Глава 28
Прошло много времени, прежде чем они решились заговорить.
Уголком глаза Фугх видел напряженные ожидающие лица на площади.
- Нас линчуют? Да? - прошептал он.
- Перед вами стоит трудная задача, - мягко признал Глубокий Мыслитель.
- Сорок два! - возмутился Дурволл. - И что, больше ты ничего не надумал за семь с половиной миллионов лет?
- Я все тщательно проверил, - сказал компьютер, - и уверен, что дал правильный ответ. По-моему, все дело в том, что - если по-честному - вы никогда не знали, в чем, собственно, состоит вопрос.
- Но это же был Великий Вопрос! Главный Вопрос о Жизни, Вселенной и Всяком Таком, - сокрушался Дурволл.
- Совершенно верно, - Глубокий Мыслитель всем своим видом показывал, что умеет быть терпимым с дураками, - но в чем, собственно, он состоит?
Ученые отупело посмотрели сначала на компьютер, потом друг на друга.
- Ну вы же знаете… это же Всякое Такое… все такое, - неуверенно промямлил Фугх.
- Вот именно! - сказал Глубокий Мыслитель. - Как только вы узнаете, в чем вопрос, вы поймете, что означает ответ.
- Гениально, - безрадостно пробормотал Фугх, выбрасывая блокнот и утирая скупую мужскую слезу.
- Ну хорошо, хорошо, - заторопился Дурволл, - не мог бы ты сказать, в чем вопрос?
- Главный Вопрос?
- Да!
- О Жизни, Вселенной и Всяком Таком?
- Да!
Глубокий Мыслитель помедлил.
- Ишь ты, - обронил он.
- Ты можешь дать ответ? - выкрикнул Дурволл.
Глубокий Мыслитель еще помедлил. И наконец:
- Нет, - ответил он твердо.
Оба ученых в отчаянии упали в кресла.
- Но я могу сказать, кто может, - сказал Глубокий Мыслитель.
Оба ученых резко вскинули головы.
- Кто? Скажи!
В это время волосы на в общем-то несуществующей голове Артура встали дыбом, потому что его непреодолимо, хоть и медленно, потащило прямо на консоль, но, как он быстро догадался, это был всего лишь наезд камеры, показавшийся эффектным тому, кто в свое время был оператором этого репортажа.
- Я говорю ни о ком другом, как о компьютере, который придет после меня, - певуче заговорил компьютер, и в его голосе вновь зазвучали напыщенные ноты. - Компьютер, чьи рабочие параметры я не достоин даже вычислить - и все же я создам его для вас. Компьютер, который сможет вычислить Вопрос к Главному Ответу, компьютер такой бесконечно-непостижимой сложности, что частью его операционной системы станут органические формы жизни. Вы сами также примете новые формы и станете частью самого компьютера и частью работы его десятимиллионолетней программы! Да! Я создам этот компьютер для вас. И я дам ему имя! Он будет называться… Земля.
Фугх уставился на Глубокого Мыслителя.
- Какое скучное имя, - поморщился он, и по его телу пошли глубокие борозды. Дурволл тоже вдруг неизвестно с чего покрылся прорезями. Консоль компьютера пошла пятнами и треснула, стены замигали, скомкались, комната ушла в собственный потолок…
Перед Артуром стоял Слартибартфаст, держа в руках два оголенных провода.
- Конец записи, - объяснил он.
Глава 29
- Зафод! Проснись!
- Ммммвввврррр?
- Давай, давай, просыпайся.
- Нет уж, позвольте мне заниматься тем, что я умею делать хорошо, - Зафод откатился подальше от тревожившего его голоса, обратно в свой сон.
- Ногами тебя, что ли, пинать? - воскликнул Форд.
- А тебе от этого будет лучше? - невнятно пробормотал Зафод.
- Нет.
- И мне нет. Тогда какой смысл? Отстань. - Зафод заворочался, устраиваясь поудобнее.
- Он получил двойную дозу газа, - объяснила Триллиан, глядя сверху. - Два горла.
