Врач поднес к моему носу комок ваты зажатый в пинцете. Я вдохнул резкий запах, голова закружилась и я оказался во власти причудливых картинок, обрывочных фрагментов и звуков.
Я пришел в себя, в очередной раз, ночью. За тканевой стенкой палатки пели сверчки, изредка слышались движения и негромкий разговор людей. Грудь и голова болели. Хотелось пить.
Под крышей палатки висела тусклая светодиодная лампочка, отдающая свет накопленный за день солнечными батареями. Дневальный поддерживал рукой свое уснувшее лицо. Я решил встать и найти воды. Но мои попытки не увенчались успехом. Организм, на попытки пошевелиться откликнулся сильной болью и головокружением.
- Дневальный! - Прошипел я на всю палатку. - Дай воды!
Тот вскочил, безумно озираясь.
- Чего? - Спросил он в пустоту.
- Я здесь! - Мне пришлось поднять руку, чтобы он меня увидел. - Принеси воды, пожалуйста.
Дневальный подошел ко мне, открыл свою фляжку и поднес ее к моим губам. Лежа пить не получилось. Вода попала не в то горло. Я закашлялся. Боль пронзила грудь, чуть не лишив меня сознания.
Дневальный подождал, когда я откашляюсь, осторожно посадил меня и напоил, как положено.
- Спасибо тебе. - Поблагодарил я дневального, с пониманием отнесшемуся к моему положению. - Теперь аккуратно клади назад.
- Да не за что. Поправляйся.
- Какие новости с полей, чего на фронте слышно? - Наверняка я уже многое пропустил, то и дело находясь в отключке.
- Откуда вас привезли, враг больше не пытался прорваться, а вот севернее Степановки, это где-то в сорока километрах отсюда, нашу оборону прорвали. Я слышал, что туда сняли много подразделений, бояться, что "Армия Возрождения" и анархисты могут успеть к Элеватору раньше нас.
- Как же так получилось? - Сказать что эта новость расстроила меня, значит ничего не сказать. Страх за жену и отца, но особенно за Камилу, наполнил меня.
- Наши считают, что враг намеренно сделал вид, что пытается прорваться через ваши высоты. Как только вам выслали подмогу, он попер в другом месте.
- Ясно. - Мысль о том, что я должен лежать здесь до полного выздоровления стала мне невыносимой. - Боевые подразделения здесь есть?
- Только охрана и легко раненые, которые могут держать оружие.
- А с нашей высоты бойцы есть?
- Вроде.
- В какой палатке?
- Да тут палаток не густо. Кажется, возле которой БМП трофейный стоит.
- Ну-ка помоги подняться. - Попросил я дневального.
- Ты куда? Рано тебе еще! - Запричитал он.
- Ничего не рано, а вот поздно может быть. Рана у меня легкая, доктор сказал, заживет, как на собаке.
Наверное из-за моего бескомпромиссного тона дневальный решился мне помочь. Злость к врагу и желание, как можно скорее отправиться на подмогу придали мне сил. Меня уже не шатало. Чувствовалась легкая слабость и боль в груди.
- Дойдешь? - Спросил он меня выведя под звездное небо.
- Не сомневайся. Куда идти?
- Туда. - Указал он в темноту. - Вторая палатка.
- Спасибо тебе за все, друг. - Я похлопал дневального по плечу.
- Удачи. - Напутствовал он меня.
Сквозь стенки палатки сочился слабый свет, отражаясь на металлическом корпусе БМП. Я сдвинул в сторону полог закрывающий вход.
- Ты кто? - Окликнул меня в спину знакомый голос.
Я развернулся. Направив в грудь автомат на меня смотрел Марат. Он не сразу узнал меня, потому что мое лицо было скрыто в темноте.
- Марат, живой! - Обрадовался я.
- Серега, скотина такой, на ногах уже! - Он закинул автомат за спину и кинулся обниматься.
- Осторожнее, у меня грудь пострадала. - Предупредил я его горячие обнимания.
- Ну ладно, не буду прижиматься к твоим сиськам. Как ты?
- Нормально. Последние новости быстро поставили меня на ноги.
