Дышалось тяжело из-за спертости воздуха, факел зачадил и притух. Чем глубже под землю забиралась Анаис, тем более влажными становились каменные стены. Внезапно проход разделился на два рукава: один продолжал опускать в недра, а другой, судя по углу наклона, вел к поверхности. Анаис выбрала второй.
Коридор закончился тупиком.
- Ну, и кому понадобилось копать этот бесполезный туннель?
Девушка осмотрела стену, ощупала ее и заметила, что в некоторых местах в щели между камнями тянет сквозняком.
- Ага, - удовлетворенно пробормотала она.
Повозившись немного, Анаис обнаружила, как открывается фальшивая стена.
Помещение по ту сторону пустовало. В стене напротив тайного прохода был устроен камин, слева от него на вмурованных в каменную кладку металлических кольцах висели на цепях наручники. Золотые? Анаис подошла, подцепила браслет пальцем и тут же отбросила. Не золотые - изоларовые. Здесь держали какого-то мага, лишив его способности колдовать.
Анаис отошла от стены и присела на крупный плоский валун в центре помещения. И тотчас миллионы невидимых крохотных иголочек впились в тело. Девушка вскочила и уставилась на валун, осознав: "Здесь! Этот мерзкий прибор стоял на камне. Его подпитывали, и он работал".
Анаис часто задышала. Невидимая нить протянулась сквозь время и пространство. "Анагерия нет в замке, уже давно нет, - поняла она. - Учитель так и предполагал. Теперь остается только идти по следу. Но как выбраться?"
Девушка вернулась в подземный ход. Там, где туннель раздваивался, она наткнулась на свою сумку и ножны с мечом. Анаис чем угодно могла поручиться, что коридор был пуст, когда она проходила тут первый раз. Странность заключалась и в том, что, отправившись за гобеленом и сумкой, меч она оставила в келье, вооружилась только кинжалом.
- Да что здесь творится?
По крайней мере, одно стало понятно: игра была затеяна для нее. Жаль только - никто не удосужился ознакомить игрока с правилами.
Анаис потопталась в нерешительности, на всякий случай вытащила из-за пояса кинжал и подошла к сумке. Внутри обнаружились документы, бутылка отменной купасовой наливки и - о чудо! - деньги. На самом дне лежало еще что-то. Анаис вытащила сережку, судя по всему, старинную. Поискала вторую. Безуспешно.
- Странно, - пробормотала она и продолжила исследование подземных пространств в поисках выхода из замка.
Второй туннель тоже окончился тупиком, но, в отличие от первого, самым настоящим. Коридор завалило, причем очень давно. Анаис уже собралась возвращаться, когда ощутила под ногами вибрацию почвы и услышала нарастающий гул.
- Нет! - с ужасом воскликнула она, разворачиваясь.
Даже если бы девушка летела, как арбалетный болт, у нее и тогда не было бы шанса. Обвал перекрыл путь к отступлению. Жизненное пространство схлопнулось до размеров узкой кишки подземного коридора длиной метров десять.
- Эй, кто-нибудь! - позвала Анаис. - Я здесь! Эй! Помогите!
Сверху посыпались новые порции земли и камней. Анаис поспешно отошла в дальний конец туннеля. Пульсар послушно перекочевал следом.
- Мне крышка, - с мрачной уверенностью констатировала она.
"Это стоит отметить", - ехидно прошелестел один из внутренних голосов.
- И где вы раньше были? - возмутилась Анаис.
Никто не ответил.
Она опустилась на землю, спрятала лицо в ладонях и всхлипнула. Раз, другой, третий… Анаис не знала, сколько времени просидела так: одну минуту или вечность. Она мысленно уговаривала предков помочь ей, но они молчали.
- Демон с вами! - прошипела она, устав предаваться жалостью к себе. Вытащила из сумки купасовую наливку и злорадно ухмыльнулась: - Последую-ка вашему совету. Отмечу.
Анаис стала поддевать пробку кинжалом.
- И не таких вынимали, - хмыкнула она, выковыривая и отбрасывая пробку.
