На базаре Бонте Эмминк продал свои тушки под аккомпанемент яростной перепалки. Рейт держался в стороне, стараясь оставаться с подветренной стороны от покупателей, синих часчей.
Эмминк не вполне удовлетворился сделкой. Возвращаясь к машине после разгрузки, он брюзжал: "За первосортную птицу надо было прибавить еще цехинов двадцать... Но разве я мог убедить синюшного гада? Он только и следил за вами, старался уловить запах. А ваша игра в прятки не провела бы и старуху-часчменку! Как ни посмотри, по справедливости вы должны возместить мне убыток".
"Вряд ли ему удалось вас надуть, - отвечал Рейт. - Поехали обратно".
"А как же двадцать цехинов?"
"Забудьте, это воображаемая сумма. Поторопимся - на нас смотрят часчи".
Эмминк поспешно вскочил на сиденье и запустил генераторы. По-видимому исключительно из вредности, он стал возвращаться той же дорогой, какой они приехали. Рейт строго произнес: "Мы едем по восточной улице с передней стороны здания - и бросьте свои фокусы!"
"Всегда объезжал с запада! - ныл Эмминк, - С какой стати я должен ехать незнакомой дорогой?"
"Я не советовал бы вам..."
"А, угрозы? В центре Татише? Мне стоит только позвать часчей..."
"И это будут последние слова в твоей жизни".
"А мои двадцать цехинов?"
"Ты уже получил пятнадцать от меня, и выручку за товар. Хватит препираться! Делай, что говорю, не то шею сверну!"
Обиженно сопя, искоса бросая злобные взгляды и протестующе жестикулируя, Эмминк подчинился.
Перед ними высилось белое здание. Дорогу, параллельную фасаду, отделяла от стены пересеченная проездами парковая полоса шириной метров двадцать. Подъехать к самому зданию значило немедленно навлечь на себя подозрения. Они продолжали двигаться по дороге в потоке других автофургонов и повозок. Время от времени встречались небольшие легковые экипажи, управляемые синими часчами. Рейт тревожно разглядывал фасад. Передняя стена прерывалась тремя большими въездными воротами. Левые и центральные ворота были закрыты. Проезжая мимо открытых правых ворот, Рейт заметил внутри неясные очертания оборудования, тление раскаленного металла - и корпус воздушного парома, похожего на тот, что поднял космический бот из лесной трясины.
Рейт повернулся к Эмминку: "Это завод - здесь строят аэропаромы и космические корабли!"
"Само собой, а как еще?" - проворчал Эмминк.
"Я спрашивал тебя раньше - почему не сказал?"
"Вы не платите за информацию. Бесплатно ничего не делается".
"Придется объехать здание еще раз".
"За это причитается еще пять цехинов".
"Два. И не вздумай опять препираться - выбью последние зубы".
Вполголоса чертыхаясь, Эмминк стал огибать здание вдоль периметра. Рейт спросил: "Тебе приходилось заглядывать в левые или центральные ворота?"
"Конечно, неоднократно".
"Что за ними?"
"Сколько я получу за эти сведения?"
"Немного - увидим, чего они стоят".
"Цехин?"
Рейт коротко кивнул.
"Иногда открывают и другие ворота. В середине варят отсеки космических кораблей - их выкатывают на платформах и окончательно собирают в другом месте. Слева строят космические аппараты поменьше, по мере надобности. В последнее время там редко работают - синие часчи не любят покидать планету".
"Видел ли ты, чтобы сюда привозили космические корабли или боты для ремонта? Например, несколько месяцев тому назад?"
"Нет. Почему вы спрашиваете?"
"Эта информация стоит очень дорого", - ответил Рейт. Эмминк оскалил длинные желтые зубы в язвительно-одобряющей ухмылке и промолчал.
Они снова свернули на аллею, параллельную фасаду. "Потише!" - приказал Рейт, так как Эмминк до упора навалился на рукоятку акселератора, и ветхий автофургон с дребезгом набирал скорость.
Эмминк нехотя притормозил: "Часчи не терпят зевак - если мы поедем слишком медленно, нас спросят, почему мы вытягиваем шеи и крутим головами".