- Да уж. Немного объегорили нас. А мы тут "беху" починили и утром собирались к нашим двинуть, к "Элеватору".
- С кем?
- Я, Андрей, и еще трое с нашей роты, с легкими ранениями.
- А ты сам-то ранен? - Я осмотрел товарища с головы до ног и не заметил ни одного бинта.
- А то ты не знаешь? - Спросил меня Марат с шутливой интонацией в голосе. - Через меня танк переехал. Я сидел с РПГ и ждал, когда через окоп переедет танк, чтобы выстрелить ему в корму. А он скотина прямо надо мной проехал. Меня засыпало и скрючило так, что я думал, что у меня все сломано. От боли я потерял сознание, и пришел только когда кто-то задел мою руку. Я попытался откопаться и увидел тебя с гранатометом. Хотел вскрикнуть, но даже вздохнуть не мог. Страшно стало, что помощь рядом была, а позвать не могу. Даже паника началась. Сейчас как вспомню… - Марата передернуло.
- Так это ты просил доктора зашить мне булыжник в грудь?
- Ну это я прикалывался.
- Андрей тоже ранен?
- В ногу, только мягкие ткани.
- Солярка и боеприпасы есть? - Я стукнул по броне.
- Солярка и ленты для пулемета. На пушку ничего нет.
- Слушай, Марат, может не стоит ждать утра. Душа не на месте, пока мы тут.
- Я понимаю, у самого такие мысли. Давай Андрея разбудим, ему решать.
Андрей резко открыл глаза, как только я прикоснулся к нему.
- О! Серега! Ты чего здесь?
- Выздоровел. Андрей. - Я решил брать быка за рога с ходу. - Мы тут подумали и решили не откладывать на утро выход. Каждая секунда дорога. Давай выступим прямо сейчас.
Андрей обтер лицо руками и потряс головой.
- Во как. А мы на тебя и не рассчитывали. Я думал, что ты еще полежишь, подлечишься.
- Какой лежать, Андрей? У меня там Камила беременная, а я буду валяться. На ходу заживет так же, как и на койке.
- Сам хочешь вести?
- Ну да.
- Дорогу в темноте найдешь?
- Дай карту посмотреть.
Андрей достал планшет с картой.
- Где мы? - Спросил я.
- Здесь. - Андрей указал на точку.
Я вышел на улицу и поставил карту по звездам.
- Направление будем держать в ту сторону. - Я указал на звезды, находящиеся в направлении "Элеватора".
- Хорошо. Марат сдай смену. Выдвигаемся.
Главным в лагере был начальник госпиталя. Сугубо гражданский человек. Когда его растормошили и доложили, что мужики собрались ехать на войну, он особо не сопротивлялся. Раз хотят, пусть едут.
Сборы были недолгими. Прошло не более получаса с того момента, как я разбудил Андрея. Сонные бойцы забрались в душное нутро боевой машины и пытались еще дремать сидя. Я уселся на место водителя, Марат на место стрелка, а Андрей за мной.
Часть десантного отсека была забита оружием, оставшимся от запасов нашей, уже не существующей, роты. В основном это были РПГ и несколько ящиков выстрелов к ним, а так же пара пулеметов, две снайперских винтовки, включая мою драгоценную АСВК.
Машина колыхалась на неровностях проселочной дороги. Привлеченные светом фар насекомые с упорством камикадзе пикировали на свет, промахивались и стукались о моё лицо. Ехать в темноте с закрытым люкам, пользуясь только прибором наблюдения, не позволял маленький опыт вождения БМП. Еще по последним сводкам объединенная армия врага использовала небольшие диверсионно-разведывательные группы. Передвигались они на пикапах или небольших грузовиках и вполне могли где-нибудь повстречаться. Я больше доверял своим глазам, чем различным приборам.
Занималась заря. Звезды таяли. В воздухе запахло сыростью, которая особенно чувствовалась, когда машина ныряла в низины. Пока я был занят дорогой, рана не давала о себе знать.
Справа от нашего проселка шла высокая гравийная насыпь, сходившаяся с ним через несколько сот метров. На перекрестке стоял указатель - "Семидолье -2км". Я остановил машину.
- Андрей, глянь там, от Семидолья до "Элеватора" сколько?
