Свежий воздух и хорошая погода возымели на молодого сотрудника органов госбезопасности самое благотворное влияние. С трудом сдерживая себя, чтобы не рассмеяться, Оленина обратилась к Павлову, которого она опознала, сверившись с ксерокопией его фотографии, которая лежала у нее в дамской сумочке из натуральной крокодиловой кожи рядом с компактным пистолетом с двумя патронами в отдельных стволах.
- У вас продается славянский шкаф? - спросила она.
- Что? - растерялся Павлов. И пока он вспоминал, а потом сопоставлял заданный ему вопрос с фразой героя популярного фильма о советских разведчиках, она представилась:
- Старший лейтенант госбезопасности Оленина Светлана Викторовна.
- Павлов. Дмитрий Васильевич Павлов, - сказал он, поднявшись со скамейки.
- Мое удостоверение, - сказала она и на расстоянии показала ему свои "корочки".
- Не ожидал, что это будете именно вы, - растерялся Павлов.
- Разве мы с вами, Дмитрий Васильевич, знакомы? - удивилась она.
- Второй корпус гуманитарных факультетов МГУ. Потом Вы куда-то пропали, - признался Павлов в том, что когда-то положил на нее глаз и искал случая познакомиться.
- Какая у Вас, однако, хорошая зрительная память, - немного кокетничая, заметила она.
- Да уж, какая есть, - сказал он, скромно потупив взор.
- Я продолжила учебу в другом учебном заведении, - сухо сказала она, намекая на Высшую школу КГБ.
- Понятно, в каком. Не спрашиваю, - засопел он, поняв намек.
Оленина скривила тонкие губы и процедила сквозь жемчужно белые зубы:
- Ну, раз вы такой понятливый, то я сразу, без лишних предисловий, перейду к делу, - сказала она, и, посмотрев на пыльную скамейку, предложила: Давайте пройдемся по аллее, и я Вам расскажу, почему именно вам тов. Афанасьев передал для ознакомления папку со статьями Мерцалова, Фишмана, Огурцова и Шмидта. Что по поводу антисоветской деятельности этих, так сказать, доцентов с кандидатами, мы думаем, и какую от Вас ожидаем помощь.
Сказав эту фразу, Оленина взяла Павлова под руку, и они пошли по аллее, как влюбленная парочка. По ходу движения она рассказала ему о главном фигуранте будущего уголовного дела и его сообщниках. По ее словам, еще три года тому назад профессор Мерцалов, будучи на международной научной конференции в городе Харрогейте (Великобритания), предположительно, был завербован ЦРУ, и во время своей недавней поездки в Ленинград пытался через сотрудника американского консульства передать шпионскую информацию.
- К сожалению, - сказала Оленина, - схватить его с поличным тогда не удалось. Не удается это сделать и сейчас, потому что Мерцалов, которого некоторые наши товарищи сравнивают с Вольфом Мессингом, обладает феноменальными гипнотическими способностями. Вместе со своими приятелями: Огурцовым и Шмидтом, - он под видом философского кружка создал в Новосибирске неформальную общественную организацию, в которую сейчас вовлечено уже более 30 человек. Члены организации обсуждают доклады Римского клуба и проблему "конвергенции".
Заметив, что Павлов недоуменно хмыкнул, Оленина перешла к сути:
- Но это еще, куда не шло, поскольку о конвергенции сейчас размышляют все интеллектуалы, как у нас в стране, так и на Западе. В феврале этого года Мерцалов и его коллега Фишман провели научно-практический семинар по регрессивному гипнозу. Это - что-то вроде спиритизма. В результате один из участников семинара попал в больницу в отделение кардиологии, а второй угодил в психушку. У органов возникло подозрение, что на этом, в кавычках, семинаре, для манипуляции сознанием приглашенных применялись наркотические вещества, типа ЛСД. Предположительно, они были распылены в воздухе в виде аэрозоли. Опять же, никаких улик нет.