Пьянела она быстро. Перед каждым глотком Анаис произносила небольшой тост, куда более смахивавший на злословие в адрес предков, и чем дальше, тем больше заплетался у нее язык. Наконец, она перестала облекать проклятия в изящные формы.
- А ты, мой драгоценный папаша, мой учитель… - крикнула она в темноту туннеля и погрозила кулаком одному ей видимому образу. - Чтоб ты сдох! Дважды, - уточнила девушка и оценила, сколько наливки еще осталось в бутылке. Перед глазами все плыло. Анаис припала к горлышку, глотнула и рухнула ничком, в полной уверенности, что земля бросилась ей в лицо…
* * *
На другом берегу реки высилась темная громада замка Лебериусов. Анаис рассматривала эту картину, привалившись к стволу раскидистого дерева. На небе одна за другой гасли звезды, бледная Нэре готовилась уйти за горизонт.
Анаис подумала, что видит сон, прекрасный сон о свободе. Она села.
Не стоило этого делать. Голова закружилась, и мир еще некоторое время раскачивался из стороны в сторону после того, как она снова распласталась на земле. Соображала Анаис туго.
"Никогда не пренебрегай советами, девочка", - назидательно сказал кто-то из предков, и его слова усилили мигрень.
- Это действительно был совет? - удивилась Анаис.
Конечно. Для Шшахара нет преград, когда он свободен.
- Как же мне плохо, - простонала Анаис. - Погодите-ка. Что значит свободен? А я?
Ты - досадное недоразумение. Гиря на ноге узника, который, куда бы ни пошел, вынужден таскать ее за собой.
"Я гиря? Не наоборот?"
Анаис разозлилась, но все же переборола себя и спросила:
- Так значит, он вытащил меня из подземелья?
Алкоголь для этой цели незаменимая вещь. Изящно и просто.
Девушка не находила ни малейшего изящества в состоянии похмелья.
Поднимайся, приводи себя в порядок. И в путь.
Анаис встала, подошла к воде, наклонилась и чуть не кувырнулась в реку. Восстановила равновесие.
- Что-то не так… - пробормотала она, вглядываясь в отражение. Поморгала и воскликнула: - О, Боги! Это не моя грудь! Куда мне такое? Неужели после каждого выхода Шшахара "в свет" во мне будет что-то меняться? И до каких, позвольте узнать, пределов? За удаление веснушек, конечно, спасибо, но хотелось бы знать, какие еще сюрпризы припасены. На что ориентируется этот паразит?
"На вкус Тарика Лебериуса", - последовал ответ.
"Книга! - догадалась Анаис. - Та, что легко открылась на странице с ярким, порнографическим рисунком. Что ж, остается только радоваться - избыточная полнота не грозит. Значит, в ближайшее время я прибавлю в росте, несколько раздамся в бедрах и обзаведусь косой до пояса. Конечно, никто и не подумает прислушаться к моему мнению, но я заявляю, что ноги подобной длины - безумная фантазия художника".
Анаис положила в рот щепотку порошка от похмелья, закинула сумку за спину и зашагала прочь от замка.
Катриона долго смотрела из окна на удалявшуюся фигурку, пока та не растворилась в предрассветном тумане.
Вылитый Эльтар!
Она опустила вуаль, пряча под ней улыбку, и прикоснулась к монограмме В. С. Н. А. на вышивке, расстеленной на столе.
Представьте себе такое нэрехульство: литарии до сих пор вписывают Парящую Деву в анналы своей истории. И виной тому свидетельство безумца по имени Рубиус, который утверждал, что святая вышивала при нем заповеди Лита и знала толк в любви. Не в низменной форме - это все грязные наветы, - а в том высшем ее проявлении, что приводит верующего в царство бога-солнца.