Рейт взглянул на длинный тротуар у здания. По нему шли, довольно далеко друг от друга, два или три синих часча и группа из пяти-шести часчменов.
Рейт обратился к Эмминку: "Сверни на обочину, остановись на пару минут".
Эмминк, как и следовало ожидать, собрался было спорить, но Рейт потянул на себя рукоятку управления - машина со скрежетом остановилась. Эмминк воззрился на Рейта, не находя слов от возмущения.
"Слезай! Чини что-нибудь в колесе или проверяй аккумулятор, - сказал Рейт. - Озабоченно, с деловым видом". Спрыгнув на землю, Рейт смерил взглядом огромную фабрику (ибо таково было, конечно, назначение здания). Открытые правые ворота завораживали, искушали его. Так близко - и так недоступно! Если бы хватило смелости пробежать метров двадцать до ворот, заглянуть внутрь!
И что тогда? Допустим, он увидит космический бот. Конечно, бот непригоден к полету. Почти наверняка техники синих часчей разобрали механизм - по меньшей мере частично. "Пришлось же им поломать голову! - думал Рейт. - Технология, проектирование, самые основные принципы конструкции - все должно быть им незнакомо и чуждо. Находка обезглавленного человеческого тела неизвестного происхождения, наверное, озадачила их еще больше. Ситуация не располагает к героизму. Даже если бот внутри, на разобранном аппарате не улетишь. Может быть, он еще цел? В любом случае нет ни малейшей возможности его добыть. Если бот куда-то перевезли, если в здании остался только передатчик Ваундера, значит, нужно подойти к задаче по-новому, пересмотреть все планы..." В первую очередь следовало воспользоваться редкой возможностью и бегло осмотреть фабрику. Похоже, этому ничто не препятствовало. Достаточно было пройти двадцать метров и заглянуть внутрь... но Рейт не решался. Если бы он мог как-нибудь замаскироваться, обмануть синих часчей... То есть прикинуться часчменом - другого способа не было. "Опасно, практически невозможно!" - сомневался Рейт. Его крупные, заметные черты нисколько не напоминали лица часчменов.
Размышления занимали Рейта не больше минуты, но Эмминк уже проявлял нетерпение. Рейт решил обратиться к нему за советом.
"Эмминк! - сказал Рейт. - Предположим, ты хотел бы узнать, находится ли нечто - например, небольшой космический корабль - внутри этого здания. Что бы ты сделал?"
Извозчик хрюкнул: "Мне такое и в голову не пришло бы! Сейчас же сажусь и уезжаю - я еще не сошел с ума, мне дорога моя шкура".
"Разве нельзя придумать какой-нибудь повод, какое-нибудь поручение, чтобы зайти внутрь?"
"Ни в коем случае! Безумие!"
"Или хотя бы пройти рядом с открытыми воротами?"
"Нет, нет! Совершенно исключено!"
Рейт с тоской повернулся к зданию, к открытым воротам. Так близко - и так недоступно! Его охватил внезапный гнев - он злился на себя, на нестерпимые обстоятельства, на синих часчей, на Эмминка, на всю планету Тшай! Двадцать метров! Полминуты! Он коротко приказал Эмминку ждать и стал пересекать засаженную полосу широкими быстрыми шагами.
Эмминк хрипло позвал: "Куда вы? Вернитесь! Глупец!"
Рейт только прибавил ходу. По тротуару у здания приближалась группа часчменов - по-видимому, рабочие. Они не обращали на нарушителя никакого внимания. Рейт вышел на тротуар. Открытые ворота были в десяти шагах. Оттуда вышли трое синих часчей. Сердце Рейта тяжело стучало, ладони взмокли. Часчи, несомненно, чуяли запах пота. Распознают ли они пот, вызванный страхом? Занятые своими делами, они могли ничего не заметить. Наклонив голову и стараясь закрывать лицо широкими полями шляпы, Рейт поспешил мимо. Он был уже в трех метрах от ворот, когда три часча одновременно повернулись, будто подстегнутые общим стимулом. Один заговорил курлыкающим жеманным голоском, формируя звуки не голосовыми связками, а какими-то другими органами: "Человек! Куда идешь?"
