Богатый, хоть и покрытый пылью дорожный костюм - узкое платье с разрезом, небрежно подобранное вверх, так что можно было видеть нижние штаны из плотной шерсти, короткий, украшенный бахромой плащ - отлично на ней смотрелся, но что-то подсказало Тагрии, что наряд с чужого плеча. Короткий изогнутый меч на левом бедре не походил на украшение знатной дамы, зато внушал почтение. Тагрия решила как-нибудь тоже обзавестись такой деталью туалета.
- Я Исара, - сказала женщина. - Я не вижу тебя изнутри. Это так странно. Как тебя зовут?
- Тагрия.
- Тагрия… А ты меня видишь? Там, изнутри?
Синеватый оттенок ревности, ненастоящая веселость. Злость и глубоко запрятанная боль.
- Да, вижу.
- Странно, - повторила Исара. - А по виду не скажешь, что в тебе наша кровь.
Тагрия улыбнулась одними губами.
- Ее и нет.
- Как?!
Исара с резким вдохом повернулась к ней. Она казалась и сердитой, и растерянной одновременно.
- Ты сказала, ты колдунья!
- Ты же тоже так сказала, - чуть смутившись, ответила Тагрия. - Я не лгу.
- Но если в тебе нет нашей крови, ты не можешь… Нет?
- Ну… Я училась немного у настоящего мага.
"Правда, он не знал, что я у него учусь".
- Настоящего - кого?
- Так себя называют колдуны. Я думала, ты знаешь.
Исара с завистью покачала головой.
- Я не видела настоящих. И он… тебя не убил?
В горле опять заскребло. Тагрия прикрыла глаза. Голос ее показался странно спокойным:
- Нет, не убил.
Разбойница недолго выбирала между гордостью и любопытством.
- Расскажи, Тагрия. Где ты его взяла?
Звон подков на камнях, бряцанье сбруи. Грубый смех за спиной - кто-то отпустил смачную шутку. Ехавший впереди Тинкал обернулся, сердито велел не отставать. Разбойники подстегнули коней, Тагрия последовала их примеру.
Восемь лет молчала, чтобы теперь рассказать все разбойнице? Да. Ну и что? Какая разница, кому? Слова жгли горло, но стоило им выйти наружу, становилось легче. И как Тагрия не лопнула, держа их в себе?
- Однажды моя семья оказала услугу… брату-принцу. Когда жрецы его обвинили, что он убил старого императора, и он сбежал. Мои родители помогли ему выехать из столицы.
- И не побоялись жрецов? - усомнилась Исара. - Он что, так хорошо заплатил?
Губы сами скривились в усмешку:
- Они очень боялись жрецов. А заплатил да, хорошо.
Брат-принц, приемный сын императора Атуана и его мнимый убийца, недолго уговаривал родителей двухлетней Тагрии. Он просто-напросто приставил нож к ее горлу и пообещал убить, если ему не помогут. Но этого она Исаре не расскажет.
- Ты знаешь, что колдуны воровали детей перед Нашествием?
Исара пожала плечами:
- Про них чего только не говорят.
- Это правда. Меня украли, когда мне было двенадцать. Притащили в свою Долину и заколдовали, - у Тагрии заныли плечи, там, где их поранили когти грифона. - Не знаю, может, сделали бы рабыней или убили бы, чтобы получить кровь.
Говорят, детская память ненадежна. Врут. Тагрия продолжила очень тихо - Исара наклонилась к ней, чтобы не упустить ни слова:
- Карий тогда еще не вернулся к императору. Он меня узнал. Расколдовал и увез домой. На своем грифоне. Вот и все.
И правда - все. Впервые за много лет назвала его по имени, и ничего не случилось, только внутри стало пусто. Зачем, зачем она выкинула перстень?! Исара молчала, то ли удивленно, то ли с недоверием, Тагрии не хотелось присматриваться.
- А потом?
Тагрия пожала плечами.
- Больше ничего.
- Но ты сказала, он тебя учил.
- Он не учил. Я расспрашивала, а он отвечал. Тогда, по дороге. И я запоминала. А потом…
- Стала тренироваться?