Андрей покрутил карту и наконец отыскал деревню с таким названием.
- Так, мы немного ушли вправо, но в целом вектор выдержали. Езжай через деревню, если увидишь кого, остановись спроси про обстановку.
- Ага.
С первого взгляда деревня казалась обжитой. На некоторых дворах стояли копна сена, во дворах брехали собаки, кричали петухи. Чувствовалось что деревня находилась в благоприятном поясе влияния "Элеватора" и понемногу возвращалась к нормальной жизни.
Никто из местных жителей не торопился попасться нам на пути. Я их прекрасно понимал. Настало такое время, когда добра от людей не ждешь. Однако, шестое чувство подсказывало, что мы под наблюдением. То шторка дернется в окне, то голова спрячется за углом дома. Ради собственной безопасности следовало остановиться и порасспросить деревенских о последних событиях в их краях.
Я свернул с дороги и подъехал к дому из белого силикатного кирпича, с крашеными в синий цвет рамами. Шторка в крайнем окне отодвинулась и резко задернулась. Добровольно никто на контакт не пойдет. - Чего там? - Спросил Андрей.
- Пуганные очень, никто не выходит. Надо приманить их как-то?
- Я когда маленький был, приезжал в деревню, к бабушке. И туда регулярно приезжала машина с мороженым. Я катался на велике, а сам прислушивался, когда заорет в мегафон продавец - "Морожено!" - Пустился в воспоминания Андрей.
- Не, не поверят, что на БМП мороженое возят.
- Да я просто вспомнил, навеяло что-то. Может во двор зайти?
- А вдруг стрельнут?
- Короче, надо сделать вид, что нам водички нужно набрать. - Предложил Марат. - Дайте фляжки, пойду схожу.
Мы отцепили свои фляжки и отдали Марату. Тот вылез через десантные дверки и подняв фляжки над головой вошел в калитку. Андрей повернул башню в сторону дома, чтобы у его жителей не было соблазна открывать огонь.
Марат прошел по дорожке и встал на углу дома. Мы не слышали, но догадались, что он с кем-то разговаривает. Марат отдал фляжки в руку, показавшуюся из-за стены дома. Нам он подал знак, что все хорошо, и что нам не стоит вылезать из машины.
Через пару минут ему вернули фляжки. С них капала вода. Марат не спешил возвращаться. Он оживленно беседовал, оборачивался в сторону дороги. Время от времени показывались чьи-то жестикулирующие руки. На мгновение из-за стены показался собеседник Марата. Им оказалась русоволосая девушка, лица которой не удалось разглядеть. Наконец, Марат откланялся и поспешил к нам.
- Какая милая девушка. - Первым делом сказал он, отдавая нам в руки холодные и мокрые фляжки.
- Ты про обстановку спросил? - Поинтересовался Андрей делая глоток студеной воды.
- Про дорогу? - Марат сделал нарочито растерянное лицо. - Конечно спросил. Если проселками, то от "Элеватора" до Семидолья километров двадцать пять-тридцать. Свататься вместе поедем, а то я робкий в одиночку с женщинами.
- Ладно, ловелас, кто-нибудь был в селе за последнее время?
- Был. Вчера несколько грузовиков с гаубицами на прицепе проезжали по деревне. Останавливались, собирали продовольствие. Обещали вернуться вскоре за добавкой. Расписали норму на двор. Местные проследили куда они уехали. Говорят что стали лагерем в пятнадцати километрах отсюда у Желтого Яра. Так что "Элеватор" наш скорее всего в зоне поражения их гаубиц. Народ настроен решительно. Оксана говорит, что больше никому ничего не отдадут. У них оружие есть кое-какое. Село зажиточное, смогли наменять на продовольствие. - Марат посмотрел в сторону дома. - Она… такая, какая-то необыкновенная. Обещайте мне, что вернемся сюда.
- Она не замужем? Никто нам не наваляет? - Спросил Андрей.
- Нет, сто процентов, по глазам видел. Они как бы говорили, что их хозяйка свободна.
- Ну ты прямо лирик. Я обещаю. - Сказал Андрей.
- Я тоже. - Присоединился я.
