После аварии на атомной электростанции зараженную зону отгородили от остального мира барьером. За барьером остались люди. И эволюция пошла по весьма необычному пути.
Ольга Белоусова
За стеной
1
Понятие "нормальный" определяет общество, в котором ты живешь.
Фокс Малдер
Я ПРОСНУЛАСЬ В УЖАСНОМ НАСТРОЕНИИ. ВПРОЧЕМ, ПО УТрам у меня такое случается. И, думаю, не только у меня. Кому и когда добровольно хотелось вылезать из теплой кроватки? Но в тот день мое недовольство окружающим миром достигло наивысшей отметки. Я долго лежала с закрытыми глазами, пытаясь понять, с чего мне так мерзко, а потом разом все вспомнила. Уж лучше бы у меня память напрочь отшибло.
Вчера приходил Серый. Само по себе это событие отнюдь не блещет оригинальностью, и пережить его я в состоянии. Ведь переживала же все последние восемнадцать лет нашего знакомства. Да вот только на сей раз мой дружок детства прибыл не один. И опять же, приведи он с собой чистюлю Эдика или даже, на худой конец, глупого Дрю, это вряд ли можно было бы назвать бедой. Но нет же, Серый пришел с родственниками! Вернее сказать, с одним родственником, потому что больше у него никого не осталось. Да и Тим ему всего лишь троюродный дядька, десятая вода на киселе, как говорит мама. И они на пару завели песню… Ну, знаете, как раньше бывало: "У вас товар, у нас - купец…" Только Серый обошелся без предисловий. "Тетя Нел, нам с Диной пора жить вместе. Вы не против?" Против? Кто против? Мама против? Моя мама только "за"! Ах-ах, жаль, бабушка не дожила до такого радостного события… Уж действительно, как жаль! Она бы меня в обиду не дала! Короче говоря, не успела я и рта раскрыть, как мать (моя собственная мать!) нас благословила.
- А чего тут думать? - удивилась она, когда, после ухода дорогих гостей, я все ж таки попыталась устроить дома небольшой скандал. - Ваше время пришло. А, на мой взгляд, так Сержик еще и подзадержался маленько.
- Ты могла, по крайней мере, спросить меня…
- О чем, например? Серж или не Серж? Ты ведь прекрасно знаешь, ни к кому другому он тебя все равно не отпустит.
К несчастью, в ее словах имелся смысл. Серый в своих пристрастиях был удивительно постоянен, неважно, что это - пиво, охота или женщина. Слабо утешало только то, что мы в общине такие не одни. Мое поколение, пятое от Взрыва, выросло, значит, наступила пора свадеб.
У меня снова начала болеть голова.
По крыше нудно барабанил дождь - погода проявляла характер. Вылезать из кровати не хотелось, но я с детства усвоила, что есть вещи, без которых ни один более-менее приличный день пройти просто не может. И расставание с одеялом непременно входит в их число.
- Дина, вставай, - позвала мама из кухни. Я сделала вид, что не слышу, хотя прекрасно понимала, что этот тркж не сработает. - Вставай, Дина, - повторила мама через пару минут. - Пора просыпаться!.. Дина!
Лучше встать, пока у нее хорошее настроение.
Я доползла до умывальника, поплескалась в холодной воде и заглянула на кухню.
- Нарви лука, - сказала мама, не оборачиваясь. - Завтракать будем.
Она всегда поднималась ни свет ни заря, искренне считая, что жизнь очень коротка и потому долгий сон - роскошь, которую мы себе позволить не можем.
На улице было свежо и мокро. Длинные толстые стрелки лука издалека напоминали лужу крови. Старательно обходя особенно грязные места на дорожке, я пробралась в середину этой "лужи" и принялась выбирать лучшие кустики.
- Мы собираемся за ягодой, - сообщила из-за забора Лера.
- Доброе утро, - буркнула я, срезая ножом сочные стебли. Красноватый сок на руках тоже напоминал кровь.
Лера выпрямилась, откинула со лба длинные волосы и засмеялась.
