только переехала в Бруклин - там были десятки разных булочек, я выбрала самую дорогую (ну, не только из-за цены, просто ею был мой любимый круассан с шоколадом! Но ведь если бы я даже выбирала вслепую, как выбирают, например, подсолнечное масло в бутылках, то я бы не ошиблась!)
А сейчас о деньгах можно не думать: еще в бутике одежды Томас сказал, что все расходы по расследованию несет агентство.
Не успела я выбрать что-то непроизносимое вроде "гастильоне креветьоне", как Томас проговорил:
- Я за ним.
Я подняла глаза и увидела, что наш режиссер нетвердой походкой направляется куда-то вглубь ресторана - видимо, в туалетную комнату. Томас пошел за ним. А я за Томасом.
Ох, уж это узкое платье! И туфли! Зал ресторана я пересекла где-то за полчаса. Увидела две двери с соответствующими картинками и хотела войти, как меня опередил мужчина, бросив на ходу:
- Женский слева, - и махнул туда рукой.
- Знаю, - сказала я и зашла следом за ним.
Он развернулся:
- Это мужской туалет.
- Знаю! - зашипела я. - Что вы ко мне пристали?
Мужчина отпрянул, как от ненормальной, и направился к кабинкам. А Томас, который расчесывался перед зеркалом, сказал:
- Лучше подожди меня за столиком, Алисия.
Застегивая ширинку, к раковинам подошел Ричард Швайгер:
- Алисия? - сказал он, намыливая руки. - Приятно познакомиться. Я извинился перед вами?
- Да, - сказала я.
- Перед красивой женщиной не грех и дважды извиниться. Так что...
- Мистер Швайгер, - сказал Томас. - Я Томас Дабкин...
- И что? - резонно спросил Швайгер.
- ... частный детектив...
- И что? - вид у Швайгера перестал быть дружелюбным.
- Вы сегодня приземлялись на крышу отеля "Ритц"...
- Вряд ли, - сказал Швайгер, бросая скомканное бумажное полотенце в ведро и собираясь выйти.
- Мистер Швайгер, - я схватила его за рукав.
- Что еще? - сказал он пренебрежительно.
- Мы знаем о вашей связи с Вивиан Джемисон, - я решила сразу припереть его к стенке, как делают опытные киношные детективы.
- Что?! - взъерошился Швайгер и вызывающе бросил мне в лицо: - Знать не знаю никакой Джемисон! Журналюги, рвачи!
Он пулей выскочил из туалета. Я рванула за ним, намереваясь сбить его с ног где-нибудь посреди зала и заставить говорить пинками или больными щипками за уши. Но с моей нынешней скоростью передвижения мне было за ним не угнаться.
Когда я выбежала в зал, его спина в темном пиджаке мелькнула у гардеробной. До двери на улицу я не домчалась, потому что мраморный пол и шпильки не созданы друг для друга, я шлепнулась, улетела под столик и притормозила о чьи-то черные ботинки.
- Очередная его девица, - глухо сказали наверху.
Вставая, я стукнулась затылком о стол, официант принес улетевшую метров на пять туфлю, а другой подал сумку. Тут появился Томас и взял меня под руку.
Нет, а почему он не участвовал в забеге?
Об этом я его и спросила, когда мы вышли из ресторана, так и не пообедав.
- Перекусим по дороге, - сказал он, проигнорировав вопрос.
- По дороге за Швайгером?
- Разве ты не поняла, он не намерен разговаривать.
- Ну, - сказала я уверенно. - Можно же как-то на него надавить.
- Как ты? - иронично усмехнулся он.
- Да разве это давление?!
- Пытать его предлагаешь?
- Ну, есть же у вас какие-то методы?
- Да. И правила. С невиновными только разговаривать.
- А если он виновен? - напирала я.
- Сомневаюсь.
- Он явно скрывает свои отношения с Вивиан.
- А мне плевать на их отношения. Они не имеют никакого значения для расследования.
- И что же тогда ты планируешь делать дальше? - язвительно спросила я.
- Отправиться в Калифорнию.
- К Вивиан Джемисон? - возликовала я.
- Нет, - слегка раздраженно ответил Томас. - В штаб-квартиру Корпорации. Надеюсь связаться с Олимпом и узнать, где Гермес или его жена. Если, конечно, к тому времени не появятся какие-то сведения.
- Наконец-то ты понял, что это жена - пусть даже она и не Вивиан, похитительница!
- Нет. Я обязан в первую очередь проинформировать родителей о том, что произошло.
Ладно. Когда мы будем в Лос-Анджелесе, я все равно уломаю его заглянуть к Вивиан. А пока я поинтересовалась:
- Боб закажет для нас билеты на самолет?
- Нет, самолет нам не нужен, - озорно ответил он.
Может, мы полетим на НЛО, которое Корпорация купила у инопланетян?
И вот мы мчимся в Калифорнию, догоняя клонящееся к закату солнце. Мчимся на ржавой старой машине, которую Томас с непонятной мне гордостью, но с вполне понятной иронией представил: "Мой бэтмобиль". Хорошо хоть внутри сиденья удобные и кожаные. Машину мы забрали из мастерской, принадлежащей Корпорации - хотя, похоже, ничем не отличающейся от мастерской обычной. Даже машину, как оказалось, отремонтировать не успели. "Верхняя скорость барахлит," - сказал Томас.
Когда мы заехали домой переодеться и взять кое-какие вещи, я засунула деньги из холодильника в сумку, в добавку к тем, что там были. Вдруг они пригодятся для расследования? Если же нет, все верну Гермесу. Плохая я оказалась няня.