- А теперь парни вылазьте на броню. Начинается маршрут повышенной опасности. - Скомандовал Андрей. - И натяните маски.
Наша команда ловко расселась по броне и рыкнув мотором БМП понеслась в сторону противника.
Через десяток километров мы перестали выскакивать на пригорки, предусмотрительно выглядывая из-за них. Велик был шанс нарваться под прямую наводку гаубиц.
Перед очередным пригорком я снова осадил свою БМП. Андрей прихрамывая на раненую ногу решил самостоятельно провести разведку. Он взял "винторез" и поковылял к бугру. Мотор боевой машины мерно тарахтел и мы не поняли зачем вдруг Андрей упал на землю. Буквально через пару секунд на пригорок выскочил серый пикап, с пулеметом на крыше и тремя бойцами в кузове. Он пролетел метров двадцать прежде чем остановиться. Я увидел удивленные лица парней сидящих в кабине. Они не могли понять, кого видят перед собой, врагов или друзей. Помог им разобраться Андрей, направивший на них ствол.
- Тише, тише, не жмем на курки или всех положим. Поднимаем руки, без рывков, медленно.
Марат подсуетился и направил ствол пушки на пикап. Грозное оружие, пусть и без патронов, произвело должное впечатление. Бойцы подняли руки. Я увидел у них на рукавах шевроны анархистов.
- Не стреляйте, мы здесь по принуждению, нам война не нужна. Мы не из "армии Возрождения". - Это причитал маленький лысый мужичок вывалившийся на кривых ножках из кабины.
Его товарищи немного замешкались, но прикинув свои шансы молча вылезли из машины и стали рядом с поднятыми руками.
- Мужики! - Крикнул Марат бойцам в десантном отсеке. - Подсобите командиру.
Наши бойцы, все как один в бинтах на разных частях тела, выскочили наружу. Они подбежали к Андрею.
- Соберите оружие, и выньте ленту из пулемета. Проверьте, есть ли у них рация.
Рация оказалась у маленького мужика. Он и оказался главным в команде анархистов. Их экипаж ехал в село за продуктами, а мы им так не кстати попались.
Андрей первым делом просканировал эфир в поисках нашей частоты. Рация поймала понятные только нам переговоры штаба с одной из рот, обороняющих "Элеватор". Андрей оставил частоту и приступил к допросу.
- С какой целью подтянули пушки сюда? - Спросил он лысого.
- Мы не пушкари… - Начал оправдываться тот. - Мы в этом вообще ничего не понимаем. С нами бойцы из "Армии Возрождения", это их пушки.
- Я не спрашиваю, чьи пушки, я спрашиваю зачем они тут! - Повысил голос Андрей.
- "Элеватор", кажется, обстреливать. - Неуверенно сказал лысый.
- Так кажется, или точно!
- Точно… кажется. Мы ждали команды. Перед прорывом надо было прижать немного элеваторских. Ну…то есть вас. - Лысый втянул голову в плечи, словно ожидая подзатыльника.
- Когда прорыв?
Лысый поднял руку с часами к глазам.
- Десять минут осталось.
Андрей тревожно глянул в нашу сторону и пошел к нам быстрым шагом.
- Слышали?
- Да. - Ответили мы хором.
- Чего делать?
- Нужно в штаб сообщить, чтобы людей предупредили на "Элеваторе".
- Это я сейчас сделаю, а нам то что делать? - Нервно спросил Андрей.
- А много у них бойцов? - Поинтересовался я.
- На пять орудий, расчет из пяти человек, это двадцать пять, примерно столько же анархистов, итого - полста.
- А нас шестеро, и мы под броней.
- Хорошо, времени нет строить планы. - Андрей развернулся к трем нашим бойцам, державшим на прицеле анархистов. - Тащите оружие внутрь, выдвигаемся. А вы, господа анархисты, валите домой. Если узнаю, что свернули в деревню мародерствовать, за ноги подвешу.
На лицах анархистов изобразилось немое облегчение. В их среде человеческая жизнь ничего не стоила, потому они мысленно уже попрощались с ней.