- Доброе утро, Дина. Слушай, мать тут рассказала, зачем они вчера к вам ходили. Сержик молодец, не забыл, что мой отец ему дядька, пусть и не по прямой линии. Он такой довольный - первый раз, все-таки, родича сватал.
Полдеревни замой счет развлеклись. Интересно, это должно греть мне душу?
- Отстань!
- А Эдик только завтра собирается… Он мне по секрету сказал. Вы, пожалуй, нас перегоните.
- Если у нас соревнования, добровольно уступаю тебе пальму первенства, - я махнула рукой, во все стороны полетели алые брызги луковичного сока.
- Ненормальная, - снова засмеялась Лера. - А что такое пальма?
- Отстань от меня, а?
- Ты в лес пойдешь?
- Ненормальным лесу не место, - мрачно сказала я, выбираясь из луковых зарослей. Лук - как сорняк, дай волю - заполонит весь огород.
- Значит, пойдешь, - откликнулась Лера. Я решила проигнорировать ее высказывания, иначе наш разговор мог затянуться на неопределенное время; сполоснула лук в тазу и зашла в дом.
На кухне на своем любимом месте (у него уже и место свое здесь появилось!) у окошка, как ни в чем не бывало, сидел Серый. После смерти отца, когда он остался совсем один, он частенько ел у нас. Мама его жалела и подкармливала, а он помогал нам по хозяйству и приносил мясо с охоты. Охотником Серж был хорошим. Наверное, лучшим в общине. Он никогда не возвращался из леса с пустыми руками.
- Утро доброе, моя красавица!
- Кому доброе, а кому и нет.
Он ухмыльнулся. Я схватила нож и принялась с остервенением крошить ни в чем не повинные стебли. Мама разлила по тарелкам жидкий суп.
- Осторожнее, Диночка, ты ведь не с заклятым врагом сражаешься, - заметил Серый. Я молча высыпала лук ему в суп, плюхнулась на свое место и уткнулась в тарелку.
- Рита сказала, что завтра начнут расчищать старые дома, - задумчиво заметила мама, усаживаясь рядом. - От мусора и привидений. Ох, и расплодилось же их у нас… Одной из главных идей в деревне была: "Каждой семье отдельное жилье!"
- Мам, давай немного передохнем, - жалобно попросила я.
- А кто тебе мешает?
- Мне перечислить поименно?
- Я ведь о тебе забочусь!
- У меня будет несварение желудка!
- Не волнуйтесь, тетя Нел, - сказал Серж, отставляя в сторону пустую тарелку. Вот это аппетит! Как же я его прокормлю?! - Мы все обсудим, как только Дина успокоится. Кроме того, нам не нужен дом. Я ведь живу один.
У меня внутри все замерло. О том. что дом у нас уже есть, я как-то не подумала.
- Ты поел, дорогой? - ласково поинтересовалась я.
- Да, спасибо.
- На здоровье. А теперь… иди-ка ты отсюда! Не порть мне с утра настроение! У тебя для этого целая жизнь впереди.
- Не нужно, Диночка, воспринимать данное событие как личную трагедию, - спокойно, слишком спокойно сказал Серый. Я знала этот его обманчивый тон - как правило, он не сулил ничего хорошего. Раньше я никогда не позволила бы себе подобных высказываний: побоялась бы последствий. Мы с Сержем выросли вместе, и я еще в детстве усвоила одну простую истину - в его присутствии некоторые слова лучше произнести про себя, чем вслух. Обычно я так и поступала.
- Если бы это зависело от меня, я бы прожил свою жизнь один, но общине нужны дети. И ты хорошо это знаешь. Ты всегда была разумна, какая муха тебя сегодня укусила?
Серый встал.
- Уже уходишь, Сержик?
- Дела, тетя Нел.
- Надеюсь, мы сегодня больше не увидимся, - пробормотала я.
- Надейся. Надежда дышит до последнего, - он развернулся и направился к выходу. Я смотрела, как он нагибает голову, чтобы не удариться о притолоку.
- Не смей мне угрожать!
Серый даже не обернулся. Хлопнула входная дверь. Я предпочла думать, что это сквозняк.
