В суровом мире Арринда существует единственное магократическое государство - Харанд. Там на каждом углу торгуют жидкими заклинаниями и почитают богиню царства тьмы. Но близится закат некогда могущественной страны…
Последней из древнего рода предстоит исполнить предназначение. Анаис Атранкас должна избавить мир от Шшахара - одного из трех демонов-привратников царства мертвых. Время его заточения подходит к концу, зверь вот-вот пробудится. За сотни лет осколки окаменевшего демона разошлись по свету. Они - источник могущества нынешних владельцев, и добром их не отдадут. Но разве кто-то собирается об этом просить?
Зов крови, магическая сила и память предков помогут Анаис в поисках. Находчивости ей не занимать, понадобится лишь толика удачи.
Содержание:
Травница 1
Травница в Леберике 4
Тамерон 9
Безвыходное положение 13
Травница в Эриде 15
Травница и Тарик 17
Замужем за врагом 24
Личная заинтересованность 27
Воровка 30
Менестрель 35
Балаган 37
Восток - дело тонкое 41
Вольному - воля 46
Ставка - жизнь 54
Ловушка 56
Закон тяготения 62
Примечания 68
Юлия Скуркис
Роковое наследие
Все любят истории, поэтому я сижу возле храма Парящей Девы и рассказываю их каждому, кто захочет послушать. И все, что я рассказываю, чистая правда, не сомневайтесь: легенды всегда правдивы. "Почет и слава тебе, о Дева, одержавшая победу в смертельной схватке с врагом. Имя твое прославится в веках!" - так я зазываю паломников, и они, охочие до баек, усаживаются рядом. Тычу пальцем в каждого и спрашиваю: "А если враг живет внутри, таится, невидимый миру, и ждет своего часа? Как вам такое поле брани?"
Травница
В зыбком тумане проступают неясные тени, звучат голоса. Бессмыслица, назойливое неотвязное жужжание. Обрывки мыслей приходят и мгновенно исчезают, не задержавшись, не оставив следа, устремляются к предвечной тьме - колыбели мироздания. Сон о сне бытия, память о воспоминаниях…
Анаис вздрогнула и открыла глаза. Сон одолел ее украдкой, с изысканным коварством. Девушке казалось, что она по-прежнему сидит и смотрит на огонь, весело облизывающий смолистые ветки, но почти не дающий тепла.
Огненный цветок в ложе из камней давно увял, лишь кое-где проглядывали еле тлеющие уголья. Девушка посидела еще немного, привалившись к стволу покореженного морскими ветрами дерева. Потом она поднялась, набрала хвороста и оживила костер. Ночи в конце весны были еще прохладными.
Уже три поколения Атранкасов родились за пределами Харанда, но память предков, что жила в Анаис, заменяла ей карту. В скалистой гряде, во время прилива окунавшей подножие в море, был удобный проход на древние земли, но путница предпочла беспошлинный въезд. Нужно было только дождаться отлива.
Над ухом засипела шиволь. Она служила еще учителю и перешла к Анаис по наследству. "Лучше бы денег оставил", - в который раз подумала девушка. То ли в наказание за крамольную мысль, то ли вместо пожелания доброго утра в голове прошелестело: "Ты должна разыскать анагерий…"
- Да, знаю! Ну, сколько можно талдычить одно и то же! - вспылила она и оттолкнула локтем шиволь, которая принялась настойчиво требовать угощение.
- Нет у меня больше личинок, отстань! - прикрикнула Анаис и тут же устыдилась.
Потрепала мохнатые усики скакуна и, тяжело вздохнув, отвернулась. Истертые мандибулы выдавали глубокую старость шиволи, а склериты панциря, украшенные многочисленными сколами и царапинами, свидетельствовали о том, что век ее был не только долог, но и труден. Естественно, передвигаться с ветерком, как в былые времена, шиволь уже не могла. Всякий раз, переставив пару ног, она будто задумывалась: "А стоит ли переставлять другую?"
Путница подбросила в огонь еще хвороста, что-то пробубнила под нос и небрежно нарисовала пальцем в воздухе овал. Внутри контура сгустился туман, из него капельками росы проступила серебристая амальгама и через пару мгновений разлилась тонким зеркальным слоем.
