Вступать в переговоры Ариец не собирался. Ничего они Приме не сделают. По крайней мере, на этом этапе: девчонка была нужна живой, иначе для нее все кончилось бы раньше.
Решив, что времени прошло достаточно - чужаки обдумали план дальнейших действий и настало время заставить их об этом забыть - Ариец ухватился за веревку, один конец которой был карабином за ручку пристегнут к ящику. Медленно потянул на себя. На противоположной стороне у стены загрохотало.
Они попались на старый как мир трюк - это была первая мысль, которая посетила Арийца сразу после так, как чертиком из бутылки выскочил Окулист. Диггер не ошибся, полагая, что у него отменная реакция. Вряд ли временной промежуток между тем, как сорвался вниз ящик и возник из укрытия Окулист, составил более секунды. Кроме всего прочего, грех было отказывать чужаку и в меткости. Мелькнув рифленым корпусом полетела граната и упала чуть левее того места, откуда донесся шум.
Взрывной волной подбросило в воздух железные обрывки, снесло обломок трубы, идущей по потолку. Осколки со скрежетом секли металл. Отзвук разлился по залу, застревая в гулкой пустоте контейнеров.
Не дожидаясь, пока все смолкнет, чужаки вышли на охоту.
Ариец услышал шум у противоположной стены и одновременно буквально в двух шагах от него возник Окулист. Пригнувшись, он осторожно двигался между рядами, держа автомат наперевес. Упустить такой шанс диггер себе позволить не мог.
Приподнявшись, перехватив пистолет двумя руками для верной стрельбы, диггер выстрелил. Окулист почувствовал движение, повернулся на звук. Качнулось дуло автомата, ловя прицелом жертву.
Ариец увидел полуоткрытый рот, вытаращенные в неподдельном изумлении глаза, красные в огненной вспышке. В голове у Окулиста упорно не хотели соединяться два звена одной цепи: смертельная опасность, что пряталась впереди и вдруг материализовавшаяся совсем рядом. Он так и не смог ничего понять: в тот же миг в его лицо влетели девять граммов свинца. Прямиком между глаз. Тяжело, до последнего не желая расставаться с оружием, тело Окулиста упало на спину.
Ариец бежал вдоль контейнеров, преследуемый мыслью о том, что упустил из виду остальных. По его подсчетам кроме Циркача, который скорее всего скрывался за контейнером, в живых оставались Хамер и безымянный длинноволосый юнец.
- Эй… как там тебя, Ариец! - вслед диггеру полетел хрипловатый басок. - Договоримся? А?
Добежав до ворот, Ариец остановился. Там, у стены лежал его рюкзак. Устроившись на корточках, диггер затих, стараясь держать в поле зрения возможные пути подхода.
- Диггер! Поговорим, а? Через полчаса, когда ты будешь валяться с пулей в башке, говорить будет поздно. А? - голос Циркача звучал уверенно и насмешливо.
Адреналин бил в голову, ток крови оглушительно стучал в ушах. Ариец сидел, сжимая в руках автомат. Пистолет он предусмотрительно убрал в кобуру - его время прошло.
Стояла тишина. Диггер аккуратно сместился влево, понимая, что если его зажмут с двух сторон - шансы выжить равны нулю. До дыры в воротах, за которыми начинался обратный путь, было рукой подать. Он мог бы уйти. Мог бы. И не ушел. Во-первых потому, что привык все доводить до конца. Сюда относилась и Прима, которую он обещал, в первую очередь себе, проводить в безопасное место. И еще. Дикарь стоил чужаков, всех, вместе взятых.
Во-вторых. Не место было чужакам в подземке, где своего дерьма выше крыши. Более того, и на земле им не было места. Насколько лучше стало бы, будь все люди похожи на…
Вот здесь Ариец сломался. Нет, предложить обществу себя, теперешнего, он не мог. Может, себя тогдашнего, десятилетней давности, юнца, взирающего на мир широко открытыми глазами и готового стать плохим или…
Очень плохим. Только несмотря ни на что, тем человеком, в ком в странном диссонансе уживались принципы. Одни для земной жизни, другие для "подземной".