- Да.
- И получилось?
Тагрия кивнула. Исара задумчиво протянула:
- Я бы сказала, что ты врешь… Но ты не врешь. Странно.
Солнце теперь припекало совсем по-летнему. Дорога вынырнула из леса, и сразу стало жарко. Тагрия сняла плащи с себя и Бетарана, свернув, засунула в одну из седельных сумок. Впереди показались вспаханные поля.
- Я слышала, - заговорила Исара, - что брат-принц не такой сильный колдун, как остальные. Он же полукровка, вроде нас.
- Его отец настоящий маг, а мать… ну, ты знаешь.
Разбойница задумчиво кивнула. Мало кто в Империи не слышал, что дама Истрия была шлюхой, прежде чем стала императорской кормилицей.
- Еще мне говорили, что он не может по-настоящему колдовать, потому что не пьет кровь истинных людей, как другие колдуны.
- Не знаю, кто тебе такое сказал. Маги не пьют кровь, а… Что-то такое с ней делают, отчего из нее в них переходит Сила.
- А брат-принц?
- Когда я его знала, он тоже так делал.
- Сейчас, наверно, нет, раз он служит императору, - повернув голову, Исара глянула с интересом: - А ты в него влюблена?
- Я? Нет!
Сильно щипало в горле. Подковы били как будто по голове. Тагрия выкрикнула:
- Не знаю!
- Влюблена, - довольно улыбнулась Исара. - Думаешь, он расколдует твоего брата?
- Где я его найду? И вообще, я его восемь лет не видела. Какое ему до меня дело?! - и, не в силах продолжать мучительный этот разговор, Тагрия спросила: - Куда мы едем?
Исара пожала плечами.
- Пока в Ферр, посмотрим, что там. Мы, видишь ли, еще не решили. Тинкал ищет… кое-что, а я еще не знаю. Хочу подальше отсюда. Всю неделю одни полудохлики кругом, тошнит прямо, не могу!
Тагрия кивнула. Она и сама уже почти радовалась разбойникам, их живым лицам и голосам, смеху, даже запаху мужских тел и конского пота. Все лучше одиночества и мертвенной пустоты вокруг.
Как будто услышав свое имя, Тинкал обернулся и позвал Исару. Та пришпорила коня, и Тагрия осталась одна со своей разбуженной памятью, заколдованным братом и разбойниками за спиной.
За полями оказалась деревня, чуть дальше, отделенная неширокой речкой - еще одна. Падавшая с плотины вода вращала колесо мельницы. Громко лаяли собаки. Тагрия не чувствовала заклятия, не ощутили его и Тинкал с Исарой, но люди в обеих деревнях были погружены все в тот же полусон.
- Жрецы уже все подчистили, - высказал общее мнение Тинкал.
Разбойники быстро обшарили несколько домов, ища припасы. Тагрия не осуждала их, она и сама за время пути несколько раз делала то же. Хотелось верить, что хозяева - полудохлики, как называли их разбойники, пережили этот налет. Если в деревне жрецы, значит, никто здесь не умрет от голода. Хотя бы за это истинные люди должны быть благодарны жрецам, ведь без них все, кого коснулся магический серый туман, давно умерли бы. Неясно, правда, чем лучше смерти такая жизнь?
Надеждой, решила Тагрия, с облегчением покидая деревню. Тинкал велел ехать быстро и не шуметь - видно, боялся встретить жрецов. Предавать суду разбойников, как и преследовать колдунов, стало обязанностью Божьих Стражей вскоре после начала Нашествия. Тинкал с Исарой были и тем, и другим. И конечно же, дюжине разбойников нечего было и думать состязаться с отрядом вроде тех, что видела по дороге Тагрия. Лагерь разбили на закате, в живописном местечке под холмом, с вершины которого несся бурный ручей. Нагромождение камней заставляло его срываться маленьким водопадом, поднимая разноцветную вуаль брызг и орошая корни величественных вязов.