- Почему Боб тебе до сих пор не звонит? - спрашиваю сосредоточенно следящего за дорогой Томаса. Ох, больно уж он ответственный. Даже машину ведет так, как будто это минимум самолет. И самолет без второго летчика, без автопилота, и даже, пожалуй, без крыльев. А скорость всего-то... что там на счетчике? четыреста...?! Ой, нет, четыреста двадцать миль?! Да разве такие счетчики бывают? И за окном все как-то больно уж быстро мелькает...
- Значит, нет результатов, - между тем отвечает Томас.
- Что это за счетчик у тебя? Это мили? Откуда там такие цифры? - спрашиваю.
А он, не сводя глаз с дороги, говорит:
- Наша скорость.
- Ну да... Эта машина, это же "форд"?
- "Форд-Гранада" 75-го года, - улыбается Томас одним углом рта. - Слегка усовершенствованный.
Нам навстречу чуть не посредине дороги летит какой-то идиот, и Томас берет чуть вправо, чтобы пропустить его. А после паузы договаривает:
- Думаю, ты догадываешься, кем.
- Грыыхоруу?
- Угу.
Ойой Грыыхоруу помешан на скорости. На машинах. На летательных аппаратах. Он инженер. И иногда начинает мне рассказывать о каких-то деталях, моторах, о какой-то гравитеции или гравитонции. Не помню, да и вообще из его разговоров об инженерии ничего не понимаю. Но из вежливости всегда говорю, что мне ужасно интересно. И мистер Грыыхоруу начинает выдавать все более замысловатые термины, а мне все труднее становится изображать заинтересованность. Обычно положение спасают его двойняшки, налетающие на него с дикими воплями. (На их планете дети всегда рождаются по двое, поэтому сразу после рождения каждому инопле делают что-то типа татуировки на лбу, чтобы различать их. Татуировка для них совершенно безболезненная вещь, ведь они - желе. Я бы тоже себе сделала татуировку - где-нибудь на коленке, например, - будь я из желе. Но при моей нынешней плотности очень уж всякие уколы болезненны.)
- Кстати, ты говорил, он на работу летает? - вспомнила я.
- Да, у него гравилет. Замаскированный под вертолет, конечно.
- А где он работает?
- На Аляске.
- На американское правительство? - спросила я. В кино всегда все супер-инженеры работают на правительство.
- Нет, - Томас усмехнулся. - На нашу корпорацию.
- Ты хорошо водишь, - сказала я, когда Томас легко увернулся от очередного идиота, буквально шедшего на таран.
- На малой скорости это нетрудно.
- Так мы едем на малой?
- Угу.
- А почему не на быстрой? - да он меня разыгрывает!
- На больших скоростях я езжу один.
О. Не хочет мною рисковать. Как мило.
- Я не боюсь скорости. У одного моего друга был "Дукати". Я часто с ним каталась.
Вообще-то... я слегка преувеличила. Да, у меня был друг и у него был... велосипед. И мне было семь лет, а другу восемь.
- Ну хорошо. Ты пристегнута?
- Ты уже спрашивал. Около мастерской, забыл?
Он усмехнулся:
- Да.
Томас дернул какую-то ржавую ручку, нажал на две красные кнопки и... машиной будто выстрелили из ружья. Меня впечатало в кресло. И мне показалось, что мы едем не по дороге, а слегка над ней.
- Боже, - только проговорила я.
- Ты в порядке? - Томас бросил на меня быстрый беспокойный взгляд.
- В полнейшем.
- Будем в Эл Эй через час.
- Чудесно.
Вообще-то страшновато. Что-то мелькает на дороге и возле. Я подозреваю, что это машины и строения. Но рассмотреть их невозможно. И представить страшно, что будет, если на такой скорости врезаться во что-то. Хотя, представить вовсе нетрудно. Мое воображение уже вовсю рисует стопки разноцветных блинов, получившихся из нас и из деталей пейзажа. И мне уже представляется, как эти лепешки будут расфасовывать по гробам - скрутив рулетами, не иначе. Кошмар.
- Томас, знаешь, я никогда не была в этих краях. Мне бы хотелось полюбоваться окрестностями, а на скорости ничего не видно...
- Извини, - Томас снова нажал какие-то кнопки и машина будто совсем остановилась. На самом деле, так понимаю, скорость просто стала прежней. - Я идиот. Очень напугалась? - спросил он виновато.
Но я ощетинилась:
- Вовсе нет! - за кого он меня принимает? За маленькую девочку, которая и темноты боится? - Мне нравятся... - я взглянула в окно, - кактусы.
Ого. Уже кактусы пошли.
- Да? - мне послышалась ирония в его голосе. - И чем же?
- Всем, - нет, он определенно меня в чем-то подозревает! - Но если ты хочешь приехать в Лос-Анджелес побыстрее, включай пожалуйста эту свою скорость, я вовсе не против.
Боже. Боже. Хоть бы он отказался.
- Хорошо, - говорит он.
Я вцепилась в сиденье и, кажется, дышать перестала.
А он снова дергает за эту треклятую ржавую ручку... Я глаза прикрыла. Ничего, час я как-нибудь продержусь.
В этот раз в кресло меня не вдавливает и машина в пулю не превращается. Наверное, просто организм уже привык к перегрузкам. Может, меня уже и в космонавты могли бы взять. Вон я какая выносливая оказалась! Скорость биллион миль в час, а мне хоть бы хны!
- Вот черт, - говорит Томас между тем.
- Что случилось? - я открыла глаза. За окном неспешно проплывали дорожные столбы.
- Средняя скорость, похоже, тоже сломалась, - сказал Томас совершенно нерасстроенным голосом.