- Ариец! Не будь идиотом. Уходи, - в голосе Циркача отчетливо прорезался металл. - Не знаю, какого черта ты тут ввязался. Если я тебя достану… ты будешь бога молить, что не сдох сразу. Куда там будет до тебя твоему Дикарю одноглазому…
Впереди лязгнуло железо. Ариец вскинул автомат. Дал очередь и промазал. Взял чуть повыше, тогда как из-за контейнера выкатился длинноволосый юнец. Он нажал на спусковой крючок, не поднимаясь.
Ариец рванулся в сторону, но было поздно. Левое плечо обожгло огнем. Руку рвануло так, словно кто-то пытался выдернуть ее из сустава.
Рукав мгновенно пропитался кровью. Зажимая рану рукой, Ариец остался сидеть на месте. Он не стал зайцем метаться по сторонам, рискуя в любой момент нарваться на пулю. Длинноволосый выйдет на него, решив, что этот участок он уже зачистил. На ловца и зверь бежит. Ариец зверем себя не считал.
- Диггер? Ты еще жив, падла? - не унимался Циркач, отыскивая брешь в самолюбии Арийца. - Ничего. Кровью у меня харкать будешь. Я тебе не только глаза, я тебе что похуже отрежу…
У юнца не хватило терпения выждать. Судя по всему, он не ожидал увидеть Арийца почти на прежнем месте.
Диггер уловил движение справа. Поймал в перекрестье размытый силуэт и, чуть опережая события, послал в темноту автоматную очередь.
Сдавленный крик и стук выпавшего из рук автомата, показался Арийцу райской музыкой. Он бросился бежать назад. В голове стучало одно имя - Хамер.
Стояла тишина. Слышно было, как в соседнем зале гудит установка.
Ариец затаил дыхание, напряженно вслушиваясь. Ни звука. Немилосердно жгло плечо. Боль накатывала, волнами билась в мозг. И каждый последующий приступ казался сильнее предыдущего. Кровь текла не так сильно, но каждая капля лишала Арийца жизненной силы. Неудивительно, что в какой-то момент окружающее растворилось в темноте, крутанувшись напоследок в дьявольском водовороте.
Диггер тряхнул головой, приходя в себя. Еще пара десятков минут бездействия и вряд ли ему суждено заметить Хамера. Даже если тот подойдет вплотную.
Вдруг оглушительно лязгнуло железо и раздался голос Циркача.
- Ладно, диггер, - в его тоне убавилось значительности. - Договоримся. Слышишь, ты? - он выругался. - Ты дашь нам с девчонкой уйти. Не рыпайся. Она будет жива, если разойдемся без проблем. Я иду. Слышишь? Моя пуля обгонит твое любое действие - помни об этом. А теперь я дойду до ворот… Поднимайся, сука.
Послышался шум. Ариец не спешил выглядывать из убежища. Где-то здесь, поблизости, прятался Хамер. В конце концов, надо позволить Циркачу с девчонкой уйти - дорога на поверхность долгая, что-нибудь всегда придумается. А вот Хамер - можно будет попытаться его снять, когда он будет протискиваться в дыру. Если… если тот не окажется первым.
Циркач шел к воротам, прижимая к себе Приму. Она не сопротивлялась. Вороненая сталь, прижатая к виску, соперничала с отрешенным блеском огромных, усталых глаз. Девушка с трудом передвигала ноги - марионетка в руках кукловода - безвольная, ломкая, хрупкая.
- Вот так, вот так, - голос Циркача звучал непривычно мягко. - И никаких проблем.
Ариец, понимая что страшно рискует, не удержался - приподнял голову, чтобы взглянуть на происходящее.
Тень появилась совсем не с той стороны, откуда ее ждал диггер. И бросилась не туда. Тень вообще повела себя таким странным образом, что Ариец на миг забыл о боли.
Темная фигура навалилась на Циркача сзади. Прозвучал выстрел и Ариец мысленно попрощался с Примой. Когда он возник у прохода между контейнерами, все было кончено.