Ковры в замке барона Дилосского, не говоря уж о его перинах, были куда мягче юной зелени, устилавшей землю, но Тагрия не смогла припомнить, чтобы опускалась на перины с такой радостью, как упала в этот раз на траву. Правда, сначала ей пришлось обслужить Бетарана - под насмешливыми взглядами разбойников это оказалось не так-то просто. Две-три шуточки она пропустила мимо ушей, но когда парень в рваных штанах и кружевном камзоле, тот самый, что потихоньку делал знаки против колдовства, предложил утопить "полудохлика" в ручье - мол, забот меньше, - Тагрия рассвирепела.
- Эй ты, иди сюда, - сказала она повелительным голосом баронессы, - будешь помогать.
Парень растерянно глянулся на своих захохотавших товарищей, на Исару - та молча наблюдала, сложив руки на груди, - и подошел.
- Держи вот так, - сказала Тагрия.
Молодой разбойник придерживал Бетарана за плечи, пока Тагрия умывала его в ручье, затем помог усадить под деревом, а когда Тагрия стащила с брата сапоги, чтобы просушить ноги, сунул ему кусок хлеба и окорок.
- Ешь, Бет, - велела Тагрия.
Бетаран послушно принялся жевать.
- У вас… неплохо с ним выходит, - заметил присмиревший парень.
Тагрия вздохнула.
- Деваться некуда, вот и выходит. Как тебя зовут?
Кончики ушей, забавно торчавшие из его соломенных кудрей, покраснели.
- Косорукий… госпожа.
- Ого, - сказала Тагрия. - А нормальное имя у тебя есть?
- Динарик, госпожа. Но все зовут меня Косоруким.
- Понятно. Спасибо за помощь, Динарик. И я не госпожа. Я, вообще-то, баронесса, но теперь это уже совсем ничего не значит.
- Да уж, - согласилась подошедшая Исара.
Закончив с Бетараном, Тагрия просто свалилась на траву. Исара уселась напротив, подстелив покрывало в ярких сине-красных узорах. Динарик незаметно исчез. Вокруг с противным звоном вились комары, но Тагрия уже привыкла не обращать на них внимания. Хорошо прокопченный окорок, овечий сыр, пиво - все припасы из последней деревни, и, надо сказать, разбойники даже не думали морить пленников голодом. Тагрия с трудом дожевала свою долю. От усталости не было сил даже бояться. Она никогда еще не ездила так - целый день почти без отдыха, да таким резвым аллюром. Хотелось лечь и не вставать долго-долго. И пусть над головой кружат комары и грифоны, а вокруг пересмеиваются бродяги, воры и убийцы, лишь бы только не мешали спать.
Сами же воры и убийцы как будто и не устали вовсе. Они быстренько разделили обязанности: трое занялись лошадьми, двое распределили припасы, еще трое вместе с Тинкалом широким кругом обошли вокруг лагеря и вернулись, не найдя ничего подозрительного. Теперь все дружно заканчивали ужин. Слышались разговоры и шутки, по большей части грубые, смех. Молчала только Исара. Тагрия подняла глаза, когда ощутила на себе ее взгляд.
Разбойница смотрела довольно дружелюбно.
- Ты почувствуешь, если появятся жрецы? - спросила она.
- Если постараюсь.
- Постарайся.
- Как скажешь, - коротко согласилась Тагрия.
Исара кивнула:
- Кажется, ты поспособнее меня в этих делах. Интересно…
Тут раздался голос Тинкала, отчитывавшего кого-то из своих людей, и Исара замолчала.
- Ты думаешь, Ферр остался… нормальным? - спросила Тагрия.
- Надеюсь, - ответила Исара, откидываясь на покрывале. - Эта дрянь тянется от самой Салианы. Где-то ей должен быть конец.
- Раньше ведь такого не случалось?
- Я не слыхала. А ты?
Тагрия покачала головой.
- Мне иногда кажется, что так теперь везде, - призналась она. - Исара, почему ваши люди не под заклятием? Магии в них нет, я вижу.
"А в тебе ее слишком мало, чтобы заклятие снять".