Травница в Эриде
Анаис поднялась на холм и замерла, очарованная увиденным. Эрида возникла подобно миражу. В утренней дымке возносились к небесам шпили храмов, солнечные лучи бликовали на их металлической поверхности. На огромном пространстве созданного древними монолита, как на блюде, раскинулся город. Всякий путешественник, впервые попавший в эти края, первым делом останавливался у подножия Эриды, опускался на колени и прикасался к выщербленному временем камню. Анаис тоже присела, провела рукой по шершавой холодной поверхности и присвистнула. Да, такого нигде больше не увидишь, чтобы целый город стоял как на подносе.
На зеркальную переброску Анаис не потратилась: добиралась на перекладных и пешком. Ночевала под открытым небом, благо было лето.
До съезда магов еще оставалось много времени, поэтому Анаис решила поближе познакомиться со столицей Харанда. Начала с первой попавшейся на пути таверны, а перекусив, отправилась дальше. Нужно было приодеться. Стоило понадеяться, что телесные изменения прекратились и купить новый костюм, как выяснялось - нет предела совершенству. Вот и сейчас пришлось озадачиться поисками портного: не ходить же по столице в коротких штанишках.
Портняжная лавка под названием "Быстрая иголка" приютилась у перекрестка улиц Сыромятной и Кружевниц. Анаис вошла внутрь и не успела рта раскрыть, как проворный мастер взмахнул рукой и крикнул: "Готово!" Она даже растерялась, а портной подскочил и развернул ее к зеркалу. Действительно костюм был впору и сидел идеально.
- Магия и никакого обмана, - улыбнулся мастер. - На какой срок закрепить действие заклинания?
- На две недели.
О цене услуги пришлось поторговаться, но еще долго девушку не оставляло ощущение, что ее обдурили. Наверняка, можно было привести себя в порядок и за меньшую сумму. "Вот всегда так: вроде бы все рассчитала и - бац! - непредвиденные траты", - подумала Анаис, выходя из лавки.
Один из храмов Нэре в центре города так поразил девушку своей красотой, что она не смогла пройти мимо. Высеченные над его портиком заповеди были украшены драгоценными камнями, зачарованными на убийство каждого, кто попытается их украсть. Такого Анаис не видела ни в Хануте, ни в Регалате, ни в Рипене. Вот что значит государственная религия.
Анаис в нерешительности остановилась на пороге, узрев потрясающее внутреннее великолепие. Позади жертвенного камня высились три статуи: у первой были темная правая и светлая левая половины, у третьей - наоборот, а центральная ослепляла белизной. Каждое изваяние одну руку протягивало вперед, словно приглашая следовать за собой, а другую прятало за спиной как символ того, что простым смертным не дано узнать уготованного им богами.
В храме в этот час было пусто, не считая одинокой женщины с дочкой. Мать рассказывала девочке о Богине.
- Это символ триединства Богини: растущая Луна, полнолуние и Луна убывающая. Рождение человека, жизнь и смерть. Прошлое, настоящее и будущее.
"Прекрасное воплощение догмата", - подумала Анаис, разглядывая статуи. В глубинке чаще всего ограничивались полумесяцами и кружком луны.
- Богиня покровительствует чародейству и плодородию, карает неверность и супружескую измену, способствует свершению мести, заботится об униженных и оскорбленных, - учила женщина дочь. - Кроме того, Нэре нужно успеть ко всякому умирающему, чтобы проводить его душу к очередному воплощению. Естественно, ей не хватает времени, поэтому, просыпаясь по утрам, мы выражаем свое сожаление, что ночь так коротка.
Статуи взирали сурово. От них веяло торжественностью, которой Анаис никогда не ощущала в храмах Лита. Заглянув в десяток обителей радости, она утвердилась во мнении, что храмы бога-солнца - самый настоящий балаган: хоры и прихожане распевают, прихлопывают, притопывают, даже пританцовывают. Чтобы не выделяться среди них, приходилось нацеплять восторженную улыбку, от которой у нее быстро сводило скулы. Наверное, с непривычки. Улыбка - редкое явление для нэреита, если, конечно, это не способствует получению выгоды.