Прима стояла, изумленно озираясь по сторонам. Зажимая руками горло, оседал на землю Циркач. Кровь била фонтаном, текла между пальцами. Он падал, пытаясь стянуть края глубокой раны. Безумный, стеклянный взгляд остановился на лице Арийца.
Рядом стоял Бармалей. Бледный, сжимающий в руках нож, с которого еще капала кровь. Губы у него тряслись - то ли от душевного волнения, то ли от неутоленной злости.
С ходу оценив ситуацию, Ариец налетел на девушку, прикрывая ее своим телом.
- Ложись! - крикнул он. Острая боль, от которой он едва не завыл, резанула руку. И вместе с ней обожгла мысль: почему не стреляет Хамер?
Парень восковой свечой застыл у провала и падать не собирался.
- Ложись, - Ариец подтянулся и дернул его за штанину. Бармалей упал, ударившись о стенку контейнера.
- Ариец, ты чего? - обиженно спросил он.
- Хамер… блин, держи, - диггер хотел сунуть ему в руку пистолет и побыстрее убраться с опасного места, прихватив с собой девчонку. В голове цирковой лошадью неслась по кругу мысль: как глупо, как глупо умереть, когда все складывалось так удачно.
- Нету Хамера, - вздохнул парень, будто потерял лучшего друга.
- Как это - нету? - не поверил Ариец.
- Удрал он. Я сам видел. Как только заваруха началась, все ломанулись за тобой, он шасть - и вылетел в те двери на другой стороне.
- А ты где был?
- Там дверь в подсобку, а перед ней закуток. Всяким дерьмом завален. Там и спрятался. Потом выбрался. Если бы не я…
- Если бы не ты, - передразнил его диггер. - Циркач мог ее убить! Кто ж так делает?
- Я так делаю. А что, плохо получилось?
- Получилось… герой. Ладно. Выбираться будем и побыстрее. Оружие посмотри, там, у выхода.
- У мертвого?
- Надеюсь, что у мертвого. Будь осторожен. Держи на всякий случай, - Ариец протянул парню пистолет. - И поторопись. Пока Хамер не вернулся.
Он нагнулся к Циркачу чтобы проверить, чем тот богат.
Прима стояла, внимательно наблюдая за тем, чем занимался диггер.
- Спасибо, Ариец, - вдруг сказала она, повернулась и пошла к воротам.
Из соседнего зала, прошивая пространство огненными иглами, полетела автоматная очередь. Ариец вскинул голову и увидел, как разрывая ткань куртки, в спину девчонке тяжело ударила пуля.
* * *
На полуобнаженной груди стыла капля воды. Теряла прозрачность, постепенно покрываясь сетью мелких трещин. Ариец потянулся чтобы смахнуть льдинку и одернул руку.
Пуля прошла навылет. Прима лежала на лавке спокойная, прямая. Рядом, на полу валялся ворох пропитанных кровью бинтов.
Ариец боролся за ее жизнь так, как привык - до конца не теряя надежды. Когда кровь остановилась, он решил, что все обошлось. Уже в голове прокручивал план дальнейшего спасения - оставить ее здесь, под присмотром Бармалея, а самому смотаться в ближайшее бомбоубежище, где обосновались диггеры, из старых. У них наверняка имелся доктор. Два часа туда, если поторопиться и три оттуда… Нет, не годится. Придется нести ее на себе. Или лучше пересидеть, дожидаясь, пока минует кризис? На сколько хватит обезболивающих при таком ранении?
Прима открыла глаза, легко вздохнула и умерла. Сердце ее остановилось и дыхание прервалось. Напрасно Ариец приникал ухом к холодной груди, пытаясь уловить дыханье жизни. Все тщетно.
Он перенес бездыханное тело наверх, в подсобку, переступив через труп длинноволосого парня. Раненный в живот, тот дополз до провала, чтобы умирая, забрать с собой кого-то еще. Намеренно, или ему попросту не хватило сил дождаться, пока поднимется Ариец, он выстрелил в Приму. Диггер среагировал мгновенно - девушка еще падала, когда автоматная очередь снесла парню полчерепа.