- Откуда бы? - фыркнула разбойница. - Я и не знала, что вы тоже можете колдовать. Арес… Аресий говорил, это передается с кровью.
- Карий тоже так говорил, - теперь его имя выскользнуло легко, остался лишь горьковатый привкус на губах. - Я просто очень хотела научиться, хоть немножко. Так хотела, что научилась. А кто этот Аресий?
Исара оглянулась. Тинкал распределял ночные дежурства, его почти не было видно за спинами других мужчин.
- Он научил нас всему, - негромко сказала Исара, - меня, Тинкала и Ургата. Это была его тайная школа колдунов, так он называл. Раньше, еще до Нашествия, он хотел собрать всех, кто остался, в ком есть наша кровь.
- И получилось?
Исара помотала головой.
- Не получилось. Жрецы, чтоб им совсем запаршиветь! Они убили восьмерых учеников, сожгли. Аресия тоже собирались, только не успели. Сперва вышел этот эдикт, что мы все теперь подданные, а потом жрецы про все забыли из-за Нашествия, а Аресий сбежал с одним учеником. С Ургатом. Сперва они прятались, боялись, потом начали все снова. Нашли меня - вовремя, кстати, я бы сейчас с тут тобой не болтала. А через год Тинкала.
- Школа колдунов, - повторила Тагрия. - Жрецы этого не допустят, ни за что. Хоть вы и подданные, а за колдовство все равно будут казнить. Так мне объяснил жрец.
- А ты думаешь, мы просто так от них прячемся?
Исара поднялась, ушла под деревья, где были в кучу свалены вещи. Вернулась с пузатой серебряной фляжкой тонкой работы - хранить в такой что-либо, кроме самого лучшего вина, было бы настоящим преступлением. Свернувшись клубком на покрывале, Исара с удовольствием глотнула из горлышка. Сказала со вздохом:
- Да и пес с ними, жрецами, все равно нет никакой школы. Остались только мы двое. Ну, может, еще ты…
Согласиться Тагрия не могла никак, потому спросила о другом:
- А что с ним случилось, с вашим учителем? Жрецы?
- Если бы, - скривилась Исара. - Охранники одного купца.
- Значит, вы занимались магией и попутно разбоем, да?
- Ну да, - пожала плечами Исара.
- Тогда понятно. Какая разница, сожгут вас за колдовство или повесят за разбой?
- Никакой, само собой. Хочешь?
Подумав, Тагрия взяла предложенную флягу. Вино оказалось сладким и очень густым, оно перекатывалось во рту, как медовый шарик. Исара вдруг хитро улыбнулась - было немного странно видеть, как быстро меняется ее настроение.
- Я тут кое-что придумала, - почти шепотом сказала она. - Ты мне поможешь, если… Молчи пока!
Она забрала фляжку и принялась пить маленькими глотками, то хмурясь, то улыбаясь своим мыслям. Подошел Тинкал, постоял, разглядывая заснувшего Бетарана. Хмыкнул.
- Ты, колдунья. Если кто будет близко, почуешь?
Тагрия подняла голову.
- Кого ты боишься? Жрецов или настоящих колдунов?
Было слышно, как он злобно втянул воздух.
- Не твое дело, чего я боюсь. Мне надо знать, кто есть близко, и ты мне в этом поможешь. А нет, я перережу этому твоему полудохлику глотку, а тебя… поняла, да?
От его первоначальной вежливости не осталось и следа. Тагрия кивнула, гадая, чем же она так разозлила главаря разбойников. Исара молчала.
- Мои люди сторожат всю ночь, - продолжил Тинкал. - Их дело - мечи, а всякие странности по нашей части. Я караулю первым, потом разбужу Исару, а она - тебя. И не выдумывай ничего, мои люди за тобой присмотрят.
Он развернулся и ушел. Исара посмотрела вслед.
- Он не просто так бесится. Что-то близко, дерьмовое что-то. Тинкал чувствует, и я, а где, понять не можем. А ты? Чувствуешь что-нибудь?