"Когда начнут проверять документы, будь так добра - сделай честное лицо", - посоветовала Анаис сама себе, округлила глаза и подобострастно уставилась в зеркало. Ужас. Последняя стадия кретинизма. Примерно такое выражение лица было у подавальщика в трактире на постоялом дворе, где она останавливалась неделю назад. Однако назвать того парня честным значило покривить душой. Болван он первостатейный, хоть и себе на уме. "Может быть, так?" - девушка постаралась изобразить наивную селянку. Угу. Чуть больше удивления во взгляде. Нет, обращаться к такой травнице себе дороже. Вот так, пожалуй, лучше: толика серьезности не повредит. В меру провинциальна, законопослушна… м-м-м… Чего-то не хватает. Безобидность - вот необходимая составляющая образа. Анаис покосилась на заплечные ножны, усмехнулась и снова взглянула на свое отражение. Подмигнула ясноглазой веснушчатой девушке с золотисто-каштановыми косичками, из которых выбивались непослушные вихры, и развеяла зеркало.
Над головой защебетали ранние пташки. Голодный желудок попытался добавить некую изюминку в этот многоголосый хор, но ничего, кроме непристойного урчания, у него не вышло.
Когда горизонт посветлел, путница поднялась, отряхнула с одежды прошлогоднюю хвою и глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду. Волнение не улеглось, напротив: сердце зачастило, а ладошки вспотели.
Ведя шиволь за собой, путница спустилась на каменистый берег и побрела вдоль кромки воды, перешагивая через пучки скользких водорослей. Девушка ступала аккуратно, чтобы окончательно не лишиться изношенных подметок. Море не успевало шлифовать камни, потому что их запас постоянно пополнялся из-за оползней. Шиволь то и дело останавливалась и тоскливо смотрела хозяйке в глаза, когда та оборачивалась и начинала ее понукать. Волны накатывали на берег, тасовали мелкие камешки. Морской бриз трепал неровную челку девушки и пытался расплести косички. Должно быть, намекал, что в Харанде такая прическа не в моде.
Внезапно Анаис взвыла от боли и схватилась за плечо. На скальном уступе радостно взвизгнуло омерзительное существо: тощее, красноглазое, с морщинистой, почти черной кожей и гривой белых волос. Уродец стал зубоскалить и кривляться, примеряясь как бы метнуть еще один камень. Анаис подобрала увесистый булыжник, чем несказанно позабавила пакостника. Существо повернулось к ней спиной и, выставив над скальным уступом тощую задницу, издало известный звук. Девушка отскочила в сторону и, выдав гневную тираду, швырнула камень в обидчика, но тот успел скрыться. Удар вызвал осыпь мелких камешков, которые прихватили с собой более крупных собратьев. На фоне грохота обвала раздался противный хохот.
Судя по тому, что водились эти мерзкие существа только в горах вокруг Харанда, они были плодом творчества местных магов. Но размышлять об этом Анаис было некогда. Даже дряхлая шиволь сообразила, что дело плохо, и наперегонки с хозяйкой побежала вперед, спасаясь от камнепада.
Обвал все еще продолжал грохотать позади, когда путница обогнула утес и увидела Тоборно.
Первые солнечные лучи вызолотили его шпили, крадучись опустились по черепичным крышам, чтобы заглянуть в окна, осветили старые крепостные стены. Приграничный город, раскинувшийся между скальной грядой и морем, просыпался. Из труб там и сям уже тянулся редкий дымок, что в очередной раз навело Анаис на мысли о завтраке. Девушка окинула взглядом порт, пришвартованные у пристани и стоящие на рейде суда. Здесь тоже просыпалась жизнь, и стоило поторопиться пока у западных "морских" ворот не выстроилась очередь на въезд в город.
Анаис перекинула уздечку на спину шиволи, взобралась в седельное кресло и стукнула каблуком по головной пластине.
- Пшла!
Скакун нехотя двинулся вперед. Несмотря на преклонный возраст, шиволь все еще могла развить приличную скорость, по крайней мере, в сравнении с человеком. Вскоре Анаис оказалась перед недавно открытыми воротами.
Сонный стражник потребовал у путницы документы. Девушка спешилась, порылась в дорожной сумке и, наконец, извлекла потрепанный свиток.
- Анаис Кхакай, травница из княжества Нуатди, южный Рипен, - прочел он и с подозрением, свойственным абсолютно всем стражам порядка, посмотрел на путницу. Та энергично закивала, подтверждая написанное в документе.
- Цель приезда?
- Собираюсь участвовать во всемирном съезде магов. Показать свое искусство, - с гордостью сообщила Анаис.
- Рановато приехала, - ухмыльнулся стражник и поскреб заросший щетиной подбородок. - Съезд через месяц.
- Мне хотелось полюбоваться городами славного Харанда. Когда еще выберусь, - скромно потупилась Анаис. "Да, да, не выходи из образа", - напомнила она себе.
Стражник вытянул вперед руку с массивным браслетом, который служил отнюдь не украшением:
- Оставь-ка мне отпечаток своей магии.