- Хорош трепаться, - потребовал Зафод, - и так спать трудно. Земля такая твердая и холодная.
- Это золото, - сказал Форд.
С балетной грацией, какой трудно было от него ожидать, Зафод вскочил на ноги и принялся озирать окрестности - во всех направлениях до самого горизонта простиралась золотая земля. Она сверкала как… невозможно сказать как, потому что ничто во всей Вселенной не сверкает так же, как планета, целиком состоящая из чистого золота высочайшей пробы.
- Кто это все сюда натащил?! - закричал Зафод, вытаращив глаза.
- Не возбуждайся, - лениво бросил Форд. - Это каталог.
- Катакто?
- Каталог, - объяснила Триллиан, - иллюзия.
- Какая еще иллюзия? - Зафод упал на четвереньки и пристально уставился в землю. Он потыкал ее пальцем: твердая и при этом чуть мягкая - можно процарапать ногтем. Очень желтая и очень блестящая. Когда Зафод подышал на нее, его дыхание испарилось тем особенным образом, каким дыхание испаряется с чистого золота.
- Мы с Триллиан очнулись некоторое время назад, - сказал Форд, - и стали кричать и вопить. Потом пришли какие-то люди, и тогда мы стали кричать и вопить на них, пока им не надоело и нас не поместили в планетный каталог, чтобы мы помолчали, пока они не придумают, что с нами делать. А это все Сенс-О-Пленка.
Зафод горько посмотрел на Форда.
- Черт тебя побери, - тяжко вздохнул он, - стоило меня вытаскивать из моего собственного интересного сна, чтобы показать чей-то чужой.
В гневе он сел на землю.
- Что это там за выемка? - спросил он.
- Это проба, - ответил Форд. - Мы смотрели.
- Мы не хотели тебя раньше будить, - сказала Триллиан. - Предпоследняя планета была вся по колено в рыбе.
- В рыбе?
- У каждого свои пристрастия.
- А до этого была платина. Скучновато. Но мы решили, что эта тебе понравится.
Куда ни взглянь, отовсюду на них светили океаны ослепительного света.
- Очень красиво, - раздраженно процедил Зафод.
В небе появился огромный зеленый порядковый номер. Несколько раз моргнув, он сменился. Путешественники посмотрели вокруг, и оказалось, что пейзаж тоже поменялся.
Все дружно сказали:
- Ой.
Небо стало пурпурным. Пляж, на котором они очутились, состоял из крохотных желтых и зеленых камешков, по всей видимости, чрезвычайно драгоценных. Горный массив вдали - сплошь красные пики - казался поролоновым. Неподалеку стоял серебряный пляжный столик под кружевным лиловым зонтиком с серебряными кисточками.
Заменив собой порядковый номер, в небе появилась огромная вывеска. Она гласила: "Магратея удовлетворит любому, даже самому взыскательному вкусу. Мы не из хвастливых".
После чего с неба на парашютах повалили пять сотен совершенно обнаженных женщин.
Через секунду они испарились, оставив путешественников на весеннем лугу, где паслось множество коров.
- О-ой, - простонал Зафод, - мои мозги!
- Кстати, может, расскажешь, что было дальше? - вспомнил Форд.
- Да, наверно, - отозвался Зафод. Все трое сели и перестали обращать внимание на сменяющиеся пейзажи.
- Я думаю так, - начал Зафод, - что бы ни случилось с моей памятью, я сделал это сам. И сделал это так, чтобы правительственные проверочные тесты не смогли этого выявить. К тому же, я сам ничего не должен был об этом помнить. Ужас, да?
Остальные двое согласно покивали.
- Вот я и думаю, что же это за секрет такой, что никому нельзя показать, что я его знаю? Ни Галактическому Правительству, ни даже себе самому? Черт его знает. Но я пока еще в состоянии сложить два и два и вроде начал догадываться. Помните, когда я решил баллотироваться в президенты? Вскоре после смерти Президента Йодена Франкса. Помнишь Йодена, Форд?
