На поставленный вопрос Ариец ответить не успел. Дошел черед и до его двери. Девушка повернулась и отчего-то колотить в его дверь не стала. Руки ее безвольно упали вдоль тела. Она подняла голову и посмотрела прямо в глазок.
Только один раз в жизни Ариец видел такой же взгляд: полный настоящего, животного ужаса, когда человек завис над пропастью, чтобы в следующее мгновенье сорваться вниз. Так смотрел перед смертью Гитарист. И причина его смерти до сих пор оставалась для Арийца тайной.
Тот заброс, год назад, прошел без сучка и задоринки. Гитарист спускался в шахту. Карабин был надежно пристегнут к скобе, огибающей обод. Ариец страховал его. Хотя в этом не было особой необходимости, он склонился над шахтой, наблюдая за спуском диггера.
Лицо Гитариста вдруг дрогнуло, словно он вспомнил то, что всеми силами старался забыть.
- Ариец, - прошептал он.
- Что? - отозвался тот, не понимая в чем дело. Руки у Гитариста заскользили по веревке, как будто какая-то сила потянула его вниз. Не остановили падение и узлы, навязанные для облегчения спуска. Парень скользил вниз и луч фонаря на каске Арийца безжалостно высвечивал мертвые от ужаса глаза.
- Спаси… Ариец!!! - крикнул Гитарист и эхо, привязавшись к последнему слову, терзало слух царапающим звуком. Потом странно чавкнуло, словно со всего маху тело вошло в трясину и все стихло.
Чуть позже, собрав всех знакомых диггеров, до кого смог дозвониться, Ариец сам спустился в шахту. Он оказался в наклонном коллекторе, один конец которого терялся в мутной жиже. И только вдоль стены тянулись красные полосы, словно кто-то рукой, мокрой от крови провел по бетону.
Таким же взглядом теперь смотрела на Арийца девчонка. Стучаться она не стала. Закрыла глаза и ткнулась лбом в железное полотно двери.
- Открой… прошу, - Ариец услышал то, что слышать не хотел.
Никто тебе не откроет, - успел подумать он. И в тот же миг, в такт своим мыслям, совершенно не отдавая отчета в своем поступке, он выдвинул двойной засов из пазов.
Дверь открылась.
ВИРТУОЗ
Вдоль стен без окон, отделенные друг от друга железными решетками, стояли ряды столов. В каждом отсеке, в ослепительном свете люминесцентных ламп на столах лежали обнаженные трупы. Во всяком случае, так Виртуозу показалось с первого взгляда. Со второго у него сложилось прямо противоположное мнение: иначе, зачем понадобилось привязывать каждого мертвеца ремнями за конечности и крепить обруч на шею? И, наконец, с третьего взгляда, он так и не смог придти к окончательному выводу: никто из лежащих не шевелился и не дышал.
Заложив руки за спину, Виртуоз остановился возле одной из клеток. На столе, привинченном за ножки к бетонному полу, лежал молодой человек. Белая кожа с синеватым отливом обтягивала хорошо сложенное тело. Лицо - восковое, с закрытыми глазами, выглядело умиротворенно. Синий шрам на левой стороне груди неправдоподобный, как мазок фломастера, стройные ноги с плоскими ступнями, мужское достоинство, выглядывавшее из густой поросли… От той бесцеремонности, с которой ослепительный свет высвечивал все достоинства и недостатки молодого человека, Виртуозу стало неприятно.
- Мертвы? - Виртуоз обернулся к человеку в белом халате, застывшему у него за спиной. Спросил и отодвинулся в сторону - он терпеть не мог, когда кто-то стоял у него за спиной.
- Видите ли, Василий Александрович, - начал руководитель закрытой лаборатории доктор Барцев, и осекся под доброжелательным взглядом собеседника.
- Прошу. Называйте меня Виртуоз, доктор, - мягко сказал он и Барцев закивал седой головой.
- Виноват, - доктор прищурился и глаза потерялись за красноватыми, набрякшими веками. - В качестве иллюстрации к нашему разговору. Сами понимаете, лучше один раз увидеть…
Доктор замолчал, уставившись в одну точку, и Виртуозу пришлось повторить свой вопрос.