- Дина, Дина…
- Что, мама?!
- Дурная ты еще. Сержик - лучший из парней твоего поколения…
- Чем же он лучше других?
- Он неглуп и силен.
- Веский аргумент!
- Очень веский. Нам нужны дети. Здоровые дети.
К здоровым Старшие относят тех, кто сам ходит и сам думает, а главное - может иметь детей. Количество рук, ног и голов при этом не пересчитывается. Кого теперь это волнует?
А было время, когда жизнь ребенка не стоила и одного пшеничного колоска.
После Взрыва людей в деревне оказалось так много, что в каждом доме теснилось по три-четыре семьи. Город умер, и больше им некуда было пойти. Сюда пришли те, кто смог выбраться из развалин, не утонул в болотах, кого не сожрало оголодавшее лесное зверье. Почти все они были облученные и обреченные. И очень хотели есть. А есть было нечего, потому что Взрыв весь урожай отправил псу под хвост. Вокруг деревни всю траву подобрали, каждое деревне перетрясли. Многие тогда, в самом начале, умерли, многие погибли позже, так и не приспособившись к новому миру.
Трупы сжигали. Боялись инфекций и увеличения кладбища - при таких темпах смертности - до невероятных размеров. К тому же на второй или третий год рядом с деревней появились волки: страшные, злые и вечно голодные, потому что остальные звери почти все вымерли от радиоактивного заражения. Волки приспособились питаться исключительно трупами и чуяли их даже под землей. Бороться с этой напастью у людей не хватало сил.
Умерших не жалели, ведь они и страдать перестали, и общине их кормить больше не надо. А вот с домашним скотом была настоящая беда: помочь ничем не могли, только смотрели, как мучается… Мясо заболевших животных в пищу не годилось. На вкус такое, что проглотишь, и тут же наизнанку выворачивает. Потому, наверное, и людоедства у нас не было.
Людоедства не было, а голод был. Вот и не ценили детей - лишний рот. Да они и рождаться почти перестали. Долго, очень долго у нас на каждого новорожденного приходилось десять умерших. А на каждого здорового новорожденного - четыре больных. Сейчас во всей деревне только одна улица жилая. И смерть больше не кажется полезной штукой. Потому что, если не будет людей, то что же тогда будет? Но это так, фи-ло-со-фия…
Мама налила кисель в чашки. Какое-то время мы молчали. Кисель был кислым, но я знала, что сахара дома нет, и не будет до осени.
- Ты завела бессмысленный разговор, детка. Община - от слова "общее". Мы зависим друг от друга. У тебя нет выбора. Так же, как нет его ни у кого из нас.
Мать была не права. Выбор имелся. Но только для самоубийц. Не нравится жить в общине - живи без общины. Я видела одного такого. Он убил отца Сержа, и община его изгнала. Когда он выходил за ворота, Серый бросил в него камень. Только камень, хотя в его глазах была ненависть, страшная, как Взрыв. Человек ушел, и только потом я поняла, что его приговорили к смерти, куда более ужасной, чем от удара ножом. Много позже кто-то принес в деревню изжеванные обрывки одежды.
Так что мать моя была не права. Просто о таком выборе как-то глупо говорить вслух.
- Если ты можешь дать общине детей, значит, дашь, - сказала мама, уловив мои мысли.
- А кому они здесь нужны, мои дети?
- Ты не можешь знать, какие дети у тебя родятся.
- Если они будут похожи на меня…
- Они будут похожи на тебя и Сержа. Значит, они будут сильными и умными. Они смогут выжить в этом мире и продолжить род. Это - главное.
Я сделала очередной глоток, посмотрела на мать. Она одна из немногих детей, переживших Взрыв. Ей почти семьдесят, а выглядит не старше тети Риты, как будто застряла где-то в своей молодости. Она сказала мне однажды, что просто запретила себе стареть, и так, мол, страшная. И все, не стареет. Только исхудала сильно, как река после мертвого сезона, а ходит тяжело - ноги болят. Кожа мягкая, тонкая и вся в мелких крапинках Мама называет это веснушками, но я знаю - это от первых дождей после Взрыва. Раны у нее плохо заживают, и всегда шрамы остаются, даже от легких царапин. На лбу один, широкий, красный. Когда Взрыв случился, ее толчком с кровати на пол сбросило, вот и разбилась сильно. А вокруг глаз - черные круги, такие, что бровей не видно. Облучение. По-разному, но оно, проявляется у каждого в деревне. У каждого, кроме меня.