- Ага, - сказал Форд, - мы с ним в детстве встречались. Арктуранский капитан. Классный был мужик. Мы забрались к нему в мегалет, и он дал нам каштанов. Еще сказал, что ты самый потрясающий ребенок, которого он когда-либо видел.
- О чем это вы? - спросила Триллиан.
- Это древняя история, - ответил Форд, - это случилось на Бетельгейзе, когда мы еще были маленькими. Тогда арктуранские грузовые мегалеты перевозили основную часть товаров из Центра Галактики в отдаленные районы. Агенты с Бетельгейзе находили новые рынки сбыта, а арктуранцы доставляли туда товары. В те времена еще было много пиратов - это было до того, как все пираты погибли в дорделийских войнах - и мегалеты тогда были оборудованы защитными полями по последнему слову Галактической науки. Эти мегалеты были настоящие красавцы. Гиганты! На орбите планеты они закрывали солнце.
Так вот: небезызвестный Зафод решил такой мегалет атаковать. На триактивном скутере для стратосферных полетов. На этакой детской игрушечке. До такого только бешеная обезьяна могла додуматься, и то с трудом. Я полетел с ним, потому что поставил кучу денег, что у него это никогда в жизни не получится. Я не хотел, чтобы он мне привез какие-нибудь фальшивые доказательства и выиграл. И что вы думаете? Мы сели в скутер - который он, кстати, замаскировал подо что-то совершенно непостижимое, отмахали за пару недель три парсека, ворвались в мегалет до сих пор не понимаю как, прошествовали на капитанский мостик, размахивая игрушечными пистолетиками, и потребовали каштанов. Ничего более безумного в жизни не видел. Потерял я на этом карманных денег на целый год. И за что? За каштаны.
- Но этот Йоден Франкс, капитан, был совершенно необыкновенный мужик, - вмешался Зафод. - Он нас накормил, напоил - чем-то этаким из самых чумовых мест Галактики, понятное дело, дал кучу каштанов, в общем, мы великолепно провели время. Потом он нас телепортировал назад. В отделение строжайшего режима бетельгейзианской государственной тюрьмы. Крутой был дядька. Стал потом Президентом Галактики.
Зафод помолчал.
К этому времени обстановка переменилась: стало темно и мрачно. Вокруг клубился сумеречный туман, вдалеке неуклюже шатались неясные тени слоновьих очертаний. Окрестности периодически оглашались ревом одних иллюзорных созданий, жестоко убивающих других иллюзорных созданий. Судя по всему, подобного рода сцены доставляли удовольствие достаточно большому количеству людей - не зря же их поместили в каталог.
- Форд, - тихо сказал Зафод.
- А?
- Перед смертью Йоден приходил ко мне.
- Что? Ты никогда об этом не говорил.
- Не говорил.
- А что он сказал? Зачем приходил?
- Он рассказал мне про "Сердце Золота". Это была его идея, что я должен его угнать.
- Его идея?
- Да, - кивнул Зафод, - и угнать его можно было одним-единственным способом - во время церемонии открытия.
Форд был ошарашен и некоторое время не мог говорить. Потом расхохотался.
- Ты хочешь сказать, - сквозь смех выговорил он, - что стал Президентом только для того, чтобы угнать "Сердце Золота"?
- Факт, - сказал Зафод с ухмылкой, увидев которую, многие люди немедленно оказались бы заперты в палате с обитыми стенами.
- Но зачем? - недоуменно спросил Форд. - Для чего он тебе?
- А я почем знаю, - пожал плечами Зафод. - Мне кажется, если бы я понимал, для чего и зачем, это выявилось бы во время проверочных тестов, и я бы не прошел комиссию. Наверное, Йоден сказал мне еще много всякого разного, но это пока заблокировано у меня в мозгах.
- То есть, ты думаешь, что, после того как Йоден поговорил с тобой, ты пошел и подкрутил себе какие-то винтики?
- Он умел убеждать.