- Лит создал мир живых, и Нэре познала чувство ревности и ненависти, - рассказывала мать девочке. - С тех пор богиня гонится за супругом со скалкой, чтобы воздать ему по заслугам. Хотя литарии считают, что это он пытается догнать смертельно обиженную Нэре, чтобы утешить. Но мы-то прекрасно знаем, что богиня в этом не нуждается. Вот так и дробятся сутки на день и ночь.
"И никто доподлинно не знает: свет ли гонится за тьмой или наоборот", - подумала Анаис, испугавшись, что будет тут же наказана за маловерие. Но богиня-луна не обратила на нее ни малейшего внимания.
- С тех пор как Нэре познала горькое разочарование, она не признает чувств и эмоций, ибо они - грех. Когда стоишь перед алтарем, особенно остро ощущаешь свое несовершенство, - вздохнула женщина.
Анаис вышла из храма, ни о чем не попросив богиню. Она уже позабыла, когда в последний раз читала утреннюю молитву с сожалениями, что ночь была коротка, и время Нэре так быстро прошло.
Ее ждала Эрида!
Селянин из глубинки, никогда не бывавший в столице Харанда, не вообразил бы такого, да и горожанин нашел бы чему удивиться. Что греха таить, даже избалованные столичные жители иной раз останавливались и глазели на новые архитектурные изыски неподражаемой Эриды. Вычурное великолепие приходилось ежегодно обновлять, вызывая магов-строителей и магов-декораторов. Иначе все эти финтифлюшки опали бы, как осенние листья.
Анаис бродила по улицам Эриды, созерцая витые, уносящиеся ввысь башни, дома самых неожиданных форм и расцветок. Немало времени она потратила на любование аллеей неопадающих фонтанов. Их струи поднимались до определенного, точно рассчитанного уровня, а потом возвращались к зародышевому состоянию. Прелесть была в том, что никакой магией тут и не пахло: лишь умело использовалось поверхностное натяжение воды. Об этом ей шепнул один из внутренних голосов, но увлечь Анаис темой сложнейших математических расчетов ему не удалось…
Постепенно у девушки выработался определенный распорядок дня. Она поднималась с постели ранним утром, завтракала в таверне при гостинице, где поселилась, и отправлялась бродить по городу. Перекусывала в маленьких забегаловках и шла дальше, куда глаза глядят. Неудивительно, что однажды ноги занесли ее в "злачный квартал".
Узкие грязные улочки и обшарпанные стены домов удивили Анаис своей несхожестью с тем, что она привыкла видеть в столице в течение нескольких прошлых дней. Здесь люди не заботились о внешнем виде своих жилищ, а внутрь девушка поостереглась бы заглядывать, даже если бы ее любезно пригласили зайти. Хотя церемонии в этом квартале были явно не в ходу.
Когда Анаис увидела, что навстречу ей, полностью перегородив улочку, движется группа людей с надвинутыми на глаза капюшонами, она, недолго думая, убралась с дороги в первую попавшуюся лавчонку под выцветшей вывеской, решив, что выбирает меньшее из зол.
Девушка захлопнула за собой дверь и привалилась к ней спиной, прислушиваясь к шагам снаружи. Когда глаза привыкли к полумраку, Анаис обнаружила, что зашла в табачную лавку. За прилавком сидел мужчина. Он молча наблюдал за посетительницей и попыхивал трубочкой. Тут и принюхиваться было не нужно, чтобы определить состав того, чем хозяин ее набил.
- Кхм. - Анаис прочистила горло, в котором уже начало першить от дыма, за много лет пропитавшего в этом помещении даже каменные стены. На них отложился желтовато-бурый налет, и теперь он служил для борьбы с насекомыми. Мухи, что беспорядочно вились в помещении, дурели окончательно, когда садились на стены и пытались чистить лапки. - А грибочки ваши несколько раз отсыревали и повторно досушивались, что существенно снизило их качество.
Проблеск интереса во взгляде мужчины подтвердил, что его сознание не оторвалось от реальности окончательно.
- А ты знаток, - произнес он, вынув изо рта мундштук. - Хотя по виду не скажешь.
Анаис потерла слезящиеся от дыма глаза.