- Почему я родились такой, мама?
В общине ее долго считали бесплодной, поэтому мое рождение стало для всех настоящим чудом. Говорили, что быть такого не может - и родила поздно, и ребенок здоровый. То есть абсолютно здоровый. Говорили, девочка не выживет, не приспособлена. Не может быть, но вот было. Не должна была жить, но выжила. Отец умер через год, и я его совсем не помню. Зато помню бабушку, которая похоронила своего мужа, двух сыновей и много кого еще, а умерла, когда мне исполнилось девять. В отличие от мамы, она любила рассказывать о прошлом и считала, что мы обязательно должны вернуться в Город Но ее мало кто поддерживал.
- Почему я родились такой? - повторила я вопрос, чувствуя, что мама не хочет отвечать.
- Не знаю, Дина, - она раздраженно нахмурилась, - Ты до сих пор об этом переживаешь?
- До сих пор? - я чуть не подавилась киселем. - Представь себе! Я ведь не похожа на них, - я махнула рукой в сторону двери, через которую недавно вышел Серый. - Думаешь, они это забыли? Как бы не так!
- По-моему, Сержу абсолютно все равно, похожа ты на него или нет. Кроме того, никто ведь не показывает пальцем на Дрю…
- Спасибо за сравнение!
Дрю - огромный, волосатый, добрый, совсем глупый и очень сильный Эдькин младший брат. Мы используем его для перевозки тяжестей, на большее он все равно не способен.
- Ничего уже не изменишь.
- Так ли уж ничего?
- О чем ты говорить?
Я потерла нос, сделала пару глотков из чашки и спросила, наконец, о том, что меня давно мучило:
- Скажи, а может так быть, что там, за лесом, есть люди… Такие, как я? - Нет!
Ответ матери был резким, испуганным протестом. Я поторопилась продолжить, пока она не прервала мои рассуждения и не выпроводила из-за стола.
- Но почему ты так в этом уверена? Бабушка говорила, что всеобщей войны не случилось. А вдруг Взрыв затронул не весь мир? Вдруг где-то далеко живут другие люди. Живут и ничего не знают о нас? Может, стоит их поискать? Город…
- Нет.
- Но почему, мам?
- Забудь о Городе. Нет там ничего, и быть не может. А если кто-то где-то и есть, то очень далеко, и искать их незачем. Радиация везде и на всех действует одинаково. Ты - лишь исключение, подтверждающее общее правило. К чему куда-то ходить, когда в собственной деревне такого полным-полно?
- А если хочется? Бабушка говорила…
- Она слишком увлекалась глупыми сказками. Из-за их дурацкой Станции мы чуть не сдохли, а она все мечтала туда вернуться! - Голос мамы внезапно сорвался на крик. - Зачем?! Мы никогда никому…
Она оборвала себя на слове, как будто испугалась, что раскрыла страшную тайну. Я ждала, затаив дыхание. Еще ни разу я не видела ее такой. Но продолжения не последовало. Мать внезапно успокоилась, покачала головой и сказала:
- Я всегда считала, что тебе не следует забивать голову рассказами о прошлом. Мы остались живы. Не всем так повезло. Подумай лучше над этим.
И я подумала.
2
Всегда лучше войти в историю, чем влипнуть в нее.
Из книги "Философия для начинающих"
- Дина! Ты идешь?
Это Лера. Честно говоря, я надеялась, что она обо мне забудет. - Иду…
Я стянула волосы в хвост, накинула куртку и вышла на крыльцо. Воздух стал еще более сырым и холодным, чем утром. Конечно, я и не рассчитывала, что погода специально для меня изменится в лучшую сторону, но всегда хочется верить в чудо.