Андрей забрался в машину и связался со штабом. Он вкратце объяснил всю ситуацию и доложил, что наш экипаж собирается в одиночку разобраться с батареей гаубиц. На связи был сам Старостин. Он немного промолчал. Видимо в нем боролись понимание целесообразности нашего поступка и желание сохранить наши жизни. Но на весах были неравноценные грузы. Шесть человек, против тысячи с гаком мирных жителей.
- Храни вас Господь. - Сказал он, как скомандовал.
БМП подняла пыль гусеницами и стремительно понеслась вперед. Бойцы выставили автоматы в амбразуры.
Враг, завидев нашу машину, несущуюся на всех парах к их позициям поначалу не поднимал паники. Они знали, что у нас только старые модели боевых машин, и вначале приняли нас за союзников. Это сыграло нам на руку и мы смогли приблизиться.
Первым ударил башенный пулемет. Я специально повернул машину боком, чтобы бойцы тоже могли стрелять. Орудия смотрели в противоположную сторону и мы могли в относительной безопасности стрелять по врагу. Враг попрятался во все неровности рельефа, и начал отстреливаться. Пули застучали по броне. Неожиданно передо мной пролетел белый хвост реактивной струи. Враг смог воспользоваться гранатометом. Хорошо, что неудачно. Но это была не последняя попытка. Необходимо было дико маневрировать, чтобы они и дальше промахивались.
Рядом бахнуло. Я почувствовал, как взрывная волна прошла по борту.
- Стреляйте гранатометчиков, остальные подождут своей очереди! - Прокричал Андрей.
Но в такой кутерьме, да еще и в маленькую амбразуру, было вообще тяжело попасть в кого бы то ни было. Панику навести у нас получилось, но вот дальше дело застопорилось. Град пуль по броне усиливался. Вражеские стрелки поняли, что стрельба на ходу не прицельная и осмелели.
Гранатометчик "Армии Возрождения" не торопясь поднял РПГ и прицельно выстрелил. Шестое чувство заставило меня развернуть машину, как раз в тот момент, когда граната должна была попасть в борт. В итоге, она приложилась по касательной, оплавив корму. Небольшая часть струи попала внутрь. Она не причинила вреда, но вызвала панику личного состава, почуявшего опасность.
- Уходи зигзагами на полном ходу! - Крикнул мне Андрей. - Будем тревожить их издалека.
Не знаю какое "издалека" он имел ввиду, когда у них были гаубицы, но я повиновался приказу. Закладывая левые и правые виражи в произвольном порядке мы пытались уйти из зоны поражения ручными гранатометами. Нам почти удалось. Граната попала в правую гусеницу. БМП развернуло на девяносто градусов и мы встали. Неподвижная машина - превосходная цель.
- Покидаем машину! Забираем оружие! - Кричал Андрей.
Я схватил АСВК и выскочил на улицу, укрывшись за машиной. Вокруг свистели пули, ударялись в землю и о железо. Бойцы дали мне выбрать позицию поудобнее. Грудь болела, когда я опирался на нее, но адреналин в крови снижал чувствительность.
Я забрался под БМП, спрятался за каток и просунул ствол в просвет между катками. Неприятель был как на ладони. Я выбрал гранатометчика. Тот встал на колено, и с чувством собственной неуязвимости стал прицеливаться. Выстрел дернул плечо и отдался в груди. Больно, но гранатометчику сейчас было гораздо хуже.
Огонь тут же ослаб. Я нашел следующую мишень. Боец, видимо, считал себя хорошо спрятавшимся. Его крупные формы изрядно выпирали над природным ландшафтом. Он копошился с пулеметом, пытаясь поставить в него ленту. Я выстрелил в торчащую задницу. Выстрел достиг цели. Боец подпрыгнул вначале, хватаясь за свои телеса, но затем упал и начал кататься по земле. Рука не поднялась его добить.
Все остальные бойцы успели спрятаться в капонирах, вырытых для гаубиц. Пусть они и были мелкими, но достать их из винтовки было невозможно. Мой прицельный огонь практически подавил вражеский. Редкая стрельба наудачу не причиняла нам вреда.
- Серега! - Услышал я тревожный голос Андрея. - Вылазь быстрее.
- Зачем?
- Сейчас по нам большим калибром вдарят.