Анаис вынула из сумки пучок страстоцвета, пошептала над ним и передала стражнику.
- Заварите это вечером, - улыбнулась она.
Он хмыкнул в усы и спрятал траву в карман. Над браслетом тем временем образовалось облачко.
- И что обо мне сообщают? - поинтересовалась Анаис.
- На территории Харанда и близлежащих земель судима не была. В розыске не числишься, - ответил стражник, после чего вернул свиток.
- Благодарю, - выдохнула Анаис и взяла документы предательски дрогнувшей рукой.
- Стоимость въезда - шесть нюфов: четыре с человека и два за скакуна, - сказал стражник. Сообщил: - Зеркала путешествий находятся в городской ратуше, но шиволь придется оставить в Тоборно. Я бы сдал доходягу на бойню, на нее демон смерти явно глаз положил.
Девушка отсчитала означенную сумму и скрепя сердце рассталась с серебряными монетами, получив взамен еще один свиток, украшенный магической печатью.
К воротам подкатила подвода, следом за которой тащился целый караван, и внимание стража переключилось на новоприбывших. Анаис быстро попрощалась и ступила на мостовую Тоборно. "Зеркала путешествий, - с раздражением подумала она. - А чем я заплачу за это удовольствие?"
Девушка забралась в седельное кресло, будто мостовая жгла ей пятки, и тюкнула скакуна каблуком по голове.
"Доберусь ли за месяц? Преодолеть полстраны - не шутка", - размышляла она, рассеянно оглядывая достопримечательности. Стройные ряды домов плотно примыкали друг к другу. Архитектура построек разнилась: одни были двухцветными, с орнаментами на фасадах и центральным выступом с полукруглым фронтоном, другие попроще, безликие и унылые.
За пару часов, что путница провела за созерцанием, Тоборно окончательно пробудился, и горожане запрудили улицы. На Анаис толпа действовала угнетающе, поэтому девушка, в конце концов, остановила свой выбор на изучении крыш. Чем ближе к центру она подъезжала, тем больше появлялось отчетливо выделяющихся на фоне ясного неба дополнительных архитектурных деталей: пузатых вазонов, статуй, гербов на фронтонах.
На геральдическом щите с изображением церопуса, хищно приоткрывшего загнутый клюв, девушка задержала взгляд чуть дольше, чем на прочих. И вдруг, точно вспомнив о каком-то важном и срочном деле, резко дернула поводья. Меланхоличная шиволь свернула в переулок и зашагала по направлению к мастеровой части города, откуда доносился непрерывный шум: мастера, подмастерья и ученики приступили к работе. Перестук молоточков, жужжание точильных кругов - все это сливалось в единый хор, песню города. Лавочники уже разложили под навесами товары и громко переговаривались.
Старый город показался девушке тесным. Многочисленные выступы вторых и третьих этажей не позволяли солнечным лучам достигнуть немощенных улиц. Запах сырости и плесени витал повсюду. Прохожие останавливались, чтобы пропустить еле ползущую шиволь.
Через два квартала скакун пал, выбрав для своей бесславной кончины место рядом с лавкой при пекарне. Наездница кубарем скатилась на мостовую и замерла, схватившись за ушибленное колено. Вокруг моментально собрались зеваки.
- Гляди-ка, шиволь издохла прямо под седоком, - заметили из толпы. - Надо бы спецкоманду вызвать.
Анаис поднялась, отряхнула одежду, с раздражением подметив про себя: "Хоть бы один руку протянул".
- У вас есть, чем заплатить за услуги специалистов? - обратился к ней активно молодящийся старичок с лотком на шее, на кромке которого значилось: "Мужской силы хватит до могилы. Приобретайте заговоренные снадобья Филистимия".
- А сколько они обычно просят? - спросила Анаис.
- Зависит от объема работ, - глубокомысленно произнес старичок. Посоветовал: - Вы, девушка, квартального дождитесь, он спецкоманду вызовет, а уж там, как столкуетесь.
Из лавки, привлеченный шумом, вышел пекарь. Увидев причину всеобщего внимания, он округлил глаза и набросился на Анаис, безошибочно угадав в ней хозяйку шиволи:
- Падаль перед лавкой! Я же всех клиентов лишусь! Да я тебя, оборванка, по судам затаскаю!
- Какая же это падаль? - возмутилась девушка, ничем не выдав испуг. - Она просто спит. Сейчас отдохнет - дальше поедем.
"Х-хэ", - дружно выдохнули зеваки и замерли с разинутыми ртами. Воспользовавшись паузой, девушка поманила пекаря пальцем. Краснощекий подозрительно прищурился, но склонился к ней.