- В такую погоду в лес ходят только идиоты, - пробормотала я вместо приветствия.
Лера рассмеялась. В глазах, рыжих, как пламя, блеснули задорные искорки.
- Дина, но ведь мошкары на болотах не бывает только в дождь.
Мошка, мелкая, въедливая, невероятно кусачая, была нашим общим бедствием.
- Твоя правда, - вздохнула я, спускаясь с крыльца. Дождь усилился, и земля под ногами стала напоминать мерзкий кисель.
- Ну, мы же не за смертью идем!..
- Не знаю, не знаю…
- Вы надолго? - раздался за спиной голос мамы.
- К вечеру вернемся, тетя Нел! - заверила Лера.
- Трупы можно начинать искать с утра, - буркнула я.
- Тьфу-тьфу. - Лера суеверно поплевала через плечо. - Кто же такие вещи перед дорогой говорит?!
Мама протянула мне корзинку. - Утонешь, Дина, домой не приходи.
Мы брели по извилистой, бесконечно длинной деревенской улице. Один конец ее упирался в поле, распаханное под пшеницу (правда, каждый год вид у этой "пшеницы" был какой-то новый…), а другой - в резкий изгиб реки. Вернее сказать, брела я, а Лера бодро шагала, не обращая никакого внимания на мелкий моросящий дождь и грязь под ногами. Я решила не упоминать о том, что с утра уже заходил Серый. Лера не любит ссориться и никогда не поддерживает моих бойцовских устремлений.
- Кто еще пойдет? - спросила я. Честно говоря, мне было все равно.
- Эдик и Машка. Мы не стали собирать толпу.
- Какое счастье, - ехидно заметила я.
- Диночка, ну почему ты такая недовольная? - Лера весело взглянула на меня, словно обожгла глазами.
- Не выспалась. Надеюсь, Эдик не до второго Взрыва одеваться будет.
- Не ворчи. Вон они, у калитки.
Знаете загадку: "Зимой и летом одним цветом?" Это Про Эдика. Кто-кто, а он всегда выглядит одинаково. В смысле, одинаково здорово. Высокий, худой, очень розовенький и очень чистенький. Это одна из его замечательных способностей - уметь отводить от себя любую грязь. Машка, сестра Эдика, в потрепанных штанах, отцовских болотных сапогах и куртке с закатанными до локтей рукавами, рядом с ним выглядела замарашкой. Впрочем, в пятнадцать лет тебя не испортит даже мешок из-под картошки.
- Утро доброе, Дина, - приветливо кивнул Эдик. - Не думал, что ты пойдешь…
- Я тоже не думала.
- Дина не в настроении, - пояснила Лера. При мне они всегда говорили вслух. Правило хорошего тона - пользоваться в обществе только тем языком, который понятен окружающим. А телепатия - это тоже своего рода чужой язык. Для меня он недоступен. Я только иногда могу угадывать чужое настроение или мысли.
- Пошагали? - нетерпеливо спросила Машка. Эдик подхватил висевший на заборе мешок, вклинился между мной и Лерой, и мы двинулись по направлению к пшеничному полю. На оставшемся пути нам встретилось чуть ли не полдеревни. Интересно, чего ради они на улицу лезут в такую погоду? Впрочем, похоже, дождь раздражал только меня одну.
- В обход или через танк? - спросила Машка, когда за нами захлопнулись ворота деревенской ограды.
- В обход - сказала я. - Там чище.
- Через танк, - сказал Эдик. - Так короче.
- Демократией у нас и не пахнет, - съязвила я, но спорить с Эдиком не стала.
- А что такое "демократия"? - спросила Маша. Вот любопытный ребенок! Откуда я знаю?! Так всегда говорит мама, когда возвращается с общинного схода.
Эдик фыркнул.
- Не обращай внимания, сестренка. Наша Дина иногда бывает слишком умной.
- Чаще книжки читать надо (на кой в деревне целую библиотеку держат?) и на уроки ходить, - огрызнулась я, с громким хлюпом вытаскивая ногу из грязи.