На прямой вопрос Павлова о том, какая от него требуется помощь, Оленина сообщила, что в настоящее время один из участников преступной группы, а именно - гражданин Фишман - находится в Москве по служебным и семейным делам. Завтра вечерним поездом он отъезжает в Новосибирск. Следственный отдел, по ее словам, решил использовать этот шанс для внедрения в преступную группу своего агента. Он, Павлов, согласно разработанному плану, под видом столичного журналиста, едущего в командировку для сбора материалов для очерка о трудовых буднях Новосибирского государственного университета, окажется в одном купе с Фишманом, поближе с ним познакомится и попросит содействия в установлении контактов с профессором Мерцаловым. Она, Оленина, поедет тем же поездом, но в другом вагоне и по дороге будет давать ему необходимые инструкции, а также обеспечивать его безопасность. Отъезд поезда "Москва-Новосибирск" в 16.30 московского времени с Ярославского вокзала. Билет он получит лично из рук начальника поезда Фролова Георгия Яковлевича, которого он найдет во втором купе второго вагона.
Оленина попросила Павлова повторить, что он запомнил в отношении деталей предстоящей поездки. Удивляясь ее настойчивости, он повторил все, сказанное ею, слово в слово, и они продолжили свою прогулку. Сделав круг, они остановились возле той самой садовой скамейки, возле которой они официально познакомились. В стоящую рядом со скамейкой урну кто-то, видимо, бросил горящую спичку или тлеющий окурок, и от этого скопившийся в ней мусор зачадил.
На скамейке дремал пожилой мужчина в скромном хлопчатобумажном костюме с орденскими планками. На глаза его был надвинут серый берет. Засыпая, он, видимо, разжал руки и уронил на асфальт свой костыль. Павлов нагнулся, поднял костыль и положил его на скамейку. Старик проснулся, и, увидев красивую молодую пару, заулыбался, снял берет и поблагодарил их за то, что они вернули ему "его третью ногу". Ветеран говорил с легким прибалтийским акцентом.
- Помните, молодые люди, загадку, которую Сфинкс задал Эдипу? - спросил он.
- Кажется, припоминаю, - сказал Павлов и посмотрел на Оленину. Та пожала плечами, дескать, не знаю.
- "Кто из живых существ утром ходит на четырех ногах, днем - не двух, а вечером на трех?" - напомнил старик. Затем он надел на голову свой берет и, усмехнувшись, добавил: Но есть еще одна загадка Сфинкса. Вторая. Желаете узнать?
- Извольте, - согласился Павлов и посмотрел на Оленину. Та опять пожала плечами и изобразила на своем лице гримасу, означающую намек на то, что старик, по-видимому, блажит.
- "Путник, если Всевышний Амон (Господь) всемогущ, то может ли Он, во всем всемогуществе своем, сотворить такой камень, который Он сам не в силах был бы поднять?" - сказал старик, зевнул, а потом надвинул себе на глаза берет, как бы давая им понять, что более не намерен отнимать у них драгоценное время.
Пожелав старику доброго здоровья и долгих лет жизни, Павлов и Оленина подошли к киоску "Пиво и воды".
- Что за странную притчу рассказал старик? Я даже не знаю, что и подумать, - призналась Оленина.
- Этот парадокс мне известен, - сказал, улыбаясь, Павлов, - он означает, что если Всевышний Амон не сможет создать такого камня, значит, он не всемогущ. А если создаст, но не сможет поднять, значит, он не всесилен. Ответ на этот вопрос очень прост: Всевышний Амон - не настолько глуп, чтобы морочить себя подобными мыслями.
Оленина рассмеялась и сказала Павлову, что ей пора идти, поблагодарила за приятную беседу, напомнила о предстоящей командировке в Новосибирск и попросила ее не провожать. И даже более того - покинуть это место не раньше, чем через 15 минут после ее ухода. Павлов поинтересовался: зачем такая скрытность? Она в ответ мило улыбнулась и сказала, что так надо по инструкции. И даже не дала поцеловать свою руку.
