Неимоверно скучный тоннель вел путников в неизвестность. Они чувствовали, что постепенно спускаются всё ниже и ниже, хотя ступеней и особо резких наклонов не было. Джеймс затянул веселую походную песню о вещем Зигфриде. Эта нетрадиционная германская песнь нравилась ему вопиющей недостоверностью и залихватской безграмотностью:
Как ныне сбирается вещий Зигфрид
кому-то навешать за что-то,
их что-то чему-то подвергнуть хотит
и даже ухлопать кого-то.
В папахе, при сабле, довольный вполне,
с дружиною едет на борзом слоне.
Из темного леса навстречу ему
шарашит друид полупьяный,
покорный лишь Тору старик одному,
прикинулся он обезьяной.
– Откуда дровишки? Ой, то есть ответь,
друида варлорд вопрошает,
как скоро умру я? И как моя смерть
придет? И что ей помешает?
Открой мне всё точно, не бойся меня,
в награду тебе я не дам пендаля.
– Геройских пинков не боится мой зад,
и княжеский дар мне не нужен.
Сейчас предреку я тебе всё подряд,
но знай, что я децл контужен.
Итак, завтра всыплешь врагу ты весьма
и станешь крутым и в фаворе,
прибавится силы, достатка, ума,
и мимо прошастает горе,
тебя ни фига не возьмет ничего,
но примешь ты смерть от слона своего.
– Вот это дела... – Зигфрид тихо сказал,
какая крутая подстава!
Любимый мой слон!.. – Деду пендаля дал
и дальше поехал за славой.
Не очень словам он друидовым внял,
но всё же, стремаясь, слона поменял.
Наддал Зигфрид перцу врагам и своим,
с победой домой воротился.
– А где же мой слон? Мы не виделись с ним!
Слона мне! – он распорядился.
Любимца доставили сразу к нему,
и к другу наш Зигфрид прижался.
Вдруг мышка шмыгнула под ноги слону
и он, как дурак, испугался.
На пальму вскарабкался, словно медведь,
но древо не стало полтонны терпеть.
Сломалася пальма, истошно хрустя,
и слон полетел на Зигфрида.
А тот не отпрыгнул, чуть-чуть стормозя,
В лепешку был сдавлен. Обидно.
Вот так и случилось, как видел старик:
провидческий дар у друидов велик.
Бойцы вспоминают минувшие дни
и битвы, где вместе лажались они.
Не задумываясь над тем, как в германскую песню попали друид, слон и пальма, Харри и Молли с энтузиазмом подпевали крепышу Барахлоу. Шагалось весело и легко. Задорные голоса размножались сводами пещеры, и создавалось впечатление, что движется целый отряд.
Трепещи, враг!
IV
Пусть расцветают сто цветов, пусть борются сотни школ в идеологии.
Мао Цзэдун
Неисповедимы пути зла. Весть о том, что великий мастер-маг Двуликий Бабаянус готовит Волшебную Шаурму, облетела весь инфернальный мир. Сотни глаз и тысячи ушей подсматривали и подслушивали за школой магии. Темные силы завербовали пятерых учеников, дворника и двух хромосомов. Правда, от последних толку не сыскалось, но ведь сила не только в качестве!
Информация из школы Хоботаст тайно стекалась в главный форпост Мирового Зла.
Высоко-высоко в горах, на самой высокой вершине стоял жуткий, страшный, умопомрачительно гадкий замок. Ужасные линии, отвратительная лепнина, садистские фрески и маниакальные башни... Говорят, это всё придумал и построил древний сумасшедший художник Церетеллиус. В этом неприступном замке и находился форпост Зла.
Огромный зал, расписанный в хохломском стиле сценами пыток, никогда не пустует: на троне сидит Большой Брат, перед ним светится Недреманное Око, а вокруг суетятся тысячи рогатых клерков...
Один из них, трясясь, упал на колени перед властителем Зла и забормотал:
– Не вели прерывать существование, вели обратиться вербально, о Большой Брат!
Нечеловекоподобное существо, которое и было Большим Братом, открыло сразу семь глаз из восьмидесяти девяти, хрустнуло седалищным нервом и прорычало правым нижним ртом:
– Вербализируй.