- Кто тебя прислал? - поинтересовался хозяин.
- Никто, - честно ответила она. - Просто мимо проходила.
Курильщик поманил ее пальцем, а когда девушка подошла, вскочил со своего кресла, вцепился ей в руку и крикнул:
- Стюли! Поди сюда!
Со скрипом отворилась дверь, что вела в недра дома, и появилась женщина. Она могла бы считаться красивой, если бы не желтоватый оттенок сухой кожи и коричневые зубы - явный признак любительницы покурить дурманящих грибов.
- Посмотри, что за крошка к нам заглянула, - обратился к женщине хозяин лавки. - Как думаешь, сколько за нее дадут во Дворце Любви у Мориты?
- Девочка чистенькая, - осклабившись, произнесла Стюли. - Возьмем хорошую мзду.
- Шутить изволите? - спросила Анаис спокойным тоном. При таком скудном освещении хозяева вряд ли заметили, как побледнели ее щеки. Она положила похолодевшую ладонь на рукоять кинжала. - Убери свою грязную лапу.
Любители курнуть дури рассмеялись.
Анаис выдернула из ножен кинжал, но тут же оказалась парализована обездвиживающим заклинанием Стюли. Девушка упала на спину, все мышцы у нее одеревенели, казалось, что тело опустили в раскаленный металл, и он застыл непробиваемой коркой. Рот так и остался открытым в немом крике, мысли испуганными зверьками заметались в голове. Накатила тошнота.
Хозяин лавки склонился над Анаис и принялся бесцеремонно расстегивать одежду.
- Хороша-а-а, - протянул он, облизав тонкие губы. - Стюли, сходи к Морите, узнай, когда лучше доставить товар.
- Размечтался! - огрызнулась женщина. - Хочешь меня услать, чтобы позабавиться с девчонкой?
Анаис лежала, как деревянная колода, но при этом отлично слышала хриплое дыхание курильщика, ощущала запах его немытого тела. Рвотные спазмы не заставили себя ждать…
Стюли подскочила к девушке и с усилием повернула ее голову на бок.
- Хилая молодежь пошла, - пробормотала женщина. - Помоги-ка мне ее перенести, прибери здесь и топай к Морите.
Анаис приходила в себя медленно и мучительно: конечности то и дело сводило судорогой. Она лежала полностью обнаженная, прикованная к столешнице, и смотрела прямо перед собой. "Надо же было так глупо попасться, - подумала девушка. - Недооценила я противника. Женщина оказалась магом".
Из того, как легко и быстро Стюли воспользовалась незаконным колдовством, пленница заключила: внутренний сыск Эриды не особенно заботит, что происходит в злачном квартале.
- Очухалась?
Анаис перевела взгляд на Стюли.
- Я подготовлю тебя к новой жизни, - проворковала женщина. - Вложу в твою черепушку мечту о работе в Доме Любви и буду периодически тебя навещать, чтобы обновлять заклинание. Ты - отличный товар, непорченый. Настоящая находка. Сколько бы за тебя запросить?
- Вряд ли тебе понадобятся деньги, - прошипела Анаис, - ведь ты сегодня умрешь.
Оковы мгновенно проржавели и рассыпались рыжей пылью. Стюли попыталась повторить трюк с парализующим заклинанием, но Анаис отразила чары обратно, сотворив "зеркало".
Врагов не следует оставлять в живых, иначе их легионы будут вечно следовать за тобой по пятам.
"Пожалуй", - в кои-то веки согласилась девушка с внутренним голосом.
- Без тебя, Стюли, мир станет лучше, - сказала Анаис и оглядела полки, заставленные пыльными склянками. Она смешала по несколько капель разных зелий и влила в рот Стюли приготовленное рвотное средство. - Я не буду полагаться на случай, больше ты никому не навредишь.
Анаис вышла из комнаты. С трудом разыскала свою одежду. Ни денег, ни кинжала не оказалось на месте, но в мусорном ведре обнаружились перепачканные документы. Девушка оделась, осторожно приоткрыла дверь и выглянула на улицу.