Вернувшись в служебный автомобиль, Оленина сразу же позвонила по радиотелефону кому надо, кратко доложила о результатах встречи с сексотом по кличке "Геолог" и попросила вплоть до отправления поезда "Москва-Новосибирск" не снимать установленного за ним, наружного наблюдения. Так, на всякий случай. После этого она легко выбросила из головы Павлова, Фишмана Мерцалова и прочих, не относящихся к ее личной жизни людей, и стала мечтать о том, как она через две недели проведет ужин при свечах со своим женихом Максом, который находился в длительной загранкомандировке.
IV
Чтобы скоротать время с пользой и немного расслабиться, Павлов пристроился к очереди в киоск "Пиво и воды". Ровно через 15 минут он добрался до прилавка, попросил у продавщицы 2 бутылки "Жигулевского", рассчитался металлическим рублем и получил 30 копеек сдачи. Так как все ближайшие садовые скамейки были заняты, он зашел за киоск, пролез через колючие кусты акации и оказался на маленькой лужайке с вытоптанной травой и старой полусгнившей деревянной скамейкой. Здесь он решил ненадолго присесть, попить пивка и еще раз "прокачать" сложившуюся ситуацию.
Он открыл обе бутылки пива сразу, сцепив их крышками. Из бутылок полилась пена, и он, отхлебывая то от одной бутылки, то от другой, довел содержание пены до приемлемого уровня. Потом поставил бутылки на землю и закурил. Где-то неподалеку на дороге, скрытый кустами и деревьями, стоял автомобиль с открытыми стеклами и работающим радио. Передавали сводку новостей, которую завершал прогноз погоды. Павлов невольно прислушался:
- "В среду на Солнце произошла мощнейшая пшшш… И вчера вечером облако заряженных частиц, превышающее размер Земли в пшшш раз, достигло нашей планеты. По словам начальника Гидрометцентра пшшш, по интенсивности этой магнитной буре можно смело поставить восемь баллов из девяти".
- Только этого мне и не хватало, - вконец огорчился он и тут же принял решение: Ни в какой Новосибирск он не поедет. Ну, их, к лешему, этих Мерцаловых, Олениных и Фишманов! Пусть сами разбираются между собой. Тем более что завтра у бывшего одноклассника и лучшего друга Кольки-археолога день рождения. Именинник приглашал его к себе на дачу в Софрино на шашлыки. Обещал, что будут классные телки с вечернего отделения истфака и необходимое количество бабоукладчиков: ящик водки, ящик пива и ящик шампанского. Это будет в субботу. В воскресенье он хорошенько опохмелится, а в понедельник приедет в Главлит с заявлением об увольнении по собственному желанию. Вряд ли тов. Афанасьев захочет оставить его на работе. После увольнения он уедет на все лето в Иркутск - к своему другу и бывшему однокурснику Эдику Букачу. Попросит его взять в любой должности к себе в геологическую экспедицию. Отработает у Букача до конца сезона, а там видно будет. Единственная проблема - отец. Как его оставлять одного в 3-х комнатной квартире? Все еще никак не оправившегося после скоропостижной смерти своей любимой жены и его - Павлова - матери.
О том, что ему, вероятно, придется переквалифицироваться из цензоров в геологи, Павлов сожалел меньше всего. На цензора не учили нигде. Цензорами становились химики и физики, географы и археологи, инженеры-транспортники и инженеры-связисты, библиотекари, педагоги и даже дирижеры хоровых коллективов. Прельщали деньги - 130 руб. сразу; 140 - через полгода, когда будет сдана аттестация, когда появятся навыки читать внимательно и быстро. При этом иметь "корочки" члена КПСС не требовалось, хотя было желательно.
Их было не так много, цензоров. Во второй половине 1970-х в системе Главлита трудилось около двух тысяч сотрудников. Но они были в каждой области, в каждом районе, городе, в каждой редакции, издательстве, на радио и телевидении, так как Главлит работал по всем направлениям защиты государственных тайн в средствах массовой информации. Ни одна типография, радиостанция или редакция TV не имела права работать с текстом, который не прошел цензорский контроль.