Рейт остановился и дал ответ, придуманный раньше, уже на ходу: "Пришел забрать лом".
"Какой лом?"
"У ворот, в ящике. Так мне сказали".
"Уахх! - часч издал неизъяснимый для Рейта всхлип задыхающейся валторны. - Нет лома!"
Другой часч что-то тихо прогудел - все трое испустили шипящий свист, у часчей аналогичный человеческому хохоту.
"Лом, так? Нет на заводе. Там, смотри, на складе! Там лом!"
"Благодарю вас! - сказал Рейт. - Я только взгляну". Он прошел последние несколько шагов к воротам и увидел огромное пространство, заполненное журчащими звуками работающих механизмов, уловил запахи масла, металла, озона. Рядом возвышались полусобранные части аэропарома. Здесь синие часчи и часчмены работали вместе, без очевидного разделения каст. Вдоль внутренней стены, так же, как и в любом цехе на Земле, тянулись скамьи, стеллажи, ящики с инструментами. В центре зала стоял цилиндрический отсек - по-видимому, небольшого космического корабля. А за ним едва различимое, но знакомое очертание - космический бот, в котором Рейт прибыл на Тшай!
На корпусе бота не было повреждений. Ничто не свидетельствовало об удалении двигателей. Но бот был слишком далеко. Рейт успел лишь мельком взглянуть на него - за спиной, наклонив чешуйчатые синие головы, будто прислушиваясь, неподвижно стояли три часча. Рейт понял, что его нюхают. Часчи казались настороженными, заинтересованными. Они стали медленно приближаться.
Один произнес фальшивым густым говорком: "Человек! Внимание! Вернись. Там нет лома".
"Вонь страха человека, - прошипел второй, - веет странными веществами".
"Я болен", - отвечал Рейт.
Первый часч сказал: "Так вонял человек в чужой одежде, так пахло в чужом корабле. Заметна поддельная сущность".
"Почему ты здесь? - потребовал ответа третий. - Чей шпион?"
"Ничей. Я извозчик - мне нужно вернуться в Перу".
"Пера! Гнездо шпионов. Пора повторить чистку населения".
"Где твоя машина? Прибыл пешком?"
Рейт начинал отходить: "Машина - там, на улице". Он показал рукой - и обмер. Эмминк и фургон исчезли. Обернувшись к трем часчам, Рейт закричал: "Увели! Украли! Мой фургон!" С торопливым прощальным жестом он бросился прочь от опешивших часчей по парковой полосе между тротуаром и дорогой. Забежав за живую изгородь с чем-то вроде ваты на ветках и торчащими серо-зелеными плюмажами, Рейт задержался, обернулся - он был в опасном положении. Один из синих часчей пробежал несколько шагов вдогонку и прицеливался каким-то прибором в кусты, водя прибор из стороны в сторону. Второй вполголоса, скороговоркой что-то бубнил в переносной микрофон. Третий стоял в открытых воротах спиной к улице и вглядывался налево и вдаль, будто проверяя, не исчез ли космический бот.
"Ну, теперь я влип! - бормотал про себя Рейт, - Разворошил осиное гнездо". Собравшись бежать, он задержался еще на мгновение, заметив отряд часчменов в лилово-серых униформах, подъезжавший по аллее вдоль заводского здания на длинных мотоциклах с низкими седлами. Синие часчи давали краткие инструкции, указывая на засаженную полосу. Медлить нельзя было. Рейт поспешил вдоль живой изгороди. Как только в отдалении показался фургон с пустыми корзинами в кузове, Рейт подождал, с упреждением выскочил из-за изгороди, подбежал, схватился за задний борт, подтянулся, перевалился в кузов и заполз за штабель корзин, не возбудив подозрений у водителя.
Сзади быстро приближалась дюжина мотоциклов. Они обогнали фургон, злобно жужжа электромоторами - впереди готовили заставу для проверки транспорта. Охрану городских ворот, скорее всего, уже усилили.
Похоже было, что предприятию Рейта, как и предсказывал Эмминк, грозило фиаско. Рейт вряд ли предстояло участвовать в печально известных забавах синих часчей - теперь извлечение информации было для них важнее потехи. Что дальше? В лучшем случае его возможности ограничат, в худшем... об этом не стоило и думать.