– Двуликий Бабаянус приготовил особую Шаурму и держит ее в своем кабинете, на столе. Она никак не охраняется. Смиренный раб дерзнул предугадать ваш хитромудрый план по уничтожению Шаурмы. Агент Ученик-1 подменяет контрольную работу Харри Проглоттера по алхимии, дабы Бабаянус вызвал того на пересдачу. Агент Ученик-2 задерживает Двуликого в коридоре, а прожорливый Проглоттер съедает Шаурму. Далее возможны два сценария. По первому Проглоттер становится Воплощением Чистого Зла. По второму Бабаянус отправляет его за мегапургением. От нас требуется перехватить Проглоттера и держать его в плену, пока не вызреет Зло!
Большой Брат раздумчиво почесал головозадницу:
– Эх, Бабаянус-Бабаянус... Почему он именно сейчас в Белой фазе своей долбаной жизни? Ладно, раб, ловко ты предугадал мой план. Быть посему. Вот тебе генеральское кольцо в нос и тюбетейка с царского плеча.
Одаренный чертяка побежал воплощать план, а Большой Брат заглянул в Недреманное Око.
На глаза Большого Брата упала дымчатая поволока, его хелицеры и щетинки синхронно закачались... Большой Брат нырнул в разверзшийся перед ним омут.
– Шир-р-р-р!.. Бэггин-с-с-с-с... – загудело вокруг. – Тьфу ты, екширский гемпшир!.. Привет, Брат!
– Ага, здорово-корова, – сплюнул в ментал Большой Брат.
– Ты что? Ты же брат мне! – обиделось Око.
– Не дуйся, злой я сегодня. Сил нет, как что-нибудь содеять хочется.
– Сил нет? – промолвило Око. – Вот скажи мне, Брат, в чем сила? Молчишь... А наша сила в единстве. Поэтому возьми веник да приберись. А то мусоришь тут, плюешься. А ментал засорять нельзя: непрочищенная чакра хуже рязанского городского коллектора!
– Ладно, не ворчи, – примирительно хмыкнул Большой Брат и занялся уборкой.
Когда внутренний мир Недреманного Ока был вычищен, оно промолвило:
– Ай, молодца! Теперь еще яснее зрить буду. А ты не печалься, утро вечера похитрее. Твой план уже работает по второму сценарию. Посылай перехватчиков, а сам съешь пару младенцев да отдохни. До связи.
И Большой Брат снова ощутил себя на троне форпоста Зла.
Да, с тех пор, как пропал Вольтаморд, в лавке остался он, Большой Брат. Положение главного давало много приятных преимуществ, и сегодня он обязательно сожрет пару младенцев в томатном соусе!
* * *
Между тем в желудке Харри Проглоттера заурчало. Тихо так, вкрадчиво. Недолго, но тревожно.
Харри как раз спорил с Барахлоу о том, кто сильней фальшивит. Проглоттер замолк на полуслове, прислушиваясь к себе и поглаживая брюхо.
– Что, ждешь маленького? – съязвил Джеймс.
– Сейчас ты большого дождешься, – неплохо отбрехался Харри, но настроение от этого не поднялось...
Путники шли дальше. Воздух в пещере постепенно становился влажным, в лица детей потянуло соленым. чуть затхлым ветерком.
– Выйдем к морю, – предрекла Молли.
Через пару сотен шагов появилась развилка. Ребята растерялись.
– Дует из обоих коридоров, – констатировал Барахлоу, походив по ним с зажженной спичкой.
– Ладно, Проглоттер, – обернулась к толстяку Молли. – Куда идти? Бабаянус говорил, ты знаешь... по-любому.
– Может, сделаем привал? – робко спросил Харри.
Отобедав вялеными хромосомами, Джеймс и Молли задремали. Проглоттер не ел: мастер-маг запретил. Даже Нельзяблик вылез из-за пазухи и поклевал. Харри проникся к себе острым сочувствием.
Он прислушался к животу. Там еле слышно ухало и поскрипывало. Потом, словно поняв, что Харри подслушивает, Шаурма затихарилась.