- Мертвы?
- Нет, они не мертвы. Но не живы - в обычном понимании, конечно. Такой вот парадокс. Вы знакомы с теми материалами, которые я предоставил в Управление?
- Разумеется. Однако я не мог представить, что состояние, которое вы назвали "глубокая летаргия" мало чем отличается от состояния мертвеца.
- А как вы считаете, если даже врачи констатировали смерть представленных здесь экземпляров, возможно ли вам, человеку далекому от медицинской практики, вот так с ходу определить: жив пациент или мертв? Сколько трудов написано на эту тему… Все без толку. Сами видите, какие сюрпризы преподносит нам природа.
- Но ведь вы указали, что сердце бьется. И есть дыхание.
- Ну если один - два удара с перерывом в пять минут, а у отдельных экземпляров до десяти, вы называете "сердце бьется" и дыхание с перерывом в пятнадцать минут это - "есть", мне с вами трудно спорить. Кроме того, температура тела колеблется в такт изменениям температуры окружающей среды. Сейчас это - двенадцать градусов по Цельсию. Я уж не говорю об отсутствии реакции на все виды раздражителей. Болевая в том числе. Да, такие случаи описаны и их немало. Однако пятьдесят два экземпляра за последние три месяца… И это только те, кого по чистой случайности доставили сюда из моргов. Я не берусь даже предположить количество тех, кого успели похоронить.
Виртуоз позволил себе легкую усмешку.
- Странно. Мне с трудом верится, что же в наше время такие случаи возможны. Не средние века…
- Вам, как никому, должно быть известно, что до кризиса вскрытие проводилось в любом случае, сейчас это делается только по желанию родственников. Но нынешние детки вылетают из-под родительского крыла так быстро, и так… Скандально подчас, что… Сами понимаете. Кризис диктует свои условия. Больное общество… Когда общество болеет, это в первую очередь отражается на стариках. И детях.
- Наверняка, такие случаи - не общая практика.
- Не скажите… Статистики пока нет, и вряд ли мы ее дождемся в ближайшее время. Но если хотите знать - мой прогноз неутешительный.
- Что же, наша доблестная медицина не изобрела до сих пор никаких методов констатации смерти кроме вскрытия?
- К сожалению. Мы по-прежнему существуем в плоскости так называемого "витального треножника". Сердце, дыхание и функционирование нервной системы. Если эти признаки отсутствуют, человека признают мертвецом. И, - доктор наклонился ближе к Виртуозу, - и запросто могут похоронить. Я уже не говорю о кремации. Заживо. Но с этим проще.
Виртуоз бросил на доктора вопросительный взгляд.
- Объясню, - доктор улыбнулся и отчего-то эта улыбка не понравилась Виртуозу. - Мне, например, легко представляется, как подобно какому-нибудь фильму ужасов, сотни бывших мертвецов восстанут из-под земли - с их-то способностями! - в один день, который я прекрасным бы назвать затруднился. А с кремированными проще. От них я не жду подвоха.
Если это была шутка, то на взгляд Виртуоза, явно неудачная.
- Да, - доктор вздохнул. - Совсем недавно каждый труп, особенно, в этом возрасте - я имею в виду до двадцати пяти лет - подлежал вскрытию. Но кризис диктует свои условия. Человеку свойственно приспосабливаться к любым условиям, но кто сказал, что сознание при этом остается неизменным?
- В материалах значится, что… хм… эпидемия началась первого февраля?
- Дата примерная. Для родственников и сейчас все эти люди мертвы. Вы же понимаете, - он заговорщически подмигнул, - нам только паники сейчас и не хватало.
- Мне хотелось бы осмотреть ту клетку, из которой сбежал экземпляр.
- Да, да, - кивнул Барцев. - Пойдемте. Я покажу. Единственный экземпляр, который пришел в себя. Единственный… и такая оплошность.