Ариец стоял, разглядывая бледное лицо девушки и не мог оторваться. Красивая. Мертвая.
Болело все внутри. Боль была глубокой, разрывающей сердце на части. Ариец не знал, чему ее приписать - боли от ранения в плечо, или боли от потери странной девочки, к которой успел привыкнуть. Отражением в чужих глазах - неясным, мелким - вдруг показалась ему забота о собственной безопасности.
Странное дело. Он всегда считал себя одиночкой, но Прима не была ему в тягость. Не была - какой бы призрачный дом он не пытался построить на фундаменте, простом до невозможности, объясняя ее присутствие тем, что он всего лишь пытался спасти человека. И совершенно неважно, что этим человеком по чистой случайности оказалась красивая девушка.
Чушь. Она понравилась ему сразу. Со всеми своими странностями, а может, именно из-за них. Пусть следующая мысль не понравилась ему, но он довел ее до логического конца: и неизвестно еще, что заставило его придти сюда, месть за Дикаря или желание спасти девушку.
Одно Ариец знал точно - никогда больше ему не встретится девушка подобная той, что неподвижно лежала на лавке.
Ариец заставил себя отвернуться.
На полу сидел Бармалей, обхватив себя руками и уставившись заплаканными глазами в одну точку.
- Без нее, - потрескавшиеся губы разжались, выпуская слова. Он шумно втянул воздух. - Как я буду жить без нее…
Ариец молчал.
- Она… знаешь, она всё, что у меня было. Может когда-то, в прошлом, у меня было, что помнить. Было, кого нести с собой… Какие-нибудь друзья-подруги-дом… Какое-нибудь небо, солнце в лужах… Может, было всё это и даже больше. Сейчас у меня была только она. Только она одна. Вокруг эта грязь, мерзость, вонь. Холод… И она со мной, совсем рядом. Живая. Настоящая. Единственная и… единственная. А теперь у меня нет. Никого. Ничего.
- Я ухожу, - глухо сказал Ариец.
Парень кивнул, облизнул сухие губы и тихо сказал.
- Иди. Я не оставлю ее здесь. Понесу. Отсюда, - он говорил отрывисто, боясь опять расплакаться.
Ариец остановился на пороге, смерил парня внимательным взглядом.
- Не трогай. Я сам понесу ее. Жди здесь. Я уйду и вернусь. Только скоро не жди.
Бармалей вскинул голову. В черных, лишенных смысла глазах золотой монетой в фонтане мелькнула мысль.
- Я пойду с тобой, - решительно сказал он и поднялся.
- Зачем?
- Тебе может понадобиться помощь. Он здоровый мужик.
Ариец помолчал, подумал, взвесив за и против.
- Ариец, - прошептал вдруг парень, разглядев в холодных глазах отказ. - Мне это нужно… ну пожалуйста…
- Хорошо. Оружие не забудь, - в дверях бросил диггер.
Туннель дышал как бьющийся в агонии больной. Откуда-то тянуло сквозняком. С тихим шорохом порыв воздуха пересыпал по дну песок. Пятно света застыло на бетонной стене, словно угодив в капкан между двумя стальными опорами.
Ариец стоял, закрыв глаза. Обезболивающее перестало действовать. Плечо проткнула острая раскаленная игла и вытащить ее оттуда не представлялось возможным. Он самостоятельно вынул пулю из плеча, обработал рану - благо дело касалось левой руки. Бармалей помог ему наложить повязку, но легче стало только морально. После укола рука теряла чувствительность, но надолго его действия не хватало. Да и ампул оставалось всего две.
- Ариец, тебе плохо? - участливо прошелестело за спиной.
Диггер не ответил. Он знал себя. В опасной ситуации он соберется и забудет о боли. Но сейчас, завороженный монотонностью шагов, ни о чем другом он думать не мог. Он шел вперед, прислушиваясь главным образом к себе.
* * *
Умный мальчик. И обучаемый. Со временем, из него мог бы получиться стоящий диггер. Беда в том, что его время на исходе. Осторожность продлевает жизнь. А поскольку жизнь, похоже, парня не интересовала, то и она отвечала ему взаимностью.