Проглоттер закрыл глаза и заснул. Харри приснился черный-черный человек в плаще, штанах и сапогах, в блестящем шлеме-кастрюле и с каким-то пошлым обрезком синего луча в руке. Рядом с лученосцем топтался серенький мужичонка в старом поношенном костюме-тройке. На носу серого сидела прищепка.
Черный протянул руку к Проглоттеру и сказал что-то типа: "Соmе with mе, son! If уоu would know the power of the Dark Side!.. " Что он точно произнес, Харри не знал, поэтому серый мужик прогундосил перевод:
– Пойдем со мной, сын! Если бы ты только знал силу Темной Стороны!
– Какой я тебе сын, дурень с прищепкою?! – вымолвил Проглоттер.
Серый разозлился. Его одежда резко потемнела, костюм превратился в длиннополую хламиду, а из-за спины будто бы вырос капюшон, самопроизвольно накинувшийся на голову серого. Лицо его, прежде обыкновенное и неприметное, теперь состарилось и почти посинело.
– And now, young jedi, уои will die, – торжественно произнес серый, и из его пальцев ударили гадкие молнии.
– Вы меня с кем-то путаете! – заорал Харри Проглоттер, закрываясь от разрядов руками, и проснулся.
– Ни с кем мы тебя не путаем, – заржал Барахлоу. – Я уж думал, мы тебя не добудимся.
– И нечего было так орать, – добавила Молли. – Доставай свою драную карту...
Проглоттер полез в рюкзак и извлек пергамент. К великому разочарованию троицы, масштаб был, мягко выражаясь, не тот. Великоват был масштаб.
Развилка не поместилась в карту...
– Толку от тебя, как от Василиска яиц, – процедил сквозь зубы Барахлоу.
Джеймс с Молли отошли и стали обсуждать, какой путь выбрать.
Харри Проглоттер был готов разреветься. Он тупо уставился в карту, проклиная Бабаянуса, Шаурму и магию, как вдруг...
– Ребята! Карта уточнилась! – заверещал Проглоттер. – Нам направо!
V
Благородные, правдивые, которым нет надобности притворяться! Они сильны и независимы!
Ф. Ницше
Самая главная Вселенская Истина заключается в том, что преоглодазный тороблозмор кэтраблюйируется в атрамоштыльную пантастрибляцию, причем исключительно уфадлеарно.
Иными словами, Высшая Правда с нами, людьми, ничего общего не имеет.
Мы смиренно принимаем мир таким, какой он есть. Многие его особенности мы еще не познали. В частности, никто из живших ранее и практикующих ныне колдунов так и не раскрыл феномен самонаводящейся карты. Зато рисовать научились.
Мы похожи на подопытных собачек, которые жмут педальку, дабы зажечь лампочку. Ведь когда горит лампочка, появляется сосисочка. В чьей божьей руке только что была колбаска и какие небожители Чу Бай Сы дают ток, мы, как и собачки, не ведаем. Зато пользуемся.
Здесь возникает очередной повод пофилософствовать: что мы станем делать, если в один прекрасный день придет счет за электричество?.. Но не будем отвлекаться.
– Шайтанский манускрипт! – восхитился Джеймс, глядя на карту.
Сейчас она подробно показывала пещеру до самого выхода и кусочек открытой местности.
Практичная Молли не завизжала от радости, а пнула сидящего на полу Харри:
– Вставай, Проглоттер, пора двигать.
Харри спрятал карту и, кряхтя, поднялся. Шагалось легко, так как пещера теперь заметно углублялась. Становилось влажно.
Вскоре коридор расширился, и через пару сотен шагов Харри, Молли и Джеймс остановились на пороге круглого просторного зала, полностью залитого водой. Дна не было видно, хоть вода и выглядела чистой. Она стояла абсолютно спокойно: ни ряби, ни волн. Словно гигантское стекло.
Каменный пол обрывался сразу же, как только заканчивался коридор. Потолок, невообразимо высокий, попросту не был различим. Идеально ровные серые стены с неразборчивыми знаками и грязными подтеками наводили на мысли о тюрьме и канализации.
Отчего-то было светло, хотя никаких источников света путешественники не видели. В этом фантастическом бассейне царила вековая тишина, заставляющая задержать дыхание и почтительно замереть.