- Да, но… Зафод, приятель, тебе теперь, знаешь ли, надо следить за собой.
Зафод пожал плечами.
- Неужели ты совсем-совсем не знаешь, зачем ты это сделал? - спросил Форд.
Зафод серьезно обдумал этот вопрос и, казалось, его посетили какие-то смутные подозрения.
- Нет, - сказал он в конце концов. - Похоже, я еще не готов допустить себя до своих собственных секретов. Но, - добавил он после дальнейшего размышления, - это вполне разумно с моей стороны. Я не знаю, доверил бы я себе убить муху или нет.
Секунду спустя из-под них испарилась последняя планета в каталоге, и вокруг восстановился реальный мир.
Оказалось, что они сидят в обитой плюшем приемной, заставленной стеклянными столиками и наградами за лучший дизайн.
Перед ними стоял высокий магратеанец.
- Мыши готовы принять вас, - объявил он.
Глава 30
- Вот так вот, - сказал Слартибартфаст, совершая неуклюжие попытки прибраться в своем кабинете. Он снял с огромной кучи бумаг верхний листок, но не сумел придумать, куда его поместить, и поэтому положил обратно, после чего куча немедленно развалилась. - Глубокий Мыслитель создал Землю, мы ее построили, а вы на ней жили.
- А вогоны пришли и разрушили ее за пять минут до окончания работы программы, - продолжил Артур, и нельзя сказать, чтобы в его голосе не звучала горечь.
- Да, - подтвердил старик, прервавшись для того, чтобы оглядеть комнату безрадостным взором. - Десять миллионов лет тщательного планирования полетели псу под хвост. Десять миллионов лет! Можете ли вы, землянин, постичь, что это за отрезок времени? За это время из одного-единственного червяка может возникнуть пять галактических цивилизаций! И все пропало. - Он помолчал. - Ну что ж, вот вам бюрократия в действии, - прибавил он.
- Знаете, - сказал Артур задумчиво, - все это объясняет много разных вещей. Я всю жизнь испытывал странное чувство, как будто в мире что-то присходит, что-то глобальное и даже зловещее, но никто не мог сказать мне, что именно.
- Да нет, - покачал головой старик. - Это самая обычная паранойя. Это испытывают все во Вселенной.
- Все? - удивился Артур. - Ну, раз все это испытывают, это что-нибудь, да значит! Может быть, где-нибудь за пределами Вселенной, которую мы знаем…
- Может быть. Какая разница? - прервал старик Артура, пока тот не перевозбудился. - Может быть, я слишком стар и слишком устал от жизни, - продолжал он, - но я всегда считал, что раз шансы выяснить, что же на самом деле происходит, смехотворно малы, то остается только перестать искать во всем дурацкий смысл и заняться делом. Посмотрите на меня: я создаю береговые линии. Я получил приз за Норвегию.
Он порылся в куче мусора и выудил оттуда большой кусок плексигласа с моделью Норвегии внутри, на поверхности которого было выгравировано его имя.
- Какой в этом смысл? - риторически вопросил он. - Никакого смысла я в этом не вижу. Я всю жизнь занимался фьордами. Потом вдруг на них пошла мода, и мне дали главный приз.
Он повертел приз в руках, пожал плечами и небрежно отшвырнул его - но все же не настолько небрежно, чтобы тот не приземлился на мягкое.
- На этой второй Земле, которую мы сейчас строим, я занимаюсь Африкой и, конечно же, опять делаю все эти фьорды, потому что так уж случилось, что они мне нравятся, и к тому же я настолько старомоден, чтобы считать, что они придадут континенту приятный вид в стиле барокко. А мне говорят, что это недостаточно экваториально. Экваториально! Я вас умоляю! - Он издал глухой смешок. - Какая разница! Конечно, наука достигла небывалых высот, никто не спорит, но, по моему мнению, лучше побыть один день счастливым, чем убежденным в своей правоте.
- А вы счастливы?
- Нет. И на этом, разумеется, моя теория разваливается.