Ариец торопился. Неизвестно, куда вел туннель. Незнакомый и наверняка изобилующий ловушками. Хлоп - и от двух людей и мокрого места не останется. Одно радовало, Хамеру здесь тоже вряд ли удалось выжить. Преждевременная радость подтверждения не находила и поэтому Ариец торопился. Каждая уходящая минута мало того, что отдаляла от цели, так еще и лишала сил.
Не только усталость, разинув жадный клюв, требовала подачки, настырная боль в плече возвращалась, с каждым разом собирая все большую дань. Не далее чем минут пять назад, Ариец впрыснул в кровь предпоследнюю ампулу с обезболивающим. Он позволил себе опуститься у стены для того, чтобы собраться с мыслями и с силами. Затея с треском провалилась. Первые разбегались как тараканы при включенном свете, вторые таяли как лед на солнце.
Диггер поднялся. Выключил фонарь: на его взгляд света здесь хватало. На всякий случай достал диодный и вставил в специальное гнездо на поясе. Палец Ариец держал на спусковом крючке. Место, в которое вывернул туннель, напоследок перегородив вход рухнувшей бетонной плитой, идеально подходило для засады. Устроенной не обязательно Хамером - вряд ли ему удалось освоиться под землей за такой короткий срок - кто угодно мог присмотреть лакомое местечко.
Старинный, заброшенный, казалось, еще в прошлом веке склад - трехэтажный, с рухнувшими перекрытиями, стал свидетелем настоящих боевых действий. Неоднократных, судя по всему. Ариец находился на нижнем ярусе, но сквозь снесенные взрывами межэтажные плиты, отлично просматривался потолок последнего этажа. Там, наверху, светились прямоугольники расходящихся в разные стороны туннелей.
Внизу царил полумрак. Но как только глаза привыкли, диггеру удалось разглядеть в углу белесые человеческие останки, наполовину погруженные в грязь. И ясный, словно специально оставленный оттиск подошвы. Тогда-то диггер и скомандовал Бармалею "растворись". Надо отдать должное парню - тот растворился без остатка - ни звука, ни тени. Только глухо звякнуло железо у противоположной стены и складом завладела тишина.
Ариец переступил через завал, старательно огибая бетонные обломки, в которые превратились перекрытия между этажами. Над головой зиял провал. Уцелевшие плиты тянули навстречу друг другу костлявые пальцы железных штырей арматуры. Да и то, что уцелело, держалось на честном слове. Пробитое осколками, жадно исклеванное автоматными очередями, грозило обрушиться в любой момент.
Тишина стояла неуверенная, изредка нарушаемая шелестом песка, осыпающегося вниз, стуком камней.
Ариец шел, стараясь не шуметь, насколько было возможно ступать неслышно по бетонной крошке, издевательски скрипевшей под ногами. Наверху тянулась плита второго яруса, сбоку чернели провалы подсобных помещений. В сумраке мало что удалось разглядеть, но то, что удалось, Арийцу не понравилось: пол был завален ветошью, смешанной с человеческими останками. Словно чудовищный перегной дал всходы - белесыми ростками торчали вверх обломки костей.
Следующая подсобка не понравилась диггеру еще больше. На металлических стеллажах стояли десятки канистр с горючим, наверху ровными рядами громоздились консервы.
Вторая подсобка, с неиспользованными припасами, вдребезги разбила предположения Арийца. Минуту назад, он мог бы с уверенностью утверждать, что набрел на заброшенное гнездо мутантов. Однако твари, которые добивают и доедают своих же раненных, никогда не оставили бы съестное. Значит, колония была уничтожена диггерами. Опять бросалась в глаза нестыковка: они тоже ни за что не бросили бы припасы.
Как ни пытался Ариец по возможности оставаться в тени, ему пришлось выйти на открытое пространство. От уцелевших над головой плит остались редкие шипы бетона, чертившие стены на прямые параллельные полосы. В тот момент, когда он вышел из укрытия, держась ближе к стене, то увидел нечто такое, от чего разом выветрились все его предположения.