Четко, по-военному печатая шаг, доктор двинулся вдоль железных решеток. Прямая спина, чисто выбритый затылок. Хранитель царства приговоренных, для которого уже не люди те, кто не может укрыться от посторонних взглядов. Не люди, а экземпляры.
Виртуозу было глубоко и полностью наплевать на все эти пятьдесят два экземпляра, тем более, что он сделал для себя вывод: болезнь коснулась людей, которым не старше двадцати пяти. Значит, в его тридцать четыре ему, скорее всего, бояться нечего. Да, ему было плевать. Но его задели слова доктора. Всякий знает, нет людей циничней медиков. Кому еще заблагорассудиться ковыряться в том, на что обычный человек и смотреть не захочет? И все равно, оставаясь один на один с болезнью, ждешь от них слов участия. Вопреки здравому смыслу, ждешь.
Двигаясь следом за доктором, Виртуоз невольно примерился взглядом к широкой спине. Слева, чуть ниже лопатки.
Словно почувствовав недобрый взгляд, доктор оглянулся.
- Вот здесь и находился экземпляр, - он открыл клетку и отодвинулся в сторону, пропуская Виртуоза. - Видите ли, Ва… Виртуоз. Поначалу меры предосторожности были не столь серьезными. Мы ограничивались ремнями. И клетки не запирались. Но теперь мы пошли на ужесточение мер… Да-с. Эксперимент начался без нашего согласия, - он криво усмехнулся. - Хотелось бы знать, чем он закончится.
Виртуоз прошел вдоль стола, стараясь держать доктора в поле зрения.
Клетушка всего ничего. Два метра на два. Сквозь редкие звенья хорошо видны соседние столы с безмолвными свидетелями происшествия. Действительно, здесь еще нет того обруча, который блестел на шеях остальных пациентов.
Как только Виртуоз взглянул на ремни, не так давно удерживающие сбежавший экземпляр, у него отпали сомнения в целесообразности ужесточения мер. Прочные ремни были не просто порваны - болты в металлической скобе, к которой они крепились, вывороченные из гнезд, болтались на честном слове.
- Я даже представить себе не могу, что такое отсюда выбралось, - заговорил доктор и Виртуоз обратил внимание на то, что взгляд его, путешествующий от клетки к клетке и обратно, стал абсолютно отрешенным. - Да, камеры зафиксировали экземпляр: внешних изменений нет. Но изменения внешние меня интересуют в последнюю очередь. Никому сейчас нет дела до молодых людей, впавших в летаргию. Меня удивляет тот факт, что ваше Управление откликнулось на мою просьбу. Да еще дважды… Спят - и что? Не убивают никого и ладно. А то, что этот "сон" - вполне возможно некий инкубационный период, матрица для создания нечто, чему и названия пока нет… Да, - доктор понизил голос и Виртуоз с трудом разбирал слова, - если… термические ожоги не вызывают интенсивных поражений, электрический ток… к нервным окончаниям… а любой яд блокируется иммунной системой…
- Доктор, - Виртуоз оказался рядом с доктором и участливо заглянул ему в глаза. - Вы проводили эксперименты?
- А? - взгляд Барцева стал осмысленным, а тон уверенным. - О чем вы говорите? Я всего лишь предположил… Пойдемте, я покажу вам место, через которое и удрал экземпляр.
Лаборатория находилась ниже уровня фундамента. Шагая по лестнице вслед за доктором, с каждым пролетом опускаясь все ниже и ниже, Виртуоз в очередной раз задался вопросом: почему экземпляр выбрал для побега такой странный маршрут? Вместо того, чтобы подняться на два лестничных пролета и выбраться без проблем на улицу, он полез в канализационную шахту?
Виртуоз вполне допускал тот факт, что после пробуждения у экземпляра могла наступить дезориентация - он мог подумать, что находится в высотном здании и поэтому вполне естественно искать выход, спускаясь по лестнице. Все так. Но пара подсобных помещений и главное - крышка люка, ведущего в канализационный коллектор, должны были убедить его в обратном. Не убедили. Беглец пошел по трудному пути - чего только стоило без помощи всяких средств отодвинуть в сторону крышку люка…
Хотя, после порванных ремней с вывернутыми болтами, в это верилось легко.