- Над каждой деревней остатки заклятия, люди будто вымерли, на дорогах пусто, а меня грозят убить два полумага с шайкой разбойников. Что еще плохого я могу чувствовать?
Исара подтянулась на локтях так, что ее длинное лицо оказалось у самого плеча Тагрии. На мочках ушей разбойницы покачивались тонкие золотые ниточки - серьги.
- А ты не злись, - прошептала она. - Увидишь еще, Тинкал не все тут решает.
- Удивляюсь, что остальные вас слушают, - так же шепотом сказала Тагрия. - И не боятся проклятия?
- Эти-то висельники? Плюнь.
Тагрия встревожено замолчала. Бетаран похрапывал, привалившись к широкому стволу. Свободные от дежурств разбойники укладывались вокруг, кто расстелив меховой спальный мешок, кто попросту завернувшись в плащ. Часовые растворились в полумраке. Тагрия не видела их, но чувствовала - настороженные тени меж темных стволов. Ночного побега не получилось бы. Но Тагрия и не собиралась убегать - куда? И зачем? Тинкал отвратителен, как гнусная насмешка над памятью о другом полумаге, но покуда он держит путь в ту же сторону, лучше ехать с ним, чем прятаться от него. Интересно, что понадобилось ему в Ферре, большом городе с кучей жрецов, где за темные волосы колдуна запросто можно угодить на площадь в качестве недолгого развлечения толпы. Недолгого - до последней головешки в страшном костре, служащем, по словам жрецов, земным примером вечного пламени, что ждет после смерти всех колдунов.
Восемь лет назад Тинкал не посмел бы и близко подойти к Ферру. Такие, как он, жили только на окраинах Империи, но и там им приходилось скрываться и терпеть преследования, и часто заканчивать свою жизнь на кострах. Священный закон храма не знал милосердия к проклятому роду колдунов. Теперь все иначе.
Многое изменилось в Империи с началом Нашествия. Вернулся из долгого изгнания названный брат его императорского величества, принц Карий. Его матерью была кормилица императора Эриана, а отцом - правитель древнего народа магов, что скрывались в северных горах в ожидании часа, когда смогут вернуть былую власть и отомстить народу истинных людей. О том всякое болтали, но Тагрия знала наверняка: не выступи Карий против отца, Нашествие было бы коротким и победоносным. Пал бы от руки молочного брата император Эриан, брат-принц по закону взошел бы на престол - и сложил Империю к ногам подоспевших магов.
Память незаметно вернулась на восемь лет назад, к такому же теплому весеннему вечеру. Отблески костра высветили мрачное лицо мужчины: глаза цвета безлунной ночи, короткие черные волосы, упрямые скулы. Нос, лоб и подбородок словно вытесаны из камня торопливым скульптором, которому недосуг заботиться о плавности черт. Тагрии этот мужчина казался то грустным, то злым, то смертельно опасным - для всех, разумеется, кроме нее. Лишь много позже она поняла, какой мучительный выбор скрывался за его хмурой злостью. И сколь многим он рисковал, спасая ее, чужую девчонку, которую сам когда-то едва не убил.
Очень скоро Карий вернулся на службу к императору. Старые обвинения были сняты. Нашлись истинные виновники смерти императора Атуана, хотя злые языки по всей Империи долго еще перемывали косточки и принцу, и его величеству и - шепотом, - Верховному жрецу, грозному старику, внушавшему ужас даже самым отчаянным.
Нашествие магов превратилось в долгую и почти безнадежную борьбу. Магическая Сила Кария и священные умения жрецов соединились во благо Империи - случай неслыханный и даже невозможный. Тогда же император Эриан издал эдикт, в котором провозгласил живущих в Империи потомков колдунов своими подданными, имеющими те же права, что истинные люди.
Впрочем, как объяснил Тагрии в ответ на ее осторожный вопрос замковый жрец, это не значит, что они могут заниматься колдовством. За колдовство наказание по-прежнему одно: смерть. "А брат-принц?" - набравшись смелости, спросила Тагрия. Жрец скривился, как будто запихал в рот целый лимон, и вспомнил о каких-то срочных делах.