Ребята остановились в нерешительности.
– Неча думать, прыгать надо, – сказал наконец Джеймс. Харри и Молли посмотрели на него как на идиота. – Чего это вы смотрите на меня как на идиота? – нахмурился Джеймс. – Должны же мы были начать мозговой штурм хоть с чего-нибудь, а?
– Кхм... да, конечно! – излишне усердно закивал Харри.
– Брось клоунаду и погляди в карту, – скривилась Молли.
Проглоттер засопел, борясь с рюкзаком: правая рука запуталась в лямке. Мальчик затоптался на месте, затем оступился и полетел в странное озеро.
– Вот бегемот! – хохотнул Барахлоу, глядя на барахтающегося Харри и расходящиеся от него круги.
Молли быстро выхватила палочку и направила ее на купающегося товарища.
– На трибунах становится тише... – начала она плести заклинание. – Это значит, что встрече конец... До свиданья, наш ласковый Миша...
– Ты гляди: полетел холодец! – прервал ворожбу Джеймс.
Поднявшийся над водой метра на два Харри снова рухнул со смачным "бульк!.".
– Доставай сам, дурак несчастный! – рассердилась на Джеймса Козазель.
Отсмеявшись, Барахлоу выхватил свою волшебную палочку и почти без слов переместил Проглоттера на каменный пол.
Харри отдувался, неуклюже ворочался, имея вид сугубо жалкий. Справившись с дыханием, Проглоттер ощутил холод. Пацана затрясло.
Молли запалила магический костер. Проглоттер протянул к нему руки. Стало теплее.
– С-спасибо, М-молли, – проронил он.
Барахлоу присел рядом и положил руку на плечо Харри.
– Ты извини, Проглоттер, что я смеялся. Ты на моем месте поступил бы так же.
– Л-ладно уж... – всхлипнул Проглоттер.
– Слушай, пока ты отогреваешься, может, расскажешь всё-таки, куда и зачем мы идем? – спросила Молли Козазель. – Кстати, можешь свободно раздеваться и сушить одежду, я свой парень, хоть и девка.
Проглоттер последовал совету Молли. Мокрый Нельзяблик выпорхнул и тоже устроился у огня.
– Грейся, Кабысдон, – виновато проговорил Харри.
– Ну, давай, Проглоттер, колись, – доверительно прошептал Барахлоу.
– Учитель Бабаянус говорил же... Мы должны добраться до Чмошища и взять у него супердезинтеграционный мегапурген для миссис Джопсон...
– Ладно, Харри, заливать, – укоризненно покачала головой Молли. – Бабаянус мужик хороший, но Двуликий по-любому.
– Всё бы вам правду какую-то узнавать, – сплюнул в костер Проглоттер, отчего пламя вспыхнуло ярче прежнего, да еще и со зловещим уханьем.
– Силен, – уважительно протянула Козазель.
Проглоттер продолжил, не замечая:
– Иногда правду лучше не знать. Я бы отдал свою коллекцию сушеных антиглобалистов за то, чтобы никогда не... – он всхлипнул.
– Помнишь гимн нашей школы? – неожиданно сменил тему Джеймс.
– Смутно.
– А я отлично помню. Еще бы, пять лет главным гимнюком был, пел каждое утро. Так вот, там слова есть: "Даром преподаватели время со мною тратили. Даром со мною мучился самый искусный маг". Ну, вранье же! Каким таким "даром"?! Мои родаки по тридцать тысяч евроблей в год платят!
– К чему это ты? – топнула ногой Молли.
– А к тому, что это там, в школе, можно заливать и всё такое! – вспыхнул Барахлоу. – А тут надо быть честным, как на исповеди. Поняли? Ведь от этого зависят наши жизни. Это пока в пещере бояться нечего, а дальше, по словам Бабаянуса, начнутся сущие Армагеддон и шоу-бизнес!
– Ты прав, конечно... – поник головой Проглоттер. – Хорошо. Истина заключается в...
– Нельзя, блин!!! – завопил вдруг Кабысдон и принялся нарезать в воздухе круги. – Атас, немцы! Аlаrm, alarm!