- Жаль, - посочувствовал Артур. - Если бы не это, то ваш образ жизни был бы просто идеальным.
На стене замигала маленькая белая лампочка.
- Пойдемте, - сказал Слартибартфаст, - вам предстоит встреча с мышами. Ваше прибытие на планету произвело большой фурор. Оно уже, как я понял, было провозглашено третьим самым невероятным событием за всю историю Вселенной.
- А какие были первые два?
- Да небось, как всегда, какие-нибудь случайные совпадения, - бросил Слартибартфаст без интереса. Он открыл дверь и ждал, когда Артур последует за ним.
Артур напоследок еще раз окинул взором комнату, а потом посмотрел на себя, на свой грязный пропотевший халат, в котором он лежал в грязи в четверг утром.
- С моим вот образом жизни происходит что-то непонятное, - пробормотал он себе под нос.
- Простите, не расслышал, - вежливо сказал старик.
- Нет, нет, ничего, - замотал головой Артур, - я просто пошутил.
Глава 31
Общеизвестно, что слово не воробей и что неосторожное высказывание может стоить жизни, однако не все и не всегда понимают подлинное значение этих прописных истин.
Например, в ту самую секунду, как Артур сказал: "с моим вот образом жизни происходит что-то непонятное", в ткани континуума пространства-времени образовалась причудливая дыра. Сквозь эту дыру слова Артура унеслись далеко-далеко назад во времени в неизведанные дали Вселенной, где на грани страшной межзвездной битвы застыли причудливые воинственные создания.
Вожди двух воюющих сторон встречались в последний раз.
Над столом переговоров висело леденящее молчание, и предводитель Фл’хургов, разодетый в украшенные драгоценными камнями черные боевые шорты, пытался смерить взглядом предводителя Г’гугвунтов, сидящего перед ним на корточках в облаке зеленого сладко пахнущего пара, и, имея в распоряжении миллион акулоподобных звездолайнеров в полном боевом оснащении, готовых по первому его приказу выпустить в мир электрическую смерть, требовал от отвратительного создания, чтобы то взяло назад слова, которые только что сказало о его матери.
Создание пошевелилось в своем омерзительном соусе, и в этот самый момент над столом переговоров проплыли слова "с моим вот образом жизни происходит что-то непонятное".
К несчастью, на языке Фл’хургов это было самое ужасное оскорбление, которое только можно было себе представить, и в ответ не оставалось ничего иного, кроме как на многие столетия развязать ужасную войну.
Со временем, после того, как Галактика Фл’хургов в течение нескольких тысяч лет подвергалась целенаправленному истреблению, они осознали, что все произошедшее было чудовищной ошибкой, и собрали остатки своих боевых флотилий для объединенной атаки на нашу собственную Галактику - выявленную как источник оскорбительного замечания.
Еще многие тысячи лет могучие корабли разрывали пустынные космические пространства и наконец с визгом обрушились на первую же попавшуюся планету - это оказалась Земля - где, из-за несовпадения масштабов, боевая флотилия оказалась без остатка проглочена маленькой собачкой.
Те, кто занят изучением сложного переплетения причин и следствий в истории Вселенной, утверждают, что подобные вещи происходят постоянно, и что мы бессильны предотвратить их.
- Такова жизнь, - говорят они.
После короткого полета на аэромобиле Артур вместе со старым магратеанцем оказались у дверей. Они оставили машину и прошли в приемную, заставленную стеклянными столиками и плексигласовыми наградами. Практически сразу же над дверью с противоположной стороны комнаты замигала лампочка, и они вошли.
- Артур! Ты жив! - закричал голос.
- Правда? - сказал Артур довольно испуганно. - Это хорошо.
Освещение было приглушенным, и он не сразу разглядел за большим столом, уставленным экзотическими яствами, странными цукатами и непонятными фруктами, Форда, Триллиан и Зафода. Те уписывали за обе щеки.
- Куда вы пропали? - призвал их к ответу Артур.