Дребезжащий фургон бодро катился по дороге, но Рейт знал, что у него не было никаких шансов незаметно проехать заставу. Недалеко от Северного рынка он спрыгнул на землю и сразу спрятался за длинной низкой постройкой из пористого белого бетона, видимо, служившей складом. Стремясь занять подходящую наблюдательную позицию, Рейт взобрался по стене на крышу. Отсюда была видна вся главная улица до самых городских ворот. Опасения Рейта более чем оправдались - перед воротами выстроился отряд часчменов в лилово-серой форме службы безопасности, тщательно проверявших транспорт. Татише можно было покинуть только иным путем. По реке? Дождавшись ночи, незаметно спуститься вплавь по течению? Допустимый вариант. Но город тянулся вдоль реки на много километров, а виллы и сады синих часчей простирались еще дальше. Кроме того, Рейт ничего не знал о местной речной фауне. Если твари, обитавшие в воде, отличались столь же пагубным нравом, что и другие аборигены Тшая, он предпочитал не иметь с ними дела.
Внимание Рейта привлек едва слышный журчащий звук. Он взглянул наверх и вздрогнул - в тридцати метрах от него по воздуху тихо скользили аэросани. Пассажиры, синие часчи, сидели в странных головных уборах, похожих на огромные усики-антенны ночных бабочек. Сначала Рейт подумал, что его заметили, потом решил, что антенны - своего рода обонятельные усилители, что его выслеживают.
Аэросани пролетели мимо, не меняя курса. Рейт, на минуту задержавший дыхание, с облегчением вздохнул. Его выводы, по-видимому, были преждевременны. Какую роль, в таком случае, играли высокие загнутые антенны? Церемониальных принадлежностей? Украшений? "Вероятно, мне никогда не доведется это узнать", - сказал себе Рейт. Он еще раз огляделся, но других летательных аппаратов не заметил. Приподнявшись на колени, он увидел впереди, чуть слева от себя, Северный рынок, полузакрытый листвой вездесущих адараков - белые бетонные зонтичные навесы, подвешенные диски, стеклянные перегородки, движущиеся фигуры в черных, темно-голубых, темно-розовых одеждах, металлические отблески темно-синей чешуи. Свежий ветер доносил с севера сложный запах пряностей, увядшей растительности, вареного, квашеного и маринованного мяса, дрожжей и грибницы.
Справа среди садов виднелись разбросанные хижины часчменов. За ними, у самой городской стены, высилось строение, отгороженное рядом стройных черных деревьев. Рейт подумал, что с крыши этого здания можно было бы выбраться из города, и взглянул на небо. Побег лучше было отложить часа на два, до наступления сумерек.
Рейт осторожно спрыгнул на землю за складом и задумался. Синие часчи столь чувствительны к запахам - не выследят ли его, как выслеживают дичь гончие-ищейки? Такой вариант можно было допустить. Значит, нельзя было терять время.
Рейт нашел два обрезка деревянной доски, привязал их к подошвам ботинок и, внимательно осматриваясь, стал широкими шагами пробираться через сады.
Он не прошел и пятидесяти метров, как услышал сзади какие-то звуки, и тут же нашел укрытие. Выглядывая из-за кустов, Рейт убедился в том, что его опасения было не только верными, но и своевременными. У склада появились три часчмена в серо-лиловых формах, и с ними два синих часча. Один из часчей держал похожий на короткую удочку детектор, соединенный с плоской коробкой на ремне. В коробку были вставлены трубки, выходившие из маски, закрывавшей носовое отверстие часча. Водя удочкой по земле, часч без труда шел по следам Рейта. У задней стены склада он замешкался, но скоро обнаружил запах на стене - свидетельство пребывания Рейта на крыше. Следопыт и охранники отпрянули от здания - по-видимому, полагая, что беглец еще находится наверху.
Рейт, под прикрытием кустов в полусотне метров от преследователей, усмехнулся, представив себе недоумение часчей, не обнаруживших его на крыше, но неспособных найти следы, уводящие от склада. Не снимая деревянные подошвы, он продолжил путь через сады к стене города.