Виртуоз некоторое время постоял возле открытой крышки люка, которую так и не удосужились закрыть. Потом достал фонарь из нагрудного кармана и осветил внутренности вертикального столба. Лестница выглядела надежной, но страховка никому еще не помешала.
- Когда планируете идти туда? - размышления Виртуоза прервал тихий голос доктора.
- Сегодня в ночь, - Виртуоз не видел смысла делать из заброса тайну.
- Значит, не увидимся. Удачи вам. Знаете, меня всегда интересовал вопрос, что вы чувствуете там, глубоко под землей? Как вы вообще справляетесь со страхом? Меня, пожалуй, не загнал бы туда и страх перед смертью.
Виртуоз пожал плечами. Отвечать он не собирался.
- А вот ваш предшественник был разговорчивей, - пробормотал доктор, так и не дождавшись ответа.
Виртуоз резко обернулся.
- Вы разговаривали со Стрельцом перед забросом?
- Да… разговаривали… перед… после…
Последнее слово доктор бросил уже на ходу. Виртуоз был вправе сомневаться, так ли он его расслышал. Сверля тяжелым взглядом спину доктора, поднимавшегося по лестнице, Виртуоз думал о том, что исходя из того впечатления, которое у него сложилось, он мог бы не сомневаться только в одном: что у заведующего лабораторией поехала крыша.
Группа в составе четырех человек, возглавляемая Стрельцом, вышла по следу экземпляра спустя два часа после бегства. Из заброса никто не вернулся. Более того, Стрелец ни разу не выходил на связь. Так что теперь группа Виртуоза преследовала две цели: отыскать следы не только беглеца, но и пропавшей экспедиции.
Стрелец - опытный диггер, имевший за плечами не одну сотню забросов. Вот почему у Виртуоза были все основания полагать, что спуск предстоял сложный.
Занятый своими мыслями, Виртуоз не сразу обратил внимание на то, что при прощании доктор протянул ему руку. Атавизм - наследие прошлых времен, подумал Виртуоз, но руку пожал. В ту же секунду он почувствовал, как к ладони что-то приклеилось. Взгляд доктора при этом выражал крайнюю степень заинтересованности происходящим. Так патологоанатом мог вскрывать очередной труп со словами: "Ну-с, и что у нас тут внутри?"
Виртуоз промолчал. Позже, в машине, он рассмотрел то, что всучил ему доктор. Мини-флэшка, такой сейчас редко кто пользуется. Зачем доктору понадобилось передавать такой хрупкий предмет под прицелом видео камер, когда это можно было сделать уровнем ниже, у открытого люка? Может, для того, чтобы избежать ненужных вопросов? А нацеленный глазок камеры волей-неволей сделал из них соучастников.
Нечего было и думать о том, чтобы прослушать бредни доктора в спокойной обстановке: до заброса оставалось всего ничего. Решив, что возьмет флэшку с собой, Виртуоз вывел машину на оживленную улицу.
ПРИМА
В первую секунду девушка решила, что у нее пошла кругом голова. Вдруг подалась вперед дверь, в которую она уперлась лбом. В следующую секунду ее повело в сторону: как только обнаружился зазор между полотном и косяком, девушка оказалась прижатой спиной к стене в темной прихожей. Дверь закрылась, будто и не открывалась вовсе.
Девушка стояла в темноте, освещенной лишь светом, падающим от телевизора, работающего на кухне. Смотрела в лицо своему спасителю, стараясь, чтобы взгляд не скользил ниже. Он был абсолютно голым, этот молодой человек лет двадцати пяти. Блондин, выше среднего роста, с такой короткой стрижкой, что вряд ли длина волос превышала один сантиметр. Хозяину квартиры было чем похвастаться - его отличало на редкость атлетическое сложение. Сильная шея переходила в крутой овал плеч, рельефно обозначенная грудь, расчерченный на квадратики брюшной пресс. Быстрый взгляд, который вопреки желанию, девушка скосила ниже, не произвел на молодого человека никакого впечатления.