Ребята обернулись к озеру. И вскочили.
На них катились волны.
Пока маленькие.
Первые три вальяжно пробежали по ботинкам путешественников и затушили костер Молли.
– Смотрите, они увеличиваются! – воскликнул Джеймс.
– Шмотки в руки и по метлам! – скомандовала Молли.
Харри застонал:
– Метлы!.. Мы их забыли в кабинете Мастдая!
– Тогда деру! – уточнила Козазель, убегая обратно в коридор.
Парни подхватили вещи и помчались за ней.
Сзади слышалось медленное, но планомерное биение волн о стены. Удары становились тяжелее и тяжелее.
За очередным поворотом Барахлоу и Проглоттер налетели на остановившуюся Молли.
– Чурбаны! – процедила сквозь зубы девочка, поднимаясь с пола. – Вот, локоть разбила из-за вас, растяп. Я пока бежала, дотумкала, в чем фишка. Когда Харри упал вводу, пошли волны. Но они не затухли, а стали накладываться друг на друга. Вот такая мультипликация...
– Но по всем законам физики они должны были успокоиться! – возразил Проглоттер, протирая очки-аквариумы грязным платком.
– Лучше оденься, физик, – усмехнулась Молли. – Надо было внимательнее читать книгу великого Моментуса Клея "Особые среды: вызов традиционным законам..." Там, на странице семьсот пятьдесят три, есть статья о самовозбуждаемых волнах. А во втором издании...
– Хватит, – прервал лекцию Джеймс. – Лучше прислушайтесь. По-моему, вода нас настигает.
Из-за поворота вырулил мощный водный поток.
– Полундра-а-а-а!.. – заорал Харри Проглоттер, хватаясь за рюкзак.
В следующую секунду детей подхватила набежавшая волна и закрутила, закрутила...
VI
Тогда Игорь взглянул на светлое солнце
и увидел воинов своих, тьмою прикрытых.
"Слово о полку Игореве"
Проглоттер, Джеймс и Молли были пленниками. Пленниками капитана какого-то диковинного подводного судна. Капитан производил впечатление преступника и убийцы, но Барахлоу, похоже, видел в пленителе нечто большее.
Их судно было атаковано глубинными бомбами, и одна из них, кажется, угодила в цель... Харри очнулся на берегу. Он встал и пошел в дивный сад, напевая песню о девушке с глазами цвета моря, девушке с зелеными глазами. За молоденькой цветущей яблоней увидел Молли. Он сунул руку в карман и выгреб оттуда горсть крупного жемчуга.
– На, бери, – протянул Проглоттер драгоценные камни Молли.
И вдруг камни зажглись и сгорели, как какая-нибудь ветошь на уроке волшебного терроризма. Харри поглядел на девочку. Но это уже была, простите за прямоту, не девочка. Это был Вольтаморд.
Да-да, зловещий Вольтаморд, чье фото красуется в каждом учебнике по Темным Силам. Злой волшебник манил Харри Проглоттера пальцем.
– Арона-а-акс! – истошно заорал Харри совершенно неуместное заклятие, падая и пряча лицо в песке.
– Какой в брамбафлегор Аронакс?! – услышал Проглоттер слабый голос Джеймса Барахлоу. – Хватит валяться, пора скарб собирать.
Харри поднял лицо, выплевывая песок, и открыл глаза. Свет ослепил его, но ненадолго.
Прозрев, Харри увидел, что лежит на пляже, рядом стоит на четвереньках Молли, а чуть поодаль качается на неверных ногах Барахлоу.
Харри перекатился на бок и попробовал сесть. Удалось. Теперь он мог видеть озеро, горы и полоску берега с разбросанными по ней вещами.
– А как мы спаслись? Где пещера? – просипел Проглоттер.
– Я помню, как мы попали в тот круглый зал и почти утонули, – ответила Молли. – Потом дно стало подниматься. Вы с Джеймсом лежали без сознания, я даже подумала, вам кранты. В дне открылся люк, и оттуда вылез человек. "Привет, сказал он, – меня зовут капитан Немой". Да, Немой... Или как-то так, не важно. Важно то, что я вырубилась. А потом мы все пришли в себя. Здесь.