С великой осторожностью приближаясь к крупному зданию, он остановился за стволом высокого дерева, чтобы оценить ситуацию. Сооружение казалось темным и мрачным - скорее всего нежилым. Как и предполагал Рейт, крыша почти прилегала к верхнему краю городской стены.
Он обернулся к городу. В небе сновало множество аппаратов, по меньшей мере дюжина. Аэросани с подвешенными на проводах черными цилиндрами - наверняка обонятельными датчиками - низко пролетели над участком, только что пересеченным Рейтом. Если бы такой датчик оказался у него над головой или с подветренной стороны, часчи, несомненно, почуяли бы незнакомый, инопланетный запах Рейта. Необходимо было срочно искать укрытие. Единственным подходящим укрытием в округе казалось унылое сооружение у городской стены - если оно пустовало.
Рейт продолжал наблюдение. В здании никто не подавал признаков жизни. Прислушиваясь, Рейт не улавливал никаких шумов, но подойти никак не отваживался. За ним все ближе пролетали аэросани со следопытами - оставаться на месте было еще опаснее. Рейт сбросил деревянные подошвы и неуверенно шагнул к зданию, но тут же спрятался за ствол, услышав шум за спиной.
Раздавались мерные, гулкие удары гонга. По дороге, ведущей к зданию, приближалась процессия часчменов в серых с белым одеяниях. В хвосте процессии четверо несли похоронные дроги с телом, облаченным в белый саван. За телом следовали плачущие, причитающие часчмены, мужчины и женщины. "Здание - мавзолей или покойницкая", - подумал Рейт. Недаром оно имело столь безрадостный вид.
Удары гонга замедлились. Группа остановилась перед портиком, гонг замолчал. В полной тишине носилки с телом вынесли вперед и поставили на возвышение под портиком фасада. Носильщики, плакальщики и прочие отступили и стали ждать. В гонг ударили еще раз.
Двери медленно отворились - казалось, входной проем уходил в бесконечную тьму. Сверху на тело покойника просиял наклонный ярко-золотой луч. Слева и справа от возвышения под портиком появились два синих часча в церемониальных сбруях из ремней, лямок, петель, золоченых завитушек и кистей. Они откинули часть савана, обнажив лицо под выступающим бугром фальшивого продолжения черепа, и отступили в стороны. Опустился занавес, скрывший покойника.
Прошло несколько секунд. Золотой луч стал ослепительным. Раздался внезапный рвущийся звук, как будто лопнула струна арфы. Занавес поднялся. Тело лежало, как прежде, на носилках, но фальшивый череп и череп самого покойника были раскроены надвое. В холодном студне мозга сидел похожий на чертенка детеныш синего часча, неподвижно уставившийся вперед.
Пробили одиннадцать ликующих ударов гонга. Синие часчи провозгласили: "Восшествие свершилось! Человек преобразился - и восстал к новой, лучшей жизни! Отведайте счастья! Человек, Зугель Эдгз, переселился душой в прекрасное дитя! Возможно ли высшее блаженство? Любой, кто прилежно соблюдает утвержденные принципы, будет озарен лучом славы!" Левый часч гудел: "Первую жизнь я провел человеком-мужчиной по имени Сагаза Осо..." Правый распевал:
"Я заново родился после смерти человека-женщины, Дайсеун Фурвг". "Все мы когда-то были людьми. Возрадуйтесь же, возвращаясь в свои жилища! Зугель Эдгз, дитя, будет помазан целебным бальзамом. Безымянные останки человека вернутся в землю. Через две недели вы сможете посетить драгоценного потомка, Зугеля Эдгза!"
Часчмены, больше не казавшиеся удрученными, отправились восвояси, подгоняемые частыми веселыми ударами гонга, и скоро скрылись за деревьями. Носилки с телом и продолжавшим пучить глаза детенышем тихо скользнули в темный проем под портиком, за ними скрылись синие часчи. Двери сомкнулись.
Рейт рассмеялся, но тут же зажал себе рот - по соседству, в опасной близости, зависли аэросани. Крадучись пробираясь через кусты, Рейт приблизился к покойницкой. Вокруг никого не было - ни часчей, ни часчменов.