Павлов проработал в Главлите 1,5 года в должности референта III управления, которое контролировало всю литературу, издававшуюся на периферии, в том числе научную и научно-популярную. До Главлита Павлов 1,5 года проучился в очной аспирантуре геологического факультета МГУ, но добровольно отчислился после того, как на кафедре у него возник конфликт с молодыми преподавателями, которые так его невзлюбили, что чуть ли не в глаза называли графоманом, карьеристом и стукачом. Ему также дважды пришлось сдавать экзамен кандидатского минимума по основной специальности. К этому приложил руку сам заведующий кафедрой, которому почти 5 лет пришлось махать кайлом на одной из северных шахт сталинского Гулага. Попытки курировавшего геологический и географический факультеты МГУ капитана госбезопасности Р. помочь Павлову удержаться в аспирантуре только усугубляли его и без того незавидное положение. Тогда его куратор вызвался оказать протекцию в устройстве на работу в Главлит к своему родному дяде. Нетрудно догадаться, что им был Валентин Георгиевич Афанасьев.
Мысль об отце, засев Павлову в голову, уже не давала ему покоя. Он начал пересматривать принятое им решение об отказе от поездки в Новосибирск и увольнении из Главлита. Может, все-таки съездить, а потом уже уволиться? Или съездить, уволиться и искать работу в Москве, например, в качестве журналиста? От размышлений его отвлекли доносившиеся до него девичьи голоса и шум раздвигаемых кем-то веток акации. Павлов прислушался. Разговаривали двое:
- Ну, блин, Москва! Никаких туалетов на улице. В гостинице - ни горячей, ни холодной воды, а у меня - красные дни календаря. Хоть караул кричи.
- А жрать то, как хочется! J'ai mal a la tete. И денег не копейки. Все промотались. Занять не у кого.
- Лен, а тот парень на скамейке, похожий на Ален Делона, точно тебе рубль обещал, если ты его по-французски поцелуешь?
- Ага! Щас! Разбежался! Народ же кругом!
- А если бы народу не было? Ты не ответила на мой вопрос.
- Честно?!
- Честно.
- Не знаю. Меня к нему, как к магниту потянуло…
Павлов понял, что девицы говорят про него, и одна из них - именно та, над которой он так неловко подшутил. В первый момент ему стало стыдно, и он начал утешать себя тем, что ему отплатили той же монетой, обозвав дураком. Девицы тем временем завершили вынужденную ботаническую экскурсию. Они еще о чем-то говорили, но расслышать их уже было невозможно. Павлов вспомнил, что у него в кошельке есть 30 копеек - как раз та сумма, которую у него спрашивали. И даже подумал, не вручить ли эти деньги девице, если он сегодня ее еще раз увидит, хотя бы за то, что она и ее подруга так лестно отозвалась о его внешности.
Разыскать девицу, которую за сходство с фотографией юной Анастасии Вертинской Павлов уже начал называть про себя не иначе, как Асоль, оказалось совсем не сложно. Он приметил ее неподалеку от киоска "Пиво и воды" в компании таких же, как она, бедолаг, высаженных с неисправного автобуса возле прудов, о которых водитель Гаврилов и сопровождавшая школьников инструктор обкома комсомола Галина Павловна Стручкова слышали, что они называются Пионерскими. По своей провинциальной наивности они подумали, что, наверное, где-то рядом с прудами есть учреждение, в котором их подопечные получат, если не бесплатное горячее питание, то, по крайней мере, хоть какие-то удобства для вынужденного времяпровождения. Никакого пионерского, комсомольского или педагогического учреждения в окрестности Пионерских прудов они, разумеется, не нашли.