- Вляпался, блин, по…, - устало произнес спаситель. И вместо слов благодарности, на губах у девушки завертелись подсказки: "по самые помидоры, по самое не хочу, по самые гланды".
На лестничной площадке, отделенной от прихожей полотном двери послышалась возня. Возможно, объявись спаситель пятью минутами ранее, преследователям пришлось бы повозиться, отыскивая беглянку. Но тот временной промежуток, который разделял шум закрывшейся двери от звука шагов был явно мал для того, чтобы у них возникли сомнения по поводу ее местонахождения.
Раздался негромкий стук в дверь и девушка невольно вздрогнула.
- Эй, - послышалось из-за двери. - Открой, а? Как там тебя…
- Хулиганы или? - спаситель не договорил. А девушка не успела ответить, даже если бы и собиралась.
Ответ пришел чуть позже.
- Ага. Заречный Сергей Александрович. Двадцать девять лет. Менеджер компании "Эх, прокачу"…
- Понятно. - Спаситель его не слушал. - Хулиганы с ПК. Весело. Значит, вляпался по…
Молодой человек вздохнул и девушке стало стыдно. В мрачном склепе, где цепным псом бился инстинкт самосохранения, ушлым тараканом завелось другое чувство. Глупо получилось. Стоило стучаться в двери, надеясь на спасение, чтобы, добившись своего, мучиться от стыда! Теперь вместо одного трупа будут два. Достучалась, называется. Чувство было острым до такой степени, что девушке захотелось распахнуть дверь и выйти… навстречу пулям? Это уж вряд ли. О скорой смерти после того, что она сделала, ей можно и не мечтать.
Пока она размышляла, молодой человек исчез. Когда минуту спустя он возник на пороге комнаты, полностью экипированный - в странной прорезиненной куртке, в высоких сапогах, обтягивающих икры, с рюкзаком за спиной - она ахнула. Более того, за плечом молодого человека весьма недвусмысленно выглядывало дуло автомата.
- Сколько их? - одними губами спросил он.
- Много… Больше десяти, - девушка разлепила сухие губы.
- Много, - согласился он. - Решатся на крайности, - это был не вопрос.
- Слышь, парень, не души, а? - снова послышался голос. - Открой. Даю тебе слово - останешься в живых…
Спаситель улыбнулся и в глазах его заплясали искры.
- Слышишь? - после паузы продолжал домогаться тот же голос. - Мне нужна только девчонка. Ты мне без разницы. Слышь? Парень, не будь идиотом. Я не собираюсь начинать тут осаду. Мне нужна эта сучка и ее получу. Смотри сюда…
Молодой человек с места не двинулся и до того чтобы посмотреть в глазок не снизошел.
- Когда-нибудь эта фигня должна была случиться, - пробормотал он, но смысл его слов дошел до девушки чуть позже.
- Ты знаешь что это, верно? - вкрадчивый голос, казалось, раздавался совсем рядом. - Кому нужны все эти заповеди - холодное оружие, калибр… Кому нужны заповеди, которые нельзя нарушить? Смотри сюда - это граната…
- Будем выбираться, - сказал молодой человек. - Раз делать нечего, а умирать не хочется.
- Хорошо, - задумчиво произнесли из-за двери. - Считаю до десяти…
- Этого хватит, - уже на ходу бросил парень и исчез, кивнув напоследок девушке "следуй за мной".
Она не заставила просить себя дважды. Тем более, что в спину настойчиво подтолкнула цифра "девять", сразу уменьшив время, отпущенное на жизнь на одну десятую.
Сомнений в том, что скоро все кончится, у девушки не было: первый этаж - жалкое пространство двушки, ограниченное решетками на окнах и железной дверью. Куда отсюда выбираться? За первой гранатой в образовавшийся провал полетит следующая. Возможно, парню удастся проредить дружные ряды нападавших. Двух человек она возьмет на себя - и то, в том случае, если они окажутся в непосредственной близости и не ранят ее в какой-нибудь не так уж и важный - по их представлениям - орган. А поскольку представления у преследователей извращены, коленная чашечка вполне подходит под это определение.