- Дешево отдам, практически даром, - прошептала Анаис ему на ухо. - Отличное мясо для пирожков. Вот увидите, до забойщика шиволь дотопает самостоятельно.
Пекарь был уроженцем Тоборно и, как все коренные харандцы, нутром почуял выгоду. Толстяк прикинул что-то в уме и стал разгонять толпу:
- Проваливайте! Всю улицу перегородили. Покупателям к лавке не подойти.
- А что она ему сказала? - зашушукались зеваки. - Никто не слышал?
- Да ясное дело что. Девка ладная, я бы и сам с такой не прочь.
- Ведь она еще не вошла в возраст невесты.
- Во Дворцах Любви и моложе попадаются. Это на любителя. А девка не малолетка, просто худосочная. У меня глаз наметанный.
- Набор костей - тоже на любителя.
Когда толпа окончательно рассеялась, понукаемая гневными криками пекаря, Анаис чуть шевельнула пальцами и "подняла" почившую шиволь. Воздух вокруг скакуна слегка замутился, блеснул серебряными искорками, которые, прильнув к трупу, заставили его встать на ноги.
- За транспортировку к забойщику придется накинуть пару монет, - сказала она пекарю.
Нет, некромантией Анаис не владела. К тому же, такая процедура требовала времени и подручных средств. Труп просто-напросто левитировал, едва касаясь ногами земли.
Девушка ослабила воздействие, и шиволь опустилась ниже, чем требовалось.
- Ёфф!
Анаис нахмурилась, недовольная результатом, но улучшить его не смогла. Пришлось заставить скакуна передвигаться на полусогнутых ногах. Так они и добрались до бойни под недоуменными взглядами прохожих: пекарь с бегающими глазками, шиволь с явными признаками тяжелого истощения и мрачная, как грозовая туча, девушка.
- Эвон, ужас-то како-о-ой, - протянул забойщик, оглядывая жертву. - Чой-то взгляд у ей стеклянный?
- Слепая, - нашлась Анаис. А чтобы избежать дальнейших расспросов, добавила: - И рахитичная.
Забойщик подошел и, оценив степень истертости мандибул, заключил:
- Столько и не живуть.
- Вот что, любезный, от вас всего-то и требуется - тюкнуть ее по голове да разделать, а после мы отметим это событие. Я угощаю, - пообещала Анаис.
- Дык, я ж не против! - оскалился детина.
Пекарь тоже оценил предложение.
Анаис под уздцы завела шиволь на бойню и остановилась в нерешительности. Стоит выйти за дверь, как труп рухнет. Ворожить в полную силу чревато взысканием за деятельность без лицензии, тут же вычислят и накажут, чтобы не отбирала хлеб у профессионалов. Придется остаться и смотреть, как мертвой шиволи проломят череп.
Забойщик начал привязывать животное. Когда глаза привыкли к полумраку, Анаис огляделась. Как и все строения городской периферии, бойня примыкала к крепостной стене, утратившей свою изначальную функцию: у Харанда уже давно не было внешних врагов. В каменное нутро защитной тверди хозяин вбил многочисленные крюки, развесил на них инструменты и приспособления для своего ремесла. У самого пола он продолбил наклонный сток. Должно быть, по ту сторону городской стены вся земля пропиталась кровью. На потолочных балках болтались цепи с крюками.
Забойщик взял в руки тяжелый молот с длинным заостренным конусом на одном конце, замахнулся и ударил шиволь по голове. Панцирь треснул, а молот провалился внутрь. Шиволь осела под ударом, не издав ни звука, затем закачалась вверх-вниз, то отрываясь ногами от земли, то припечатывая ими пол, будто в танце. Анаис не успела вовремя развеять заклинание, но тут же исправилась: туша упала.
Девушка вышла на воздух и сделала глубокий вдох, чтобы избавиться от дурноты. После пропитанного запахом смерти сарая солнечный день показался еще ярче. Пекарь сидел на лавочке и нервно грыз ногти.
- Неплохо бы произвести расчет, - обратилась к нему девушка.
- Вот мясо в лавку доставишь…
- Погодите-ка, драгоценный, - возмутилась Анаис, - вы как себе это представляете?
Пекарь призадумался. Видимо, перед его мысленным взором возникли плывущие над тротуаром кровавые куски, поэтому он не стал настаивать. Анаис подбросила на ладони монеты и улыбнулась: "Первый заработок".
Вышел забойщик. Повздыхал. Но пекарь и не подумал заплатить ему за неразделенную тушу.
- Я спешу, - сказала Анаис, - так что предлагаю отметить удачную сделку прямо сейчас. Что вы об этом думаете, господа?