Мобильной сотовой связи в то время еще не существовало, и Галине Павловне пришлось взять такси и ехать на Центральный телеграф. Ей удалось дозвониться до работы, объяснить ситуацию, получить неопределенное обещание "порешать вопрос" и перезвонить через 15 минут. Через 15 минут и даже через час дозвониться до родного обкома комсомола она не смогла: то телефон был постоянно занят, то связь неожиданно прерывалась. Тут и рабочий день закончился. Так ни с чем она на Пионерские пруды и вернулась.
Отчаявшийся водитель Гаврилов заявил, что, поскольку сам починить автобус не может, то поедет в Смоленск на любом проходящем поезде, чтобы непосредственно на месте договориться об эвакуации неисправной машины и возвращении школьников. Деньги на билет у него были. Деньги на билет нашлись еще у трех школьников, причем, у одного в зашитом кармане куртки. Поскольку это были мальчики, водитель был готов взять их вместе с собой. Всех остальных ожидала участь провести ночь на Белорусском вокзале, пока водитель не вернется за ними на другом автобусе, или приедет в Москву утром на каком-нибудь скором поезде, но уже с необходимой суммой денег для приобретения билетов.
Вечерело. Воздух посвежел. Небо было еще ясным, но с севера на Москву надвигалась темная туча, доносились отдаленные раскаты грома. На прудах шла обычная для этого времени смена контингента прогуливающихся граждан. Появилось больше, идущих под ручку, молодых пар и бесцельно слоняющихся группами, подвыпивших, молодых людей в джинсах и широких брюках, с гитарами и транзисторными приемниками.
Павлов подошел к потерпевшим в тот самый момент, когда Галина Павловна что-то истерично выговаривала водителю автобуса, который смущенно вертел в руке уже открытую бутылку "Жигулевского". Молодая женщина в черной куртке из кожзаменителя и синей юбке, похожая на персонах из художественного фильма о гражданской войне, показалась Павлову не просто знакомой, а очень-очень и даже очень.
- Опаньки! Ну и дела! Каким ветром ее сюда занесло? - подумал он, разом вспомнив старинный русский город Смоленск, организованное местным обкомом комсомола по случаю 1125-летнего юбилея города зональное совещание корреспондентов молодежной прессы, череду банкетов и заключительное мероприятие в живописном Красном бору с шашлыками и сауной. Потом - комнату отдыха, и его новую знакомую - некрасивую молодую женщину с умным и кротким взглядом. Другой барышни ему не досталось, но, как говорят в этом случае: "Не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки".
Улучшив момент, Павлов окликнул ее:
- Галина Павловна! Какими судьбами?
Галина Павловна удивленно оглянулось, увидела его, и лицо ее озарилось радостью.
- Дима Павлов! Какое счастье, что ты здесь оказался! Тебя, верно, Бог послал! - с этими словами она бросилась к нему в объятья. Ее подопечные и только что получивший нагоняй водитель автобуса смотрели на них, разинув рты.
Галина Павловна эмоционально поведала Павлову о том, как они поехали делать покупки и досматривать достопримечательности столицы, как чуть не попали в аварию, как у автобуса забарахлил мотор, и почему они остановились на Пионерских прудах. Христа ради она умоляла его одолжить 60 рублей, чтобы купить билеты, хотя бы в общий вагон поезда, а деньги она обещала ему выслать телеграфным переводом.
Павлов сказал, что у него с собой только 10 рублей, и ему придется ехать за деньгами домой в район Теплого Стана.
- Во сколько по расписанию отходит ближайший поезд? - спросил он ее.
- В 20.30 по московскому времени. Я на нем часто езжу, - сообщила она.
- Я не успею вернуться. Тем более что еще надо купить билеты, - заметил он.
- Следующий поезд идет через час, а потом еще два поезда, - вспомнила она.
- А ты звонила в справочную вокзала, узнавала о наличии свободных мест? - поинтересовался он.
- Нет, - растерялась Галина Павловна, словно впервые узнав о том, что кроме времени отправления поезда через справочную можно получить и другую полезную информацию.
- Тогда надо позвонить. Пойдем. Здесь недалеко телефон-автомат, - предложил он.